— Ну Григорий Тимофеевич! Я даже ничего не смог сделать: он хвать меня за шею — и потащил! Я даже пошевелиться не мог! — оправдывался охранник.

— Мозгами шевелить надо было! Как вас до службы в органах-то допустили!

— Григорий Тимофеевич… Смотрите, опять кровь!

— Да вижу я, не слепой! Лазай теперь с вами, бестолковыми, по подземельям! Работу вашу делай!

— Крови много! Значит, задели мы его хорошо! Долго не пробегает в своих катакомбах, ослабеет. Тут мы его и сцапаем, — предположил охранник.

— Дай-то Бог! — кивнул следователь.

Но хитрый Родь предусмотрел все. Он сумел запутать следы. Пятна крови перекрещивались, пересекались и вели в разные проходы в катакомбах.

— Следы пересекаются! — сообщил охранник. — Григорий Тимофеевич! Мы уже здесь были!

— Вот подлец! Он нас по кругу водит, как щенков. Он же здесь все как свои пять пальцев знает. — Следователь попытался сориентироваться, изучил следы и выбрал направление. — В общем, так: разделяемся. Вы двое идете направо. А мы — налево. Если что, встречаемся на маяке. Понятно?

— Так точно!

— Исполнять. И быстрее, быстрее! Родь ранен, он теряет силы. Не упустите его!

Но они его уже упустили. Смотритель вышел из катакомб в условленном месте и хрипло позвал:

— Лева! Ты где?

Рана сильно кровоточила, и от крика смотрителю стало еще больнее.

— Лева! Паскуда этакая! Ты где? — уже тише спросил он. — Кинул, падла!

— Эй, Михаил Макарыч! — окликнули его. Смотритель обернулся и увидел Костю.

— А ты здесь откуда? Где Лева, черт возьми?

— Лева не придет. Я здесь один. Пойдемте скорее, — суетился Костя, обмирая от страха.

— Кинул, значит, Левчик! В штаны наложил? А ты что, за мной что ли пожаловал?

— За вами. У меня здесь недалеко машина. Надо поторопиться. — Костя решил спасти смотрителя, спрятав его в своей аптеке.

— Ой, Костик, смотри, сдашь меня ментам — достану и своими руками задушу.

— А вы мне верьте, верьте, Михаил Макарыч! — сказал Костя, помогая Родю добраться до машины.

— А мне другого не остается.

Костя подвел смотрителя к машине, открыл багажник и сказал:

— Полезайте!

— Сбрендил, что ли? Я на заднем сиденье лягу, — не согласился смотритель.

— Да вы мне там все в крови перемажете. Как я машину отцу отдавать буду? — спросил Костя.

— Плевать. Я в багажнике, как боров, не поеду.

— Ну вы что, хотите, чтобы нас на первом же милицейском посту застукали? Там менты по всей дороге расставлены! Сюда ехал, десять раз останавливали!

Смотритель понял, что Костя прав. Он залез в багажник, морщась от боли, и сказал:

— Только попробуй, Костик, хоть по одной ямке проехать!

— Будьте спокойны, Михаил Макарыч! — успокоил его Костя. — Довезу, как ценную бандероль.

Машина рванула с места. Едва она скрылась из виду, как из катакомб появились милиционеры.

— Ушел, гад!

— Может, Родь еще где-то здесь? Он же раненый, бежать не может.

— Бежать — нет. А вот ехать — легко. Что это там такое?

Милиционеры заметили следы от шин, оставленных машиной Самойлова.

— Ну, дела… Похоже, его тут ждали… Охранник со следователем вернулись в каморку смотрителя.

— Григорий Тимофеевич, а с этим что делать будем? — спросил охранник, показывая на скелет.

— Отдадим на экспертизу. Нужно понять, сколько он здесь пролежал.

Тут в каморку зашли милиционеры — усталые и испачканные.

— Что расскажете? — мрачно спросил следователь.

— Мы порядком поплутали, Григорий Тимофеевич, прежде чем вышли. Он, зараза, нас долго водил по катакомбам.

— Это все?

— Мы дошли до северного выхода из катакомб. Смотритель ушел через него.

— Да, не густо, — загрустил Буряк.

— Немного нам все же удалось раскопать. Родя поджидали сообщник или сообщники.

— Вы их видели? — оживился Буряк.

— Нет. Но мы нашли свежие следы протекторов какой-то машины. Судя по всему, на ней смотрителя и увезли.

— Да мало ли машин там ездит… — огорченно сказал следователь.

— Не скажите, Григорий Тимофеевич. У северного выхода местность глухая. Там и люди, и машины разве что раз в год появляются.

— Точно?

— А то как же! Не случайно же Родь через этот выход убежал! По протекторам выходит, что это «Волга».

