– А! Мариночка! Привет! – выскочила в прихожую сияющая Жанна. – О, и Артемий! Проходите! А то мы уже ждем-ждем…

– Ты чего? Сдалась? – прошипела на ухо сестре Маринка. – Стареешь…

– Я?! – шепотом возмутилась та. – Не надейся! Сегодня будет сокрушительный удар!

– Ну слава богу.

– Девочки, быстро за стол! – позвала мама. – Еще насекретничаетесь.

Марина вошла в гостиную и… ахнула. За столом сидел Артемий, ну, это ее не удивило: тот, если за стол, так всегда в первых рядах… и Максим Андреевич, ее преподаватель истории. Конечно, школу Маринка окончила уже лет двадцать назад, но узнать бывшего историка было несложно – он не изменился совершенно, будто этих двадцати лет и не было.

– Максим… Андреевич? – заикаясь, спросила она.

– Да, а вы Марина Емельянова, – широко улыбнулся тот. – Вы абсолютно не изменились. Абсолютно! Ну надо же, столько времени прошло, а вы все такая же большеглазая, удивленная девочка.

– Конечно, удивленная! – перебила своего друга Жанна. – Она не ожидала тебя здесь увидеть. Артемий, познакомьтесь, это…

– А где вы сейчас работаете, Марина? – поинтересовался историк.

– Максим! – повысила голос Жанна. – Между прочим, кроме Марины здесь еще находится ее муж! И я в данный момент хочу вас друг другу представить!

– Прости, Жанна, – опустил голову историк. – Давайте познакомимся. Максим Андреевич. Очень приятно.

Маринка не могла оторвать взгляда от учителя. Надо же! Такая встреча! Нет, разумеется, изменился. И седины стало больше, и морщинок… А ведь когда-то…

Он пришел к ним в девятом классе. Худенький, молоденький, всего на десять лет старше учеников. Видимо, чем-то обидел директрису, если отправила его сразу в десятый «А». Это был класс очень уверенных и умных ребят. За словом в карман они никогда не лезли, учебники просматривали, поэтому наказать их двойками не получалось, а с дисциплиной… Вот с дисциплиной был полный крах. Мальчики пытались самоутвердиться, девочки старались привлечь к себе внимание независимостью, и все вместе отчаянно доказывали всем, что они уже взрослые и самостоятельные. И в такой класс отправили новичка Максима Андреевича! Стоило ли говорить, что его никто никогда не слушал, на его уроке каждый занимался чем угодно, только не историей, а он даже не мог никому сделать замечание – надо было делать всему классу. Отношение к молодому учителю резко изменилось после того, как летом класс отправили в трудовой лагерь, а Максим Андреевич стал в их отряде воспитателем. И вот тогда он раскрылся. Прекрасно играл на гитаре, пел задушевные песни и покорил девичьи сердца в первый же вечер. Мальчишек он сломал тем, что каждое утро убегал в поле, там садился в каких-то немыслимых фигурах и застывал. Это называлось йогой.

Весь класс ходил за своим воспитателем хвостом и ловил каждое его слово. Ну и, понятное дело, уже в новый учебный год предмет истории стал любимым.

Маринка тоже была влюблена в своего учителя, как и все девочки, но… как же давно это было.

– Марина, ты расскажи, кто из вашего класса куда устроился, где живет? – горели глаза у Максима Андреевича. – У вас бывают вечера встреч? А то я, как уехал из города после вашего выпускного, так ничего и не знаю.

– Все, Макс, хватит! – воскликнула Жанка. – Здесь тебе не встреча ветеранов. Вон, зайди в «Одноклассники» и все узнаешь! А мы сейчас собрались…

Маринка сразу села рядом с Максимом Андреевичем, и они беседовали вполголоса, что остальных присутствующих жутко обижало.

– Мам, ты знаешь, как я ненавидела историю! – смеясь, вспоминала Маринка. – Я ее просто терпеть не могла!

– Ну, Мари-ина, – улыбался Максим Андреевич. – Ну это же прекрасный предмет! Там такие девушки… в кринолинах, в корсетах, неужели было не интересно знать, что их волновало?

– Так вы об этом не рассказывали! Вы нам все больше даты в головы толкали: когда какая битва началась, когда-то закончилась. А этих битв! На дню по двадцать раз воевали! – смеялась Маринка. – Я, когда начинали учить эти даты, все остальное забывала полностью, включая собственное имя!

– Маришенька, ты не права, – заметила мама. – У тебя всегда по истории были неплохие отметки. А экзамен и вовсе ты сдала… на «четыре».

– А все из-за моей честности! Я, кстати, тогда сильно обиделась, я на «пять» сдала.

– Ну вот, – успокоилась мать. – Чего ж на себя наговаривать.

Маринка смеялась и рассказывала, как на экзаменах им помогала их классная руководительница – грозная и строгая Любовь Адамовна. На экзаменах эта неприступная женщина делала для своих выпускников все: бегала к экзаменационной комиссии, садилась рядом, высматривала билеты, а затем сообщала ученикам, где какой лежит. Маринка знала только девятнадцатый билет, его она выучила назубок, понимая, что больше ни один билет не в состоянии вызубрить. Когда из кабинета вышел Максим Андреевич и пригласил следующего ученика, Маринка шагнула вперед – надо было срочно хватать билет, пока его не передвинули.

