Ха! Миролюбивы! Белову надо было гороскоп сначала прочитать, а потом уже в драку лезть! Ему же русским языком написали – осуждать, не разобравшись в причинах, нельзя! Вот пускай теперь и сидит, на всех обидевшись. И сюрпризы у него точно удались, как раз те, которых он не ждал, – перепачканная рубашка, оторванная пуговица и ссадина на скуле. Без этого он действительно мог бы обойтись. Помогать ему тоже никто не спешил. Когда со звонком все повалили из класса, первым делом принялись успокаивать Галю, поднимать Петьку, а Белова словно и не заметили. Да ему это и не нужно было – отряхнулся и побежал к патрону докладывать ситуацию. Антон рассказ выслушал, кивнул и остался изучать место боя. Вот и вся помощь.

Мила, наверное, слишком пристально рассматривала Верещагина, потому что он тряхнул головой и поднял глаза от журнала. Мила зарделась и быстро отвела взгляд, невольно переведя его на Петьку.

Ну а Овны? Чего-то Вербилин спокойный сидит, видать, по гороскопу его день обещал быть без сюрпризов и драка ничем удивительным для него не стала. «Овен. Тенденции противоречивы. Перед вами стоят важные и интересные задачи, но порой кажется, что сил для их решения у вас слишком мало. Сейчас нельзя поддаваться унынию и мрачному настроению; да, ваш оптимизм не столь несокрушим, как обычно, но оснований терять уверенность в своих силах нет. Возможны финансовые трудности, неудачные покупки, но и здесь негативные тенденции не столь сильны, чтобы говорить о катастрофе. В личной сфере ситуация благоприятна, стабильна и проста. У вас нет поводов для беспокойства, зато есть возможность изменить что-то к лучшему, оставить в прошлом проблемы и собственные заблуждения».

Мила подняла голову. Кто тут у нас страдал? Петька, что ли? Да он вообще не знает, что это такое! Для него страдание – это отсутствие булок в столовой.

– Мила, что же ты молчишь?

Оказывается, собрание уже началось!

– А чего такого-то? – Мила смяла газетный огрызок в кулаке. – Вы нас выгнали, мы и пошли. – Она вылезла из-за парты, чувствуя вернувшуюся боль в пояснице – видимо, копчик она таки себе отбила.

– Вас зачем попросили уйти из класса? – недовольно поджала губы Королева Елизавета. – Что вы должны были в коридоре делать? Вербилин, не слышу!

Петька приоткрыл сонные глаза.

– Таблицу умножения, что ли, учить? – буркнул он, к всеобщей радости.

– Не беспокойся, тебе это уже не грозит, – математичка посмотрела на него тяжелым взглядом.

Мила хрустнула в кулаке газетным обрывком. Интересно, а кто по гороскопу Королева Елизавета? Может, ей сегодня злиться нельзя или, наоборот, что ни пожелает – все сбудется? Мила выпрямилась, оглядывая класс. Она вдруг придумала, как в романе ее уже порядком подзабытая героиня выберется из замка злобного Барона. Виконт с Бароном поругаются, и она под шумок бежит, как и планировалось раньше, связав простыни узлами.

Перед ее мысленным взором снова встала пыльная дорога, убегал к лесу освободившийся от всадницы конь, Виконт медленно подходил к лежащей на земле девушке. А она смотрела на него и улыбалась.

– Вставайте! – требовательно произнес он и протянул руку. – У нас с вами будет долгий разговор!

– Так, я вижу, разговаривать мы с вами будем долго, – Елизавета Петровна словно прочитала мысли Милы. – Вербилин, Белов, рассказывайте, что у вас произошло?

– Ничего не произошло, – протянул Петька и усмехнулся.

– Это Кудряшова на пол брякнулась, – поддакнул Леха. – Стояла, стояла, а потом бац.

– Я тебе сейчас как сделаю бац промеж глаз! – взвилась Мила. – Если бы ты граблями не размахивал, ничего бы не было!

– А ты чего на меня насела? – ушел в глухую оборону Белов.

– Да кому ты нужен! – презрительно сощурилась Мила.

– Тише, тише! – попыталась вернуть разговор в мирное русло математичка, но поток уже стал неуправляем. Он несся вперед, смывая на своем пути дамбы, бревенчатые домики поселян и прочие ненадежные постройки.

– Это ты во всем виновата! – вдруг закричала Чуйкина. – Сидела бы тихо, вообще ничего не было бы!

– Да кого я здесь трогала? – изумленно обвела взглядом класс Мила. – Я, что ли, виновата, что Вербилин со стула навернулся?

– Виновата! – вставила свое слово забытая перед этим Лена Замятина.

