Даниэла Стил - Чудо

– Я буду рада, – тихо сказала Алекс. Его предложение взять с собой ее сыновей было радостью не только для Квинна, но и для нее. Кроме детей и мужа, он был единственным, что у нее осталось. – Как долго они пробудут с тобой? – Она забыла спросить об этом раньше.

– Пробное плавание продлится три недели. Но я могу привезти их тебе раньше, если им нужно в школу. Я сам полечу с ними, если хочешь, или могу послать с ними члена команды. Но мне бы хотелось тебя повидать.

– Держи их у себя сколько захочешь, папа.

Это была редкая возможность для ее детей. Они были еще так малы, что школа могла подождать. И она была уверена, что мальчики будут без ума от яхты их деда. Наверное, это у них в генах: они все время говорят о море и любят яхты.

– Спасибо, Алекс. Я позвоню тебе позже.

Рейс Квинна был в шесть часов вечера. Нужно было еще очень много сделать, прежде чем отправиться в аэропорт. Например, требовалось подписать кое-какие бумаги у адвоката. Когда он повесил трубку, Мэгги вопросительно посмотрела на него. Ей не терпелось узнать о решении Алекс.

– Что она сказала? – спросила Мэгги взволнованно. (Во время телефонного разговора она вышла из комнаты, чтобы не мешать.)

Слезы показались на глазах Квинна, когда он ответил:

– Они едут со мной.

Мэгги обняла его и поцеловала, а потом издала радостный возглас. Квинн смеялся, глядя, как она прошлась в танце по каюте. Мэгги была рада не меньше его. Она понимала, как много значит для Квинна, что дочь его простила.

Квинн упаковал чемодан на яхте и полчаса спустя отбыл в офис адвоката. Он должен был встретиться с Мэгги у нее дома в три часа дня: она собиралась отвезти его в аэропорт. Он отправился к ней, готовый к отъезду, в костюме и галстуке, с «дипломатом» в руках. Она привезла его чемодан с яхты. На Мэгги было маленькое черное платье и туфли на высоком каблуке. Она была хорошенькой и выглядела очень молодо. Ему ужасно не хотелось покидать ее, и он так и сказал ей в машине по пути в аэропорт.

– Мне бы хотелось, чтобы ты поехала со мной.

– Мне тоже, – тихо произнесла она. Ей вспомнилась их короткая поездка в Голландию три месяца назад. Тогда она впервые увидела «Vol de Nuit». Эта яхта была ее единственной соперницей, которая в конце концов победит. Вернее, победу одержит свобода. И тут уж Мэгги ничего не может поделать. Любя Квинна, она приняла это условие.

Она вошла в аэропорт вместе с ним, и он поцеловал ее на прощание. Он сказал, что позвонит, как только доберется до яхты, и выразил надежду, что система связи там в полном порядке.

– Если нет, то я позвоню из телефона-автомата, – пошутил он. (Уж скорее из офиса Тема Хаккера.)

– Желаю чудесно провести время, – великодушно сказала Мэгги и снова поцеловала Квинна. – И получить удовольствие от общения с внуками! – крикнула она ему вдогонку. Повернувшись, он улыбнулся Мэгги. А потом, глядя ей прямо в глаза, громко произнес:

– Я люблю тебя, Мэгги.

Он сказал это впервые. Она сделала ему столько подарков, среди которых – предложение позвонить Алекс. Он не собирался повторять свои ошибки, скрывая чувства. К тому же Мэгги это заслужила. Она так долго ждала этих слов.

Квинн позвонил Алекс из зала ожидания первого класса. Она ответила сонным голосом: в Женеве был час ночи. Он сообщил время прилета и номер рейса из Лондона. Посоветовав ей снова заснуть, он повесил трубку. Он испытывал волнение от предстоящей встречи с дочерью. Его радовало, что она беременна. Он знал, что Джейн тоже была бы за нее счастлива. Когда он уселся в ожидании своего рейса, в кои-то веки его мысли были обращены не к Джейн. Сейчас он мог думать только о Мэгги. Квинн начинал понимать, как трудно будет с ней расстаться. Да, это вовсе не так легко, как казалось вначале. Придется отдирать ее с кожей, как бинт, прилипший к ране. Последние несколько месяцев она защищала его, а разлука с ней снова сделает его уязвимым. Но Квинн знал, что выбора нет. Если бы он отложил поездку, было бы еще хуже. Он все равно не мог взять ее с собой: это было бы неправильно. Ведь он поклялся памяти Джейн искупать свои грехи и быть в одиночестве. Квинн был убежден, что именно поэтому исчез его навязчивый сон. Он заключил сделку с совестью, и теперь нужно выполнять обещание. Иначе его вечно будет терзать чувство вины. Ему нужно одиночество на яхте и свобода. Так он и сказал Мэгги с самого начала. Особенно нужна свобода. Нет, он не имеет права на новые отношения. Он должен уехать. А у Мэгги должна быть собственная жизнь, с друзьями и преподаванием. Он не может таскать ее за собой по всему миру. Как бы мучительно это ни было для них обоих, он должен покинуть ее. Но впервые в жизни он задался вопросом: а так ли нужна ему свобода?