– Емельянова, ну ты хоть знаешь что-нибудь? – безнадежно спросил учитель.

– Максим Андреевич, только девятнадцатый билет, – честно призналась Маринка.

Она ответила его на «пять», но поставили ей все же «четыре». А потом еще долго в учительской историк рассказывал Любови Адамовне невероятную историю:

– Вы не представляете! Емельянова знала только девятнадцатый билет! Из тридцати шести! Только один! И он ей попался! Мистика…

– Да что вы?! – охала та. – Эта девочка всегда казалась мне… какой-то… эдакой…

Максим Андреевич сейчас это слушал и лишь качал головой:

– А я ведь действительно верил, что вы, Мариночка, были какой-то… паранормальной.

– Да нормальная она, – заметил Артемий.

– Ты, Маринка, всякую ерунду сейчас собираешь, – звонко проговорила Жанна. – Макс, налей мне вина! Давайте выпьем за…

– Здравствуйте! – прервал ее тост новый гость.

Маринка повернула голову – в дверях стоял Корнеев. Вообще-то после последней встречи она не знала, как с ним себя вести. С одной стороны, он тогда ей такого наговорил! А с другой стороны… Этот его поцелуй… Она еще долго потом, ложась спать, мысленно прокручивала перед глазами ту встречу. И ей не хотелось думать, что все, что он говорил, было игрой. Нет, она все понимала, но… не хотелось. И потом… к чему был этот поцелуй? И еще – черт знает что она наговорила этому человеку в нетрезвом состоянии, и ведь не спросишь.

Сейчас он был в темно-синем, почти черном пуловере, в белоснежной водолазке, в джинсах, такой легкий и спортивный…

– О-о! Новые люди! – мгновенно загорелись глаза у Жанны. – Садитесь со мной!

– Ну уж нет, – категорически заявила Эмма Витольдовна. – Этого человека я пригласила специально для себя. Лев Михайлович, вы не откажетесь быть сегодня моим кавалером?

– Мама, так нечестно, – капризно захныкала Жанна. – Все лучшее – детям!

– Нет, вы его берите к себе, берите, – вдруг забеспокоился Артемий. – А то он опять к Маринке станет клеиться! А у нас же… семья.

Корнеев быстро склонил голову в приветствии и посмотрел на хозяйку:

– У вас гости, может, мне зайти позже?

– Еще чего! – аж подпрыгнула Жанка. – Ма-ам! Ну пусть он садится рядом со мной! А то ты так всех мужчин распугаешь.

– Возле тебя уже сидит твой друг, Максим Андреевич, – напомнила мать.

– Так он постоянно с Маринкой болтает!

– А ты с Артемием болтай, – предложила Маринка. – Я для кого его привезла?

Жанка покраснела.

– У меня же гусь в духовке! – спохватилась Эмма Витольдовна. – Маришенька! Помоги мне, детка!

Маринка поднялась и пошла за матерью.

– Правильно, – услышала Жанкин голос. – Иди, мам, и надавай ей по попе. А то мелет тут что в башку взбредет.

– Правда, что… – бубнил Артемий. – Она меня даже не привезла. Я сам приехал. Я ей говорю – давай на твоей машине поедем, а она одна приехала. Ну и я… один тоже…

Маринка усмехнулась. Вот Темушка все и выдал. Почему-то ей очень не хотелось, чтобы Корнеев думал, будто с мужем у нее совет да любовь. Нет там давно ни того, ни другого.

Глава 8

В кухне, перед дверцей духовки, у матери с Маринкой произошел серьезный разговор.

– Марина, ну что ты делаешь? – мягко начала мать. – Жанна привела в наш дом мужчину, а ты не даешь ему слова сказать. Я все понимаю, это твой учитель, но… здесь он находится в ином качестве. Жанна переживает, да и Артемию, я вижу, тоже неприятно. Нельзя же так! Мало того, что у вас с мужем… воспаленные отношения, так ты еще хочешь и на корню загубить будущее своей сестры?

– Мама, – вздохнула Маринка, – нет с Максимом Андреевичем у Жанки никакого будущего. Это она специально его позвала, чтобы Артемия позлить.

– При чем тут твой Артемий?

– Он давно уже не мой! Жанна, она… они с Артемием… у них очень теплые отношения. И они не считают нужным от меня это скрывать. Да чего там, получилось все как-то… В общем, я им еще иногда и помогаю встречаться.

– Господи-и… – тихо ужаснулась мать. – Да как же… как же ты это все вынесла? Это же какое-то беспутство!

– Нет, мама. Нет тут никакого беспутства. Я давно отношусь к Артемию как к… старому соседу. Даже другом назвать его не могу, слишком много всего…

– А Жанна? Ты ей хочешь такого мужа?

– Мама, Жанна сильнее его, она сможет из него что-нибудь слепить. И у них одни ценности – они не любят детей, оба изворотливы, любят веселую, бурную, красивую жизнь. Артемий будет Жанку на руках носить, а ей только этого и надо.

– Но… как же ты? Ты сейчас так изменилась, похорошела, я думала, у вас все наладилось.

– Может, потому и похорошела, что ничего не наладилось? – лукаво взглянула на мать Маринка и добавила: – Я только не знаю, как его из квартиры вытурить.

– Ой, это совсем не проблема, – отмахнулась мама. – Завтра же к тебе приедут ремонтники, вывезете все вещи, а обратно привезешь только свои. Но, Марина, а как же…

Неожиданно в кухне появился Артемий и забубнил:

– Вы чего тут сидите? Вы ж говорили про гуся. Мы там ждем, ждем…

А в комнате уже вовсю звучала музыка, раздавался счастливый Жанкин смех и не смолкали мужские шутки.

– Как-то странно вы этого гуся ждете, – усмехнулась Маринка. – Вам и без него весело.

– Но мне с ним было бы веселее, – заметил муж.

– Артемий… – волнуясь, начала Эмма Витольдовна. – Я узнала, что вы с Мариной… Оказывается, вы не любите мою дочь!

– Как не люблю? – возмутился тот. – Чего это она вам тут наговорила? Да она сама таскается с кем попало!

– Что ты мелешь? – вспыхнула Маринка.

– А то, что есть! Ее прямо при мне в подъезде целуют все кому не лень! А я все терплю!

– Зачем? – вздернула брови Эмма Витольдовна. – Гордо развернитесь и уйдите!

– Да? Уйти? А куда? Да мне вообще по фиг! Пусть лижется, с кем хочет. Я тоже не пропаду. Только вот к вашей старшей дочери переберусь…

Марина повернулась к матери и развела руками:

– Что и требовалось доказать!

– Да как же вы… – тяжело задышала Эмма Витольдовна. – Как же вы смеете такое…

В дверях появился Корнеев.

– Эмма Витольдовна, – произнес он, оценивая обстановку. – Голубушка, вы же обещали, что я буду вашим кавалером! А сами куда-то исчезли. И я практически без дамы.

– Вот! Вот! – обрадовался Артемий. – Это он! Он тогда был! Я помню!

– Позвольте, а чего этот болезный на вас голос повышает? – спокойно проговорил Корнеев. – Приступ у него, что ли? Вы знаете, это надо купировать. Мой знакомый доктор советовал: любые приступы купируйте прямо в самом зародыше. Может, ему врача вызвать? Бригаду?

– Купировать, это… хвост отрезать, что ли? – уточнил Артемий.

– Он немного не в себе, – вздохнула Эмма Витольдовна, кивнув на Артемия. – Пойдемте все в гостиную. Там у нас стол и… и вино! Мой кавалер! Вы нальете мне сегодня вина? Хочу хмелеть и… хулиганить. Господи, у меня же гусь! Марина, срочно вытаскивай гуся! Он уже поджарился и даже спалил себе левое крыло… Нет, правое. Да у него все крылья сгорели! Марина! Срочно спасай гуся! Тащи его из духовки!

Марина схватила полотенце, но одной управиться со здоровенной птицей ей было не под силу. Или просто поднос взяла неудобно… Видя, что она явно пытается опрокинуть гуся на себя, поднос быстро подхватил Корнеев, а чтобы не обжечься, интуитивно схватился там, где были руки у Марины, – под полотенцем.

– Во! А я чего говорил! – никак не мог успокоиться ревнивый супруг. – Так и жмется к ней!

– Да уйдите вы! – прикрикнула на зятя грозная теща. – Нет чтобы сам помог!

Корнеев и в самом деле был с Мариной совсем рядом. Ну так ведь это исключительно из-за гуся! А вот когда они поставили гуся на стол, Корнеев и вовсе на нее не смотрел. Ну или только смотрел… и улыбался. И Маринка смотрела и улыбалась. И было так хорошо!

Жанна, правда, не чувствовала себя королевой, а от этого вечер ее не радовал. По ее задумке, сегодня она должна была ворковать с Максимом, а Артемий должен был сходить с ума от ревности. Но эта Маринка! Кто же знал, что сосед Жанки, с которым она договорилась с большим трудом сыграть ее друга, вдруг окажется учителем сестры? Кстати, интересно, а почему Жанка его не помнит? Они вроде учились с Маринкой в одной школе… Правда, Жанна была на… несколько лет постарше. Но какое это отношение имеет к ее плану? Вот стоило только Маринке перехватить инициативу, как все поменялось! Теперь сестрица ворковала со своим учителем, а Артемий сгорал от ревности к собственной жене и на Жанку не смотрел. Да еще этот гость! Откуда он взялся? Вроде у сестры с ним что-то было. А что? Вполне вероятно. Недаром же Мариночка зачастила к матери в гости! И еще и к ней наведывалась, про косметику вынюхивала… Ну сестричка! Вот тебе и тихий омут! Ничего, она, Жанна, еще покажет, кто здесь при короне! Она уведет гостя, и останется Маришенька с носом!