10:07. «Серебряный кавальер» не на подходе, и нигде на улице его нет.

10:08. Человек из фирмы утверждает, что «серебряный кавальер» совершенно точно сейчас поворачивает на мою улицу.

10:10. Такси все ещё нет. Проклятые, проклятые такси и все их... Га-а, он здесь. Чёрт, где ключи?

10:15. Наконец в такси. Определённо следовало выехать на пятнадцать минут раньше.

10:18. Ахх, машина неожиданно оказалась на Марилбоун-роуд – таксист непонятно почему решил, что везёт меня на экскурсию по Лондону, а не на вокзал Виктория. Подавляю инстинктивный порыв напасть на таксиста, убить его и съесть.

10:20. Нужный курс восстановлен – больше не держим путь в Ньюкасл, – но движение очень медленное. В Лондоне теперь не бывает, чтобы без часа пик.

10:27. Можно ли добраться от Марбл Арч до Гатвик Экспресс за одну минуту?

10:35. Виктория. О'кей, спокойно, спокойно – поезд ушёл без меня. Если сяду в 10:45, до отлёта останется целых тридцать минут. И рейс ещё могут отложить.

10:40. Хватит ли времени переодеть в аэропорту брюки? А вообще-то, нервничать из-за этого не стоит. Путешествовать в одиночку прекрасно – развиваешь в себе новый характер, становишься элегантной и спокойной в стиле дзен – ведь никто здесь тебя не знает.

10:50. Вот бы не думать постоянно, что паспорт выскочил из сумки и убежал обратно домой.

11:10. Поезд почему-то остановился. Всё, что не успела сделать (напр., нанести ещё один слой эмали на ногти), вдруг показалось незначительным, если сравнить с опозданием в аэропорт.

11:45. Не могу поверить – самолёт улетел без меня.

Полдень. Слава Богу, мистеру Дарси и всем ангелам на небесах! Выяснилось, что я могу сесть в другой самолёт, через час сорок. Позвонила агентше – говорит, нет проблем, попросит встретить меня на два часа позже. Как славно – успею походить по магазинам в аэропорту.

13:00. Оч. впечатляет эта новая весенняя мода – на лёгкий шифон с розами; только вот почему эти вещи заведомо так сконструированы, что не лезут на человеческие задницы?!

Обожаю чудесные магазины в аэропорту! Сэр Ричард Роджерс, Теренс Конран и всякие подобные постоянно жалуются, что аэропорты превратились в огромные ярмарки, а я считаю – хорошо. Возможно, включу эту тему в свой следующий специальный очерк, – может быть, о самом сэре Ричарде, если не о Билле Клинтоне. Может, стоит примерить бикини?

13:30. Так. Сейчас отправлю письма, заскочу в магазин с товарами для тела и пойду.

13:31. Прозвучало объявление: «Пассажирка Джонс, вы последний пассажир на рейс ВА 175 до Рима. Пожалуйста, немедленно пройдите к терминалу 12, самолёт вылетает».

* * *

22 апреля, вторник

128 фунтов; порций алкоголя – 2; сигарет – 22; звонков от противного Майкла из «Индепендент» с целью проверить, «как продвигаются дела», – около 30; кол-во прослушиваний пленки с записью интервью – 17; написанных слов – 0.

9:00. Снова дома, в Лондоне; после путешествия, посланного небесами. Так, собираюсь сесть за интервью. Поразительно, насколько концентрация на работе и карьере отвлекает от любовной тоски. Это просто настоящая фантастика. Вылезаю из такси на римской площади – и кажется, что сейчас упаду в обморок, действительно фантастика: залитая солнцем огромная площадь, вся в высоких руинах, и посреди всего этого – мистер... Ох, телефон.

Звонил Майкл из «Индепендент»:

– Ну что, получается?

– Да, – раздраженно ответила я.

– И вы не забыли взять диктофон вместо плейера?

Честное слово, не знаю, что там Том ему обо мне наговорил, но его тон подсказывает – я не пользуюсь особым уважением.

– Ладно, у вас есть время до четырёх часов. Так что поторопитесь.

Ла-ла, у меня масса времени. Восстановлю только немного в памяти этот день. Ммм... он выглядел в точности как мистер Дарси – весь такой чувственный и стройный. Даже показал мне церковь с дырой, могилу какого-то Адриана или что-то в этом роде, статую Моисея; невероятно мастерски не давал мне кидаться под машины и всё время говорил по-итальянски. Ммм...

Полдень. Утро прошло не слишком хорошо, хотя, очевидно, мне нужно какое-то время, чтобы осознать случившееся и обсудить свои впечатления с другими смертными. Возможно, оно прошло вполне продуктивно.

14:00. Снова телефон. Так вот что бывает, если пишешь и специализируешься на знаменитостях: телефоны звонят непрерывно. Это был проклятый Майкл:

– Как продвигаются дела?

