Марти Джонс - Брак по расчету

Внимание Лейси, сосредоточенное до сих пор на конверте, обратилось к Гаррету. Что он делает? Почему отказывается от денег? Не сошел ли он с ума?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Себастьян, переводя взгляд с упавшего на пол конверта на каменное лицо Гаррета.

– Я имею в виду, что мы с Лейси собираемся пожениться. И чем скорее, тем лучше, – сказал он.

Лейси онемела от изумления. Глаза Себастьяна расширились – в них читался немой вопрос. Паскаль смущенно сидела на стуле за столом Грэмба.

– Что? – пробормотала Лейси, все еще не веря своим ушам.

– Прекрасно, – сказал Себастьян, стараясь не обращать внимания на удивление Лейси, чтобы она чувствовала себя не так неловко. – Тогда вам тем более понадобятся деньги.

– Нет, не понадобятся. Мы сами их заработаем или не заработаем. Это было глупое пари, нас обоих следовало хорошенько выпороть за то, что швырялись такими деньгами. К тому же вам с Паскаль они могут понадобиться не меньше, чем нам.

– Но, Гаррет… – начала было Лейси.

Себастьян поднял руки:

– Что ты предлагаешь? Ты выиграл в этом споре целиком и полностью!

– Мы вместе отправимся к стряпчему и заберем деньги. Потом каждый из нас возьмет поставленную на кон сумму, и, надеюсь, никогда не повторит подобной глупости.

Это был единственный возможный путь. Одной его доли не хватит, чтобы хоть как-то изменить положение, но Гаррет считал такое решение единственно справедливым. Он должен заставить Лейси понять это.

– Хорошо, пойдем, – согласился Себастьян. Он уже не был прежним ребенком и вполне понимал логические доводы, когда они ему приводились. Ясно, что они с Паскаль действительно могут оказаться в положении, когда им придется использовать значительную часть этих денег.

– Немного позже, – сказал Гаррет. – Прежде мне нужно кое-чем заняться.

– Что может быть важнее, чем спасти твою компанию? Не об этом ли ты мечтал постоянно?

Взгляд Гаррета скользнул по Лейси. Ее глаза наполнились слезами, в них мгновенно отразилась вся ее нежность и страсть. Он заботился о ней, на его лице она видела только любовь. Тогда почему же он так странно себя ведет? – недоумевала Лейси. Почему обращается с ней с таким холодным пренебрежением?

– Может, в начале только это имело значение. Но теперь – нет, – таинственно произнес Гаррет.

Он повернулся и вышел из комнаты, ничего не объяснив.

Всю дорогу до дома Бишопов Гаррет нервно курил. Его слепая страсть к Лейси, его вожделение разрушили ее надежды на выгодный брак. Даже, если не брать в расчет Себастьяна, она могла найти десяток молодых людей, которые с готовностью предложили бы ей куда больше, чем мог он сам.

Но теперь это невозможно. Он убедился в этом после ночи любви в хижине. Самое худшее, что Гаррет не мог найти в душе ни капли раскаяния. Несмотря на то, что по его вине Лейси вынуждена будет, как и он, от всего отказаться, Гаррета охватывала радость при одной мысли о том, что скоро она станет его женой. Так или иначе. Если Бишоп не вызовет его на дуэль, когда он сообщит ему свою новость.

Подъезжая к особняку Бишопов, Гаррет все еще не знал, что сказать. Как сообщить этому человеку, что он в последнюю минуту раздумал жениться на его дочери? Гаррет чувствовал, что внутри у него все сводит судорогой. Похоже, что в доме царило веселье. Ему следовало об этом подумать – ведь был последний день карнавала.

Осмотрев свой видавший виды дорожный костюм, Гаррет пожалел, что у него не оказалось возможности переодеться и умыться, прежде чем предстать перед лицом Бишопа. Все мысли юноши были сосредоточены на одном: как можно скорее расторгнуть помолвку с Эдит Бишоп и вернуться к Лейси. Он должен убедить ее выйти за него замуж до того, как она взвесит другие возможности и придумает очередной безумный план.

Слуга в пурпурной ливрее открыл дверь. Гаррет взглянул на вычурно одетого человека, надеясь, что это все-таки карнавальный костюм. Но, зная Бишопов, он не был в этом до конца уверен.

– Гаррет Армстронг к мистеру Бишопу, – назвался он, чувствуя себя более чем глупо.

Слуга кивнул, провел Гаррета в отделанный дорогим деревом кабинет и оставил его одного. Гаррет метался по маленькой темной комнате, словно тигр в клетке, пока не услышал, как с шумом дернулась ручка двери, и не повернулся лицом к вошедшему Бишопу.

– А я-то все удивлялся, куда это ты пропал, – сказал Бишоп. – Ты что, забыл о нашей вечеринке?

