– И форточку откройте – душно у вас, а у ребенка температура, ей же тяжело.

– Да! – снова рявкнул хозяин.

– А ты, Александр, поменьше меня поддерживай, а больше на сторону жены становись. Ей тоже теплые слова нужны.

– Вы, Петр Сергеевич, не беспокойтесь, – просто пояснил Ирбис. – Это я только при вас так поддерживаю, а когда вы уйдете, я такого про вас наговорю!

– Успокоил, – мотнул головой доктор и подался на выход.

После ухода доктора и возвращения Саши из аптеки с лекарством Маринка немного успокоилась. Она теперь понимала, из-за чего плачет Ангелинка, и имела на крайний случай надежное средство.

– Будем мазать? – спросил Александр, видя, что Маринка все так же ходит по комнате с хнычущей малышкой.

– Нет, Саш, врач же сказал, что он не любит лекарства, значит, и нам надо потерпеть... Она уже меньше плачет. Может быть, сейчас уснет.

– Да ты и сама измоталась. Давай я поношу.

– Саш, она только успокоилась, а начнем из рук в руки перекладывать...

– Тогда на кресло сядь, тяжело же.

Маринка села на кресло, а на подлокотник устроился Александр, обнял ее и начал потихоньку качать. Ангелинка уже устала – ее глазки то прикрывались, то снова морщился носик, и она нехотя хныкала. И Маринка тогда начинала тихонько петь какие-то песенки, что-то ласково говорить, и девочка снова забывалась.

– Если еще через десять минут не уснет, я ей десны помажу – смотри, как она спать хочет, – не мог терпеть Александр. – Этому старичку легко говорить – лекарства он не любит, а что, вот так мучить ребенка легче?

– Тише... она вроде бы уснула...

Маринка осторожно поднялась и на цыпочках подалась к кроватке. Следом за ней на цыпочках двигался и Александр.

– Тихо, головку не ударь... – шептал он.

– Да я вижу! – шепотом ворчала Маринка. – Убери одеяльце...

Они положили девочку, приоткрыли форточку, и Маринка без сил опустилась на кровать. Александр уселся рядом, взял ее руки в свои и тихонько признался:

– Ты сегодня такая умница... я раньше не думал, что ты будешь такой мамой. Честное слово, я перед Петром Сергеевичем даже гордился тобой.

– Да? – устало улыбнулась Маринка. – А зачем тогда сказал, что я дефективная?

– Так я ж сказал, что маленько... и потом, он бы тебя заставил грудью Ангелинку кормить. А я бы такого эротизма точно не вынес.

– Это был бы не эротизм, а идиотизм, – вздохнула Маринка. – С таким же успехом и ты мог бы ее кормить.

– Ну ты извращенка! Спи ложись.

– А сам?

– А мне сегодня надо на работу... смысла уже нет ложиться... попробую сбежать домой пораньше. Но ты звони, чтобы я знал, как вы тут, – сморщил нос Александр и чмокнул Маринку в макушку.

Маринка счастливо вздохнула и улеглась. Она решила ему ни за что не звонить завтра и постараться справиться самостоятельно. А если будет совсем невмоготу – позвонит Кристинке, пусть приезжает и тренируется. А Саша... пусть он и дальше ею гордится.

Утром Маринка проснулась в девять. Александра уже не было, а Ангелинка мирно посапывала в кроватке, сказывалась бессонная ночь. У мамаши тоже слипались глаза, но спать себе она больше не позволила. Ребенка надо было кормить.

Маринка уже сварила кашу, а Ангелинка все еще спала. Ее даже не разбудил звонок в дверь.

– Ну кого там еще несет? – испугалась Маринка.

На пороге стояла Анна Аркадьевна.

– Мариночка, вы уж извините, что я так рано, но...

– Что вы! Проходите! – гостеприимно распахнула дверь Маринка.

Тут же в детской раздалось агуканье.

– А вот и наша принцесса проснулась. Вы располагайтесь.

И Марина понеслась к Ангелинке. Девочка уже сидела в кроватке и упрямо пыталась подняться на ножки.

– Ну ты посмотри какая непоседа! Глаз да глаз нужен, – улыбнулась Анна Аркадьевна, вглядываясь в черты девочки.

– Она у нас всю ночь не спала – зубки режутся, – пожаловалась Маринка.

– Мне Саша звонил, рассказывал.

– Так это он вас ко мне на подмогу прислал?

– Я давно просилась... – мягко пояснила женщина.

Маринка стушевалась.

– Мы ее привезли совсем недавно...

