Внезапно почувствовав, что кто-то пристально смотрит на нее, Честити подняла свои темно-зеленые глаза и встретилась взглядом с Алексом Фицсиммонсом. Она заметила чуть изогнутую бровь, уголок его чувственного рта слегка дрогнул. Честити охватило легкое возбуждение, ее вилка со звоном упала на тарелку, что вызвало еще один осуждающий взгляд матери. Честити опустила глаза.

Конечно, она была ему очень благодарна за то, что он выручил ее в неловкой ситуации с пастором. Но разве хорошо так явно разглядывать ее? Наверное, он вспомнил тот беспардонный поцелуй в лесу, настоящий джентльмен никогда бы так не поступил. Он воспользовался ее беспомощным положением.

Честити с трудом проглотила кусочек бисквита. Она чувствовала, как кровь приливает к ее груди, и возблагодарила Бога за то, что предпочла платье с высоким вырезом. Затем попробовала думать о чем-то другом, чтобы подавить поднимающуюся волну смущения. Но это было невозможно, зная, что он наблюдает за ней, пытаясь проникнуть в ее мысли. Яркий румянец залил ее щеки, когда она вспомнила свой ответ на его поцелуй. Честити бросила быстрый взгляд через стол.

Смущение сменилось гневом, когда она поняла, что Фицсиммонс вновь увлеченно беседует с ее сестрой. Взгляд, случайно брошенный в ее сторону, ничего не значил. Она вновь позволила своей глупости, своему романтизму возобладать над рассудком.

Честити вернулась к своему бисквиту и подумала, как это ее мать могла заказать такое невкусное блюдо.

Обед закончился, и дамы удалились. Алекс наблюдал, как его соседка застенчиво улыбается ему, и старался сдержать свое нетерпение.

Ему следовало действовать. Но как он мог заняться расследованием, когда эти липучие девицы-близнецы атаковали его каждую минуту! Он должен удалиться, чтобы сообщить в Департамент внутренних дел…

— Алекс? Что ты предпочитаешь?

Алекс посмотрел на своего старого приятеля сэра Чарльза и указал на мадеру.

— Как прошла ваша поездка, Фицсиммонс? — спросил лорд Хартфорд.

— Без происшествий. Я полагаю, это лучшее, на что можно надеяться, — ответил он, вяло махнув рукой.

— И что, много изменений в наших местах?

Алекс сделал небольшой глоток и пристально посмотрел на пожилого лорда. Что он имеет в виду? Или здесь какой-то скрытый намек? Неужели лорд Хартфорд знает о его прогулке по лесу? Может быть, он почувствовал какую-то угрозу? Алекс придал своему лицу значительное выражение и ответил:

— Не у вас, милорд. Но старое поместье моих крестных, кажется, пришло в полное разорение.

Лорд Хартфорд кивнул.

— Оно находилось в запустении слишком долго, пока наследники решали, что с ним делать. Но я был рад увидеть, что в нем есть обитатели.

Одна француженка.

Изобразив удивление, Алекс сказал:

— Француженка? Я даже понятия об этом не имел. Ну конечно, ведь я и не подходил близко.

— Эмигрантка, — ответил лорд Хартфорд, лукаво подмигивая окружающим, — и довольно хорошенькая…

— Как ее имя? — спросил сэр Чарльз с нескрываемым интересом.

— Графиня де Сен-Пьер, — ответил лорд Хартфорд.

— Графиня? Наверное, бедна, как церковная мышь, как и большинство французов, перебежавших к нам за последние десять лет. Интересы сэра Чарльза были чисто меркантильными: все знали, что он ищет богатую наследницу с целью восстановить свое состояние.

— Если судить по внешним признакам, то нет. У нее целый штат прислуги, и она приводит поместье в порядок, медленно, но верно, и уже сделаны кое-какие преобразования.

— Я говорил с привратником. Он тоже француз, — вмешался Алекс, стараясь удержать тему разговора. Информация, предоставленная ему Департаментом, была слишком скудной. Возможно, присутствие этой французской графини по соседству — простая случайность, а возможно, и нет. Но этого было достаточно, чтобы возбудить в нем подозрения. И если ее включили в дело, то наверняка должны быть и сообщники где-то поблизости. Алекс, сощурившись, смотрел на лорда Хартфорда.

— Слишком много их здесь развелось, по моему мнению, — произнес тот. — Мне это не по душе, но что поделать!

— Мы будем иметь возможность познакомиться с графиней? — спросил сэр Чарльз.