У Милы от изумления челюсть отвисла. Всегда тихая Лена решила выступить. Это уже интересно…

– Виновата, – уже тише повторила Замятина. – Если бы ты ко всем не лезла со своими гороскопами, вообще ничего не было бы!

– А кто начал? – Мила и не думала сдаваться. – Сама первая журнал притащила!

– Девочки, – напомнила о себе Королева Елизавета. – При чем здесь гороскопы?

– Ей гороскоп сегодня сюрпризы наобещал, вот она их и ищет себе на голову, – выпалила Лена, и ее щеки залились густым румянцем.

– Милая Мила с парнями мутила, – громко прошептала Вера.

– На себя посмотри! – бросила Мила через плечо.

– Я-то посмотрю, а вот ты… – начала заводиться Вера.

– Да чего вы ее трогаете? – решил заступиться за одноклассницу Вербилин – он единственный был свидетелем того, как загремела Кудряшова. – Она-то тут при чем?

Шарахнул, отъезжая в сторону, стул. Чуйкина схватила портфель в охапку и бросилась на выход.

– Нервные все какие-то, – прокомментировал ее выход голос с галерки.

Чуйкина добралась до двери и стала ее трясти, забыв, что замок заперт.

– Галя, сядь на место! – забеспокоилась математичка – невинный разбор полетов грозил превратиться в бардак.

– Я с ней в одном классе учиться не буду! – заявила Чуйкина, прижимаясь спиной к двери и изображая из себя картину: «Отступать некуда, позади – Москва».

– Чуя, да не нужен никому твой Вербилин, – злорадно усмехнулась Мила. – Я у него диск с фильмом хотела попросить.

– Пустите, пустите! – билась задом в закрытую дверь Галя. Из ее зажмуренных глаз лились слезы.

– Цирк, – прошептала Лена, пряча лицо в ладони.

Леха на задней парте загоготал – хоть и зря он дрался, но зато выяснил, что Кудряшова никем пока не увлечена.

– Тихо! – Математичка шарахнула журналом о стол. По классу пронеслось эхо выстрела. От неожиданности народ пригнулся. И в образовавшейся тишине, которую нарушало лишь вялое постукивание Галиной пятой точки о дверь, раздался шепот:

– Милая Мила Петю любила.

На последнем слове дверь неожиданно поддалась напору и раскрылась. Чуйкина выпала в коридор. На этом классный час завершился.

Это потом уже сквозь крик и возмущенные вопли Елизавета Петровна добилась от Милы обещания больше скандалов не устраивать.

– Да пожалуйста, – дернула плечом Мила. Она не считала себя виноватой. Если бы Белов не вылетел вслед за ними с урока, если бы Петька был посообразительней, если бы Галя не устроила разборки…

О своем обещании Мила тут же забыла, потому что, вернувшись за свою парту, встретила удивленный взгляд Лены.

– Как ты можешь после всего этого улыбаться? – сухо спросила она.

– А чего такого? – Мила и не думала сдерживаться – улыбка дотянулась до скул и стала загибаться за уши, до того ее веселила вся эта ситуация. – Пошумели да перестали.

Лена вскинула на подругу глаза. Ей очень хотелось сказать Миле что-нибудь резкое, чтобы она поняла, как больно сделала ей самой. Но только набрала в грудь воздуха и… выдохнула. Нет, ничего она говорить ей не будет. Еще поссорятся, а зачем это Лене?

– Что же вы мирно-то не живете? – Елизавета Петровна складывала в полиэтиленовый пакет тонкие тетрадки с самостоятельными работами.

– Милая Мила кашу варила, деток кормила, – протянула Вера, сдергивая свою сумку со стола.

– Слушай, отвали от меня уже, да? – накинулась на нее Мила. Лисичкина со своими приколами могла достать кого хочешь!

– «Не рычи и не фырчи, мы ведь тоже усачи! Можем мы и сами шевелить усами!» – проявила Вера глубокое знание классики. – Лучше скажи, ты на волейбол завтра пойдешь? Пингвин спрашивал. Специально для тебя тренировку после занятий назначил. Чтобы никто больше в обморок не грохнулся.

– А что, он починил спортзал? – Миле тоже хотелось вот так искрометно ответить Лис, но сочинять экспромты на ходу она не умела.

– Милая Мила спортзал разгромила, – ехидно пропела Вера.

Мила уже собралась сказать какую-нибудь грубость, но тут заметила, что к их парте приближается совсем уже неприятный персонаж.

Кто-то когда-то сказал Лехе, что ему идет улыбаться. Прибить бы того человека, потому что улыбка у Белова была препротивная. Но именно с такой радостью на лице он и подходил к их парте.

