— Какого дьявола эти два висельника похитили девочку? И что собираются теперь делать? — пробормотала она. — Это не беспризорный ребенок. Даже кукла у нее одета богаче любого сироты в Лондоне… Может, у твоей куклы есть имя? — снова обратилась она к девочке.

Никто не сказал, что Лотти не может называть имя куклы, но лучше она не будет. Может, лучше вообще не разговаривать ни с кем, пока не придет папа, чтобы забрать ее?

— Ладно, давай попробуем так, дорогая. — Молли встала и сделала реверанс. — Молли Годфри к вашим услугам, миледи.

Лотти уже знала, как себя вести, особенно с прислугой. К тому же Молли показалась ей хорошей и даже догадалась о ее титуле. Может быть, она отведет ее домой, когда узнает имя? Взглянув на кровать, потом на лупоглазого человека, Лотти встала, сделала лучший реверанс из тех, что показывала ей мама, затем протянула куклу и прошептала:

— Королева.

Это не было ложью, потому что куклу ей подарила королева, а все знают, что королеву зовут Шарлотта, как и ее.

— Ты настоящая маленькая леди, правда? Я бы назвала тебя Принцессой, но давай ты будешь Куини — маленькая королева. А теперь, ваше высочество, давайте подумаем, что нам делать. Я была права, когда подумала, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет, павлину не место в клетке для голубей.

Брат и слышать не хотел о возвращении девочки туда, где он ее взял, даже отказался сообщить, на какой дороге и почему в него стреляли. Дождавшись, когда Эзра уйдет за другой бутылкой виски, Деннис наконец сказал:

— Чем меньше ты знаешь, тем лучше. Ты должна помнить лишь то, сколько денег мы за нее получим. Я держу одного джентльмена за яйца, а другого за глотку. Они заплатят. И будут платить всегда. Даже отдав Эзре обещанный процент или то, что он считает своей долей, мы обеспечим себя на всю оставшуюся жизнь, сестренка. Я ведь обещал нашей ма, что позабочусь о тебе.

— Мама всегда говорила, что ты плохо кончишь.

— Может быть, я умру богатым человеком. А повесить они меня не смогут, пусть сначала попробуют найти! Как только джентльмены начнут переводить деньги в банк, я отплыву в одну из британских колоний. Ты будешь забирать деньги, пересылать мою долю или привозить ее мне. Каждый из двух дураков, не зная о действиях другого, будет содержать нас до конца жизни.

— И меня тоже, — добавил вернувшийся Эзра, протягивая бутылку Годфри, после того как отпил из нее.

Молли, взяв у брата виски, тщательно вытерла горлышко и сделала глоток.

— А что с девочкой?

Брат пожал плечами:

— Она слишком много знает. Когда я скроюсь, ты поступишь, как посчитаешь нужным, можешь даже отдать ее. Но… ты же всегда хотела иметь семью, верно?

Молли чуть не подавилась вторым глотком.

— Оставить ее себе?

— У девчонки особо нет выбора: либо ты, либо Темза, — ответил Эзра, принимая бутылку.

— Но вы не можете!

Деннис сделал жест, перерезая себе горло.

— Или ей, или нам.

И Молли, забрав с собой девочку, названную ею Куини, в тот же день уехала из Лондона. У нее были деньги, которые ей дал брат, сундук с поношенной одеждой, ботинки, щетки для волос из лавочки Эзры да название лондонского банка, куда дважды в год должны приходить деньги. Все время.

Теперь ей не надо работать целыми днями словно рабыня на неблагодарных актрис. Не надо думать, сможет ли она заработать себе на хлеб, если хозяин найдет швею более шуструю или менее накладную. Не надо есть, спать и шить в одиночестве, не имея возможности даже завести кошку, чтобы с ней разговаривать. Теперь Молли есть о ком заботиться, для кого шить красивые платьица, кому быть нужной.

Вспомнив старую подругу, которая много лет назад переехала из Лондона в Манчестер и устроилась там модисткой, она решила отправиться к ней, чтобы начать новую жизнь. Для всех она будет вдовой солдата, как множество других женщин после войны. Ни у кого не вызовет подозрения мать с ребенком без отца. Эзра дал ей золотое обручальное кольцо. Решено было все представить так, будто солдат был из приличной семьи, поэтому оставил ей вдовью часть наследства, которой оказалось достаточно, чтобы купить маленький дом с садом, где могла играть Куини.

Впервые жизнь виделась Молли в розовом цвете. Даже понимая, что ее брат совершил ужасное преступление, а она, увезя ребенка, стала в глазах судей соучастницей, Молли тем не менее была полна энтузиазма. Наконец-то ей выпал шанс изменить жизнь к лучшему, а если не получится, то она всегда сможет сбежать из страны или выйти за Эзру.

Что думала обо всем этом Лотти, так и останется тайной, потому что она настолько разочаровалась в Молли, что за все путешествие не проронила ни слова. Хотя ела, позволяла Молли себе купать и одевать, расчесывать волосы, даже целовать на ночь.

Когда они уехали, Деннис Годфри, пьяный, страдающий от боли в ноге, остался в убежище дожидаться приезда графа в Лондон и поступления его первых денег в банк.

Вскоре пришли деньги от безумца, нанявшего Денниса Годфри, но граф так и не приехал. Лорда Карда отвезли в его загородное имение, где он умер от переживаний, вызванных тщетным поиском маленькой дочери, а также оплакивая свою любимую вторую жену.

Наследники графа и его душеприказчик уже были готовы заплатить выкуп, чтобы вернуть девочку, но было слишком поздно. Деннис Годфри умер от загноившейся раны прежде, чем смог взять билет на пароход в Америку.

Эзра приехал в Манчестер, нашел Молли и рассказал ей обо всем, что случилось. Ему было мало третьей части. Правда, в действительности она составляла четверть перечисленных денег, о чем умолчал его лживый умерший друг, но Эзра хотел половину. Молли отказала, сказав, что треть, принадлежавшая ее брату, перейдет Куини, чтобы обеспечить ее будущее.

Эзра не спорил, ведь у него еще оставался шанс получить все, женившись на Молли.

Но стоит ли отказываться от благосостояния и свободы? И для чего? Чтобы стать для Куини отцом-подонком, который выглядит как пришибленный и живет в пещере? Да никогда!

Тогда Эзра решил забрать девочку — или ее тело, которое в случае чего на суде не сможет проболтаться, — и вернуться в Лондон за вознаграждением. Только Эзра не мог придумать, как ему получить все деньги и не делиться с Молли, которая в отместку могла бы выдать его полиции. Значит, ее тоже придется убить, а этого ему делать совсем не хотелось. Кроме того, им поступали деньги за молчание от человека, нанявшего Денниса Годфри. Это было что-то вроде пенсии от богатого дядюшки. Но забрать деньги теперь могла одна Молли, раз ее братец откинул копыта.

На всякий случай, если она, услышав о вознаграждении, решит вернуть ребенка семье, вывести его из игры и передать судье, Эзра напомнит Молли насчет ее собственной виновности. А еще предупредит, что ей не выжить в корабельной тюрьме, потому что ее пустят по рукам охранников, судовой команды, а потом заключенных, пока она не умрет.

Отказаться от Куини? У девочки есть все, чего нет у Молли: красота, способности, невинность. И ведет она себя примерно, словно боится потерять новый дом, новую любящую мать. Каждый день Молли ходит в церковь поблагодарить Всемогущего, который осчастливил ее этим ангелом. Отказаться от драгоценного дара? Никогда!

Кроме того, девочка не знает ни об умершем графе, ни о размере вознаграждения за ее возвращение. Да и откуда ей знать, если она живет вдали от Лондона и не может прочесть ни газет, ни объявлений?

Молли жила уединенно и ни с кем не общалась, за исключением подруги-модистки. Купив небольшой коттедж под Манчестером, она получила чистый воздух и немногочисленных соседей, которые не лезли в ее жизнь. Иногда она шила для своей подруги, чтобы не потерять навыков, но большую часть времени посвящала Куини, стараясь воспитать ее как настоящую леди. Даже наняла ирландку, приходившую днем готовить и убирать. А еще пригласила ушедшего на покой преподавателя из Оксфорда, чтобы дать Куини воспитание и разносторонние знания, художника-портретиста, который учил ее рисовать, и церковного органиста для обучения музыке. С образованием настоящей леди, а также с приданым богатого человека Куини не придется работать с утра до вечера, чтобы выжить, или продавать свое тело за еду. Она сможет выйти замуж за приличного респектабельного джентльмена с прибыльным делом или с земельной собственностью. А может, не только с землей, но и с титулом. Молли не переставала мечтать о будущем маленькой девочки, которая теперь жила не только в Манчестере, но и в ее сердце.