Чёрт, чёрт, он действует мне на нервы. 16:00 вовсе даже не последний срок, понятно, что это конец рабочего дня. Признаться, мне ужасно нравится делать запись. Очень правильно поступила, когда начала с лёгких вопросов, а потом уже перешла к содержательным вопросам Тома, которые записала накануне вечером, хотя и была слегка выпивши. Моё умение вести беседу явно произвело на него должное впечатление.

14:30. Сейчас только быстренько выпью кофе и выкурю сигарету.

15:00. Лучше ещё разок послушаю плёнку.

Вот это да! Позвоню-ка Шез и дам ей послушать этот последний кусок.

Ай-ай, уже 15:30, а я ещё не приступила. Ладно, не надо паниковать; они наверняка ещё сто лет не вернутся с ланча, а потом будут пьяны, как... как журналисты. Погодите, увидите мою сенсацию!

Как начать? Ясно, что интервью должно включать мои впечатления от мистера Дарси и надо искусно вплести темы нового фильма «Крайнее возбуждение», театра, кино и т. д. Может быть, мне поручат регулярную еженедельную рубрику – «Очерки Бриджит Джонс»: «Джонс беседует с Дарси»; «Джонс беседует с Блэром», «Джонс беседует с Маркосом» (правда, он уже умер).

16:00. Как, по их мнению, мне творить, если чёртов Майкл постоянно названивает и диктует, что я должна и чего не должна писать? Грр, если это снова он... У них там нет никакого уважения к журналистам – никакого.

17:15. Ха-ха, отбрила его: «Я пи-шу-ин-тер-вью!» Только тогда заткнулся.

18:00. Ладно всё в порядке. Известные журналисты всегда опаздывают с материалами.

19:00. Чёрт, чёрт. О чёрт, чёрт!

* * *

23 апреля, среда

129 фунтов (кажется, у меня и впрямь выработалось что-то вроде привычки к жиру); поздравительных звонков от друзей, родственников и коллег по поводу моего интервью с Колином Фёртом – 0; поздравительных звонков от сотрудников «Индепендент» по поводу моего интервью с Колином Фёртом – 0; поздравительных звонков от Колина Фёрта по поводу моего интервью с Колином Фёртом – 0 (странно, правда?).

8:00. Статья выходит сегодня. Попала в небольшой цейтнот, но, наверно, это не так уж и плохо. Должно получиться вполне нормально. Поскорее бы принесли газету.

8:10. Почта ещё не пришла.

8:20. Ура, принесли газету!

Только что видела интервью. В «Индепендент» полностью проигнорировали всё мною написанное. Понимаю, слегка опоздала, но это невыносимо. Вот что они напечатали:


По не зависящим от редакции причинам нам пришлось опубликовать интервью, которое Бриджит Джонс взяла у Колина Фёрта, дословно, в виде расшифровки магнитофонной записи.

БД. Так. Теперь давайте начнём интервью.

КФ (немного нервно). Хорошо, хорошо.

Очень длинная пауза.

БД. Какой у вас любимый цвет?

КФ. Простите?

БД. Какой у вас любимый цвет?

КФ. Синий.

Длинная пауза.

БД. Какой у вас любимый пудинг?

КФ. Э-э... Крем-брюле.

БД. Вы знаете, что скоро выходит фильм Ника Хорнби «Крайнее возбуждение»?

КФ. Знаю, да.

БД (пауза, шелест бумаги). Вы... ой! (Снова шуршание бумаги.) Как вы думаете, книга «Крайнее возбуждение» глубоко проникла в общественный тип?

КФ. Простите?

БД. Глубоко... проникла... в общественный... тип.

КФ. Проникла в общественный тип?

БД. Да.

КФ. Ну, конечно, стилю Ника Хорнби очень много подражают, и я думаю, это довольно привлекательный... э-э-э... тип независимо от того, действительно ли он, э-э... проник в него.

БД. Вы смотрели «Гордость и предубеждение» по Би-Би-Си?

КФ. Смотрел, да.

БД. Вам там пришлось нырять в озеро.

КФ. Да.

БД. Когда им надо было делать новый дубль, вам приходилось снимать мокрую рубашку и надевать сухую?

КФ. Да, возможно, мне приходилось это делать, да. Scusi. Ha vinto. E troppo forte. Si, grazie.

БД (неровно дыша). Сколько дублей вам пришлось сделать, когда вы прыгали в озеро?

КФ (кашляет). Ну... кадры под водой снимались в бассейне на Эрлинг Студиос.

БД. О нет!

КФ. Боюсь, что так. В тот э-э-э... момент, когда герой летит в воздухе, – очень короткий – снимали каскадёра.

БД. Но он выглядел как мистер Дарси.