— Без сомнения, леди Хартфорд пригласит ее на один из наших вечеров, — успокоил его Хартфорд. — Вирджил, выпейте еще бокал этого вина и, кстати, что вы думаете о нем?

Женоподобный Вирджил выпятил грудь и надул щеки. Сделав глоток, он произнес величественно:

— Вполне приличное, Хартфорд, вполне. Не настолько хорошее, как то, что находится в погребах моего поместья, но все же вполне похвальное.

Поблагодарив с усмешкой своего напыщенного гостя, лорд Хартфорд произнес:

— Не пора ли присоединиться к дамам, господа?

Когда все присутствующие направились к дверям, Хартфорд положил руку на плечо Алекса и тихо произнес:

— На два слова, мой мальчик.

Алекс замер в ожидании. Неужели он раскрыт? Знает ли лорд Хартфорд о его миссии? Но следующие слова Хартфорда мгновенно рассеяли его подозрения.

— Насчет Честити. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы помогли ей выйти из этой неприятной ситуации за столом.

— Не стоит благодарности, милорд. Я бы сделал то же самое для любого другого, — бросил он, подумав, что это уже вторая «неприятная ситуация», из которой он выручил ее за сегодняшний день. Алекс направился к двери, рука Хартфорда снова остановила его.

— Да, милорд.

— Фицсиммонс, я не решаюсь сказать вам это. Но я хотел бы попросить…

Алекс напрягся. Значит, связь между Хартфордом и его миссией все-таки есть. Но на чьей стороне Хартфорд? Департамент предупредил не доверять никому.

— Я опять о моей дочери.

Алекс нахмурился. Куда пытается завести его этот человек своими странными разговорами?

— Честити? — подсказал он.

— Видите ли, моя жена задумала игру — охоту за безделушками — чтобы развлечь наших гостей. Вы, молодые люди, будете разбиты на пары с молодыми дамами.

— Звучит забавно, — произнес Алекс с сомнением. «Снова напрасная трата времени», — подумал он, тяжело вздыхая. Только этого ему еще не хватало Положительно, женщины набрасывались на него всякий раз, едва он выходил из своей комнаты.

— Для кого-то, может быть, и забавно, — ответил пожилой лорд, сделав хмурую гримасу. — Дело в том, что я знаю мою жену. Для Честити она оставит Вирджила или Рубина, которые годятся ей в отцы. Даже молодой Рэйвенвуд — неподходящая пара. Он настолько глуп — Честити потеряет с ним всякое терпение. Да и он надуется, потому что наверняка захочет быть в паре с другой девушкой, которая так же глупа, как и он.

— Это очень интересно, милорд, но что требуется от меня? — спросил Алекс, едва сдерживая нетерпение.

Лорд Хартфорд достал из кармана клочок бумаги и передал его Алексу.

Тот развернул его и прочел: «Честити». Он уставился на лорда с немым вопросом в глазах.

— Я взял его из вазы, которую моя жена приготовила для жребия. Когда придет ваша очередь, вы можете показать имя «Честити».

Новое подозрение, возможно, еще более опасное, зародилось в душе Алекса.

Должно быть, это отразилось в его взгляде, потому что лорд Хартфорд добавил резким тоном:

— Я не собираюсь вас сватать. Я просто хочу, чтобы Честити приятно провела эти праздники. Если бы ее подруга не была так увлечена своим женихом, я бы не вмешивался. Вы проявили доброту один раз; я подумал, возможно, вам не все равно, вот и все.

Алекс колебался. Затем недобрая усмешка появилась на его лице. Действуя заодно с Хартфордом, он сможет нарушить планы властной леди Хартфорд, что весьма забавно, да и пресечь приставания младших сестер; а вспомнив, с каким отвращением восприняла Честити его поцелуй, он подумал, что постарается вызвать у нее еще большее раздражение и она будет старательно избегать его компанию, что тоже забавно.

— Вы можете не отвечать сразу, — сказал лорд Хартфорд — Однако, нам пора присоединиться к гостям, иначе моя жена заподозрит заговор.

Алекс машинально сунул бумажку в карман и последовал за хозяином по коридору. Салон был наполнен музыкой. Синсирити сидела за фортепьяно, сэр Чарльз стоял возле нее и переворачивал ноты. Транквилити ослепительно улыбнулась Алексу и указала на свободное место рядом с ней. Алекс улыбнулся в ответ, присаживаясь на диван.

Транквилити игриво шлепнула его по руке и зачирикала в самой очаровательной манере.

