Мейр Ансворт - Что подскажет сердце

— Но, Эдвард, ты же встречался с Дэном. Он хороший человек. Правда, сейчас он крайне удручен своей утратой, но в обычном состоянии он добрый и трудолюбивый человек, которого любят все в поселке. Скажи, а как ты узнал, что он сирота?

— Я разговаривал с Дериной, которая, кстати, возражает против того, чтобы ты забрала девочку. Кажется, она сама ее очень любит.

— Такты разговаривал с Дериной? Ах, Эдвард, зачем? А почему ты решил, что она любит девочку? Она едва ее замечает.

— На этот счет, Шарлотта, ты явно ошибаешься. Дерина говорила, что будет ужасно, если девочку заберут из Портвена. Она пришла в необычайное волнение. Так что лично у меня на этот счет нет ни малейших сомнений.

Шарлотта нахмурилась. Она была уверена, что Эдвард заблуждается, и вместе с тем понимала, что он не мог все это выдумать.

— Что ж, давай на время оставим Дерину, да и Дэна. Ты можешь привести какие-либо серьезные причины, по которым мы не можем взять девочку и вырастить ее как свою собственную дочь?

Эдвард медлил, смущенно поглядывая в окно.

— Шарлотта, а почему ты хочешь удочерить девочку? Мы можем иметь и своих детей. У нас нет перед Ллойдами никаких обязательств. Когда ты вернешься в Хаддстоун, ты вообще забудешь обо всех этих людях.

— Эдвард… Я никогда не забуду «всех этих людей»! Ты что, забыл, как я здесь оказалась… забыл о двух могилах на церковном погосте… о человеке, который меня спас? Это… вспомни… мы говорим о его ребенке. Для меня это достаточно основательная причина, чтобы удочерить девочку.

Нахмурясь, Эдвард барабанил пальцами по столу.

— Для детей лучше, когда они воспитываются своими родителями. Ты не можешь просто забрать отсюда ребенка, потому что его отец отвернулся от него.

Она взяла его за руку.

— Эдвард, прошу тебя… ты даже не рассматривал возможность взять ребенка? Вспомни, у меня есть деньги. Я с радостью буду помогать содержать девочку.

Эдвард слегка сжал ее руку.

— Шарлотта, это не вопрос денег. Ты просишь меня взять на себя ответственность за ребенка, который является мне чужим, чье происхождение, во всяком случае, с отцовской стороны, неизвестно… Он сильнее стиснул ее пальцы. — Какими бы серьезными ни были твои мотивы, я не могу не думать, что ты находишься под влиянием эмоций. Ты просишь от меня невозможного.

Она высвободила свою руку и устремила взор за окно. В первый раз она поняла, что ей придется сделать выбор — выбор между Эдвардом и ребенком. Но сможет ли она одна вырастить девочку?

За оставшееся до отъезда Эдварда время они ни на йоту не приблизились к решению. Они говорили о будущем, обсуждали, в каком районе Хаддстоуна лучше было бы поселиться.

Накануне отъезда Эдварда Шарлотта угостила его ужином в гостиной Уоткинсов, после чего он попрощался с ней под громыхание посуды, которую с раздражением мыла в кухне Дерина.

Эдвард обнял Шарлотту за плечи, поднял к себе ее лицо.

— Ты знаешь, Шарлотта, что я люблю тебя, — медленно произнес он. — Я не очень умею говорить все эти вещи, — добавил, он и поцеловал ее.

— Эдвард… дорогой Эдвард… — шепнула она, испытывая к нему глубочайшую привязанность и благодарность за ощущение защищенности, которое дарили ей его объятия.

После его ухода Шарлотта сидела перед камином, глядя на затухающее пламя. Она смутно чувствовала, что в этот вечер стала с Эдвардом ближе, чем когда бы то ни было. Затем плач, донесшийся сверху, напомнил ей еще об одной привязанности в ее жизни.

Дэн поравнялся с Дериной на проселочной дороге, когда та шла за курицей, которую Шарлотта поручила ей купить для ужина. Девушка вздрогнула, потому что как раз размышляла о его ребенке, гадая, удалось ли Эдварду отговорить Шарлотту от плана удочерить девочку. Она пыталась выведать это у Шарлотты, когда Эдвард проезжал мимо их дома в почтовой карете, но Шарлотта уклонялась от расспросов.

Дерина посмотрела на Дэна, и внезапно ей захотелось, чтобы к нему вернулись его прежний разудалый вид, его веселая улыбка.

— Куда ты идешь, Дэн?

— За бечевкой, надо починить сети.