– Боюсь, что да. Видите ли, сэр, кое-что произошло…

– Только что произошло? Ну ладно, давай налью тебе виски, и можешь мне обо всем рассказать. Догадываюсь, что именно поэтому ты сейчас здесь и выглядишь, словно крыса, загнанная в угол.

Гаррет провел ладонью по заросшему подбородку, подумав о том, как неприлично, должно быть, выглядит. Ведь он не только не переодевался, но и не брился последние два дня.

Юноша пытался найти деликатный способ сообщить Бишопу новость, но в голову ничего не приходило. Какие бы слова он ни подбирал, вряд ли разговор получится мирным.

– Я не могу жениться на вашей дочери, – наконец выпалил Гаррет, не видя смысла оттягивать начало грозы.

Бишоп, наливающий виски в два одинаковых хрустальных стакана, замер с бутылкой в руке и только потом медленно повернулся к молодому человеку.

– Что ты сказал? – На лице старика изумление сменилось яростью. Он громко сглотнул.

Денег, полученных от расторжения пари, никогда не хватит на спасение «Морских перевозок Армстронга», если Бишоп решит его разорить. Гаррет отдавал себе отчет в том, что у этого человека вполне достаточно таких возможностей.

– Мне очень жаль. Но наша с Эдит помолвка невозможна.

– Да вы уже помолвлены. Или ты забыл?

– Нет, сэр, не забыл. И я ни за что не заговорил бы о расторжении так поздно, если бы существовала другая возможность.

– Понимаю. – Бишоп, наконец, долил виски в стаканы и протянул один из них Гаррету. Прищурившись, он внимательно разглядывал молодого человека.

– Что, какая-нибудь девчонка попала по твоей милости в беду? Так, что ли?

Гаррет чуть не взорвался от ярости. Пальцы его до боли сжали тонкий хрусталь. Он решительно посмотрел Бишопу в глаза, но ничего не ответил.

– Ладно, по крайней мере, у тебя хватает мужества пытаться проявить благородство. Выпей.

Гаррет взглянул на янтарную жидкость в стакане и выпил ее одним жадным глотком.

– Надеюсь, ты позволишь Эдит самой сообщить о вашем разрыве. Она скажет, что передумала. Нашла более подходящего жениха.

В словах Бишопа не было даже намека на вопрос. Гаррет кивнул, понимая, что единственное, что он может сделать, это помочь Эдит сохранить свое достоинство.

– На это необходима, по крайней мере, неделя. Надеюсь, какие бы у тебя ни были планы, такая отсрочка возможна?

Гаррет не хотел бы откладывать свадьбу с Лейси даже на неделю. Он мечтал, чтобы она стала его женой как можно скорее. Но представления о чести заставляли его согласиться с Бишопом. Юноша кивнул.

– Хорошо. Я также надеюсь, что перемена в твоих планах не повлияет на доставки из Ост-Индии.

Гаррет, подносящий в этот момент стакан к губам, так и замер.

– Сэр?

Бишоп отобрал стакан у юноши и добавил туда виски.

– Я имею в виду сделку с нефритом. Ведь твои неприятности не повлияют на наш бизнес, правда?

– Вы хотите сказать, – начал Гаррет, и сорвавшийся на высокие ноты голос выдал его недоверие, – что вы по-прежнему хотите, чтобы я оставался вашим партнером?

– Конечно, хочу. Я ведь выбрал тебя для этого дела, потому что ты лучше других для этого подходишь. Это не изменилось. Меня можно считать деревенщиной, но я никогда не совершаю глупых ошибок.

– Нет, сэр, – пробормотал Гаррет, все еще не веря в свою удачу.

Деньги от пари позволят ему продержаться до лета. Если все пойдет по плану, нефритовая сделка обеспечит их будущее. Может быть, денег окажется достаточно, чтобы вернуть ссуду и спасти имение Лейси. – Неужели это произошло именно сейчас, когда он считал, что все потеряно?

– Ты, пожалуй, оказался самой крупной приманкой, парень. Но, должен тебе сказать, я присматривался не только к тебе. С моими деньгами Эдит легко найдет тебе замену. К тому же сейчас, когда это уже не имеет значения, должен сказать, что ты не слишком ей подходишь.

– Сэр?

– Моя девочка… она большая охотница до развлечений. Обожает вечеринки и сплетни. А ты, прости уж меня, скучноват.

Гаррет внезапно ощутил такую легкость в душе, что даже не сразу понял, что это означает. Но чувство все разрасталось и наконец, вырвалось наружу – на лице молодого человека появилась широкая улыбка. Он был бесконечно счастлив.

