– Вы ошиблись со Сьюзен, – сухо произнесла Шарлотта, повернувшись к нему спиной. – Но, возможно, я чересчур сильно отреагировала.

– Что же…

Стюарт понял, что большего не добьется. Она не хотела признавать даже это.

– Пожалуй, я зазнаюсь от такой похвалы. Вернемся к вопросу о возвращении вашей племянницы.

– Очаровательный, дерзкий мужчина, – выпалила Шарлотта. – Незнакомый или немного знакомый Сьюзен. Не может это быть тот, кому она доверяет?

– В городе был такой человек?

– Нет.

Ее плечи опустились.

– Такого, кто исчез одновременно с ней, нет.

– В таком случае каков его мотив? Почему он завел с ней роман?

– Ее состояние, конечно.

– Но она несовершеннолетняя. И вы еще несколько лет будете управлять ее деньгами. – Стюарт подвинулся к краю дивана. – Значит, либо у него есть свои деньги, на которые они смогут жить, пока Сьюзен не вступит в права наследования, либо он надеется убедить вас, представив Сьюзен как свою жену, которая уже беременна.

Шарлотта содрогнулась.

– О, возможна и совершенно иная причина, – продолжил Стюарт, пристально наблюдая за ней. – Вор хотел похитить что-то из вашего дома.

Шарлотта побледнела.

– Не думаете же вы, что вор хотел Сьюзен?

Стюарт покачал головой.

– Нет. Он копался в ящиках. Если бы вор хотел только ее, к чему трудиться? Ему нужно что-то определенное. Очень нужно.

Стюарт машинально прикрыл пораненную руку, которая все еще болела.

– Но в ящиках только коллекция предметов искусства, завещанная мне Пьетро, – пояснила Шарлотта. – Не может быть, что вору понадобилось что-то из этих вещей.

– Но почему? – удивился Стюарт.

Шарлотта отвернулась.

– Он заглянул в каждый ящик и ничего не взял. Если бы хотел что-то, приехавшее из Италии, уже унес бы.

– Возможно, он считает, что вы это спрятали, – медленно выговорил Стюарт. – И вообразил, будто Сьюзен сумеет помочь ему добыть это что-то.

– Почему Сьюзен, а не я? Почему было не послать записку с требованием выкупа? Зачем сбегать с ней? Почему бы не ухаживать за ней в Кенте, рядом с предметом его желания, пока не получит то, к чему так стремится?

Шарлотта снова зашагала по комнате, чувствуя, как натянулись ее нервы.

– Не могу поверить! Не доверилась бы она незнакомцу. Неужели она настолько глупа…

– Прекратите.

Стюарт осторожно взял ее за руки и встряхнул.

– Мы ничего не знаем наверняка. Только предполагаем. Пока мы не найдем Сьюзен, нельзя отвергать ни одной возможности, какой бы неприятной эта возможность ни казалась.

Шарлотта с трудом сглотнула:

– Конечно, нет. Я только… – Она покачала головой. – Чувствую, что сойду с ума от неизвестности.

– Знаю.

На какой-то момент Шарлотте показалось, что он обнимет ее, позволит положить голову на его плечо. Как получилось, что за эти дни она привыкла полагаться на него? Когда задача отыскать племянницу в этом огромном городе казалась ей невыполнимой и невозможной, Стюарт сумел найти сыщика, отправил своего камердинера на поиски, задавал вопросы и учитывал возможности, о которых Шарлотта никогда бы не подумала. И хотя он перечислял ей эти возможности, высказывал свои мысли и давал советы, все же все решения он позволял принимать ей. Честно говоря, она не могла и мечтать о лучшем помощнике.

Но он отпустил ее, и она, стараясь скрыть разочарование, отступила.

– Если Сьюзен похитил грабитель, значит, он это сделал, чтобы заставить вас страдать, – заметил Стюарт. – А если вы сделаете вид, будто ничуть не расстроены, он может себя выдать.

Шарлотта поколебалась. Если вор и похититель – одно и то же лицо, слова Стюарта имели смысл. Но она не могла в это поверить. Грабителю нужно что-то, прибывшее из Италии. Сьюзен не могла знать, что именно, и не имела к Италии никакого отношения. Тот факт, что проникновения в дом прекратились вместе с исчезновением племянницы, мог быть простым совпадением. Скорее всего, вора отпугнула встреча со Стюартом.

Словно прочитав ее мысли, Дрейк добавил:

– А если Сьюзен просто сбежала с молодым человеком или одна, она может услышать о том, что вы ее ищите, и прийти.

