– Марина... ты только мне дай, а не Ане... она уже измучила девочку... я же должен к ней привыкнуть.

А потом сидели за большим круглым столом, пили чай из старого, настоящего самовара, а Ангелинка спала на большой дедовской кровати. Маринка полностью поручила девочку бабушке и деду, а сама увлеченно ковырялась на клумбах, коих было великое множество – больших и маленьких. Интересно – она раньше и не думала, что это ей вдруг понравится. А ведь понравилось – рвешь травинки, а сама думаешь... думаешь... и такой покой на душе.

Уже было довольно поздно, когда Анна Аркадьевна всполошилась:

– Мариночка! Нам ведь домой пора! Уже и Саша, наверное, с работы приехал... Леня! Ну что ты там копаешься! Заводи машину!

– Какое заводи! Я ж тебе говорил, что у меня мотор барахлит! – вдруг нервно сообщил Леонид Владимирович и чуть не по пояс залез под капот. – Все! Сели теперь!

– Спокойно! – глубоко задышала Анна Аркадьевна. – Звони Саше! Пусть он нас забирает!

Но муж ее совсем побледнел:

– Я телефон в плаще оставил... ты ж сказала – снять...

– Спокойно, Марина, спокойно... – успокаивала Анна Аркадьевна Маринку, хотя та волновалась не особенно. Ну да, ну случилась неполадка... но они что-нибудь придумают.

– Леонид Владимирович, а давайте я помогу... – предложила Марина. – Я понимаю немножко в машинах...

– Мариночка, ты лучше позвони Саше, – настаивала Анна Аркадьевна.

Но Маринке вовсе не хотелось, чтобы Александр после работы несся за тридевять земель. Она была уверена, что с машиной все будет нормально.

– Да я... понимаете, такое дело, я тоже телефон не взяла. Забыла.

– А у меня телефон дома лежит, – пригорюнилась Анна Аркадьевна. – Ты знаешь, Марина, я им почти никогда не пользуюсь, я только домашним.

Бедные Сашкины родители чуть не плакали. Свекор снова бросился к своей машине, и Маринке стало его жалко. Она понимала – человек всю жизнь проработал на руководящих постах, вряд ли ему приходилось ковыряться в железных автомобильных кишках. Так что она решительно бросилась ему на помощь, поскольку сама в этом разбиралась: в детдоме окончила курсы автодела, и эти знания не раз ей пригождались.

Так что неполадку они исправили. Правда, когда они наконец выехали в город, время было уже совсем позднее.

Возле Маринкиного подъезда Леонид Владимирович вышел из машины:

– Я провожу.

– Не надо, – решительно отказалась Маринка. – Нам тут идти-то! Поезжайте домой, спасибо большое.

Настаивать старший Ирбис не отважился.

С дочкой на руках Марина поднялась на свой этаж, подошла к двери. Которая тут же перед ней распахнулась.

– Марина... господи, где вы были? Я раз сто на мобильный звонил... – кинулся к ней Александр.

– Да с твоими родителями ездили к вам на дачу – Анна Аркадьевна настояла. А там машина у отца полетела. Саша, ты чего?

Он обнял Марину вместе с Ангелинкой и не мог оторваться.

– Маринка... я такой дурак... я думал, ты... как тогда, я думал, ты уехала. Совсем.

И Марина тихо, осторожно ответила:

– Не дождешься...

Потом Ангелинке надоели телячьи нежности, и она стала хныкать. Девочка хотела спать.

– Саша, возьми ее, у меня руки отрываются... – Маринка смотрела на мужа сияющими глазами. – И еще мы хотим есть!

Саша взял девочку, что-то бубнил ей и ругал Маринку на чем свет стоит:

– Это что же, Лина, твоя мать позвонить не могла? Просто взять и позвонить! Чтобы я тут с ума не спятил! Ты посмотри, какая она у нас с тобой лентяйка! Нет, надо ее перевоспитывать!

– Саш, не могла, я сказала твоей маме, что забыла телефон, ну и...


Эта ночь была самой яркой в Маринкиной жизни! Самой жаркой! Самой страстной! Она была... да разве можно описать какими-то словами то, что творилось с Маринкой! Она умирала и рождалась заново, она забывала дышать и глотала воздух как рыба! Она растворялась и властвовала, была рабыней и королевой! И видела, что и ее муж, ее самый близкий и любимый человек, вместе с ней то падает, то снова выныривает из этой бездны под замыленным словом «любовь».

А утром она проснулась одна. Но даже сейчас на Маринкином лице сияла счастливая улыбка. Ведь он снова придет! И снова будет с ней! Саша! Ее Саша!

