Хелен Филдинг - Бриджит Джонс: грани разумного

– Наверно, решила, что это журнал, – шепнула Магда.

Пришлось изобразить безумный восторг. Констанс просияла от гордости и поцеловала меня (мне понравилось), а потом мы радостно расселись перед видео смотреть мультик «Пингу».

– Простите, должна бежать, куча дел – опаздываю в салон, – заспешила Магда. – Всё, что нужно, в сумке под коляской. Смотри, чтобы не вывалились в дырку в стене.

Как будто порядок: малышка спит, а Харри, ему около года, сидит в коляске рядом с ней, держит в ручонках очень потрёпанного кролика, – кажется, тоже сейчас заснёт. Но в ту же секунду, как внизу хлопает дверь, Харри с малышкой принимаются визжать как резаные. Пытаюсь взять их на руки – корчатся и лягаются, будто их депортируют.

Проделала всё, что могла, чтобы их успокоить (хотя, конечно, не затыкала им рты видеокассетами): танцевала, махала руками, изображала, что дую в трубу.

Констанс с важным видом оторвалась от видео, вытащила изо рта бутылочку и подсказала:

– Наверно, пить хотят. Это видно – как всё, что у тебя под халатиком.

Оскорблённая тем, что существо меньше трёх лет от роду откровенно намекает на моё материнское невежество, нашла в сумке бутылочки и протянула детям. Оба тут же прекратили орать и стали сосать, озабоченно рассматривая меня из-под нахмуренных бровей, словно перед ними некто мерзкий из министерства внутренних дел.

Предприняла попытку выскользнуть за дверь – надо же надеть что-нибудь приличное, – но они моментально вытащили изо рта соски и снова завопили. В результате одевалась в гостиной, дети не отрываясь следили за мной, как за экзотической стриптизёршей.

Завершив сорокапятиминутную операцию – спускание вниз по лестнице детей с колясками и сумками, – походившую на войну в Заливе, мы оказались на улице. Добираемся до аттракционов, всё идёт очень мило. Харри, по словам Магды, ещё не освоил человеческий язык; зато Констанс приняла со мной очень дружеский, доверительный тон – в духе «тут все взрослые»; её братик что-то лепечет, а она переводит:

– На качелях хочет покататься.

Покупаю пакетик конфет – торжественно заявляет:

– Мы никому об этом не расскажем!

К несчастью, когда подходили к дому, Харри непонятно почему начал чихать – целая батарея реактивных зелёных соплей взлетела в воздух и приземлилась ему на личико, прямо как в фильме «Доктор Кто». Констанс от страха подавилась, и её вырвало прямо мне на голову; малышка завизжала, остальные последовали её примеру. Отчаянно пытаюсь исправить всю ситуацию: наклоняюсь, вытираю сопли у Хари, пристраиваю ему обратно в рот соску, одновременно исполняя утешительную песенку «Всегда буду тебя любить».

Как по волшебству через секунду наступает тишина. Обрадовавшись своим материнским талантам, затягиваю второй куплет, лучисто улыбаясь Харри; в ответ он мгновенно вытаскивает изо рта соску и засовывает её мне в рот.

– Привет! – послышался мужской голос. Харри снова заголосил.

Оборачиваюсь, с соской во рту и блевотиной в волосах, – Марк Дарси, вид у него крайне озадаченный.

– Это Магдины, – не сразу нашлась я.

– А-а... я и подумал – как-то быстро слишком. Или очень удачно скрывала.

– Кто это? – Констанс вложила ладошку мне в руку, недоверчиво уставившись на Марка снизу вверх.

– Меня зовут Марк, – представился он. – Я друг Бриджит.

– О-о... – отозвалась Констанс, всё ещё с подозрением.

– Так или иначе, у вас одинаковое выражение лица, – заметил Марк, как-то непонятно глядя на меня. – Помогу вам подняться.

В результате я несла малышку и вела за руку Констанс, а Марк тащил коляски и вёл за ручку Харри. Не считая необходимых слов о детях, мы почему-то ничего не произносили. И тут слышу голоса на лестнице; заглянув за угол, обнаруживаю двух полицейских: вытаскивают содержимое шкафа в холле. Оказывается, соседи пожаловались им на запах.

– Отведи детей наверх, а я здесь разберусь, – тихо сказал Марк.

Чувствуя себя Марией из «Звуков музыки» (когда пели на концерте, а потом ей пришлось сажать детей в машину, пока капитан фон Трапп боролся с гестапо), разговаривая бодрым, деланно уверенным шёпотом, снова поставила «Пингу», налила всем детям в бутылочки соку без сахара и уселась между ними на полу, – кажется, это их удовлетворило.