Дерина огляделась. Поля по обе стороны дороги стали золотистыми, а на мысе переливался бледно-аметистовым сиянием вереск. Скоро наступит осень. Вернется отец, и тогда уедет Шарлотта и, возможно, заберет с собой ребенка. Дерина вздохнула.

— А ты знаешь, что Шарлотта намерена удочерить твоего ребенка? — сказала она и внимательно посмотрела на Дэна.

— Как это? Она же одинокая. — На лице Дэна отразились растерянность и удивление.

— Но она ведь собирается выйти замуж, разве нет? Собственно, поэтому мистер Блейк приезжал к ней.

— Не могу понять, зачем ей это, — сказал Дэн и нахмурился. — Что плохого в том, если ребенка определить в сиротский приют?

— Она не позволит этого! — Дерина дернула его за рукав, останавливая. — Дэн Ллойд, мне кажется, у тебя совсем не осталось никаких чувств…

— Какой толк в чувствах, если дом осиротел…

— То, что случилось с тобой, случается со многими. У меня, например, тоже умерла мама… Когда-нибудь ты пожалеешь об этом, если отдашь своего ребенка в чужие руки.

— А что я могу сделать? Сам я не могу о дочке заботиться… рыбачу… и все такое. У меня семьи нет, а в семье Марджи и так полно детей, там нет места еще для одного ребенка. Сиротский приют — это наиболее разумный выход из положения. Там девочку будут кормить, заботиться о ней…

— Кормить… заботиться… — с горечью повторила Дерина. — А кто будет любить этого ребенка, вот что мне хотелось бы знать!

— Любить? Да женщины почти все любят детей.

— Да ты что, Дэн? Я не стала бы обращаться так и с кошкой, как ты намерен обойтись с собственным ребенком!

Он пожал плечами:

— У меня нет никаких чувств к девочке, и это истинная правда.

— Тогда, Дэн, я сама буду заботиться о твоем ребенке, — заявила Дерина.

— Ты?! — Дэн сделал большие глаза.

— Не понимаю, что здесь странного! — пожала плечами Дерина. — Девочка у нас в доме с самого рождения. Она привыкла видеть меня рядом… и…

Она вдруг умолкла. Даже Дэну она была не в силах признаться, что любит девочку и что думать не может о том, чтобы ее забрали.

Дэн ошеломленно покачал головой:

— Женщины! Какие вы чудные! Сначала ты… потом Шарлотта… Не понимаю…

— И никогда не поймешь! — воскликнула Дерина. — Но что бы ни стало с ребенком, одно ты должен сделать, не откладывая!

— Что еще?

— Необходимо окрестить девочку. Мне надоело называть ее ребенком. Это не по-христиански…

— Окрестить? А это надо?

— Конечно, если не хочешь, чтобы она выросла язычницей. Викарий ждет, когда в поселке наберется хотя бы дюжина младенцев. Кажется, он приедет в следующее воскресенье. Это можно устроить. Тебе нужно повидаться с викарием и попросить его.

— Мне? Я должен встретиться с викарием? Но…

— Ты отец, Дэн Ллойд! А я могу устроить небольшой праздник потом в нашем доме, и, конечно, мы с Шарлоттой пойдем с тобой в церковь.

— Не нужно никакого праздника. Никаких посиделок! Если я должен пойти к викарию, я пойду, и в церковь тоже пойду. И больше ничего!

— Хорошо, — согласилась Дерина. — Я соберу гостей, а ты можешь не приходить: Пусть все спрашивают, где же отец, и жалеют несчастного ребенка. Ну так что, ты уйдёшь из церкви, а ребенка оставишь у нас?

— Да замолчи ты! Я сделаю так, как считаю нужным. Не хватало еще, чтобы мной командовала женщина!

Они дошли до улицы, которая вела к той ферме, куда направлялась Дерина. Дэн сразу ушел, когда Дерина свернула в проулок. Она посмотрела ему вслед, затем сложила руки вокруг рта наподобие рупора и крикнула:

— Не забудь про имя, Дэн! Ты должен придумать ей имя!

Он ничего не ответил, но по его замедленным шагам она поняла, что он ее слышал. Хорошо зная Дэна, она понимала, что раз уж он согласился с идеей окрестить ребенка, значит, он пойдет и в церковь, и к ним в гости. Она уже приготовила старинное фамильное крестильное платьице, которое хранилось завернутым в бумагу в старом сундуке наверху. Оно было сшито из батиста, украшено ручной вышивкой и отделкой из нежных кружев. Она представляла себе, какой прелестной будет в нем малютка!

На сердце у нее стало тепло при мысли о праздничном ужине. Она убедит Шарлотту устроить его и наденет свое зеленое полосатое платье с воланами.

А гости? Она ни минуты не сомневалась, кто будет почетным гостем… доктор, который помог крошке появиться на свет… доктор Марк Уолдрон. При мысли, что он проведет в их доме час, а может, и два, глаза у нее заблестели от радости.

Шарлотта увидела, что у дома остановилась повозка, из которой выбралась Дерина, а за ней спустился возница, который тащил на плечах плетеную детскую кроватку с пологом. Она удивленно смотрела на Дерину, которая вошла в дом с целой охапкой тюля и кружев.

Когда возница ушел, Дерина сказала:

— Это для воскресенья… для крестин. Незачем, чтобы люди пришли и увидели эту старую колыбель, так что я заняла у одной женщины в поселке эту кроватку. Ее можно как следует отчистить, а отделку выстирать и накрахмалить. Я сегодня же этим займусь.

Шарлотта не уставала поражаться. С тех пор как Дерина подняла вопрос о крестинах и добилась согласия на них Дэна, она развила бурную деятельность.

Прежде всего, встал вопрос об ужине.

— Может, не очень удобно устраивать праздничный ужин при таких обстоятельствах? — вздохнула Шарлотта.

— Почему это? — возразила Дерина. — Я разговаривала с Дэном, и хоть я и не уверена, но все-таки думаю, что он придет. Потом мы можем попросить доктора Уолдрона…

— О нет! Он не придет.

— Почему не придет? Он все время приходил посмотреть на ребенка, так что будет очень странно, если он останется в стороне. Я пошлю ему приглашение.

Возможно, подумала Шарлотта, Эдвард прав, и Дерина действительно привязалась к ребенку, но стоило намекнуть ей об этом, как девушка неизбежно пожимала плечами.

— Просто я люблю застолья, — говорила она. — Мы уже давно их не устраивали, и это будет повод, чтобы появиться перед гостями в нарядном платье, вот и все.

В тот вечер, прислушиваясь к возне на кухне и наблюдая за Дериной, которая кипятила воду и стирала в соде тюль и кружева, Шарлотта почувствовала, что празднество по случаю крестин значило для Дерины нечто большее, если уж она с такой охотой занималась делами, которые терпеть не могла.

К концу недели она уже тоже активно участвовала в приготовлениях.

— Понимаете, ведь придут не только приглашенные, но и все, кто пожелает, — объясняла ей Дерина.

— То есть может зайти любой житель поселка?! — в растерянности воскликнула Шарлотта.

— Ну да! Думаю, большинство захочет посмотреть на ребенка, и нужно будет угостить их едой и предложить чашку чая.

В воскресное утро Дерина рано закончила свои хлопоты и с удовлетворением осмотрела результаты. Она отскребла и отмыла ивовую кроватку, затем обшила ее выстиранными тюлем и кружевами, продернула в отверстия розовую ленточку и закрепила ее в виде розовых бутонов. Кроватка смотрелась нарядной и веселой.

А что касается ребенка — Дерина в полном восторге и умилении склонилась над спящей малюткой, которую они с Шарлоттой нарядили в старинное крестильное платьице, принадлежавшее еще бабушке Уоткинс — длинное, с вышивкой и с крошечными буфами на рукавчиках.

— Постарайся выглядеть на крестинах такой же нарядной, — ворковала Дерина, склонившись над девочкой. — Не испачкай платьице слюнями, хорошо? Ты такая красивая — самая прелестный ребенок во всей округе.

Дерина побежала наверх заняться своим туалетом. Она быстро привела себя в порядок, надела праздничное платье и встала перед высоким зеркалом. Воланы ее зеленого платья в полоску грациозно ниспадали с талии, бархатный корсаж переливался в лучах солнечного света. Она завязала под подбородком ленты капора, чувствуя себя возбужденной и радостной. Медленно, придерживая юбки, она торжественно спустилась вниз.

И не сразу узнала стоящего там в воскресном костюме Дэна, который с изумлением уставился на нее.

— О! — сдержанно воскликнула Дерина, разглаживая перчатки на руках. — Ты все-таки пришел!

Дэн перевел взгляд на кроватку.

— Колыбель выглядит просто роскошно. Должно быть, Шарлотте пришлось здорово потрудиться.

— Шарлотте! — Дерина вспыхнула. — Это я украсила кроватку. Я выстирала все эти кружева, починила, отгладила их и обшила ленточкой. А твой ребенок наряжен в крестильное платьице моей бабушки, которое тоже я сама выстирала и накрахмалила.

— Ты? — Дэн пораженно посмотрел на нее. — Я тебя не понимаю.