— А вот это уже кое-что! — обрадовался следователь. — Будем искать!

Алеша пришел к лучшему другу, потому что ему было плохо, как никогда. Женя понял, что случилось что-то неординарное.

— Рассказывай по порядку, — попросил он. Леша воскликнул:

— Да нет никакого порядка! И смысла ни в чем нет! Маша обиделась на меня так, что это невозможно исправить.

Женя вздохнул с едва заметным облегчением:

— Маша обиделась? Ф-фу, а я думал, что действительно что-то страшное случилось.

Леша поднял на друга полные недоумения, глаза:

— Значит, Машина обида — это не страшно?

— Алеша, милые бранятся — только тешатся. Ты ведь поругался с Машей, я правильно понял? — уточнил Женя.

— Я не просто с ней поругался. Я ее потерял, — покачал головой Леша.

— Что значит — ты потерял Машу? — осторожно переспросил Женя.

Леша на одном дыхании сказал:

— Это значит, что мы расстались навсегда.

— Леша, а ты не преувеличиваешь? Мы с Ксюхой тоже иногда ссоримся. И в первый момент кажется, что такая сильная обида, ужас. Но как видишь, мы по-прежнему вместе, — улыбнулся Женя.

— Понимаешь, Женька, мы даже не ссорились, — попытался объяснить Леша.

— Тогда расскажи, что случилось.

— Маша думает, что я ее предал. Она мне не верит. И я не знаю, как сделать так, чтобы она мне поверила.

— Алеша, ты что? Маша верит тебе, как никому другому.

Алеша отрицательно покачал головой и вздохнул:

— Так было. Но так уже не будет.

— Да что случилось, в конце концов? — воскликнул Женя.

— Она думает, что я… до сих пор встречаюсь с Катей.

— Какая ерунда! — отмахнулся Женя.

— Нет. Не ерунда. Я сам ей дал повод так думать, — возразил Леша.

Женька изумленно посмотрел на него:

— Ты говоришь, что сам дал Маше повод думать, что ты встречаешься с Катей?

— Я пригласил Машу на романтическое свидание к себе домой. Даже дверь оставил открытой, — тяжело вздохнул Леша.

— И что, вместо нее пришла Катя? — догадался Женя.

Леша только кивнул.

— Как это? Откуда она взялась? Зачем? — засыпал Лешу вопросами Женя.

Тот только развел руками:

— Не знаю. Может быть, она Костю искала.

— И что? Ты не мог сразу ее выпроводить, объяснить, что ждешь Машу?

— Я пытался. Но Катя стала говорить, как она раскаивается за свои прошлые выходки. И желает нам с Машей счастья.

— Как трогательно! — ехидно бросил Женя.

— Не издевайся. Катя предложила выпить за наше с Машенькой счастье.

Женя изумленно уставился на друга:

— И ты что — выпил?

— Всего пару глотков, — опустил глаза Леша.

— И что? Маша пришла и это увидела? Леша тяжело вздохнул:

— Если бы только это.

Женя во все глаза смотрел на него:

— Ну, ты, Лешка, дурак. Полный дурак.

— Ты понимаешь, когда я Катю увидел, мне стало ее жаль, — тоскливо пояснил Леша.

— Нашел кого жалеть!

— Ты не прав, Женька. Я сегодня всю ночь думал и понял, что виноват перед ней. Я же ведь ее бросил, — виновато пояснил Леша.

— Ага, а Костя подобрал. Смотрю на тебя и удивляюсь! Катьку пожалел. А ты вспомни, сколько раз она тебя бросала!

— Но это не значит, что я должен с ней поступать так же, — возразил Леша.

— Лешка, ты, конечно, благородный человек, но… не до такой же степени! — в сердцах сказал Женя.

— Да не в благородстве дело! Наши с Катей отношения закончились скверно, и я чувствую, что это неправильно. Я виноват в том, что не смог расстаться с ней мирно, без обид. И теперь за это расплачиваюсь.

— Ты столько раз метался между Машей и Катей, что, кажется, сам запутался в ваших отношениях. — Женя встал и взял с полки одну из книг. — Я вот прочитал недавно. Как раз по твоему случаю. «Чувство вины является оправданием своей безответственности». Понял?

Женя громко захлопнул книгу. Алеша задумался над его словами.

— Ты считаешь, что мне не хватает ответственности?

— Решай сам. Я свое слово сказал. Может, оно тебе поможет, — пожал плечами Женя.

— Я тебя понял — каждый должен отвечать за свои поступки. Я думаю, что справлюсь, — он протянул Жене руку для рукопожатия. — Женька, как хорошо, когда есть такой друг, как ты. Тебе все можно сказать, и ты никогда не подставишь!