И понеслись дни, яркие, солнечные, как первые бабочки – предвестницы тепла и чего-то сказочного! И все удавалось! И у Ангелинки появился новенький зубик! И бабушка теперь все чаще приходила с дедом, а тот уже не прятал глаза, а принял свое новое звание «деда» с удовольствием. И приходили Филипповы, и вредная Кристинка зажимала подругу на кухне, пытая:

– Ну как? Теперь тоже, скажешь, по расчету? Только не вздумай врать – я ж вижу, как ты прыгаешь от счастья. Ты так не скакала, даже когда тебе дом отписали!

– Да молчи ты про дом, – махала на нее руками Маринка. – Об этом я еще не сказала... ну честное слово – не до этого. Ты лучше про свадьбу расскажи!

А свадьба неминуемо приближалась. И уже Саша договорился с матерью, что она придет к ним ночевать, чтобы отпустить молодых на свадьбу, и уже Маринка купила себе платье и даже села на очередную диету, как...

Маринка ездила в офис, оформлять декретные, с Ангелинкой сидела Анна Аркадьевна, и потому молодая мамочка не слишком спешила. Управилась она быстро, по времени дочка сейчас спала, и Маринка заскочила в «Детский мир», чтобы купить Геле летние сандалики. У малышки каких только сандаликов уже не было, но Маринка просто не могла отказать себе в удовольствии порыться среди крошечных туфелек.

Она уже выходила из магазина, когда услышала знакомый голос. Очень знакомый... родной... Маринка обернулась – в стороне от нее шел Александр, и его обнимала за талию тонкая, рыжеволосая девушка. Они были так счастливы, так свободно себя вели, так безмятежно смеялись и так уверенно обнимались, что Маринка сначала даже не поверила. Она просто обозналась. Такого не может быть. У него семья – она, Ангелинка... как он может вот так... это не он...

Она медленно пошла за радостной парой и ничего не понимала. Вот они подходят к машине Александра... она прекрасно знала машину своего мужа... И вот он сажает эту... А девчонка-то хороша. Глаза, как угольки, – так и сверкают! И прямо глаз не сводит с ее мужа. Сволочь! Дрянь!!! Увести задумала! От ребенка!!!

– А ну отцепись от моего мужа!!! – не помня себя ринулась Маринка к ней и вцепилась в роскошную шевелюру. – Уйди от него, дрянь!!! Вылезай из машины, сволочь!!!

Александр обернулся, увидел Маринку, вздернул брови и... не испугался. И даже не встал на защиту жены, а... а принялся ее стыдить:

– Маринка! Да ты что делаешь?! Здесь же люди!

– Да?! А ты не боялся людей, когда вот с этой!!! Ты!..

Девчонка вывернулась из рук Маринки и убегать не собиралась, а нагло продолжала сидеть в его машине. В ИХ машине!

– Саша, это кто? – возмущенно таращилась она на Маринку.

– Да, Саша! Объясни этой красотке, кто это?! – уже размазывала слезы по щекам Маринка. – Чего молчишь?

– Да ты мне слова не даешь вставить! – кончилось терпение у Ирбиса. – Объясню! Это вот и есть моя жена, Марина! Очень она только какая-то ревнивая сделалась. А это, Марина, Маша! Моя сестра! Чего непонятного-то?!

Маринка не верила.

– Какая сестра?! Ты все тут... врешь мне все! Твоя сестра за границей! Сам говорил!

– Так вы Марина? – вдруг весело засмеялась девушка. – А я все-таки Маша! Ваша новая родственница. Приехала из-за границы специально, чтобы с племяшкой познакомиться. Мне уже мама все ужи прожужжала. Да и отец тоже.

И Маринка сникла. Она вдруг вспомнила, как Александр еще в пору их первого знакомства рассказывал, что отец о своем решении уйти сначала сообщил сыну и дочери, то есть этой самой Маше. Можно себе представить, что теперь подумает о ней эта сестричка! А она ей к тому же в волосы вцепилась...

– Ну что, Саня, жена у тебя боевая... как я примерно, – повернулась к брату Маша. – Сойдемся.

Александр подошел к поникшей Маринке близко-близко, взял ее голову в свои ладони и тихо проговорил:

– Ну что ты, глупенькая... жена у меня всегда будет только одна. Ты. Запомни – любовниц, их всегда много. А вот жена – она одна.

Маринка всхлипнула, согласно закивала и потом, прижавшись к его плечу, произнесла:

– Хорошо... я поняла… жена у тебя одна будет. Всегда. Я. А любовниц... их вообще не будет. Потому что любовница – это тоже я. А если увижу хоть одну побочную какую-нибудь... Я же тебе уже про пистолет говорила? Так вот я еще и пулемет куплю. Максимку.

– Мариш, я тоже жутко ревнивый, – с облегчением вздохнул Ирбис и положил подбородок ей на макушку. – Прямо жуть, как тебя ревную каждую минуту... можно мне тогда зенитку завести? Катюшу?