Вдруг Егор начал громко хохотать – он прямо пополам складывался.

– А Вселенная-то привела, зараза!

Андрей почему-то стушевался, одарил Нику долгим многозначительным взглядом, и они со Светой направились к выходу.

В прихожей хлопнула дверь.

– Что ж, Вероника, ты хотела объясниться? Валяй! Настал твой звездный час, – сказал Егор. – Расскажи мне про вас с Андреем.

– Значит, передумал меня увольнять, почему?

Егор пожал плечами.

– Действую исключительно в интересах ребенка.


Голова работала как на экзамене.

Итак, Андрей знает Егора. Настолько хорошо, что приходит к нему домой с тортом и новой подружкой. Мир тесен, подвиньтесь! Бред какой-то. Да что у них вообще может быть общего?! Впрочем, важно не это. Что, если Андрей, когда в другой раз заявится в гости с тортиком, захочет обсудить с Егором свою бывшую жену, а по совместительству его новую няню? Уже секунд через тридцать такого разговора что-нибудь да всплывет! Андрей и сегодня пытался болтать об «Алиби-агентстве».

Со всех сторон обложили!

– Вероника, я жду! – Егор сделал шаг навстречу.

– Суп! – ахнула она и побежала на кухню.

Егор шел по пятам.

Он не отстанет. Ника лихорадочно соображала, засыпая крупу в бурлящее наполовину выкипевшее варево. Легенду соорудить несложно, но как объяснить тот факт, что она назвалась чужим именем? Ника схватила со стола пачку соли и запустила в нее ложку.

Егор перехватил ее руку.

– Стоп! Это сода! Ко всем твоим «косякам» как раз супа с содой и не хватало. Не женщина, а бразильский карнавал!

Ника угрюмо посмотрела в его лихорадочно блестящие глаза. Тревожная догадка щекотала под ложечкой. Она прокрутила в голове их последний разговор. Да нет, этого просто не может быть!

– Ну и? – Егор стоял спиной к подоконнику, зацепившись большими пальцами за ремень джинсов.

Повернулась к нему. Ладно, перед смертью не надышишься.

– Да нечего рассказывать. Все как у всех. Была замужем. С Андреем не сложилось, и я решила развестись.

– Почему не сложилось?

– При всем моем уважении, Егор, но это только наше с ним дело… Я очень переживала, даже посещала психолога. Он-то и посоветовал сменить декорации, чтобы пережить кризис. Вот я и поменяла в жизни все, даже имя… Я педагог по образованию и действительно обладаю обширным опытом в этой сфере, потому и взялась за новую работу.

Правдоподобно?

– Правдоподобно. Только после развода женщины обычно фамилию меняют, а насчет имени – впервые слышу. – Его глаза смеялись.

Не верит! Имя – слабое звено.

– Ты прав, но дело в том, что… это модный психолог, эксклюзивная методика… Ай! – Разволновавшись, Ника махнула рукой и проехалась ожогом на запястье по спинке стула. – Содрала!

– Покажи.

Егор как-то весь напрягся, взял Нику за руку, несколько секунд смотрел на болячку, потом поднес руку к лицу и коснулся губами. Закрыв глаза, он провел ее ладонью по своей щеке. Щетина оцарапала запястье, но Ника не почувствовала боли. Только легкое головокружение, как на качелях. На талию легла сильная рука, и Ника ощутила на губах горячие губы. М-м-м, как же приятно от него пахнет! Да что же он делает?! Руки Егора исследовали ее тело, так стремительно и захватывающе, что мысли, шурша тараканами, закружились в безумном вихре…

– Время петь и играть! – вдруг обрушился на них громкий и веселый до идиотизма голос.

Открыла глаза и отпрянула от Егора, озираясь по сторонам. На подоконнике пел музыкальный заяц, которого они, видимо, случайно потревожили.

Тихо выругавшись, Егор выключил игрушку и взглянул на Нику. Его голубые глаза были черными.

Тяжело дыша, она отскочила на другой конец кухни.

– Ты же говорил, что я не в твоем вкусе?! – склочно крикнула она, уперев руки в боки. – Сушеной воблой называл, тощей, а сам что творишь?

Егор кашлянул.

– Ну, так ты вон, на человека стала похожа. После моих шоколадных муссов.

– Что?! Да я их в рот не брала! Светиного электрошокера на тебя нет, маньяк!

– Ты не сильно сопротивлялась.

– Да пошел ты!

Ника унеслась в свою комнату и закрылась на задвижку.

Болячка на запястье саднила, тело горело от прикосновений его рук. Хотелось принять душ, чтобы поскорее смыть с себя эти прикосновения и поцелуй, хорошо бы вместе с воспоминаниями.