– Да, сэр. Я прекрасно вижу, что оказался бы чересчур серьезным для такой женщины, как Эдит. Мне приятно узнать, часто она будет не слишком опечалена нашим разрывом.

– Моя малышка никогда не печалится, мистер Армстронг. Уж об этом-то я забочусь.

– Благодарю вас, мистер Бишоп. Позвольте откланяться.

Бишоп проводил Гаррета до дверей. Они поняли друг друга, и Гаррет с трудом сдерживался, чтобы не броситься бегом по улицам, оглашая Мобил радостными криками. Он свободен, может жениться на Лейси, и он не беден!

– Что ты имеешь в виду? Она уже ушла? Я же сказал ей, что сообщу обо всем Фрэнси и пришлю экипаж. Себастьян что-то глотнул из стакана и кивком попросил Гаррета говорить потише. Наверху спала Паскаль, измученная трудной поездкой в Мобил.

– Ну знаешь, тебе не грозит приручить ее окончательно. Она решила не дожидаться, пока ты вернешься из своего загадочного похода. Я нанял для нее кэб, и она уехала почти сразу после тебя.

– Проклятье! Все, наконец, улаживается, а она от меня сбегает!

– Кто от кого сбегает, старик? – спросил Себастьян, схватив Гаррета за плечо.

– Да знаю я, как это выглядело. Но я должен был расхлебать кашу, которую заварил с Бишопами. Не мог же я жениться на Лейси, пока оставался помолвлен с дочерью старика Бишопа.

– С Эдит, что ли? Да уж, ты мог попасть в переплет, если бы этим двум красавицам пришлось тебя делить! Ты, конечно, хорош, но…

– Не шути, Себастьян. Для меня нет ничего на свете важнее, чем Лейси. Никогда не думал, что могу испытывать такое чувство к женщине, но ее я люблю. Я так люблю ее, что хотел дать ей гораздо больше, чем мог предложить. Это раздирало меня на части. Я знал, что не откажусь от нее, несмотря ни на что.

– Тогда ты можешь быть уверен: это настоящее, – сказал Себастьян. Таким серьезным Гаррет своего друга никогда не видел. – Когда знаешь, что все остальное не важно, лишь бы быть вместе.

– Да, но теперь, когда все наконец-то улаживается, она ушла!

– А что произошло у Бишопов?

Гаррет рассказал Себастьяну, как Бишоп воспринял известие о расторжении помолвки, и добавил, что нефритовая сделка остается в силе.

– Похоже, это будет неплохое капиталовложение, – оценил Себастьян. – А что ты скажешь насчет еще одного компаньона?

– Компаньона? Ты о ком?

– О себе. Мне не слишком нравится идея работать на складах. Я, конечно, пошел бы на это при необходимости. Но если ты вложишь мою часть денег от пари в ваше предприятие, мы оба снова можем оказаться на высоте положения к концу лета!

– Мне казалось, ты ненавидел все, связанное с морскими перевозками?

Себастьян засмеялся:

– Тогда я был молодым и глупым.

– На прошлой неделе?

Теперь они оба рассмеялись.

– Ага, – согласился Себастьян. – К тому же я ведь не сам бизнес ненавидел. Я ревновал, потому что у тебя было дело, которому ты отдавался без остатка. В моей жизни никогда не было ничего столь же важного. Не было до последнего времени. Так что скажешь?

– Скажу: конечно да, партнер! – Он протянул руку, и Себастьян пожал ее. Крепко, обнявшись, приятели похлопали друг друга по спине.

Внезапно улыбка исчезла с лица Гаррета.

– Что же мне делать с Лейси? Она уехала, так и не зная, что я чувствую. Ведь все окажется бесполезным, если она откажется выйти за меня замуж.

– Ты всегда сможешь вернуться к Эдит.

– Иди к черту, Себастьян!

– Да я шучу, Бог ты мой! Успокойся, а? Ведь ее уход не означает, что ты никогда ее больше не увидишь. Сегодня вас обоих будут короновать, и это произойдет через какие-нибудь четыре часа. При условии, что ты приведешь себя в порядок и доберешься до Релиф Холла к началу церемонии.

– Бал! Боже мой, я чуть не забыл! – Гаррет потер ладонью подбородок и принялся расстегивать рубашку. – Я должен собраться.

– Эй, отправлялся бы ты к матушке домой, а? Моей молодой жене необходим сон.

Гаррет вспомнил, что наверху отдыхала Паскаль, и снова застегнул пуговицы.

– Хорошо, – согласился он, забрал сумки со стола Грэмба и выбежал из дверей конторы.

Украшенные специальными абажурами лампы, освещающие огромный танцевальный зал, превратились в японские фонарики. Все цвета радуги отражались на белых стенах Релиф Холла. Изящные канделябры придавали абсолютно простому в остальные дни года помещению праздничный вид.