КФ. Это потому, что ему наклеили бакенбарды, а поверх водолазного костюма надели костюм мистера Дарси, хотя, вообще-то, так он был похож на позднего Элвиса. По соображениям страховки он мог выполнить трюк только один раз, а потом примерно шесть недель проходил медосмотры. На всех остальных кадрах с мокрой рубашкой – я.

БД. А надо было всё время мочить рубашку?

КФ. Да, её спрыскивали. Спрыскивали и потом...

БД. Чем?

КФ. Простите?

БД. Чем?

КФ. Какой-то штукой, вроде спринцовки. Послушайте, может быть, мы...

БД. Да, вот я что хотела спросить: вам все время приходилось снимать рубашку и... и надевать новую?

КФ. Да.

БД. Чтобы снова намочить?

КФ. Да.

БД (пауза). Вы знаете, что скоро выходит фильм «Крайнее возбуждение»?

КФ. Да.

БД. Какие, по вашему мнению, основные отличия и общие черты у Пола из «Возбуждения» и...

КФ. И?

БД (смущённо). У мистера Дарси.

КФ. Мне ещё никто никогда не задавал такого вопроса.

БД. Неужели?

КФ. Нет. По-моему, основные отличия...

БД. Вы хотите сказать, и так совершенно очевидно?

КФ. Нет. Я хочу сказать, что никто у меня этого не спрашивал.

БД. Разве люди не спрашивают вас об этом постоянно?

КФ. Нет-нет, уверяю вас.

БД. Так это...

КФ. Это абсолютно оригинальный, новый, необычный вопрос.

БД. Ох, как хорошо!

КФ. Можно теперь ответить?

БД. Да.

КФ. Мистер Дарси не болеет за «Арсенал».

БД. Нет.

КФ. Он не школьный учитель.

БД. Нет.

КФ. Он жил около двухсот лет назад.

БД. Да.

КФ. Пол из «Возбуждения» любит потолкаться среди футбольных болельщиков.

БД. Да.

КФ. А мистер Дарси не выносит даже деревенских танцев. Так. А можем мы поговорить о чем-нибудь не связанном с мистером Дарси?

БД. Да.

Пауза. Шелест бумаги.

БД. Вы все ещё встречаетесь со своей подругой?

КФ. Да.

БД. О!

Длинная пауза.

КФ. Всё в порядке?

БД (еле слышно). Как вы думаете, короткие британские фильмы на пути?

КФ. Не слышу вас.

БД (несчастным голосом). Как вы думаете, короткие британские фильмы на пути?

КФ. На пути к... (ободряюще) к чему?

БД (очень длинная задумчивая пауза). К будущему.

КФ. Верно. Мне кажется, они продвигаются шаг за шагом. Мне очень нравятся короткие фильмы, но и большие фильмы тоже нравятся, – неплохо, если мы их тоже ещё поснимаем.

БД. Но у вас не возникает проблем из-за того, что она итальянка и всё такое?

КФ. Нет.

Очень долгое молчание.

БД (угрюмо). Как вы думаете, мистер Дарси придерживался каких-нибудь политических взглядов?

КФ. Я действительно думал – какие у него могли бы быть взгляды, если вообще были. Полагаю, вряд ли они показались бы слишком уж вызывающими читателям «Индепендент». Эта та самая предвикторианская или викторианская идея социальной благодетели, которая, возможно, вполне соотносится с идеями Тэтчер. То есть, конечно, мысли о социализме не возникали в...

БД. Нет.

КФ. ...В его кругу. И по тому, насколько он вообще показан славным парнем, судишь, что он хорошо обращается со своими арендаторами. Но мне кажется, он как-то ближе к ницшеанскому типу, и...

БД. Что такое «ницшеанский тип»?

КФ. Понимаете, идея о человеке... э-э-э... человеке-супермене.

БД. Супермене?

КФ. Я не имею в виду – супермене как таковом, нет. Нет. (Негромкий звук, похожий на стон.) Не думаю, что он носил подштанники, обтягивающие зад, нет. Послушайте, мне бы очень хотелось сейчас покончить с этой темой.

БД. Какие у вас творческие планы?

КФ. Следующий фильм называется «Царство мха».

БД. Это программа о природе?

КФ. Нет. Нет-нет. Нет... Это, хм, э-э... об эксцентричном семействе тридцатых годов; отец владеет фабрикой, которая производит мох.

БД. А разве мох не растёт сам по себе?

КФ. Ну нет, он выращивает особый мох, сфагнум, который использовали во времена первой мировой войны для лечения ран, и, э-э-э, это, э-э-э, довольно легкий, э-э-э, весёлый...

БД (очень неуверенно). Звучит увлекательно.

КФ. Очень надеюсь, что таким фильм и получится.

БД. Можно я только кое-что уточню насчёт рубашки?