Она потихоньку прокралась через детскую, высунулась из приоткрытой двери и снова юркнула в комнату – в коридоре послышались шаги. Бродит, как привидение! Она посмотрела на свое запястье, по телу пробежала сладкая дрожь. Теперь понятно, отчего у его жены были проблемы с сердцем. Одну в могилу свел, за другую взялся. Синяя борода!

У себя в каморке Ника переоделась и улеглась в постель, но сон не шел. На смену взвинченности и беспокойству пришло раздражение. На планах по поводу Катьки можно поставить крест. Андрей в любой момент способен ее разоблачить, и тогда вообще пиши – пропало. Мало того, теперь еще и собственное тело взбунтовалось! Этот Егор спутал Нике все карты! Почему он вообще посмотрел в ее сторону? Как посмел?!

С остервенением взбила подушку. Сна – ни в одном глазу! От нервного возбуждения ломило затылок, дрожали руки. Это все из-за полнолуния. Сейчас бы чайку попить, чтобы успокоиться. С тортиком, который валяется на полу большой комнаты. Или с шоколадным муссом. Ника проглотила слюну, выбралась из постели и выскользнула из комнаты.

Темный дом застыл в тишине, только из кухни доносилось уютное урчание холодильника. Ника осторожно открыла дверцу, на верхней полке притаилась заветная креманка. Взяла ее в руки, как усталый странник флягу с водой. Не удержавшись, макнула палец и облизала. Божественно!

– Упс! – В кухне материализовался Егор!

В свете холодильника его улыбка показалась какой-то зловещей.

– Ты испачкалась.

Провел пальцем по ее щеке и отправил его в рот.

Задрожали коленки, и Ника покачнулась. Егор ловко поймал ее и притянул к себе.

Хлопнула дверца, и Нику поглотила темнота, вязкая и сладкая, как горячий шоколад.


Тишину разрезала песня Стаса Михайлова. Телефон! Ника попыталась подняться, но не смогла. Они с Егором запутались руками-ногами, будто были заплетены в косу. Стараясь не разбудить его, Ника осторожно высвободилась, рванула с пола домашнее платье и вытащила из кармана мобильный.

– Ника, прости, что поздно. Ты уже спала? – виновато спросил из трубки Андрей.

– Н-нет, я… читала.

Сердце бешено застучало. Ника выскочила из постели, накинула платье и с телефоном у уха бросилась прочь из квартиры на лестничную клетку. Вдруг показалось, что Андрей сейчас застукает ее в постели с Егором, как в бородатом анекдоте. Сердце рвалось на части. Как будто они с Андреем все еще женаты, а Ника по глупости изменила любимому. Просто она не пришла в себя спросонья. Или все еще любила Андрея, но лишь во сне?

– Малышка, мне надо тебе столько всего сказать, я так перед тобой виноват! Не могу простить себе, что оставил тебя там, в его квартире. Сердце не на месте…

Ника стояла, закрыв глаза, вся обратившись в слух. Этот родной голос. Тот самый, который нашептывал милые глупости и важные слова, что Ника так бережно хранила в своем сердце. Казалось, она победила чувства к Андрею. А сейчас Ника поняла, что любовь просто притупилась, как боль, ушла в подсознание. Его голос прорвался в ее сон и вытащил эту любовь наружу…

– Не верь Егору, лучше вообще не приближайся к нему! Никуш, ты слышишь?

– Да, – хрипло прошептала она.

По щекам текли слезы. Что же она натворила?

– Приезжай домой завтра! Я все тебе объясню, это очень важно! Приедешь?

– Да, – нажала отбой и подняла глаза.

В окне под потолком темнело небо. Ника стояла в легком платье на холодной лестничной клетке и дрожала.


Утром она, как обычно, готовила кашу для Степки, когда Егор подкрался сзади и обнял, положив руки на талию.

– Вот ты где, беглянка, – прошептал он на ухо.

От его горячего дыхания по коже побежали мурашки.

Ника высвободилась из объятий.

– Хочешь кофе? – улыбнулась она.

Егор кашлянул и, отступив от Ники, уселся за стол.

– Валяй!

Он был красивый, как киногерой, только слегка растрепанный после сна. Смотрел настороженно, исподлобья и вдруг ужасно напомнил Нике Степку, когда тот обижался.

– Понимаешь, после расставания с Андреем прошло совсем мало времени, – сказала она. – Я не хочу торопить события и не планирую пока новых отношений. Не принимай на свой счет, но…

Егор хмыкнул, взъерошив волосы.

– Обиделся?