Женя опустил глаза:

— Леш, я должен тебе кое-что сказать, — Женя чувствовал себя неловко, но потом собрался с духом. — Ты, наверное, уже знаешь, что при разделе компании «Верещагино» отошел к Буравину.

— Да, очень жаль, но отец так решил.

— Дело в том, что я тоже остаюсь с Буравиным. Алеша вопросительно посмотрел на Женю, и тот поспешил пояснить:

— Понимаешь, когда Сан Саныч уходил на берег, он мне это судно передал. Можно сказать, что завещал. Я чувствую ответственность за «Верещагино». Я не могу с него уйти.

— Да? А я не могу на него прийти! Я не смогу работать на Буравина! Понимаешь? — воскликнул Леша.

Женя виновато попросил:

— Я все понимаю, но и ты меня пойми. Сан Саныч мне «Верещагино», как ребенка, доверил. Он только потому и ушел — знал, что я не подведу! Прости, Леха. Но я остаюсь.

Леша потрясенно заявил:

— Да полный вперед!

Женя почувствовал себя неловко:

— Я думал, ты меня поймешь.

— А я думал, ты — меня, — холодно отозвался Леша. — Замечательный финал дружеской встречи!

* * *

Андрей проводил Машу до дома. На пороге они остановились, и Маша повернулась к нему:

— Все. Вот я и дома. Спасибо большое, Андрей, за то, что проводили.

— Буду рад, если вы захотите встретиться со мной снова.

Из дома вышел Сан Саныч. Он удивленно посмотрел на незнакомца.

— Машенька, познакомь меня, пожалуйста, с молодым человеком.

— Здравствуйте, меня зовут Андрей. Сан Саныч протянул руку:

— Сан Саныч.

— Сан Саныч, Андрей приехал к нам в город по делам, — объяснила Маша.

— В командировку, что ли? — уточнил Сан Саныч.

— Почти, — Андрей обезоруживающе улыбнулся. Сан Саныч покачал головой:

— Пока не понял. Но, думаю, разъясните. Машенька, приглашай гостя в дом. Выпьете с нами чаю? — предложил он Андрею.

— С удовольствием, — согласился тот.

Все собрались на кухне. Маша была немного смущена — она не собиралась приводить нового знакомого в дом. Андрей же. — напротив, вел себя очень свободно.

— Вот, Андрей, так мы и живем, — сказал Сан Саныч.

Андрей осмотрелся:

— Замечательно живете. Правда. Сан Саныч скомандовал:

— Машенька, ты давай, накрой на стол. Достань варенье, печенье… Или вы, Андрей, желаете что-нибудь покрепче чая?

— Вообще-то я не пью, — замялся Андрей. Сан Саныч развел руками:

— А я пить и не предлагаю. Предлагаю продегустировать домашнюю наливочку.

— Тогда — с удовольствием, — Андрей сел за стол. Маша достала чашки и рюмки, Сан Саныч — бутылочку с нижней полки шкафа.

— Андрей, а с Машенькой нашей вы давно знакомы? — продолжал выпытывать Сан Саныч.

— Два часа.

— Солидный срок, — Сан Саныч поднял брови.

— Нас Полина Константиновна познакомила, — поспешила объяснить Маша.

— Полина? — Сан Саныч удивился еще сильнее. Он разлил в рюмки наливку, поднял одну: — Ну, за здоровье!

— Замечательный тост! — с легкой иронией кивнул Андрей.

Они выпили, и Сан Саныч гордо спросил:

— Ну как?

— Очень хорошая! — похвалил Андрей. Сан Саныч довольно хмыкнул:

— Хозяйка, Зинаида Степановна, сама делала. Она у нас большой специалист по домашним наливочкам. Еще по одной?

И Сан Саныч, не дожидаясь ответа, налил еще по одной.

— Хорошо, еще по одной, — сдался Андрей.

— Утром голова болеть не будет, ты не переживай. Ничего, что я сразу на ты перешел? — спросил Сан Саныч, и они снова выпили.

— Очень вкусно! А вы, Маша, почему не с нами? — спросил Андрей.

— Я не пью, — улыбнулась Маша.

— Да и я не пью, я дегустирую! — Андрей рассмеялся.

— Я лучше чаю! — рассмеялась в ответ Маша. Сан Саныч, пока они беседовали, опять налил.

— Теперь твоя очередь, историк, говорить тост. Говори, парень, не стесняйся!

Андрей взглянул на Машу:

— Я предлагаю выпить за Машу, которая столь прекрасна и обаятельна, что напоминает девушку из сказки или легенды.

— Ой! Андрей, вы же меня совсем не знаете! — смутилась Маша.