Джулия Гарвуд - Дар

Покрывало нужно было принять вместе с девушкой или выкинуть его. Натан как раз обдумывал свое решение, когда Сара увидела отца, направлявшегося в их сторону. Она быстро обвила шею Натана руками, окутывая его покрывалом и прячась в него сама.

Она все еще продолжала поглядывать через плечо, чтобы до конца убедиться, что отец ей уже не страшен. Когда Сара, наконец, почувствовала себя в безопасности, она обратила внимание на обнимавшего ее незнакомца. Долго и пристально вглядывалась девочка в этого человека.

Ее жених стоял как вкопанный. На лбу его была видна тонкая струйка пота. Он ощущал ее взгляд на своем лице, но еще не осмеливался взглянуть на нее.

А вдруг она опять отмочит что-нибудь, а он не будет знать, что в таком случае делать. Потом он решил, что должен вытерпеть любые ее фокусы, не теряя присутствия духа. В конце концов, он уже мужчина, а она всего-навсего ребенок.

Натан продолжал смотреть прямо на короля, пока Сара не прикоснулась пальчиками к его щеке. Он наконец осмелился взглянуть на нее.

У девочки были удивительные карие глаза, каких он никогда раньше не видел.

– Папа собирается дать мне оплеуху, – объявила она, чуть не плача.

Внешне он никак не отреагировал на это заявление. Скоро во всем облике девочки почувствовалась усталость, веки ее отяжелели. Натан еще больше напрягся, когда она прислонилась к его плечу и прижала лицо к его щеке.

– Не давай отцу меня бить, – прошептала она.

– Я не позволю, – ответил юноша.

Удивительно, но он уже чувствовал свое право ее защищать. Натан не хотел больше сохранять скучающее выражение лица. Он обнял свою невесту и расслабился.

Сара, изнуренная длительной поездкой и отнявшей столько сил борьбой с отцом, подтянула к себе край покрывала и уткнула в него нос. И через несколько минут она сладко спала, посапывая на плече жениха.

Натан не мог определить возраста своей невесты, пока, наконец, стряпчий не зачитал все условия заключаемого брачного союза.

Невесте маркиза Сент-Джеймса было всего четыре года.

Похищение, разумеется, пройдет спокойно, без излишних осложнений. По иронии судьбы этот насильственный увоз мог бы рассматриваться в суде как совершенно законное предприятие, если не считать, конечно, сопутствующих пустяковых моральных и материальных издержек, но и их тоже приходилось учитывать. Натаниель Клейтон Готорн Бейкер, маркиз Сент-Джеймс третий, был готов использовать любые способы, которые, по его мнению, должны были привести к успеху. Если удача не покинет его, то в момент похищения его жертва будет сладко спать. Если же нет, то простого кляпа будет достаточно, чтобы решить все проблемы.

Так или иначе, законно или нет, но он должен подучить свою невесту. Натан, как называли его только самые близкие друзья, не собирался и в данном случае поступать как джентльмен, тем более что присущие джентльменам человеческие качества были совершенно чужды его натуре. Кроме того, времени на раздумье у него больше не оставалось. Было всего шесть недель в запасе, и вот после истечения этого срока ему придется нарушить условия брачного контракта.

Натан не видел своей невесты с того дня, четырнадцать лет назад, когда этот самый брачный контракт был подписан. Но картина, нарисованная его воображением в связи с предстоящим браком, казалась весьма реалистичной. Относительно крошки он не питал никаких иллюзий. Достаточно насмотревшись на женщин семьи Уинчестер, Натан знал, что среди них не было ни одной, достойной внимания. Их внешность и нрав могли вызвать у мужчины лишь презрительное недоумение. Большинство из них имели крупные грушевидные фигуры, были ширококостными, с большими задницами и, если слухи не были преувеличены, обладали отменным аппетитом.

Хотя перспектива вести совместную жизнь с подобной женщиной была не более заманчивой, чем плавание в полночный час с приятной компанией акул, Натан решил испить эту чашу до дна. Возможно, если он все правильно рассчитает, он сумеет найти выход из этого положения и при полном соблюдении условий контракта избавится от постоянного присутствия этой женщины.