Однако в самолете, направлявшемся в Лондон, Квинн сразу же почувствовал себя лучше. Он сказал себе, что сильная привязанность к Мэгги – признак возраста. Для них обоих лучше покончить с этим. В некотором смысле он воспринимал любовь к ней как слабость. А он не может потакать своим слабостям.

Он спал в самолете, что редко с ним случалось. В Лондоне у него было всего несколько минут, чтобы успеть на следующий рейс. Он прибыл в Женеву в пять часов вечера по местному времени. Выйдя из самолета, он сразу же увидел Алекс. Она теперь носила длинные белокурые волосы распущенными, как Мэгги. Квинна поразило, что Мэгги выглядит почти такой же молодой, как его дочь. Его тронула беременность Алекс. Он никогда не видел ее, когда она носила Кристиана или Роберта. Алекс осторожной походкой двинулась к отцу. Мальчики, со своими рюкзачками, шли за матерью, на несколько шагов отставая от нее. Они были почти точной копией Алекс. Эти светловолосые дети были очень оживленными, они подталкивали друг друга и смеялись.

Глаза Алекс стали серьезными, когда она увидела отца.

– Как ты долетел? – спросила она, не дотрагиваясь до него. Она не потянулась к нему, чтобы поцеловать или обнять. Квинн не видел дочь с похорон Джейн. Тогда она уехала, даже не попрощавшись с ним, и это была их первая встреча.

– Ты красивая, – сказал Квинн с улыбкой, с трудом удерживаясь, чтобы не обнять Алекс. Но он знал, что инициатива должна исходить от нее.

– Спасибо, папа, – ответила она, и слезы навернулись ей на глаза. Взгляд Квинна тоже затуманился. А потом она раскрыла объятия, и он нежно обнял ее, как делал, когда она была ребенком. Конечно, она этого не помнила. – Я скучала по тебе, – произнесла она, подавив рыдание.

– Я тоже, детка… я тоже.

Так они и стояли, а вокруг них резвились мальчики, дергая мать. Как только Квинн выпустил дочь из объятий, его руками завладели внуки, которые засыпали вопросами. Его удивило, что оба мальчика говорят по-английски с французским акцентом. (Хорст и Алекс разговаривали с ним на французском.) Однако, несмотря на акцент, внуки бегло говорили на английском.

У них был час до рейса в Голландию, и Квинн предложил пойти в ближайший ресторан, чтобы поесть мороженого. Мальчики были в восторге от этой идеи. Оба тараторили без умолку. Алекс улыбалась, идя рядом с отцом. Она была прекрасна и молода, и беременность ее украшала. На какой-то миг Квинну захотелось, чтобы ее могла увидеть Мэгги. Он был уверен, что они бы понравились друг другу.

– Ты выглядишь великолепно, папа, – сделала ему комплимент Алекс. Она ела мороженое вместе с детьми, а Квинн заказал себе чашку кофе. Он уже чувствовал усталость от двух рейсов и от разницы во временных поясах. Взглянув на дочь, он почувствовал, что гнев, который она так долго питала к нему, куда-то улетучился. И он был благодарен за это.

Полчаса спустя он сел в самолет вместе с мальчиками. Они должны были прибыть в Амстердам в семь тридцать, а двумя часами позже – на яхту. Квинн уже предупредил команду о своем приезде с внуками, и старшая стюардесса собиралась помочь ему с ними. Он не хотел, чтобы с мальчиками что-нибудь случилось. Перед посадкой в самолет он снова заверил Алекс, что ей нечего опасаться. И посоветовал расслабиться и вместе с мужем наслаждаться тремя неделями покоя. Квинн обещал, что, если ребята затоскуют по дому, он привезет их раньше. Когда он оглянулся, Алекс махала им, вытирая слезы. Весь полет Квинн был занят мальчиками.

И он был благодарен стюардессам за то, что они нашли способ развлечь детей: принесли им по стакану фруктового сока, а также книжки-раскраски и цветные карандаши. Хотя мальчики не видели деда больше года, они чувствовали себя с ним весьма непринужденно. Они расспрашивали его о новом паруснике. Это разогнало сон, и он с удовольствием отвечал на их вопросы.

Когда они прибыли в Амстердам, их встретили капитан, первый помощник и Тем Хаккер, приехавшие на автомобиле. Всю дорогу до яхты первый помощник развлекал мальчиков. Добравшись до места, они были изумлены размером яхты. Стюардесса сразу же увела детей в камбуз обедать.

Квинн остался очень доволен всем увиденным. Он расспрашивал о тысяче деталей, и его вполне удовлетворили ответы Тема Хаккера. Хаккер вместе с обоими сыновьями тоже отправлялся в пробное плавание. Они вычертили маршрут на карте и приложили список маневров, намеченных Квинном для «Vol de Nuit».

К тому времени как Квинн расположился в своей каюте, была уже почти полночь. Усевшись в кресло, он набрал номер Мэгги.

– Как дела? – У нее было около трех часов дня. Она надеялась, что Квинн позвонит, и была в радостном волнении. – Как мальчики?

– Превосходно. Они ведут себя так, словно мы с ними расстались на прошлой неделе.

Он заглянул в их каюту, чтобы проверить, и увидел, что они крепко спят. Казалось, кто-то выдернул вилку из розетки и их энергию отключили, словно они перезаряжали батарейки. Квинн подозревал, что они поднимутся завтра с рассветом.

– Как «Vol de Nuit»? – взволнованно спросила Мэгги.

– Еще красивее, чем раньше.

Как бы ему хотелось, чтобы Мэгги увидела ее! Но оба они знали, что этому не бывать. Она видела яхту один раз, и Квинн пообещал привезти домой много фотографий, сделанных во время пробного плавания.

Они поболтали полчаса, и Квинн рассказал ей обо всех деталях. Яхта была даже более великолепной, чем он ожидал. На воде она выглядела просто потрясающе. Ее еще нужно было окрестить, но они сделают это на судоверфи, когда вернутся в октябре. Тем Хаккер собирался устроить маленькую церемонию. Его жена будет крестной матерью. Квинну хотелось, чтобы в этой роли выступила Алекс, но ей было слишком трудно приехать из Женевы.

– Как Алекс? – озабоченно осведомилась Мэгги, и Квинн ответил с улыбкой:

– Совершенно другая женщина. Такой я ее никогда не знал. Думаю, она простила меня. Во всяком случае, она очень любящая и нежная. Я этого не заслуживаю, но благодарен за это.

Это Мэгги уговорила его перекинуть мостик через пропасть и позвонить дочери, и за это он тоже был благодарен. Мэгги ненавязчиво повлияла на его жизнь, и самым важным для него было, что благодаря ей Алекс снова стала ему ближе. Он до сих пор не сознавал, как сильно скучал по дочери. Когда он ее увидел, у него было такое чувство, словно он снова увидел Джейн. Алекс была поразительно похожа на мать, только немного выше.

– Нет, заслуживаешь, – возразила Мэгги. Затем она вспомнила, что именно он сказал ей на прощание в аэропорту. – Спасибо за те слова, что сказал мне, – растроганно произнесла она. Это был величайший дар, единственный, который был ей нужен.

– А что я сказал? – поддразнил он, улегшись на кровать.

Он с удовольствием предвкушал следующие несколько недель, а также новую встречу с Мэгги в Сан-Франциско. Это будет проверка для его свободы и сделки, которую он заключил со своими навязчивыми сновидениями. Он жертвовал любовью к Мэгги, чтобы заплатить долг памяти Джейн.

– Ты сказал, что любишь меня, – напомнила Мэгги. – И теперь ты не можешь взять свои слова обратно.

– Да я и не собираюсь.

Это признание в любви ничего не меняло: он все равно собирался ее покинуть. Но при этом он знал, что будет ее любить. Было бы жестоко укреплять их узы, прежде чем разорвать их. Но он знал, как много это значит для Мэгги. Признание в любви было наименьшим, что он мог сделать для нее. Он действительно ее любил, и она была счастлива от этого знания.

Они поболтали еще несколько минут, а потом разъединились. И спустя десять минут Квинн крепко заснул в своей новой постели. Он совершенно вымотался, но был счастлив на «Vol de Nuit». Теперь это его дом.

Пробное плавание проходило в высшей степени успешно. Все системы работали даже лучше, чем ожидалось. Его внуки были очаровательны. Команда работала еще эффективнее, чем он надеялся. И недели пролетали как минуты. Он несколько раз звонил Мэгги в Сан-Франциско. Она очень уставала и нервничала, успев забыть, что такое преподавание и какими шумными могут быть ученики. Но, судя по всему, она была счастлива. Мэгги сказала, что не может дождаться встречи с ним. Он взял себе за правило звонить реже, нежели ему хотелось. Пора понемногу отдаляться – иначе окончательное расставание будет еще мучительнее. А время разлуки быстро приближалось. Квинн знал, что когда-нибудь снова увидит Мэгги: у него не было намерения навсегда с ней расстаться. Время от времени он будет звонить ей. Но он был исполнен решимости не брать Мэгги в свою новую жизнь. Они договорились об этом с самого начала. И тем не менее он предвкушал последние недели с Мэгги в Сан-Франциско. Это будет их прощальный подарок друг другу.