Адвокат Майкла медленно вышагивал по залу суда, прогуливаясь взад и вперед мимо скамьи присяжных, заглядывая в глаза каждому заседателю. Он сказал, что он и его подзащитный понимают, насколько серьезны обвинения. Предупредил, что присяжные имеют право вынести обвинение только при отсутствии обоснованного сомнения. Он заверил их, что эксперты, выступающие в качестве свидетелей, чуть позже объяснят им, что то вещество, в использовании которого обвиняют Майкла в целях убийства пожилых пациентов, очень больных людей, могло быть использовано и для того, чтобы сделать легче и скрасить последние часы их жизни. Все они были смертельно больными людьми, и никто не может сказать с точностью, что он убил их. Он облегчил умирающим людям их последние минуты. Майкл Макдауэл не убил их, заверил он присяжных. Окружной прокурор может попытаться убедить их, что это было убийство, но ясно, что это не так. Анестетик, о котором идет речь, был найден в офисе обвиняемого среди прочих медицинских принадлежностей. Будучи врачом общей практики, совершенно естественно, что Майкл имел право хранить этот препарат среди других медикаментов. На самом деле, подчеркнул адвокат, обращаясь к присяжным, Майкл Макдауэл никого не убивал. Он был глубокоуважаемым, авторитетным врачом по призванию, который делал все возможное, чтобы продлить жизни своим престарелым пациентам. И если они выбрали именно его, для того чтобы в благодарность оставить ему деньги в своих последних завещаниях, то на это были причины, достойные уважения. Это не преступление, отметил адвокат, когда твое имя указывают в завещании. Майкл не вымогал и не манипулировал, чтобы получить эти деньги. Это были дары в знак благодарности от обожающих пациентов. Он отметил, что жители провинциального городка, в котором соседи знают друг о друге буквально все, справедливо считали Майкла безгрешным человеком, а святые не убивают своих пациентов.

Что касается жены Майкла, продолжал он, то она давно страдает физическими и психическими расстройствами. Всю свою взрослую жизнь она прожила инвалидом, и только благодаря Майклу, который своей заботой продлевал ей жизнь, несмотря на огромные трудности, она все еще была жива.

И то отравляющее вещество, которое обнаружили в ее крови восемь месяцев тому назад, наиболее часто используется самоубийцами (есть статистика), и он намеревался доказать присяжным, что г-жа Макдауэл, на самом деле пыталась покончить свою жизнь самоубийством, в то время как Майкл боролся за то, чтобы жизнь ей сохранить. Конечно, на бутылках с гербицидом были обнаружены отпечатки пальцев Майкла Макдауэла, так как он бывал в саду. А что, если она, намереваясь отравиться, брала бутылку в перчатках? Адвокату Майкла необходимо было привести разумный довод, чтобы вызвать сомнение. Он только что сделал это. Ни при каких обстоятельствах, заверил он присяжных, Майкл Макдауэл не отравлял свою жену и не попытался убить ее. Адвокат заверил присяжных, что к концу судебного разбирательства они оправдают его подзащитного, признав его невиновным, каким он на самом деле и является. На этом он поблагодарил присутствующих за внимание и сел. Это было выступление в духе высокой драмы и попытка сгладить и объяснить некоторые ужасные факты. Все доказательства были против Майкла. Адвокат должен был попытаться бросить тень на рассматриваемые вопросы, чтобы создать в сознании присяжных «обоснованное сомнение». Это было единственной надеждой Майкла.

Джек Нельсон был рад, что Мэгги не было в зале суда и она не услышала, что было про нее сказано. Это было обычное выступление хорошо натренированного адвоката, но Джеку было противно слушать его, и он был очень рад, что Мэгги не присутствовала при этом.

После вступительных речей началось слушание дела. По закону штата вначале должны были выступить свидетели со стороны обвинения, а потом адвокат должен был перейти к защите своего клиента. Первый свидетель со стороны обвинения был эксперт из токсикологической лаборатории в Бостоне. Он дал показания по поводу лекарственных препаратов, которые обычно используют для анестезии. Сукцинилхолин был одним из таких препаратов, который, по его мнению, мог быть использован для умерщвления стариков. Имея опыт работы анестезиологом, Майкл знал, как дозировать и использовать это вещество. В больших дозах оно становилось смертельным. Эксперт монотонно гудел в течение двух часов, рассказывая в мельчайших подробностях про различные лекарства, про их химический состав и последствия их применения. Но по сути он согласился с выводами следствия, что предполагаемая причина смерти жертв данного преступления была связана с тем, что все они получили смертельные дозы сукцинилхолина, того же вещества, которое было найдено в медицинском шкафу в кабинете Майкла. Безусловно, Майкл мог легко достать препарат. После дачи показаний эксперта был объявлен перерыв на обед.