Большую часть жизни Натан был предоставлен самому себе и не слушал ничьих советов. Только его самый надежный друг Колин был посвящен в его планы. И все же ставки были слишком высоки, чтобы не использовать этот шанс. По контракту он мог рассчитывать на состояние только при условии совместного проживания с леди Сарой не менее одного года. Причем величина его доли в ее приданом была такова, что, несмотря на чувство отвращения, он готов был смириться с любыми неудобствами. Монеты, которые он должен был получить по указу короля, послужили бы солидным подкреплением для возникшей прошлым летом и еще едва оперившейся компании, где Колин и он были партнерами. «Эмеральд шиппинг компани» была первым легальным делом, которым они оба рискнули заняться, и теперь оба были полны решимости развернуться как следует.

Причина была самой тривиальной. Оба они устали жить, балансируя на краю пропасти. Когда-то совершенно случайно они были вовлечены в пиратство – очень неплохо на этом заработали, – но теперь оба чувствовали, что рисковать дальше не стоило.

О Натане, известном среди пиратов под именем Натана, ходили легенды. Списком его жертв и врагов можно было выстлать изнутри целую комнату приличных размеров, особенно если представить ее в форме Шара. Награда за его голову выросла до таких баснословных размеров, что могла бы превратить в предателя даже святого. Но сохранять в тайне настоящее имя Натана становилось все труднее. И если они будут продолжать жить пиратством, их поимка будет только вопросом времени, о чем без устали твердил Колин, пока наконец Натан не сдался.

Ровно неделю спустя после принятия этого важного решения и была основана «Эмеральд шиппинг компани». Ее скудно обставленная контора располагалась в самом центре портовой части города. Здесь было два письменных стола, четыре стула и бюро для хранения документов, все это покоробившееся и обгорелое в результате недавнего пожара. Бывший владелец даже не соизволил навести здесь элементарный порядок. Но поскольку новых компаньонов ждало богатство, новая мебель значилась только в конце списка предстоящих приобретений. На первом же месте стояли корабли для их флотилии.

Начинающие партнеры тем не менее отдавали себе отчет в существовании не только внешней, но и внутренней, далеко не самой приятной стороны делового сотрудничества. Оба они были выпускниками Оксфорда, хотя, будучи студентами, и не подозревали о существовании друг друга. Колин никогда и нигде не появлялся без сопровождения компании друзей. Натан всегда и везде был один. И только когда судьба свела их в совместной работе, где оба рисковали жизнью в смертельно опасной игре секретных служб правительства, родился их союз.

Довольно долго, год или более того, понадобилось Натану, чтобы начать доверять Колину. Оба они шли на риск ради своей любимой страны, их предали собственные начальники. Когда правда выплыла наружу, Колин был ошеломлен и пришел в бешенство. Натан совсем не удивился. От людей он всегда ожидал наихудшего, поэтому редко в них разочаровывался. В душе Натан был циником и привык доверять только себе. Он был человеком, получавшим огромное удовольствие от любой драки, предоставляя потом Колину возможность расхлебывать все последствия.

Старший брат Колина Кейн был графом Кейнвудом. Год назад он женился на младшей сестре Натана Джейд, тем самым скрепив союз двух друзей, о чем "он, кстати, даже не подозревал. Так Колин и Натан стали еще и родственниками.

Поскольку Натан носил титул маркиза, а Колин был братом могущественного графа, то их обоих приглашали на все светские приемы. Колин с удовольствием исполнял свои светские обязанности и использовал любую возможность для совмещения приятного и полезного. Он создавал богатую клиентуру для новой компании. Натан никогда не посещал никаких обедов и приемов, но хозяева светских салонов, по предложению Колина, продолжали его настойчиво приглашать. В обществе за Натаном укрепилась репутация не слишком привлекательной личности. Но его мало интересовало мнение этого общества. Чопорности официальных салонов он предпочитал уют самых затрапезных таверн.

Внешне молодые люди были столь же различны. Колин был баловнем и украшением их компании, как любил шутить Натан, когда ему хотелось уязвить самолюбие друга. Колин был привлекательным молодым человеком с карими глазами и четким профилем, римского патриция. У него были темно-каштановые волосы, которые он по привычке носил такими же длинными, как его друг. Этот давнишний пережиток, сохранившийся с тех дней, когда они занимались пиратством, был незначительным прегрешением перед модой, ничуть не умалявшим совершенства его холеного, породистого лица. Колин был почти так же высок, как Натан, но гораздо более изящного телосложения. Если это было необходимо, он мог напомнить о своем происхождении высокомерной и холодной манерой поведения. Дамы высшего света считали Колина совершенно неотразимым. В результате несчастного случая он заметно прихрамывал, но это только добавляло ему привлекательности.

Что касается внешности, то Натан был не столь щедро одарен природой. Он выглядел скорее как древний бог войны, а не как современный Адонис. Ничем не перевязанные золотисто-каштановые волосы свободной естественной волной падали ему на плечи. Натан был настоящим великаном с мускулистыми ногами и руками, без единой унции лишнего веса. У него были красивые зеленые глаза, что всегда привлекало внимание женщин, если они тут же не спешили отвести взгляд от его всегда мрачного лица.

Для постороннего, взгляда двое приятелей были полной противоположностью. Колин считался святым, а Натан – грешником. На самом же деле их характеры были удивительно похожи. Оба они предпочитали никак внешне не проявлять своих чувств. Одиночество и угрюмый нрав надежно защищали внутренний мир Натана от вторжений извне. Колину такой защитой служила его кажущаяся ветреность.

В действительности улыбка была для Колина такой же маской, как мрачный вид для Натана. Болезненно пережитое предательство послужило для них хорошим уроком, и ни один из них не верил в сказки о любви или какие-то там добрые чувства. Только дураки и глупцы, по их глубокому убеждению, могли верить подобным фантазиям.

Натан вошел в контору как всегда, с самым мрачным видом. Колин сидел на стуле с изогнутой спинкой, положив ноги на подоконник.

– У Джимбо – две оседланные лошади, Колин, – сообщил ему Натан, имея в виду их корабельного товарища. – Что, у вас двоих какое-то дело?

– Ты знаешь, Натан, для чего нам лошади: Мы же с тобой собирались отправиться в парк, чтобы взглянуть на леди Сару. Сегодня днем там не ожидается большого скопления народа. Никто нас не заметит, если мы укроемся за деревьями.

Прежде чем ответить отказом, Натан отвернулся к окну.

– Джимбо присмотрит за конторой, пока мы будем отсутствовать, – убеждал Колин.

– Колин, у меня нет желания видеть ее до сегодняшней ночи.

– Черт побери, но ты хоть сначала взгляни на нее.

– Зачем? – спросил Натан. В его голосе прозвучало неподдельное удивление.

Колин покачал головой:

– Ну, чтобы подготовить себя по крайней мере… Натан повернулся к другу.

– У меня нет в этом нужды, – ответил он. – Все готово. Я точно знаю окна ее спальни. Дерево, стоящее рядом, выдержит мой вес, я уже проверил это. На ее окнах нет замков, корабль готов к отплытию, нам не о чем беспокоиться.

– Итак, ты все хорошо продумал, не правда ли? Натан утвердительно кивнул головой:

– Точно так.

– Ой ли? – Колин помедлил и улыбнулся. – А что, если она не пролезет в окно? Ты предусмотрел такую возможность?

Вопрос оказал неожиданное действие. Натан как будто опешил, но потом покачал головой.

– Это большое окно, Колин.

– Но она может оказаться еще больше.

Даже если это предположение слегка и охладило пыл Натана, он не подал вида.

– Тогда я спущу ее с лестницы, – растягивая слова, произнес он.

Колин расхохотался, представив себе эту сцену.

– Неужели тебе совсем не интересно посмотреть, какая она?

– Нет.

– Что ж, а мне интересно, – заметил Колин. – И поскольку я не отправляюсь в ваше свадебное путешествие вместе с вами, с моей стороны будет вполне естественным удовлетворить свое любопытство сейчас и взглянуть на юную невесту до вашего отъезда.

– Эта поездка не свадебное путешествие, – запротестовал Натан. – Брось дразнить меня, Колин. Она из рода Уинчестеров, и единственная причина нашего отъезда – увезти ее подальше от родственников.

Не представляю, как ты сможешь все это перетерпеть, – проговорил Колин. Его усмешка исчезла, уступив место искренней озабоченности.

– Боже, Натан, ты же должен лечь с ней в постель, чтобы родить наследника, если захочешь получить вдобавок еще и землю. – И прежде чем Натан успел что-либо возразить, Колин продолжил: