Даниэла Стил - Чудо

Квинну ужасно не хотелось покидать яхту, а мальчики плакали, расставаясь с командой. Но Квинн пообещал, что они смогут приезжать сюда так часто, как позволят родители. Когда он сошел с яхты вместе с внуками, у него было ощущение непрерывности жизни. Он вдруг увидел, что Роберт очень похож на Дуга – только цвет волос был другим. Джейн всегда говорила, что сын похож на Квинна, но при виде внука он понял, что Дуг был очень похож на Джейн. Только цвет волос был как у деда. И впервые за двадцать четыре года он осознал, как тоскует по Дугу. Наконец он позволил себе это признать.

В эти дни у него словно раскрылись все поры, и он чуть не расплакался при виде Алекс, которая ждала их в аэропорту.

Квинн заночевал у дочери, и мальчики без умолку рассказывали родителям о своих приключениях. Детям надолго запомнится плавание. Эти ласковые, умные, любящие дети прекрасно вели себя на яхте. На следующее утро, когда Квинн собрался уходить, Алекс снова поблагодарила его и сказала, как для нее важно, что они увиделись. Казалось, вся ее ярость улетучилась, словно болезнь, которую вылечили. Это чудесное исцеление произошло за тот год, что они не виделись. Алекс сказала, что молилась об этом.

– С тобой все будет хорошо на яхте, папа? – Ей казалось, что это слишком одинокая жизнь, хотя он и говорил вчера вечером, что именно этого ему хочется.

– Превосходно, – ответил он с уверенностью. – Я буду очень счастлив.

Теперь он был в этом убежден. Все три недели, проведенные на яхте, он наслаждался каждой минутой. Она в высшей степени оправдала его ожидания, и теперь решение провести жизнь на борту «Vol de Nuit» представлялось ему правильным. Несмотря на Мэгги. А быть может, именно из-за нее. Он чувствовал, что после Джейн не имеет права начать новую жизнь с другой женщиной. Мэгги была минутой солнечного света среди дождя. Но теперь пришло время продолжить свой одинокий путь. Квинн был абсолютно уверен, что ему хочется именно этого.

Перед отъездом он обещал Алекс, что постарается приехать и повидать ее после родов. Где бы он ни находился, он сможет прилететь. Он планировал, что к тому времени будет в Африке, где собирался посетить некоторые места. Они с капитаном проводили часы, обсуждая эти планы, и у Шона Маккензи были превосходные предложения. Сейчас Квинн сосредоточился на этом, полностью отрешившись от жизни, которую еще недавно вел в Сан-Франциско.

Мэгги почувствовала это, когда он вернулся. Внешне Квинн казался таким же, каким был раньше, но он слегка изменился. Она не могла определить, в чем это выражается. Однако уже в первую ночь с Квинном она ощутила, что он уже частично не с ней. Мэгги ничего не сказала, хотя в его объятиях не было прежней страсти. Орел рвался в небеса и готовился покинуть ее.

Она была безумно занята в школе и с трудом могла выкроить время для Квинна. Они снова переехали на яхту. Мэгги приходилось каждый вечер проверять домашние задания, хотя ей очень не хотелось этого делать. Она планировала давать ученикам как можно меньше письменных заданий во время последних недель с Квинном, но ей все-таки приходилось кое-что выполнять по работе. Квинну тоже нужно было многое доделать. И только когда они ночью ложились в постель, она чувствовала, что они снова вместе. Лежа в его объятиях, она чувствовала, что он ее любит. Остальное время Квинн явно был начеку. Это было разумно, учитывая, что он должен ее покинуть. Он надеялся, что таким образом сделает разлуку менее болезненной для Мэгги. Теперь он стал другим и думал не только о себе. На этот раз он был исполнен решимости никому не причинять боль. И уж меньше всего ему хотелось заставлять страдать Мэгги.

Во время уик-энда они немного походили под парусом, и погода была великолепная. Было тепло и солнечно, и бриз идеально подходил для плавания. В пятницу вечером Джек пришел к ним на обед. Он сказал, что ему очень нравится в колледже. Мишель была занята организацией свадьбы. Квинн предложил арендовать яхту на их медовый месяц, но Джек с сожалением отказался. Мишель ни в коем случае не захочет: ведь у нее морская болезнь. Вот Мэгги, которая обожает ходить под парусом, – совсем другое дело.

Их последняя неделя на яхте была очень уютной. Квинну и Мэгги удалось выкроить время друг для друга, и они много беседовали по ночам. Казалось, они стараются накопить воспоминания на долгие годы, которые предстояло провести врозь. Ожидание его отъезда было похоже на ожидание смерти или похорон. Мэгги казалось, что он собирается отключить ее от аппарата искусственного дыхания. Она всегда знала, что так будет, но не понимала, что это будет столь болезненно.