Иногда они приезжали в Лондон встретиться с Эзрой и забрать деньги, поступавшие в банк от их нового покровителя. Счет был на имя миссис Молли Деннис, уважаемой вдовы с красивой, хорошо воспитанной дочкой, слишком благородной, чтобы посещать деревенскую школу, и слишком замкнутой, чтобы играть с местными детьми.

А что думала сама Лотти? Не имея выбора, она, как всякий ребенок, привыкла к новой жизни, стала маленькой Куини с любящей матерью и покойным героем отцом. У нее были учителя, котенок и красивые платьица, о которых только может мечтать маленькая девочка. Она любила шить, рисовать, одевать своих кукол и слушать истории Молли, почерпнутые из театральных пьес. Со временем Лотти забыла о большом доме в Лондоне, о братьях и своем титуле. Было слишком ужасно помнить разбившуюся карету и плохого человека, поэтому она забыла. Но порой, даже годы спустя, она просыпалась среди ночи, крепко прижимала к себе подушку и звала: «Мама!»


Глава 2


1813 год


В определенном возрасте, когда девушка постепенно превращается в женщину, она начинает строить планы на будущее. Шестнадцать лет — время грез о принце на белом коне, воздушных замков, тайных вздохов по соседскому мальчику. К этому возрасту некоторые деревенские девушки уже бывают замужем или помолвлены. Другие, кто не требуется в хозяйстве, или младшие сестры покидают дом, устраиваются на работу, идут в служанки. Дочери богатых землевладельцев или фабрикантов готовятся к своим первым балам. Молодые леди из аристократических семей ждут представления ко двору. А Куини стала задавать вопросы.

Где найти себе достойную пару? Как познакомились ее родители? Как они поняли, что влюблены?

Молли стало все труднее отвечать на ее вопросы. То, что казалось ей таким простым тринадцать лет назад, теперь выглядело невозможным. Она мечтала вырастить свою девочку настоящей леди, выдать ее замуж за джентльмена. Но как? Выходило, что Куини Деннис ни рыба ни мясо. Она с образованием и манерами родовитой девушки, но без связей, неизвестного происхождения. Молли так и не смогла избавиться от грубого акцента, выдававшего ее принадлежность к низшему классу, однако парням, работавшим в шахтах, на фермах или мельницах, отказывала в представлении ее высочеству, как претенденты называли Куини.

Сыновья мелкопоместных дворян видели в девушке бриллиант, отполированный изрядным приданым, однако их отцы задавали больше вопросов, чем лавочник или адвокат, а матери хотели знать все родословное древо, а не одну ветку с цветком на конце. Кто родственники Куини? Откуда у нее большое приданое, если муж Молли был рядовым?

О, как быстро они сбежали бы, если б Молли призналась им, что богатство ее девочки — это выкуп с безумца, совершившего преступление. Что же ей отвечать женихам? И что сказать Куини насчет ее прошлого?

Грязная беспризорная девочка превзошла все ожидания Молли в плане красоты. Она стала удивительно изящной девушкой с длинными вьющимися волосами цвета белого золота, ярко-синими глазами, тонкой гибкой фигурой и скорее женскими, чем девичьими формами. «Ты унаследовала красоту отца», — говорила ей пухлая, некрасивая, кареглазая Молли, когда Куини спрашивала ее.

Теперь она ужасно боялась, как бы Куини, узнав правду о своем происхождении и возненавидев Молли, не познакомилась с безнравственным человеком из тех, что не имеют намерения делать честного предложения. Именно поэтому они не посещали местные вечеринки, дружеские ужины или сельские ярмарки. Никогда не задерживались в церкви после воскресной службы, не завтракали в кафе, не обедали в соседней гостинице.

Молли старалась держать Куини дома, где та, видимо, довольствовалась своими уроками, книгами, шитьем. Она любила придумывать фасоны одежды, умела делать эскизы, что Молли всегда поощряла. Пусть горожане думают, что Молли задирает нос. Пусть думают, что Куини важничает. Бог им судья. Молли все равно еще не готова расстаться со своей величайшей радостью. А Куини еще слишком молода, слишком беззащитна, слишком наивна. Поиск мужа подождет.

Но растущая в груди Молли опухоль ждать не стала. Куини была поглощена уходом за матерью, ей некогда было думать о кавалерах и помолвках. Теперь настала ее очередь заботиться о Молли, утешать ее, рассказывать сказки, успокаивать… и слушать ее признания в старых грехах.