Губы Шарлотты искривились в горькой улыбке. Да, ревность может выманить Сьюзен из укрытия. В конце концов, именно ревность заставила ее спрятаться. Шарлотта сказала Стюарту, что сделает все, лишь бы вернуть племянницу, и он поймал ее на слове. При одной мысли о том, чтобы появиться в лондонском обществе, Шарлотте становилось дурно. Она жила скандальной жизнью и сознавала это. Порядочные дамы не путешествуют по Европе в одиночку или с любовниками. Ее муж был стариком, и никто не сомневался, что она вышла за него ради денег. Если люди пронюхают о ее прошлом, она будет уничтожена, погублена, и неважно, что сейчас она живет крайне скромно. Но что все это значит по сравнению с безопасностью Сьюзен?

– Что вы предлагаете? – пробормотала она. И услышала, как громко выдохнул Стюарт. Его руки легли на ее плечи.

– Вечер в самом оживленном месте. В опере или театре.

Шарлотта задумалась. Если она должна это сделать, пусть все будет в истинно итальянском стиле.

– В опере.


Этим вечером Стюарт приехал рано. Он твердо верил во все, что сказал Шарлотте сегодня днем, и готов был поставить на кон любые деньги, что его идея окажется удачной. Люди Питни обыскивали злачные места и неблагополучные районы Лондона, побывали в Лувре и нескольких других портах и даже добрались до Гретна-Грин, куда со всей Англии съезжались парочки, желающие обвенчаться. Но поиски пока что ничего не дали. Либо Сьюзен поддалась на уговоры настоящего поклонника, который спрятал ее в каком-то любовном гнездышке, либо в ее исчезновении повинен таинственный грабитель. Совпадение уж слишком явное: грабитель перестал являться в то же время, когда пропала племянница Шарлотты.

Во всем, что касалось Шарлотты, Стюарт никак не мог оставаться спокойным. Еще одна причина, по которой он вызвался ее сопровождать, была более эгоистичной, и ему не хотелось признаваться в этом даже себе. Ему не нравилось видеть ее встревоженной и напряженной, терзаемой угрызениями совести из-за того, что, как он считал, совершенно не было ее виной. Он хотел, чтобы она снова смеялась и улыбалась, стала той женщиной, которая его очаровала. Наблюдая ее безмолвные страдания, он испытывал к ней нечто большее, чем обычное вожделение. Она была прямой, честной, искренней, и ему нравилось ее едкое остроумие… когда оно не было направлено на него. Впрочем, нужно сказать, что и в этом случае Стюарт восхищался им. Эта женщина ни в чем не уступала ни на йоту, но и не просила ничего, и Стюарт это уважал.

Он, естественно, подавлял свои плотские желания. Что ни говори, а она в страшной беде, и обещал ей помочь. Сейчас Шарлотта беззащитна, и он не мог воспользоваться ее уязвимостью. В конце концов, не такой уж он негодяй. Просто хочет, чтобы она улыбнулась. А цель сегодняшнего вечера – найти Сьюзен. У него не было плана, намерения, идеи или хотя бы желания обольстить Шарлотту. Ничего подобного.

– Ну как, сойдет?

Он повернулся и увидел, как она спускается по лестнице.

– Вы велели одеться как можно наряднее.

Стюарт молча смотрел на нее. Шарлотта надела обтягивающее красное шелковое платье, юбка которого покачивалась при каждом шаге. На ее шее висели жемчужные нити, спускавшиеся в обнаженную низким вырезом ложбинку между грудями. Темные локоны были собраны наверх в искусном беспорядке и перевиты жемчугом. Она остановилась перед ним, поправляя длинные белые перчатки.

– Мистер Дрейк, – упрекнула Шарлотта, насмешливо улыбаясь, – вы на меня глазеете.

Стюарт быстро заморгал:

– Правда? Как ужасно грубо с моей стороны!

– Полагаю, мне следует вас простить, поскольку желаемый эффект достигнут. Мы хотим, чтобы все нас заметили, верно?

– Вас заметят в любом случае.

По мнению Стюарта, это был призыв к оружию. Он не негодяй, но и не монах, и она это знала. Да, это он предложил сегодня выйти в свет, и он посоветовал ей одеться элегантно, но любая женщина сделала бы это, не став столь… обворожительной. А может, дело не в этом. Стюарт стал потихоньку сознавать свою необычайную слабость именно к этой женщине.

Он заботливо накинул ей на плечи бархатный плащ, в ответ она загадочно улыбнулась, чем подтвердила его ожидания. Игра это его воображения или нет, но вечер, кажется, многое обещает.