Алекс оставался неподвижен. Он даже не мог сказать, почему на него нашло это оцепенение. Проведя четыре года на полуострове, ему следовало бы научиться что-нибудь чувствовать. Он так мечтал о возвращении к цивилизованной жизни, в светское общество дам, одетых в изящные наряды. Однако реальность поразила его своей скукой. Его вновь охватило нетерпение. Он получил задание — его мало интересовали причуды высшего света. Четыре года сражений, подчинения приказам и чувству долга совершенно изменили его, и теперь он хотел только выполнять порученное ему дело.

Он посмотрел в дальний угол комнаты, где сидела в одиночестве Честити. Впрочем, не совсем в одиночестве. Возле нее расположился пастор, его тихий храп тонул в звуках музыки.

К дивану мелкими шажками подошел Рубин Оксуорт и произнес:

— Мисс Транквилити, я надеюсь, вы окажете нам честь и исполните одну-две мелодии, — и, обращаясь к Алексу, добавил: — у нее изумительный голос. Любой может сойти с ума от ее голоса.

— О, мистер Оксуорт, вы заставляете меня краснеть.

Алекс перевел взгляд с лица юной девушки на потрепанную физиономию Оксуорта. Тот был в два раза старше ее и, по-видимому, уже несколько пьян.

С озорным блеском в глазах Алекс сказал:

— Я жду этого с нетерпением. Вы извините меня? — и с этими словами он поднялся, внутренне посмеиваясь над тем, как Оксуорт поспешно плюхнулся на освободившееся место рядом с Транквилити.

Алекс взглянул в ее лицо: то ли она вела ловкий флирт, то ли действительно была рада такой перестановке.

Оставшись наедине с самим собой, Алекс оглядел зал, с интересом рассматривая группы людей, и принялся наблюдать за Честити. Девушка отыскивала взглядом мать, смотрела на нее, затем скромно опускала глаза и продолжала рассматривать свои руки, сложенные на коленях. Эта процедура повторялась через регулярные промежутки времени.

Он приблизился к ней на несколько шагов и облокотился о доску холодного мраморного камина. Как ужасно и одиноко, наверное, быть старой девой и не пользоваться расположением матери. Неожиданно приступ болезненной симпатии сменился удивлением. Крошка вовсе не умирала от одиночества и скромности, она… читала! О, было бы жаль упускать такую возможность и не подразнить ее.

Он направился к дивану, делая вид, что рассматривает живопись на стене, и краешком глаза наблюдая за Честити. Заметив его, та принялась украдкой поправлять свои юбки.

Алекс опустился на стоящий рядом стул, коснувшись своим коленом ее ноги. Честити отодвинулась, но ее движению помешал спящий пастор, издавший особенно громкий свист. Алекс протянул руку, чтобы взять книгу с ее колен, но девушка неожиданно встала, и книга упала на пол с глухим стуком.

— Честити, пожалуйста, позови Петри, — раздался голос леди Хартфорд.

Алекс поразился, с какой ловкостью хозяйка нагнулась и подняла книгу. После чего наградила свою старшую дочь особенно уничижительным взглядом.

— Благодарю вас, миледи, — произнес Алекс, протягивая руку за книгой. — Я взял ее в библиотеке и спрашивал мисс Честити, читала ли она ее.

Леди Хартфорд просверлила его взглядом бледно-голубых глаз, затем взглянула на свою дочь, потом на томик в своей руке. Протянув книгу Алексу, она сладко сказала:

— Я уверена, что нет. Мои дочери не забивают себе головы фривольными романами. Позови Петри, Честити. Пора начинать нашу игру.

Леди Хартфорд совершенно не желала, чтобы Алекс и Честити вновь остались наедине.

Честити удалилась, одарив Алекса непозволительно хмурым взглядом. Через несколько минут появился дворецкий, внесший небольшую вазу, и леди Хартфорд постучала по вазе веером, призывая к вниманию всех присутствующих. Гости столпились вокруг; Алекс стоял позади.

— Друзья мои, я придумала забавное развлечение для молодых людей. Эта игра называется «охота за безделушками». — Выслушав вежливый ропот публики, она продолжила: — Я поместила имена всех молодых дам в эту вазу, а джентльмены будут тянуть жребий. Имя мисс Бишоп, разумеется, здесь отсутствует, потому что она захочет иметь своим партнером только мистера Пичеса.

— А как же я, моя дорогая леди Хартфорд? Я тоже хочу играть. — Это сказала леди Костейн.

— О, разумеется, леди Костейн, и вы выберете своего мужа.