Появился полицейский, с сумкой в руках – я её узнала. Надев перчатку, полицейский открыл молнию на кармане сумки, вытащил оттуда улику – полиэтиленовый пакет с вонючей, перепачканной кровью плотью – и осведомился:

– Это ваше, мисс? Лежало в шкафу в холле. Мы можем задать вам несколько вопросов?

Поднимаюсь, оставив детей, целиком поглощенных видео. В дверях показывается Марк.

– Я уже говорил, что я адвокат, – вежливо обращается он к молодому полицейскому с легчайшим, но твёрдым намёком в голосе – «так что лучше следите за тем, что делаете».

Зазвонил телефон.

– Могу я взять трубку, мисс? – с подозрением спрашивает один из полицейских.

Возможно, решил – а что если это мой поставщик кусков расчленённых тел. Пытаюсь сообразить, каким образом кусок кровавого мяса попал в мою сумку. Полицейский подносит трубку к уху, несколько секунд стоит с совершенно перепуганным видом, а затем передаёт мне телефон.

– О, привет, дорогая, кто это? У тебя в доме мужчина?

И вдруг меня осенило: в последний раз я брала эту сумку, когда ездила к родителям на ланч.

– Мама, – быстро спрашиваю, – когда я приезжала к вам на ланч, ты клала что-нибудь мне в сумку?

– Да, по правде говоря... если вспомнить – клала: два куска филе стейка. А ты и не поблагодарила. В карман на молнии. Знаешь, я и Юне говорила, это не так-то дешево – филе стейка.

– Почему ты мне не сказала?!

В конце концов мне удалось заставить ничуть не раскаявшуюся маму признаться во всём полицейским. Но они заявили, что заберут филе стейка на анализ, а меня, возможно, задержат и допросят. Тут Констанс разревелась, я взяла её на руки, и она обняла меня, вцепившись в мой джемпер, как будто меня собираются оторвать от неё и бросить в клетку с медведями.

Марк рассмеялся и положил руку на плечо полицейскому.

– Ладно, ребята. Это пара кусков филе стейка от мамы. Уверен, у вас есть дела поважнее.

Полицейские переглянулись, закрыли блокноты и взяли шлемы. Главный проговорил:

– О'кей, мисс Джонс. В следующий раз следите за тем, что ваша мама кладёт вам в сумку. Спасибо за помощь, сэр, желаю приятного вечера. Приятного вечера, мисс.

Некоторое время Марк молча таращился на дырку в стене, явно не зная, что делать, а потом бросив: «Приятного просмотра», ринулся вниз по лестнице вслед за полицейскими.

* * *

21 мая, среда

127 фунтов; порций алкоголя – 3 (оч. хор.); сигарет – 12 (отлично); калорий – 3425 (всё, что было); позитивных изменений с дырой в стене, совершённых Гари, – 0; позитивных мыслей по поводу мебельной ткани в качестве одежды для особого случая – 0.

Джуд окончательно свихнулась. Только что заезжала к ней: вся квартира завалена журналами для невест, образцами кружева, позолоченными искусственными цветочками, брошюрами с супницами и ножами для грейпфрутов, глиняными горшочками с семенами и пучками соломы.

– Хочу устроить гурд, – тараторила Джуд. – Или юрд? Вместо шатра. Это вроде такого кочевого тента в Афганистане, с коврами на полу. И ещё хочу чернёные лампы для ароматических масел – на длинных ножках.

– Что ты наденешь? – поинтересовалась я, пролистывая фотографии разукрашенных тощих моделей, с уборами из цветов на головах, и подумывая, не вызвать ли «скорую».

– Уже шьют. Эйб Гамилтон! Кружево и много слоев.

– Что за слои? – кровожадно проворчала Шез. – Назвали бы этот журнал «При деньгах».

– Прости? – холодно переспросила Джуд.

– «Что за слои», – объяснила я. – Как «что за машины»?

– Не «что за машины», а «какие машины», – поправила Шез.

– Девочки! – воскликнула Джуд преувеличенно бодро, как тренерша в спортзале, призывающая выстроиться в коридоре в спортивных трусиках. – Мы можем продолжить?

Интересно – как вкралось слово «мы»? Вдруг оказалось, что это не свадьба Джуд, а наша свадьба и нам приходится выполнять все эти задания для психов – обвязывать соломой 150 чернёных ламп для ароматических масел и ехать в Центр здоровья, чтобы организовать специальный душ для Джуд.

– Можно мне кое-что сказать? – осведомилась Шез.

– Да, – позволила Джуд.

– Не выходи, чёрт возьми, замуж за Подлеца Ричарда! Он ненадёжный, эгоистичный, ленивый, лживый Запудриватель Мозгов из ада. Если ты выйдешь за него, он украдёт половину твоих денег и сбежит с любовницей. Существуют брачные договоры, но...

Джуд молчала. Чувствую вдруг – Шеззи пинает меня ногой, – стало быть, надо поддержать.

– Вот послушай, – с надеждой зачитала я кусок из «Свадебного руководства для невесты»: – «Лучший мужчина: жених в идеале должен выбрать уравновешенную, ответственную женщину...» – И огляделась с довольным видом, будто подтверждая точку зрения Шез.

Реакция последовала прохладная.

– И ещё, – продолжала Шез, – тебе не кажется, что свадьба слишком затрудняет отношения? Не то чтобы я имею в виду – трудно её добиться...

Джуд глубоко вдохнула через ноздри, – мы с нетерпением ждали, что она скажет.

– Так! – воскликнула она наконец, взглянув на нас с бравой улыбкой. – Обязанности подружек невесты!

Шез прикурила сигарету.

– Что мы наденем?

– Ага! – обрадовалась Джуд. – Надо заказать платья. Вот смотрите!

В статье под названием «50 способов сэкономить деньги в важный день» утверждалось: «Удивляйтесь – для наряда подружки невесты прекрасно подходит мебельная ткань».

Мебельная ткань?..

– Понимаете, – продолжала Джуд, – насчёт списка гостей там сказано: необязательно приглашать новых друзей своих гостей. Но только я упоминаю о свадьбе – она говорит: «О, мы с радостью придём!»

– Кто? – не поняла я.

– Ребекка.

Онемев, я уставилась на Джуд. Нет, не может быть!

Не ожидает же она, что я пойду к алтарю, одетая как диван, а Марк Дарси в это время сидит с Ребеккой...

– И потом, они пригласили меня поехать с ними отдохнуть. Нет, конечно, не поеду. Но, кажется, Ребекка немного обиделась, что я не сказала ей раньше.

– Что?! – взвилась Шеззер. – У тебя есть какое-нибудь понятие, что значит слово «подруга»? Бриджит – твоя лучшая подруга, и я тоже. Ребекка бессовестно стащила Марка, и нет чтобы вести себя тактично, так ещё пытается затянуть всех в свою отвратительную паутину! А он уж так запутался, что никогда не выберется. Ты же, чёрт возьми, не оказываешь ей никакого сопротивления! Вот в чём жуть современного мира – всё прощается... Ладно, мне от этого тошно, Джуд. Если ты такой вот друг – пусть Ребекка и идёт за тобой к алтарю, завёрнутая в занавески, а не мы! И посмотрим, как тебе это понравится! И можешь заткнуть свой юрд, гурд, дурд или что там ещё своей... мадам Сижу!

Итак, теперь мы с Шерон не разговариваем с Джуд. О боже, о боже!..

2 июня, воскресенье

129 фунтов; порций алкоголя – 6 (кажется, этим я обязана Констанс); сигарет – 5 (оч. хор.); калорий – 2455 (в основном продукты, покрытые апельсиновой глазурью); спасений от домашних животных – 1; атак на меня со стороны детей – 2.

Вчера – день рождения Констанс. Приезжаю с опозданием примерно на час и начинаю прокладывать путь по дому Магды, ориентируясь на визг, доносящийся из сада, где развернулась кровавая сцена: взрослые бегают за детьми, дети – за кроликами, а в углу, за небольшим заборчиком, наблюдают это всё два кролика, морская свинка, несчастного вида овца и пузатый поросёнок.

Перед стеклянными дверьми я помедлила, нервно огляделась: сердце у меня дрогнуло и заколотилось – вот он, держится в отдалении, в традиционном стиле Марка Дарси – с видом независимым и отстранённым. Посмотрел туда, где стояла я, и на секунду мы застыли, встретившись взглядами; потом Марк смущённо кивнул и отвернулся. Тут я заметила у него за спиной Ребекку – пресмыкается перед Констанс.

– Констанс, Констанс, Констанс! – ворковала она, размахивая перед девочкой японским веером. Та насупилась и сердито моргала.

– Посмотри, кто пришёл! – воскликнула Магда, наклонившись к дочке и показывая на меня.

Загадочно улыбнувшись, Констанс решительно, неуклюже направилась ко мне, оставив Ребекку махать веером, – вид у неё при этом был довольно идиотский. Малышка приблизилась, я к ней наклонилась, и она, обняв меня за шею и прижав маленькое горячее личико к моей щеке, шепнула:

– Ты принесла мне подарок?

Порадовавшись, что это очевидное проявление корыстной любви никто, кроме меня, не слышал, я шёпотом ответила:

– Может быть.

– А где он?

– У меня в сумке.

– Пойдём достанем.

– Как мило, правда? – раздался приторный голос Ребекки.