Вторая половина дня прошла в заслушивании эксперта из токсикологического центра в Бостоне. Он рассказал жюри присяжных о свойствах гербицида паракват. Это было вещество, которое Майкл использовал, пытаясь убить свою жену, так как в ее организме был обнаружен практически смертельно опасный уровень содержания этого вещества и налицо были все признаки его длительного применения.

Оба эксперта были подвергнуты перекрестному допросу адвокатом Майкла. Он спросил сотрудника из центра по контролю использования отравляющих веществ, правда ли, что именно паракват очень любят самоубийцы? Эксперт согласился, что да, иногда люди используют препарат в целях покончить с жизнью, но, как правило, только в слаборазвитых странах из-за его низкой стоимости. После этого вопроса адвокат Майкла сел на свое место. Все в зале суда были готовы заснуть после показаний эксперта, и судья отложил рассмотрение на один день, настойчиво рекомендуя и напоминая присяжным, что они не имеют права ни с кем обсуждать данное дело. В противном случае он будет вынужден заменить разговорчивых и изолировать присяжных на всю оставшуюся часть судебного разбирательства. Все заседатели кивнули и, как стадо овец, послушно покинули зал суда. Потом окружной прокурор пересказал Мэгги, Питеру и Биллу, что произошло в суде в этот день. Все это звучало утомительно, но тем не менее было важно для того, чтобы установить вину Майкла, так как он имел доступ к обоим веществам и его отпечатки пальцев были повсюду на бутылках с ядом, который он давал Мэгги. Из всего сказанного окружным прокурором стало очевидно, что суд продлится долго.

Остальная часть недели была занята эмоциональными свидетельскими показаниями родственников девяти престарелых больных, которые якобы были убиты. И во время своих показаний Питеру пришлось рассказывать, что он прочитал в дневниках своей матери о том, что Майкл применил к его отцу эвтаназию, вопреки его воле. Питер знал, что отец никогда бы не попросил Майкла совершить такое, потому что отец высказался категорически против, когда однажды Питер спросил его об этом. Питер не сомневался, что рука Майкла помогла отцу покинуть этот мир. И когда их родители были эксгумированы, результаты анализов подтвердили это мнение.

Родственники пожилых людей плакали и выкрикивали обвинения в адрес Майкла, а он сидел с непроницаемым лицом. В конце дня его вывели из зала суда в наручниках и кандалах. Присяжные к тому времени уже покинули зал и не видели этого. На нем был костюм. Белая рубашка и галстук. Он выглядел безупречно и был абсолютно спокоен. Ему удавалось сохранять вид невинного человека или человека без совести.

К концу недели Мэгги была изнурена, и Питер тоже.

Билл все это время отвлекался на переписку со знакомыми по мобильному телефону. Он передал им несколько сообщений от Лизы, с которой, как он сказал, все было в порядке. Он также прихватил с собой несколько учебников для занятий. Дни шли за днями, и его мать и дядя были на грани нервного срыва, а он переживал суд более спокойно.

Каждый день они сидели и ждали. И больше не могли делать ничего. На выходных Мэгги и Питер решили съездить на озеро, чтобы развеяться, хоть немного погулять. Они оба улыбнулись, когда увидели плот, но он не поцеловал ее. Сейчас было не время и не место думать о романтических отношениях. Они сидели бок о бок в тишине, смотрели на озеро и думали о суде.

Они проверили дом Питера и увидели, что там все было в порядке. Потом они вернулись в дом Мэгги и попытались как-то скоротать время. Выйти на улицу было сложно потому, что в надежде поймать их там часто поджидали журналисты и команды телевизионщиков. Проще было оставаться внутри и сидеть со спущенными на окнах шторами. В понедельник утром они снова отправились в суд. Ви принесла им еду из закусочной и отказалась брать деньги. Они спокойно прошли друг за другом мимо журналистов, не сделав никаких комментариев.

В тот день показания дал еще один эксперт, и, наконец, во вторник, на седьмой день суда, для дачи показаний пригласили Билла. Окружной прокурор задавал ему вопросы о том, как он нашел в Интернете яд, который вызывал симптомы, похожие на симптомы, замеченные у его матери, как он обратился с отчаянной просьбой к Питеру и тот помог получить первый отчет из токсикологической лаборатории. Им надо было, чтобы мальчик подтвердил это в суде.