Стюарт получил приглашение в ложу герцога Уэра – одну из лучших в Королевской опере. Он сказал Шарлотте, что уже говорил с герцогом об их надеждах на сегодняшний вечер и, когда они приехали в оперу, повел ее прямо в ложу, где Шарлотта без колебаний заняла переднее место. И даже подвинула кресло ближе к перилам, чтобы лучше видеть зал и демонстрировать всем наблюдателям свою великолепную грудь. К тому времени, как Стюарт сел рядом, она уже взяла театральный бинокль и рассматривала зрителей.

– Как считаете, где он может быть?

Стюарт подался вперед и взял у нее бинокль:

– Ему необязательно приходить сюда, хотя для нас это было бы крайне удобно. Нужно, чтобы сплетники видели нас, и они увидят.

Шарлотта выхватила у него бинокль:

– Так вы не думаете, что он может прийти?

– Почему же, вполне может. Все, что нам нужно, – дать знать о вашем присутствии в городе.

Шарлотта раздраженно нахмурилась.

– Поймите, вероятность, что он придет, велика. Но как, черт возьми, мы его узнаем?

Шарлотта повернулась к нему спиной и снова поднесла к глазам бинокль. Возможно, она сделала ошибку, выбрав оперу. Сначала следовало бы подумать, что предпочтет похититель.

И все же люди их замечали. Она увидела двух женщин, склонивших друг к другу головы и прикрывших рты веерами. Время от времени они поглядывали на нее. В другой ложе сидели мужчина и женщина. Мужчина откинулся на спинку кресла, наблюдая за ней из-под тяжелых век, пока женщина что-то говорила ему на ухо. Он тоже не сводил глаз с Шарлотты.

Да и другие посетители рассматривали ее, некоторые с живым любопытством, некоторые с презрением. Шарлотта прекрасно сознавала, как выглядит, но напомнила себе, что хочет пробудить в них интерес, и неважно, доброжелательный или нет.

Она положила бинокль на колени:

– Что будем делать?

– Надеюсь, наслаждаться оперой.

Стюарт сидел очень близко к ней.

– Вы так любите оперу?

– Вполне вероятно. Я здесь впервые.

Шарлотта едва не упала с кресла:

– Вы никогда не слышали оперу?

Он оглядел толпу в партере.

– Если честно, то да. Не у всех имеется такая тяга к культуре, как у вас, дорогая.

– Но здание оперы стоит в центре Лондона, – сухо заметила Шарлотта. – И насколько мне известно, стояло тут много лет.

– Неужели? – спросил он с деланым изумлением. – Поразительно!

Шарлотта недоверчиво покачала головой:

– Какие же развлечения вы предпочитаете?

Стюарт ответил улыбкой, такой ангельской, что выглядело это довольно непристойно. Она вскинула руку:

– О, нет, я не хочу знать. Пожалуйста, не отвечайте.

– Как пожелаете. Я всегда предпочитал быть человеком действия, а не слов.

Его голос понизился до тихого рокота. Синие глаза сверкали.

Шарлотта оцепенела. Эта фраза заставила ее сгорать от желания. Если так на нее влияют простые слова, сохрани ее боже от любых действий!

Она принялась болтать, только чтобы удержать его от каких-либо поступков.

– Впервые я слушала оперу в Венеции. Зал был переполнен зрителями. Туда приходили люди всех классов. Я была уверена, что публика не обращает внимания на происходящее на сцене, пока кто-то на ней не запоет, и почти не ошибалась. Но когда примадонна вышла на сцену, зал замер. Я никогда раньше не слышала, чтобы кто-то так прекрасно пел. Она заставляла публику плакать с ней, смеяться с ней и любить всем сердцем. В тот вечер я мечтала только об одном: услышать и увидеть больше, и отныне не пропускала ни одного спектакля с этой певицей.

Шарлотта замолчала, снова вспоминая, как была заворожена в тот вечер, как была увлечена страстью музыки и божественного сопрано.

Она снова оглядела растущую толпу возле сцены, тяжелый занавес на которой все еще был закрыт. Лючия говорила, что минуты за кулисами, перед тем как откроется занавес, похожи на ожидание нового любовника – смесь нервного возбуждения и радостного волнения.

Шарлотта остро ощущала присутствие Стюарта. Сегодня в вечернем костюме он казался ей особенно привлекательным. Она чувствовала этот страх и радостное волнение. Но ей нельзя им увлекаться. Лючия, вне всякого сомнения, сказала бы, что это знак – то, что она приехала с ним слушать оперу. Его первую оперу.

Будет ли он так же тронут музыкой, как она?

– Ваша подруга, мадам де Понто? – тихо спросил Стюарт. – Она больше не поет?

Шарлотта вздрогнула, отвлекшись от мыслей о новых любовниках и знаках.