Но, как выяснилось уже через несколько минут, отдыхать в эту ночь могли где угодно, только не здесь.

После вдохновенной речи Николая недовольный гул стал стихать, двери начали захлопываться. Но не успела тишина восстановиться, как вновь была нарушена отвратительнейшими звуками пожарной сигнализации.

Истошный вой, гнетущий и одним звуком наводящий панику, разносился по всему зданию. Сейчас, в отличие от предыдущего чрезвычайного происшествия, я была действительно обеспокоена.

В дверные щели из коридора проникал весьма подозрительный запах. Вскоре я уже видела, как в номер струйками просачивается дым.

– Пожалуй, пора, – произнесла я вслух и хотела уже будить стариков, мирно проспавших внеплановое отключение электричества. Но оказалось, все уже сделала за меня пожарная сирена.

– Что?! Что такое?! – взъерошенный и недоумевающий спросонья, таращил глаза Милютин.

– Что-то с пожарной сигнализацией, – осторожно сказала я. – Возможно, какая-то неисправность. Здесь сейчас свет отключали и…

Но гул голосов не дал мне договорить.

– Уважаемые жильцы! Я прошу вас, – пытался перекричать истеричные охи и ахи снова вернувшийся сюда Николай. На сей раз все было тщетно.

Топот и крики, перемещения с места на место в условиях нулевой видимости заставили меня предположить худшее. Думая, что для обеспечения безопасности нам, вполне возможно, придется вскоре покинуть номер, я приоткрыла дверь.

Уже очень скоро я поняла, что в этом-то и заключалась моя главная ошибка в тот вечер. Но сейчас, слыша отовсюду вопли, обоняя тревожащие запахи и практически ничего не видя, я думала, что неподвижно сидеть в закрытом помещении в подобной ситуации – не лучшая стратегия.

В образовавшийся проем моментально повалил дым, видимость нисколько не улучшилась, а крики теперь раздавались как будто над самым ухом.

– …Ира, где документы? Бери и идем отсюда. Да быстрее, что ты копаешься, еще не хватало тут заживо сгореть…

– …Фу, как воняет, это, наверное, с проводкой что-то, поэтому и нет света…

– …мама, мама, мне страшно!

Не слишком интенсивное освещение от окна позволяло увидеть только толкотню тел и то и дело мелькавшие то там, то здесь испуганные лица. Ни пламени, ни каких-либо внятных источников задымления я пока не наблюдала. Велев старикам оставаться на месте и никому, кроме меня, не открывать дверь, я вклинилась в суетящуюся толпу, выдвинувшись в том направлении, откуда, судя по усиливающейся густоте, исходил дым.

Направление это уводило в глубь коридора, и пока я продиралась сквозь движущиеся в прямо противоположном направлении тела, кто-то принес фонарь, и стало лучше видно.

Теперь я ясно различала, что зловонная волна идет снизу, откуда-то из дальнего угла коридора. Немного ускорившись и активно работая локтями, вскоре я уже поднимала с пола стандартную дымовую шашку.

Очевидно, что вся эта суета и искусственно спровоцированная паника были лишь обманным маневром. Никаких сомнений не оставалось и в том, чей именно.

Поняв, что эвакуироваться нам сейчас никуда не нужно, а, напротив, нужно забаррикадироваться и сидеть в номере до тех пор, пока не прекратится вся эта бессмысленная суматоха, я со всей быстротой, возможной в переполненном коридоре, рванула обратно в номер.

Но увы, он был уже пуст.

Легко открыв дверь, уже не защищенную устройством, считывающим отпечаток пальца, я как вихрь ворвалась в номер. Распахнула все имеющиеся там двери и заглянула даже под кровать, но стариков не было нигде.

– Чертов скаут! – в ярости сквозь зубы цедила я, догадываясь, что инициатива и на сей раз принадлежит Милютину. – Вот где мне теперь их искать…

Втайне надеясь, что в такой суматохе не только я, но и бандиты не скоро обнаружат того, кто им нужен, я снова вернулась в коридор и теперь уже медленно, внимательно оглядываясь по сторонам, начала двигаться в направлении выхода, куда, как мне казалось, должен был направиться каждый, желающий уйти от пожара.

Но, пройдя его весь и добравшись до выхода на лестничную площадку, я так никого и не обнаружила. Уже собираясь приступить с расспросами к спортивному парню с ресепшена, держащему фонарь, я вдруг услышала разносящийся далеко окрест знакомый голос:

– Игнат! Игнаша! Где ты? Отзовись!

Голос раздавался за спиной, и, оглянувшись, я увидела выходящего из сумеречных глубин коридора Милютина, растерянного и беспокойно оглядывающегося.