– Девочки, идите погулять, – лениво бросил он Лене с Верой и даже рукой повел, указывая конкретное направление, куда должны пойти одноклассницы.

– А не пошел бы ты сам, – посоветовала Мила, с неудовольствием отмечая, что Белов своей тощей спиной загородил от нее подружек.

– Отбрызни, – из-за Белова появился Верещагин.

Мила крутанулась на стуле. Секунду она пристально смотрела на него. Высокий, со светлыми волосами, спереди подстриженными и потому лохматыми, а сзади собранными в хвост, тонкие черты лица, очень внимательные серые глаза и горбинка в том месте, где нос переходит в лоб. Сам он был большой. Не толстый, а какой-то крупный. Когда Мила порой пыталась представить, как Антон обнимает девушек, ей становилось страшно – все равно, что обниматься с гориллой, она такая же огромная и непредсказуемая.

Какие же сюрпризы у него сегодня были? Или будут? А вчера? День был удачен?

У Милы было много вопросов. Но напрямую задавать их было нельзя – ни один нормальный человек не ответит, а Ленка помогать почему-то отказывалась.

Долгую секунду Антон выразительно смотрел на Лисичкину с Замятиной.

– Белов, проводи дам до двери, – не глядя на Леху, обронил Антон, и девчонки, не дожидаясь, когда Белов сообразит что к чему, возмущенно протопали к выходу.

– Милая Мила Антона любила, – переиначила свой же стишок Вера, стоя на пороге. Дверь за ней захлопнулась. Мила почувствовала, как ее щеки медленно наливаются румянцем.

– Ну и чего ты от этого убогого хотела? – Антон присел на краешек парты.

– От Белова? – Мила глянула на Леху и отвернулась. – Чтобы он больше не лыбился.

Белов сразу посерьезнел и даже как будто погрустнел.

– А чего она? – потянул Леха, оборачиваясь на Верещагина, словно он был небесным арбитром.

– Какой ты диск хотела взять у Вербилина? – Антон не отвлекался на Белова, переживания приятеля его сейчас не волновали. – Тот, который ему Чуйкина принесла? Так ведь это отстой. Ничего нового. Если хочешь посмотреть анимэ, я тебе принесу правильное кино. А у Чуйкиной детский сад, кино для малолеток.

Над ними раздалось довольное сопение – Леха согласно кивал и снова улыбался, подтверждая слова друга.

– А ты чего у нас, спец по анимэ? – не спешила соглашаться Мила.

– У меня коллекция – сто дисков, – бросил Антон таким тоном, словно это было само собой разумеющимся, и не знать о его коллекции все равно, что путать солнечную погоду с дождливой. – Выбирай. Этот убогий, – Верещагин кивнул на парту, за которой обычно сидел Петька, – все равно ничего не даст.

– Почему это? – Мила еще пыталась сопротивляться навязчивой щедрости одноклассника.

– Потому что этот диск сейчас у меня.

Рот у Милы открылся, воображаемая челюсть весело упрыгала по грязному полу под парту.

Так вот почему у Петьки диски особенно не задерживаются! Антон, как паучок, все, что интересно, заманивает в свои сети, а потом утаскивает в норку.

– Так он же плохой, – попыталась остаться на плаву Мила.

– Ничего особенного. – Верещагин то ли специально, то ли непроизвольно положил перед собой журнал, который читал весь день. Крупными буквами на нем было написано «АНИМЭ». Мила развернула журнал в свою сторону.

Сюрпризы, говорите? Да это просто сход обмороженных дедов-морозов в новогоднюю ночь.

– Ты меня удивила, когда сказала, что хотела у Петьки взять диск, – вещал между тем Антон. Именно вещал, потому что сидел он с высоко поднятой головой и медленно цедил слова. Белов ухитрялся кивать на каждое его слово. Если бы Верещагин говорил быстрее, у Лешки точно отвалилась бы голова. А так – короля играет свита.

Мила опустила глаза. Перед ней на обложке были изображены две девочки в коротких юбочках, футболочках с широкими воротниками и тонкими галстучками. Как и положено в анимэ, девочки были большеголовые и большеглазые, с длинными ломкими руками и ногами. Такую на коня не посадишь и шпагу ей в руку не дашь.

Мгновенно перед глазами промелькнула картинка. Ее героиня мчится на лошади от погони, злобный Виконт ее догоняет, конь спотыкается, героиня падает, плащ скрывает ее фигуру, Виконт спрыгивает на землю, протягивает руку… Из-под плаща на него смотрят вот такие, как на картинке, удивленные глаза, растягивается в скромной улыбке маленький ротик. Виконт тихо ойкает и плюхается на землю.