– Ну и хорошо. А помогать... Я думаю, сейчас вам моя помощь не будет лишней. И мне легче. А то знаете, я еще не старая, в общем-то, а уже чувствую себя такой ненужной. И ничего страшного, если я днем буду помогать вам по хозяйству, правда ведь? Деткам же даже нянечек берут, а я сама буду, к тому же я же бабушка получаюсь. А когда надоем, я сама уйду – я пойму, вы не беспокойтесь.

Она говорила и говорила, будто бы боялась, что как только Маринка откроет рот, так тут же и откажется от помощи. Но Маринка не отказалась.

– Ой, вы нас так выручите! А то я... я еще не совсем умею. И боюсь, что у меня Саша просто с голоду опухнет, как он говорит.

Маринка потом долго удивлялась, как они со свекровью быстро нашли общий язык. Анна Аркадьевна чувствовала Маринку даже лучше, чем она сама. Не успела Маринка заикнуться о прогулке, как Анна Аркадьевна уже предлагала:

– Давайте с вами рискнем и отправимся гулять, а? Мне так хочется покатить свою внучку в такой красивой коляске!

– Это здорово! – обрадовалась Маринка. – Давайте рисковать! И обращайтесь ко мне на «ты», ладно? Так будет спокойнее и приятнее. И... по-домашнему как-то...

Они вдвоем успели зайти в магазин, купить продукты. А потом Маринка готовила обед и ужин. Ангелинку кормила Анна Аркадьевна. Девочка вела себя превосходно – будто и не было ночного плача. Укладывать внучку тоже напросилась бабушка.

– Мариночка... ты даже не представляешь, какое чудо эта девочка. Ее не зря Ангелиной назвали, она просто ангел! А теперь давай и мы с тобой пообедаем.

Они сели за стол, и Маринка вдруг отважилась:

– Анна Аркадьевна, а почему вы так сразу меня приняли? Вы же меня совсем еще не знаете... увидели во второй раз – и уже женой своего сына. И приняли – почему?

Анна Аркадьевна склонила голову, потом вздохнула:

– Я хочу, чтобы Саша был счастлив... Понимаешь, девочка, до тебя у него уже была любовь. Тогда я настроилась против этой его сожительницы, все время лезла со своими претензиями, советами, наставлениями. Была очень недовольна, что она старше его, и не скрывала этого. Сейчас, конечно, стыдно, но тогда я думала: раз мой умный сын не считает эту женщину достойной того, чтобы он на ней женился, значит, нечего с ней церемониться... Она терпела, тут надо отдать ей должное. Но все-таки не выдержала и ушла. А дочку оставила Саше. Я видела, как он мучается. Готова была сама бежать за ней, но куда? А когда она вернулась, я так радовалась, думала, что теперь у них все наладится. И Саша так думал, но вышло все только хуже – она забрала Инну и уехала за границу. Ох, Мариночка, если б ты знала, как Саша это тяжело перенес. Лишиться сразу и жены, и дочери... Так и жил один. Со временем свыкся, успокоился, но будто бы огонек в нем погас... А вот когда я тебя с ним увидела, то стала надеяться, что тебе удастся его расшевелить. И сегодня, когда он мне звонил, я вдруг услышала прежнего Сашу... или мне хотелось его услышать, прежнего... Я ответила на твой вопрос? Тогда давай пить чай.

Анна Аркадьевна задержалась до вечера, и Александра они кормили уже вместе.

– Сашенька! У нас такая чудная Ангелинка! – щебетала Анна Аркадьевна, не спуская девочку с рук. – Мариночка, я с ней посижу, ты корми мужа... Саша, она уже пытается сказать «баба»!

– Она еще «папа» не сказала, – не соглашался Александр. – Надо, чтобы сначала родителей называть научилась.

Маринка уселась рядом с Александром и задумалась.

– Да нет же, с родителями она всегда разберется, – щебетала женщина. – А вот бабушку она уже пытается назвать... Я ее еще научу Аня говорить, чтобы ей легче было.

Маринка наконец решилась:

– Анна Аркадьевна, понимаете...

Женщина насторожилась, лицо ее напряглось.

– ...понимаете, – продолжала говорить Маринка, глядя в стол. – Ангелинку мы удочерили.

Маринка вдруг почувствовала, как на ее руку легла ладонь Александра.

– Да, мам, – кивнул он. – Ты должна знать, но... должна тут же об этом забыть. Чтобы эта тема не поднималась.

– Фу ты! Я уж думала... – с облегчением выдохнула женщина. – Ангелинка! Твои родители просто... просто детский сад! Мне глубоко все равно – кто был твоим отцом, так я тебе признаюсь: мне и твоей родной матери знать неинтересно! Меня вполне устраивают твои нынешние родители!...

После ужина Анна Аркадьевна ушла, и молодые остались втроем. Правда, и Ангелинка в этот день легла пораньше – все же ночь она спала плохо и днем не уснула, так что теперь отсыпалась. И Александр вдруг притянул Маринку к себе:

– Ну что – успокоилась? Боялась, что мама расстроится? Глупенькая...