Ко второй неделе ожидание конца начало вызывать между ними трения и напряженность, что вполне естественно. Мэгги теперь каждую ночь снился Эндрю, и у нее бывали кошмары, в которых присутствовал Чарли. Она просыпалась с криком. Квинн ничего не мог сделать, чтобы помочь ей. Только изменить свои планы и не покидать ее. Но Мэгги и не ждала ничего подобного. Но по мере того как пролетали дни, казалось, что из нее высасывают жизнь и воздух.

В их последний уик-энд она едва могла дышать. Квинн полностью ощущал, что он с ней делает, хотя Мэгги ни разу не сказала ни слова об этом. На какое-то безумное мгновение он чуть ли не попросил ее поехать вместе с ним. Но у него был долг перед Джейн. А Мэгги нужно вернуться к ее настоящей жизни, с друзьями и работой. Он же не мог просто сбежать с ней на яхте.

И если он возьмет ее с собой – как ни соблазнительна такая идея, – то нарушит клятву, данную Джейн. Он так и сказал Мэгги, когда они сидели на палубе под парусами. У нее был несчастный вид, и она больше не пыталась это скрыть.

– Я не могу поверить, что она ожидала бы от тебя этого, – сказала Мэгги, глядя на море. У нее было такое чувство, будто она развеивает над морем собственный прах. – Я читала ее стихи, посвященные тебе. Она любила тебя, Квинн. Ей бы не хотелось, чтобы ты был несчастным.

Но, как ни странно, он не был несчастным. Ему было грустно покидать Мэгги, но одиночество и свобода дали бы ему ощущение покоя. Он выбрал монашеское существование. Его душа нуждалась в передышке. У Квинна больше не было энергии, чтобы начать новую жизнь с кем бы то ни было. И он ее не заслужил. Ведь он наделал столько ошибок в своем браке!

И ему не хотелось все испортить с Мэгги, не хотелось рисковать. Он слишком сильно любил ее, чтобы сделать больно. Оба они достаточно настрадались. Квинн хотел покинуть ее с сознанием, что сделал Мэгги счастливой. Они были добры друг к другу, и ему больше ничего не нужно от нее. Да и он вряд ли мог бы дать больше. Они по-настоящему любили друг друга, а теперь пора это закончить. В понедельник он уезжает в Голландию. Все, что у них осталось, – это один последний уик-энд. Джек пришел в пятницу на обед. Они с Квинном тепло попрощались, обняв друг друга и обменявшись крепким рукопожатием.

В воскресенье Мэгги была молчалива. Она едва могла говорить с Квинном. Да и не о чем было больше беседовать: все тысячу раз переговорено. Мэгги хотелось бы обладать поэтическим даром Джейн. Но в душе были только боль и мука от потери, которые она уже не раз испытала в жизни.

Квинн лежал рядом с Мэгги на палубе, держа ее за руку. Они лежали так очень долго, и команда оставила их наедине, зная, что им предстоит. Квинн заказал роскошный обед с черной икрой и шампанским, но Мэгги почти ни к чему не притронулась. А после обеда они сразу же ушли в каюту. И тогда она заплакала и так посмотрела Квинну в глаза, что причинило ему нестерпимую боль. Он чуть ли не сожалел о том, что вернулся после пробного плавания. Это было слишком тяжело для обоих. Уж не сделал ли он ошибку, вернувшись в Сан-Франциско? Может быть, это более жестоко по отношению к Мэгги? Но как бы и когда бы они ни расстались, в любом случае конец был бы мучительным.

Прежде чем они легли в постель, Мэгги, стоя в ночной сорочке, произнесла слова, которые он боялся услышать:

– Квинн, пожалуйста, возьми меня с собой.

– Я не могу, Мэгги. Ты же это знаешь, – печально ответил он.

– Нет, не знаю. Для меня это бессмысленно. Я не понимаю, почему мы должны это делать. – Слезы катились у нее по щекам.

– Мы же договорились об этом в самом начале, – напомнил Квинн. – Ты это знаешь.

– Это было тогда, а теперь все по-другому. Мы же тогда не догадывались, что полюбим друг друга. Я люблю тебя, Квинн.

– Я тоже тебя люблю, Мэгги. Но рано или поздно я бы причинил тебе боль. – Он все еще считал, что должен искупить свои грехи. Алекс его простила. И Джейн простила бы – Мэгги была в этом уверена. Но сам Квинн не мог себя простить. А пока он не сделает этого, он не может позволить себе быть счастливым. Ему нужно одиночество, чтобы искупить все то, что теперь не изменить. Ему хотелось, чтобы Мэгги это поняла. – Я делал больно всем, кого любил. Дочери, сыну, Джейн… Как же я могу забыть об этом? Разве ты не понимаешь, Мэгги?

В глазах Мэгги он походил на Чарльза, который не мог себе простить случившееся. И также обвинял ее. А Квинн обвиняет только себя. И по каким бы причинам все они ни покинули ее – Эндрю, Чарльз, Квинн, – она была проигравшей.

– Ты не можешь вечно убегать, Квинн, – сказала она.

– Нет, могу, – грустно возразил он. – Я убегал в прошлом, и тогда это было ошибкой. Но на этот раз так надо, Мэгги, я это знаю. Без меня тебе будет лучше.

Бесполезно было его убеждать. Он был уверен, что поступает правильно. Мэгги не могла поколебать его решимости, он бы не позволил.

– Я не хочу, чтобы мне было лучше. Я хочу быть с тобой. Тебе не нужно на мне жениться или предавать Джейн. Ты можешь быть женат на ней навеки. Я только хочу быть с тобой. Как ты можешь вот так отшвырнуть меня и уйти? Это же безумие.

С ее точки зрения, это было бессмысленно, тем более что она знала: Квинн любит ее. Но для него это было еще одной причиной, по которой требовалось ее покинуть. Он должен принести эту последнюю жертву всем людям, которых обидел в прошлом. И неважно, понимает это Мэгги или нет.

Она прорыдала почти всю ночь, лежа в его объятиях, и утром у обоих был такой вид, словно кто-то умер. Мэгги понадобилось все ее мужество, чтобы одеться и последовать за Квинном наверх, на завтрак. Она сидела молча, и по ее щекам катились слезы. Так плохо было, только когда умер Эндрю. Ее красивый ребенок покончил с собой. А теперь этот мужчина покидает ее, потому что любит ее. И то и другое было лишено всякого смысла.

– Я считаю, что это правильно, – спокойно сказал Квинн. – Нам и так тяжело. Пожалуйста, не осложняй все еще больше.

Из любви к нему Мэгги попыталась взять себя в руки. Квинн уже сказал раньше, что не хочет, чтобы она отвозила его в аэропорт. Он в последний раз обнял ее и поцеловал, а Мэгги в последний раз дотронулась до его лица. Затем он посадил ее в такси. Сам он должен был отбыть через несколько минут.

Когда Мэгги уезжала, он стоял на палубе, следя за ней. Они ни на минуту не отрывали взгляда друг от друга. Подняв руку, он помахал ей. Она послала в ответ воздушный поцелуй из окна машины. Как только ее не стало видно с яхты, Мэгги разразилась рыданиями. Водитель молча наблюдал за ней в зеркальце заднего вида. Она попросила довезти ее до дома и в тот день не пошла на работу. Просто не смогла. Она сидела на кухне, не отрывая взгляда от часов. В ту минуту, когда взлетел самолет Квинна, она уронила голову на стол и разрыдалась. Так она неподвижно сидела часами, горько плача. Но ей нужно выполнить обещание, как бы мучительно это ни было. Она должна его отпустить, даже если это кажется бессмысленным. Если она любит его, то должна предоставить ему то единственное, чего он хочет: свободу.

Мэгги долго сидела с закрытыми глазами, думая о Квинне и желая ему стать свободным. А в это время его самолет медленно покружил над заливом и направился на север, в Европу. Квинн смотрел вниз, на «Золотые ворота», над которыми они пролетали, и по его щекам катились слезы.

Следующие несколько недель Мэгги было так же плохо, как когда умер Эндрю. Она словно плыла под водой. У нее не было энергии, она никогда не улыбалась и почти не спала по ночам. А когда люди с ней заговаривали, она едва их слышала. Она чувствовала себя изолированной от всего мира. Как будто упала с другой планеты и больше не знает этого языка и не понимает слова, которые произносят люди. Она утратила способность понимать окружающий мир. На работе она была очень рассеянной, ей едва удавалось давать задания и проверять контрольные. Единственное, чего ей хотелось, – это оставаться дома и думать о времени, проведенном вместе с Квинном. Каждое воспоминание стало теперь драгоценным.

Правда, Мэгги возобновила волонтерскую деятельность на горячей линии для подростков, склонных к самоубийству. Летом она на два месяца прервала эту работу. Поскольку она в любом случае не могла спать по ночам, то хотела употребить это время на полезное дело. Правда, она была почти в такой же депрессии, как ее клиенты. Жизнь больше не казалась Мэгги разумной и нормальной. Из-за отъезда Квинна снова открылись раны от потерь, напомнив обо всех, кого она любила и утратила. У нее было такое чувство, словно еще один из ее любимых людей умер. А порой ей казалось, что она сама умерла.