– Нет, просто это моя реплика. Что-то в этом духе я обычно говорю девушкам после секса… И сейчас хотел сказать, а ты меня опередила.

Он с мрачным видом комкал салфетку.

Ника откашлялась.

– Не подумай, ночью все было классно. Ты… просто невероятный!

– А вот ты могла бы и лучше стараться.

Она закатила глаза, Егор в своем репертуаре.

– Что ж… Хорошо, что мы все выяснили. Надеюсь, то, что случилось, не помешает нашим кхм… деловым отношениям?

– Нет, конечно, тут все взрослые.

Из детской послышался зычный рев.

– Проснулся.

– Я подойду. – Егор запулил скомканную салфетку в ведро и вышел из кухни.

Он вернулся через минуту.

– Иди. Тебя зовет.


Все утро Ника думала о ночном разговоре с Андреем. О чем он собирался рассказать и почему не стоит доверять Егору? Она вспоминала счастливые мгновения, которые они пережили с мужем, путешествия, шутки, понятные только им двоим. Но все эти воспоминания словно сгорали, корчась, как сухая листва в костре, когда в голове вспыхивали подробности прошлой ночи. Это ужасно отвлекало.

Ника запуталась.

С нетерпением ждала встречи с Андреем. Тогда она все выяснит, посмотрит в его глаза и поймет, как жить дальше. Ника собиралась отправиться в квартиру мужа вечером, когда Егор вернется после своих дел.

Она помыла посуду, оставшуюся после завтрака, и вернулась к себе в каморку.

Одеваясь для гуляния, Ника вздрогнула – вспомнила о камерах, установленных Егором. Глупости! В ее комнате их, разумеется, нет. Однако Ника с пристрастием осмотрела каждый угол – все чисто. Надо будет поставить Егору условие, чтобы он снял слежку.

– Степан! Ты где? Собирайся, живо! – Ника вбежала в большую комнату и застыла на месте.

Одетый до перчаток Степка стоял рядом с Егором в расстегнутой куртке и небрежно намотанном шарфе.

– Мы давно готовы, где ты ходишь?

– Ты… не уехал на работу, но почему?!

– Кто-то однажды сказал мне, что жизнь коротка, дети быстро растут, и надо ловить момент. Что смотришь? Могу я хоть раз погулять в парке с собственным ребенком или нет?!


Осень подарила один из тех редких золотых деньков, ради которых стоило терпеть унылую вереницу серых дождливых недель. Солнце, отражаясь в верхних окнах многоэтажек, било в глаза сияющим потоком. Желтые листья, подхваченные ветром из-под пролетающих мимо машин, порхали над дорогой, как бабочки.

Они шли в парк, с двух сторон держа Степку за руки.

– Егор, стой! Ты тащишь нас под машину! – вскрикнула Ника. – И о чем ты только думаешь?!

– О твоей родинке.

– Егор! Мы же договорились!

На площадке они остановились под завесой раскидистого клена, а Степка побежал к горке. Дорогу ему преградил угрюмый карапуз в шапке с большим помпоном.

– Мальчик, как тебя зовут? – строго спросил он.

Степка широко открыл рот и закатил глаза.

– Петя!

– Весь в свою няню, – хмыкнул Егор.

Ника смущенно кашлянула.

– А по-моему, он просто твоя копия, такой же красавчик! – Она припомнила рекомендации соседки Сашеньки, по поводу отцов и детей.

Егор пожал плечами.

– Внешне он на Настю очень похож.

– Жалко ее, – вздохнула Ника.

Егор поджал губы.

– А что ей? Лежи себе во сырой земле, ни о чем не беспокойся. Не она ведь пацана одна поднимает.

– Сильно горевал, когда ее не стало?

– Да я ведь по залету женился. Даже представить не мог, что после ее смерти меня так накроет. – Егор криво улыбнулся. – Но я, как омар – если глаз отрезать, новый вырастет. Выкарабкался ради Степки.

– Он просто чудо! И ты молодец. Крепкий орешек.

Егор пристально посмотрел на нее.

– Ты тоже. – Взгляд ясных глаз ласкал, словно солнце.

Налетел ветер, и листья с деревьев полетели, словно бабочки в животе.


– Я хотела съездить домой, поговорить с Андреем, – сказала Ника Егору, когда они вернулись домой с прогулки, и она уложила Степку спать.

Он сузил глаза.

– Еще чего. Выходной у тебя только завтра.

– Он ждет меня сегодня, хочет сказать что-то важное.

Егор передернул плечами.

– Да что он может сказать?! Люблю – трамвай куплю!

– Егор, если хочешь, я завтра не возьму выходной, но сегодня все равно поеду. Я должна поговорить с ним и определиться…