– А почему вы думаете, что ваш отец давал яд вашей матери? – уточнил прокурор, загораживая его от взгляда отца, чтобы он не смог запугать Билла.

– Потому что я думаю, что он патологический лжец, социопат и очень опасный человек, – сказал Билл. Было видно, что он дрожит. На перекрестном допросе адвокат Майкла спросил его, является ли он специалистом в области психиатрии и есть ли у него документы, подтверждающие его знания в этой области. Билл сказал, что ни того, ни другого у него не было.

– Тогда на каком основании вы ставите диагноз своему отцу? На основании каких данных, сэр? – презрительным тоном спросил он Билла и самодовольно улыбнулся.

– Потому что я вырос с ним и видел, что он делает с моей мамой, – сказал Билл сдавленным голосом. В зале суда все сидели, застыв на своих местах. Питер смотрел на него из дальнего конца зала, и на глазах мальчика были видны слезы. После этого судья разрешил Биллу покинуть место за кафедрой для дачи свидетельских показаний.

Питер был следующим свидетелем. Он подробно рассказал, как ему позвонил Билл, как он взял три волоска с головы Мэгги и отвез их в токсикологическую лабораторию в Бостоне и в каком состоянии он увидел Мэгги в больнице. Для него это тоже было очень волнительно, но он справился. И тут адвокат застал его врасплох.

– Правда ли, что несколько лет назад, во времена своей молодости, вы встречались с Маргарет Макдауэл? Я имею в виду с девушкой Маргарет Хиггинс, после замужества взявшей фамилию Макдауэл?

– Да, мы дружили, – легко подтвердил Питер.

– Сколько ей было лет в то время?

– Пятнадцать.

– А сколько было вам лет?

– Семнадцать.

– У вас были половые контакты?

– Нет, не было, – ответил Питер спокойно.

– Был ли у вас роман с ней позже, когда она вышла замуж за обвиняемого?

– Нет, не было. – Питер оставался спокойным.

– Уильям Макдауэл ваш незаконнорожденный сын?

– Нет.

– Разве вы не замечали? Вы похожи как две капли воды!

– Если это так – тем хуже для него, – сказал Питер, и по залу прокатился легкий смешок, на минуту разрядив напряжение.

– Вы когда-нибудь завидовали своему брату?

– Иногда, – честно ответил Питер.

– Вы ненавидите его?

– Было время, когда ненавидел, – снова честно ответил Питер.

– Достаточно сильно, чтобы попытаться отправить его в тюрьму, а самому начать новую жизнь с миссис Макдауэл?

– Конечно, нет. – Питер нахмурился.

– Возобновился ли ваш роман с его женой, когда вы вернулись в Вэр в прошлом году?

– Нет, ничего подобного.

– Если бы вам удалось убрать своего брата с пути, вы бы сделали предложение руки и сердца его жене?

– Никогда не думал об этом. Она была его женой. И я верил, что они любят друг друга.

– Что изменило ваше мнение на этот счет? Она что-то говорила вам о том, что несчастна с вашим братом?

– Никогда! Я понял, что он не любит Маргарет, когда он попытался ее убить и когда я обнаружил, что он мучает ее в течение некоторого времени. – Глаза Питера были холодны, как лед, когда он посмотрел на адвоката.

– У меня больше нет вопросов к свидетелю, – так же невозмутимо сказал адвокат. – Вы можете вернуться на свое место. – Его попытка вывести Питера из равновесия не удалась. Он получил обратный результат. Питер и окружной прокурор были довольны.

Мэгги пришлось ждать своей очереди до следующего дня, и она всю ночь не сомкнула глаз. Ей было неприятно спать в этой кровати и в этом доме. Все напоминало ей о тех годах, когда она была так больна и думала, что умирает, и когда эта комната заменяла ей весь мир. Теперь она испытывала в ней клаустрофобию.

Утром ее пригласили за кафедру самой первой, она выступала в качестве свидетеля. Питер и Билл находились в зале суда. Слегка прихрамывая, она подошла к месту дачи показаний. Она прошла мимо стола защиты, не глядя на Майкла, но боковым зрением она видела его очертания. Она ощущала его взгляд на себе, когда предстала перед судом для дачи показаний. Неловко села, ее привели к присяге. Она продолжала отводить глаза, чтобы не видеть его лица. Наконец, сосредоточилась и не отрывала глаз от окружного прокурора, который стоял перед ней.