– Сергей Вадимович! – ринулась я навстречу. – Ну где же вы?! Я ведь сказала сидеть в номере и без меня ничего не предпринимать.

– О! Женя! Наконец хоть кто-то, – как всегда, слыша только самого себя, отвечал Милютин. – А то я уже прямо совсем…

– Где Игнат Семенович?

– Сам бы хотел узнать! Зову, зову его… Мы как вышли…

– Да зачем же вы вышли?! Я ведь сказала сидеть в номере и…

– Да как же было не выйти?! Кругом крик, дымом воняет. Вас нет. Мы подумали, загоримся сейчас тут синим пламенем, да и…

– Ясно. Давно вы потерялись с ним?

– Да практически сразу. Я как вышел, двух шагов сделать не успел – со всех сторон навалились. Затолкали, затоптали. Обернулся, смотрю – Игната нигде нет. Подумал, что он в этой толпе опередил меня, к выходу пошел, мы с ним так договаривались, ну и сам тоже пошел. А его и там нет. Я вернулся, стал искать…

Не видя смысла дослушивать эту историю, я уже возвращалась обратно, к комнате 138.

То, что поведал сейчас Милютин, ясно показывало, что нас караулили и за дверью номера следили, что было совсем нетрудно. Если Столетова приняли сразу после выхода в коридор, времени, чтобы разделаться с ним, у бандитов было больше чем достаточно, и я понимала, что должна торопиться.

Единственное, что вселяло некоторую надежду, это то, что в этой цитадели, где все на виду и куда два дюжих амбала прибыли так открыто, они не рискнут совершить явное убийство и попытаются замаскировать его под какой-нибудь бытовой казус. Это, как правило, требует больше времени, чем необходимо, например, для выстрела из револьвера. Старательно отгоняя мысль о том, что время упущено, я с размаху ударила ногой в дверь номера, где недавно поселился новый постоялец.

Как я и предполагала, оказалось, что дверь эта заперта. Ключа у меня, конечно же, не было, но и замысловатый запор, заточенный на отпечаток пальца, дверь эту больше не запирал. Не сомневаясь в успехе, я настойчиво долбила то левой, то правой в самую середину аккуратно выложенного шпона и по тому месту, где располагался бренькающий замок, пока наконец не треснул косяк и запорный язычок не вылетел из гнезда.

Разумеется, меня, столь недвусмысленно заявившую о своем посещении, здесь уже ждали.

Навстречу, перебивая инерцию моего движения внутрь, откуда-то снизу резко выдвинулась чья-то непрошибаемо-круглая башка и, угодив мне прямехонько в солнечное сплетение и сбив с ног, исчезла в голубой дали вместе со своим владельцем.

Удар был вполне приличный, оловянной башке не помешал даже бронежилет. Скрючившись на полу от боли, я могла лишь наблюдать, как второй номер, дав мне на прощанье хороший пинок в скрещенные для защиты руки, тоже скрылся в сумерках коридора.

Помня, что главная моя задача состоит в том, чтобы обеспечить целость и сохранность клиента, а не в том, чтобы делать за полицию ее работу, я не стала бросаться в погоню. Едва лишь удалось успокоить дыхательную судорогу и встать, бросилась внутрь помещения, в котором обитали бандиты.

В комнате никого не было. Поскольку, кроме нее и санузла, здесь больше не было никаких помещений, я метнулась туда.

Перед ванной, наполненной почти до краев, стоял на коленях Столетов. Голова его безвольно покачивалась в небольших волнах, созданных, по-видимому, торопившимися завершить свое дело бандитами.

– Игнат Семенович! Игнат Семенович! – на всю гостиницу вопила я, за шиворот перетаскивая его из водного на воздушное пространство и что есть силы тормоша, чтобы привести в чувство. – Игнат Семенович, очнитесь!

Но, видимо, дело зашло далеко.

Не замечая никаких признаков жизни, я уложила старика на пол, навалилась на него всем корпусом и надавила ладонями на грудную клетку.

Столетов дернулся, у него как-то автоматически раскрылся рот. Выплюнув фонтанчик воды, он открыл глаза.

Облегченно выдохнув, я стала поднимать его с пола, а он, откашливаясь и хрипя, таращил в пространство обезумевший взор, по-видимому, еще не понимая, на том он свете или на этом.

– Игнат Семенович! Как вы? Все в порядке?

– А? Что? Где? Не знаю… – бессмысленно твердил он, вертя головой.

В этот момент от входной двери послышались звуки шагов. Кто-то входил в номер, и, обернувшись, я выхватила револьвер. Прикрывая корпусом Столетова, я медленно выдвигалась из ванной, но уже через несколько секунд поняла, что стрелять на поражение пока не стоит.

– Евгения! Игнат! – призывно-просяще донеслось до слуха. – Где вы? Отзовитесь…

– Сергей Вадимович! Идите сюда, – решила я не томить нашего друга. – Сюда, в ванную. Мы здесь.

Увидев, в каком состоянии Столетов, Милютин издал горестный крик. После этого еще с полчаса кудахтал, как растревоженная курица, осыпая укоризнами негодяев, посмевших сделать такое с его другом, одаривая всеми возможными сочувственными словами самого этого друга, но почему-то ни словом не упомянув о самом себе, собственно, и явившемся причиной этого досадного казуса.

Если бы старики четко исполняли все, что им велено, и не отклонялись от моих инструкций, очень многих печальных неожиданностей наверняка удалось бы избежать. Но, по-видимому, такова уж была специфика этого моего дела, что не только враги, но и друзья раз от разу подкидывали сюрпризец.

Когда Столетов более-менее пришел в себя и уже мог передвигаться, мы перешли в номер стариков. Ненадолго их оставив, я постучала в свой, чтобы узнать, как там Игорь, но, к удивлению, обнаружила, что и наш номер пусть.

«Хм, странно, – раздумывала я, возвращаясь к старикам. – Куда он мог деться? В номере нет, к моим действиям тоже не подключался».

Между тем беспокойство и паника, вызванные последними событиями, постепенно стихали, шум и беготня в коридоре успокаивались, и вскоре в длинном и прямом, как стрела, помещении снова горели лампы.

– Ну вот, – успокаивающе говорил Милютин. – Вот все и закончилось. Ты ложись, Игнаша. Ложись, отдохни. До утра еще есть пара часиков. Поспи.

– Что ж, Сергей Вадимович, паника, кажется, улеглась. Я, наверное, тоже пойду. Запирайте запоры и отдыхайте. А мне нужно еще выяснить, что там с Игорем. Не пойму, куда он запропастился.

Как бы отвечая на мои слова, раздался стук в дверь, и, как лист перед травой, глазам нашим предстал Игорь.

– Легок на помине, – радостным возгласом встретила его я. – Где пропадал?

– Не поверишь – бандитов ловил.

– Круто. Поймал?

– Почти. Как услышал, что кто-то ногами в дверь молотит совсем рядом, решил, что пора из засады вылезать. Вышел, смотрю – какой-то слон здоровый сквозь толпу к выходу ломится… Я – за ним. Только не очень удачно вышло…

– Второй тебя самого догнал? – без особого труда догадалась я, помня, как развивались события.

– Еще как! Так, мерзавец, по темечку огрел, что искры посыпались. Пока я тут в адекват приходил, они смылись, конечно. Но когда на улицу вышел, смотрю – хмырь какой-то в «пятнашку» садится. Пригляделся – а это, оказывается, наш новый сосед. Я бегом к своей, поехал за ним, ну и прижал там, в одном укромном уголке.

– Надеюсь, пытал изощренно?

– Да нет, вообще не пытал. Смысла не было.

– Что так?

– А он, похоже, вообще не при делах. На игле сидит, бедолага, все время без денег, по подворотням шляется. А тут и в гостиницу поселили, и аванс дали, и еще пообещали. Только сиди, говорят, тихо, кому надо дверь открывай, что скажут тебе, у кого надо спрашивай, а сам лишнего не говори. Вчера вечером, вот как раз перед тем, как свет погас, они с ним полностью рассчитались и сказали, что скоро тут начнется бедлам и для него это – очень удобный случай незаметно смыться. Что он, в общем-то, и попытался сделать.

– А ты помешал?

– Выходит, что так.

– Что ж, все с тобой ясно, женишок. Пойдем-ка теперь в наше уютное гнездышко и дадим людям возможность отдохнуть. Сегодня у всех у нас состояние стресса…

Еще раз напомнив об осторожности и необходимости тщательно запирать входную дверь, я вышла в опустевший коридор, где снова уныло маячила лишь фигура дежурного охранника. Через несколько минут мы с Игорем уже занимали свои сугубо раздельные спальные места.

Тихое детское посапывание уже через несколько минут оповестило окрестность, что никакие стрессы не в состоянии помешать молодому организму вовремя восстанавливать силы. Но самой мне не спалось.

«Поняли или не поняли? – ворочаясь с боку на бок, мучительно старалась угадать я. – С одной стороны, именно женщина-телохранитель – это не такой уж частый случай в нашем благословенном городе. Увидев, кто именно ломится в дверь, бандиты вполне могли понять, что я не утонула. А с другой… В общем-то, не так уж это невероятно, что место одной тренированной девушки могла занять какая-нибудь другая…»