– Успокоилась, – потерлась о его плечо Маринка. – Ты как сегодня? Устал?

– Нет, только спать все время хотелось, – усмехнулся Александр. – Представляешь, за столом даже всхрапнул, хорошо девчонки разбудили.

– Ну ты пока отдохни, а я... мне немного за компьютером надо поработать.

Маринка врала – ей совсем не надо было работать! Да сдался ей этот компьютер! Но... Саша же всю ночь не спал! Надо было его поберечь, хотя... Маринка еле держалась, чтобы не уткнуться ему в грудь и не пожаловаться – что она его уже почти полюбила... да без всякого почти, а он... он все еще никак не может к ней воспылать!

– Ну и чего ждать? – спросила сама себя Маринка и поднялась из-за компьютера. – Скажу, да и все. В конце концов, он мне муж! И потом – может быть, именно сейчас он и воспылает?

Она подошла к дивану... Александр спал, даже не раздевшись.

– М-да... вот тебе и воспылал...


На следующее утро к Маринке в гости с самого утра заявилась чинная пара старших Ирбисов.

– Вот, Мариша, привела деда, пусть с внучкой познакомится, – бодро заявила Анна Аркадьевна, проталкивая супруга в дверь.

Маринка смотрела на Леонида Владимировича и не могла поверить – неужели совсем недавно это его она могла называть Леней и целовать, изображая страсть? Вот этого очень пожилого мужчину? То ли она уже привыкла к молодому и сильному Александру, то ли Леонид Владимирович и в самом деле сдал, но выглядел он совсем неважно. Потускневшие пряди, морщинистые, дряблые щеки, потухший взгляд выцветших глаз... зато Анна Аркадьевна просто светилась. Она была бодра, свежа и активна.

– Леня! Ну и чего ты как прокис? Сделай улыбку или у тебя во рту жаба?

Леня «сделал».

– Мариночка, проводи деда к внучке.

На Маринку вдруг нахлынула такая жалость к этому стареющему человеку, что она вполне искренне позвала:

– Леонид Владимирович, пойдемте, чего вы стесняетесь. Она очень хорошая девочка и вам понравится.

Ангелинка сидела в манеже и, завидев взрослых, тут же залепетала и стала подниматься.

– Ты заметил, как она мне обрадовалась? – толкнула мужа в бок Анна Аркадьевна. – Ангелиночка, детка моя, бабушка к тебе пришла, смотри, какую тебе курточку купила!

Маринка подняла ребенка и всучила новоявленному деду.

– Подержите, она на ручки просится.

Девочка не просилась, но на ручках ей было явно приятно. Потому что она развернулась всем тельцем к новому человеку, стала пристально разглядывать его, а потом начала гукать и вдруг совершенно отчетливо выдала:

– деде...

Нет, она еще просто лепетала какие-то звуки, но все присутствующие услышали именно это.

– Что? Что она сказала? – вдруг ожил и распахнул глаза Леонид Владимирович. – Она сказала «деда»?

– Да нет же, ты просто глухой как тетерев. Она отчетливо произнесла «баба». Я ж тебе говорила – это девочка-индиго!

– Нет, Аня, она сказала «деда»! Потому что и в самом деле вундеркинд! ... надо же... Ангелина... скажи еще «деда», а? ну?

Маринка только тихо улыбалась. Молодец Ангелинка, растопила лед.

– Хватит мучить ребенка, – отобрала девочку Анна Аркадьевна. – Говори – зачем мы приехали.

– Мы... ну так... – страшно засмущался Леонид Владимирович, явно боясь встретиться взглядом с Маринкой.

– Ой, Леня, с тобой нужно говорить, только накушавшись гороха, – не стала ждать, пока он созреет, супруга. – Мариночка, Леня везет нас на дачу – ребенку нужен свежий воздух. Собирайтесь. Ты ее кормила? Не успела? Тогда давай я ее покормлю, а ты собирайся пока. Леня, у тебя все нормально с машиной? Ты говорил, что у тебя там что-то барахлит? Ты все исправил?

– На дачу? – обрадовалась Маринка. – А мы можем ехать на моей машине!

– Еще чего! Леонид прекрасно отвезет нас сам! Леня! Оставь этот плащ, надень Сашину куртку, ты же не будешь на даче шокировать всех своим видом!


На даче было чудесно. День выдался теплый. Анна Аркадьевна успевала всюду – и на стол накрывать, и щебетать, и с внучкой управляться. Правда, с внучкой все больше возился Леонид Владимирович. Даже когда Маринка брала ее переодевать, он терпеливо топтался рядом и канючил: