Барбара Картленд - Чудесная миниатюра

Несмотря на достаточно яркий свет фонаря, они казались друг другу таинственными тенями. В глубине души Ванессы внезапно зародилось странное, необъяснимое чувство.

Ей стало трудно дышать, словно какая-то сила сдавила ей грудь. У нее внезапно появилось такое ощущение, будто поднялся занавес и перед ней открылось волшебное зрелище, которого она раньше никогда не видела.

— Думаю, что мы встретились по воле судьбы, — произнес маркиз низким, глубоким голосом.

— Судьбы? — переспросила Ванесса.

— Судьбы, которая ворвалась в мой номер тем вечером в придорожной гостинице, — пояснил он. — И я молил судьбу, чтобы мы смогли опять увидеться, Ванесса. Судьба свела нас снова, мы поняли, что между нами немало общего и мы нужны друг другу. И, наконец, судьба распорядилась так, что вы смогли спасти жизнь принцу. — Маркиз сделал паузу и спросил: — Мне интересно знать, собирались ли вы обратиться за помощью к кому-то, кроме меня?

— Нет, конечно, нет, — ответила она.

— А вы не спрашивали себя почему? — продолжал допытываться он.

Ванесса на мгновение задумалась, а потом без особой уверенности сказала:

— Вы же сами говорили, что… будете обедать с принцем.

— Ну а если бы я там не был, вы бы все равно поехали ко мне?

— Да.

— Это я и хотел узнать, — откликнулся маркиз. — Я чувствовал, что вы обратитесь ко мне за поддержкой, Ванесса. Я просто обязан вам помочь и облегчить вашу участь. Вы меня поняли?

— Да, наверное, — робко отозвалась Ванесса.

— Мы нуждаемся друг в друге, — продолжал маркиз. — Вы во мне, а я тоже не в силах без вас обойтись.

У Ванессы перехватило дыхание, и она неподвижно замерла на месте.

Ей показалось, что маркиз сейчас обнимет ее и прижмет к себе. Но он почему-то не сделал этого, а просто взял ее руку и поднес к своим губам.

— Мы поговорим об этом завтра, — очень мягко произнес он и поцеловал ей руку.

Девушка ощутила теплоту его губ, прикоснувшихся к ее нежной коже.

Ей почудилось, будто сквозь нее прошли потоки света, и она затрепетала. В эту минуту она поняла, что любит его!

Любит так сильно, будто они уже стали единым целым.

Маркиз расстался с Ванессой в Айлингтоне и возвратился в Карлтон-хауз. Ему нужно было убедиться, что принц принял все меры предосторожности и его жизни больше ничто не угрожает.

И хотя маркиз не признался бы в этом даже себе, он хотел выяснить, какого мнения о Ванессе принц и миссис Фицгерберт.

Гости уже разъехались, и он обрадовался, что во дворце больше нет сэра Джулиуса Стоуна.

Маркиз догадался, что Ванесса испытала шок, столкнувшись с человеком, который так напутал ее в придорожной гостинице.

В то же время он полагал, что она настолько переволновалась, спасая принца от наемных убийц, что не придала особого значения новой встрече с сэром Джулиусом.

«Чем скорее она забудет о нем, тем лучше», — сказал себе маркиз. Его куда больше интересовала судьба арестованных французов.

Пока было только известно, что заговорщиков доставили в Тауэр и уже успели допросить.

— Я рад, что вы вернулись, Рэкфорд, — приветливо сказал принц, когда маркиз вновь появился в Китайской гостиной. — Генерал Корнуолл передал мне, что обменялся мнением с комендантом Тауэра. Тот уверен, что наемные убийцы действовали по приказу Наполеона.

— Нимало в этом не сомневаюсь, ваше королевское высочество, — произнес маркиз. — Наполеон убежден, что в заговоре против него замешан герцог Энгиенский, а направлялся он из Лондона. Так что понятно, почему вы, сир, могли стать мишенью для отмщения.

— Вас не удивляет это покушение? — изумленно воскликнул принц.

— Я не предполагал, что оно возможно, до тех пор, пока не выяснил, как небрежно вас охраняют, сир, — ответил маркиз. — Теперь я понимаю, что поступил очень легкомысленно, не обсудив все меры безопасности с генералом Корнуоллом. — Он помолчал, улыбнулся и добавил: — Вы прекрасно знаете, сир, что в армии терпеть не могут вмешательства посторонних, особенно штатских.

— Да, конечно, с — горечью согласился принц.

Ему часто приходилось доказывать свою правоту. Принц интересовался положением в армии, но у его противников это вызывало только возмущение.

— В то же время, — проговорил он, — мое убийство означало бы успех французов, и тут мы не должны заблуждаться и преуменьшать опасность.

— Миссис Фицгерберт сегодня вечером сказала истинную правду, — отозвался маркиз. — Ваша смерть стала бы не только трагедией для всей страны, но и подорвала бы дух наших вооруженных сил.

Миссис Фицгерберт улыбнулась маркизу, когда он процитировал ее слова. Он решил, что у нее весьма усталый вид.

Конечно, она была на шесть лет старше принца, и ей уже исполнилось сорок четыре года. Обаятельная улыбка, украшавшая ее в молодости, теперь скорее портила подругу принца, обнажая плохо пригнанные вставные зубы.

Они соединились вновь после крайне неудачного брака принца и были очень счастливы. Миссис Фицгерберт как-то сказала лорду Стуртону:

— Деньги у нас в карманах не задерживаются, но мы живем беззаботно, как сверчки.

Маркиз был готов в это поверить, но, зная принца, весьма скептически относился к постоянным утверждениям миссис Фицгерберт, будто они живут как брат и сестра.

Леди Энн Линдли передала маркизу слова миссис Фицгерберт:

— Я отказалась стать женой или любовницей принца, меня вполне устраивает мое положение.

Но, как бы то ни было, они оставались вместе, и никто не сомневался в благотворном влиянии миссис Фицгерберт на наследника престола.

Маркиз поглядел на принца, окруженного своими сокровищами, и подумал — эта мысль часто приходила ему в голову, — что он совершенно необыкновенный человек и его нельзя ни с кем сравнивать.

Очень полный, принц тем не менее изысканно одевался, испорченный до мозга костей, обладал безупречным вкусом, сам исключительно одаренный, окружил себя яркими и талантливыми людьми.

Маркиз был убежден, что еще при жизни принца у него найдутся духовные преемники, которые унаследует его искусство жить, и этот стиль сохранится, даже когда о его царствовании все забудут.

Города, спроектированные его архитекторами, построенные ими дома, усадьбы и сады его друзей создали определенный стиль, которым будут восхищаться потомки.

— О чем вы задумались, мой друг? — внезапно спросил его принц.

— Я думаю о вас, сир, — ответил маркиз.

— И что же вы обо мне думаете?

— У вас много врагов и критиков, сир, — отозвался маркиз, — но гораздо больше друзей и горячих поклонников.

Он говорил предельно искренне и от души порадовал принца.

— Спасибо вам, Рэкфорд, спасибо! — воскликнул он. — Я всегда ценил вашу дружбу. Вы приходили мне на помощь в самые трудные времена. Будем надеяться, что мы оба доживем до лучшей поры!

— И пусть она поскорее наступит, — с волнением в голосе произнес маркиз, и его слова прозвучали как заклинание.

Принц словно забыл, что уже поздно, но еще долго говорил с маркизом, прежде чем отпустил его.

Рэкфорд подумал, не отправиться ли ему в Уайтс-клуб, но его не тянуло к игорному столу, где в ход шли большие ставки. В равной степени он не желал беседовать с политиками или министрами.

Он велел кучеру везти его домой и устало откинулся на спинку сиденья.

Слуги давно ждали его. Раздевшись, маркиз попрощался с ними на ночь, взял газету и сел в кресло у камина, но не стал читать.

Он думал о Ванессе.

В конце разговора, когда маркиз собирался покинуть Карлтон-хауз, принц сказал ему:

— Эта девушка очень хороша собой, Рэкфорд, не правда ли? Я должен как-то отблагодарить ее, ведь она спасла мне жизнь!

— Я с удовлетворением думаю о том, что вас предупредили о наемном убийце задолго до того, как он смог пробраться в вашу спальню, — заметил маркиз.

— Ну а если бы на его королевское высочество напали в саду? — спросила миссис Фицгерберт, в волнении прижав руки к груди. — Там у него могло бы не оказаться защиты!

— Да, конечно, — согласился принц, — но не будем говорить об этом. Как вы считаете, что мне лучше подарить мисс Лэнс, Рэкфорд?

— Несомненно, какие-нибудь драгоценности, — опередила маркиза миссис Фицгерберт.

— Я посмотрю, если ли у меня что-нибудь подходящее, — пообещал принц. — А если нет, вы оба посоветуете мне, что я должен ей купить.

— Мы выберем подарок вместе, — любезно откликнулась миссис Фицгерберт. — Но что все драгоценности мира в сравнении с той радостью, когда я узнала, что ваша жизнь вне опасности!

Двое уже отнюдь не молодых людей нежно улыбнулись друг другу, и маркиз почувствовал, что он здесь лишний.

Думая о них в своей спальне, маркиз пришел к выводу, что если бы принц удачно женился в молодости, то мог бы стать хорошим семьянином, совсем как его отец.

Но теперь уже поздно сожалеть, что он последовал дурным советам, выбирая себе жену.

Брак с принцессой Каролиной Брунсвикской оказался истинной катастрофой. Она постоянно оскорбляла принца и выставляла его на посмешище.

«Несомненно, брак — это лотерея», — решил маркиз. Пример принца свидетельствовал, что никто, даже человек его ранга, не застрахован от унижений в семье и душевных мук.

«Нет, я женюсь еще не скоро», — убеждал он себя.

* * *

Проснувшись, маркиз вновь принялся размышлять о Ванессе.

Он понимал, как она волновалась, попав в Карлтон-хауз. Но Ванесса сумела скрыть свои чувства, и маркиз восхитился ее самообладанием.

Конечно, она держалась довольно робко и скованно, но принимала участие в разговорах и охотно отвечала на вопросы.

Ванесса Лэнс была прекрасно воспитана, грациозно приседала в реверансах, изящно двигалась, и он с удовольствием следил за каждым ее шагом, словно она танцевала на сцене.

«Она исключительная девушка», — подумал маркиз.

Он встал по обыкновению рано, потому что любил кататься верхом в безлюдном парке. Маркиз приучил себя к ежедневным верховым прогулкам до завтрака и не изменял этому правилу, даже ложась далеко за полночь.

Солнце уже взошло, предвещая ясный и теплый день, хотя деревья чуть раскачивались от легкого ветерка.

Маркиз пустил лошадь в галоп и скакал до тех пор, пока не почувствовал легкую усталость. Тогда он повернул к дому.

В столовой Рэкфорд-хауза его ждал обильный завтрак. Эта столовая была заново обставлена непревзойденным Робертом Адамом, и в ее бело-зеленых «яблочных» оттенках обоев и белоснежных статуях богов и богинь чувствовалась античная гармония.

Маркиз отдал дань сочным бараньим отбивным, затем перешел к почкам, тушенным с грибами, а напоследок закусил семгой, выловленной вчера в Темзе.

В отличие от своих современников он никогда не пил за завтраком вина или бренди, предпочитая ароматный кофе, который только начинал входить в моду в английском светском обществе.

Он уже заканчивал завтрак, когда в столовой появился секретарь.

— Доброе утро, Граттон, — поздоровался с ним маркиз.

Мистер Роланд Граттон уже давно служил у маркиза и был значительно старше него. На плечах этого человека лежала нелегкая ноша — он вел переписку Рэкфорда, выполнял его многочисленные распоряжения, короче, заботился о порядке в делах и удобствах хозяина.

— Доброе утро, милорд. Я принес вам на подпись несколько писем и положил их на стол. А вот это, по-моему, личное, и я захватил его с собой. Есть и еще одно послание, и по его поводу я жду ваших указаний.

Мистер Граттон протянул маркизу письмо, написанное неразборчивым женским почерком. От него исходил сильный аромат амбры.

Маркиз бросил на него равнодушный взгляд и взял уже раскрытое письмо, показавшееся Граттону самым важным.

К нему обращался управляющий Рэкфорд-парка и просил уточнить указания, касающиеся нескольких построек. Маркиз говорил с ним об этом во время своего последнего визита в имение.

Маркиз подробно объяснил мистеру Граттону, что надо сделать, а когда секретарь повернулся, собираясь покинуть столовую, сказал:

— Подождите минуту, Граттон.

Он надорвал конверт, лежавший на столе, и развернул письмо. Как он и предположил, оно было от Мариабелль Керрин.

Маркиз отодвинул его подальше, ему никогда не нравился резкий запах амбры. Интересно, почему женщины типа Мариабелль считают, будто он способен привлечь мужчин?

Маркиз неторопливо прочел письмо, пока его секретарь стоял рядом и ждал дальнейших распоряжений хозяина.

Маркиз не ошибся, любовница была глубоко обижена и жаловалась на его холодность, утверждая, что они не виделись уже целую вечность.