Но Пентайер уже стоял в дверях.

– Идем, Джудит, – приказал он тоном, исключающим любые возражения.

Кровь бросилась Джудит в лицо. Однако она собралась с духом и осталась на удивление спокойной и решительной.

– Нет. Мое место здесь, рядом с сестрой.

На сей раз высокомерный мистер Пентайер потерял самообладание. Он побледнел и сжал кулаки. Как все мужчины, привыкшие, чтобы им подчинялись, он оказался беспомощным, столкнувшись с неожиданным сопротивлением.

– Черт побери вас обеих! Не надо было мне вытаскивать вас из грязи.

И с этими словами вышел. На лестнице он встретил старого доктора Квинсли, медленно поднимавшегося наверх, поскольку ему уже было далеко за семьдесят. Но, несмотря на возраст, доктор мигом оценил ситуацию. Он велел горничной принести горячей воды и чистых салфеток, а сам вытащил из своей большой кожаной сумки иглу, нитки и мазь.

– Я буду жить, доктор? – спросила Изольда.

– Да, миссис Пентайер. Нет никакой опасности для жизни.

– А буду… буду я выглядеть, как прежде?

– Нет, – откровенно сказал врач. – Скажите еще спасибо, что ваши глаза целы и выбито всего несколько зубов, которые можно вставить. А в остальном…

И пока он делал последние приготовления, чтобы зашить раны, утешал ее.

– Ваша фигура не пострадала, и волосы не утратили блеска. Спрячете свои швы под прелестной маской, мадам, и станете таинственной «дамой в маске», всегда имеющей успех на балах.

В то время как Джудит ожидала в холле, пока доктор Квинсли окончит свою работу, Тесс отправилась на конюшню. Она оказалась пустой. Только теперь она вспомнила, что Деймон приказал на день выпускать лошадей пастись на луг, хотя соседи и высмеивали это модное нововведение. Конюхи, вероятно, уже отлавливали лошадей, чтобы еще до наступления темноты завести их в стойла. Тесс хотела было покинуть конюшню и сбегать на луг, как услышала мужской голос, ласково разговаривающий с лошадью. Тереза подошла поближе. В темноте стойла она различила высокого мужчину, который пучком сена обтирал поразительно красивого, изящного вороного коня. Почувствовав взгляд, он медленно повернулся и вежливо поздоровался.

– Не могли бы вы прервать работу и пойти со мной? – распорядилась Тесс. – Не знаю, известно ли вам о несчастье с миссис Пентайер? Ее сбросила лошадь и убежала. Мне бы хотелось убедиться, что она нашла дорогу в Пентайер Мэнор, не то ее следует поймать. Все забыли о животном…

– Все, кроме вас, мадам. А кто вы, позвольте спросить?

Произнеся эти слова, мужчина вышел на солнечный свет. Незнакомец, которого она никогда не видела, экзотично выглядевший, загорелый. Его плечи покрывало что-то типа накидки из шерсти, на голове – непонятный убор.

Тесс испугалась.

– Так вы не конюх… – прошептала она растерянно.

– О нет, – дружелюбно подтвердил незнакомец. – Я не конюх. Я – не могу отрицать этого – владелец Лайонесского аббатства.

– Лорд Трегарон! – воскликнула Тесс, негодуя, что ее супруга нет рядом.

Но ничего не поделаешь, ей предстояло справляться самой. Свекор все еще вопросительно глядел на нее, ожидая, когда она назовет свое имя.

– Я жена Деймона.

Подняв брови, он с нескрываемым любопытством рассматривал ее.

– Странно, что мой сын не счел нужным известить меня о… о решающих переменах в своей жизни.

– На это не было времени, – задыхающимся голосом прошептала Тесс. – Все произошло так стремительно.

Лорд Трегарон взял ее за руку, и та исчезла в его ладони. Он рассматривал ее пальцы, но его внимание привлек не огромный рубин, а золотой ободок с надписью «Лайонес».

– Я его доверил Мальвине. Она знает лучше кого-либо другого, что Деймон последний в нашем роду.

– Мальвина отдала его Деймону, и он носил его на цепочке на шее… Но я знаю, что оно принадлежит вам, лорд Трегарон, и если желаете, я верну его вам.

Трегарон покачал головой.

– Он надел его тебе на палец в доме Божьем, пусть кольцо у тебя и останется. Аллах не хотел бы, чтобы случилось иначе. Ты знаешь, что я предпочел найти утешение в другой, не христианской вере, но с почтением отношусь к любой!

– Я тоже, – воскликнула Тесс. – И я уже знаю, что вам дозволено принимать из пищи. Не подавать на стол свинину, вино и мясо животных, не добытых на охоте.

– Ты очень любезна, дочь моя, – с видимым удовольствием заметил лорд. – Позволь спросить, как мне тебя называть?

– Ох, я и забыла… Меня зовут Тереза, милорд, но если хотите, называйте меня Тесс.

– Отлично, значит, Тесс, – рассмеялся он. – Я пока поищу лошадь миссис Пентайер, а ты сообщи моему сыну, Лискарду и Мальвине о моем приезде…

– Мы не ожидали вас так скоро. Лискард и Мальвина в доме, а Деймон в отъезде. Он провожает мою сестру в Девоншир. Но мы уже послали за ним гонца, чтобы вернуть его – из-за несчастного случая. И то крыло дома, где расположены ваши апартаменты, еще не готово…

Лорд Трегарон улыбнулся.

– Не печалься из-за этого, девочка. Мне достаточно любой каморки в доме, любого уголка в конюшне. Я привык жить в пустыне, в маленькой черной палатке.

С этими словами он удалился, оставив растерянную Тесс одну.

А между тем доктор Квинсли закончил работу и мыл руки. Джудит сидела у постели Изольды. Тесс предложила доктору стаканчик портвейна, прежде чем он отправится домой.

Узнав, что в Корнуолл вернулся лорд Трегарон, доктор Квинсли усмехнулся.

– Он не слишком обрадуется, увидев меня здесь. При нашей последней встрече произошла довольно крупная ссора.

– Вы имеете в виду ночь, когда умерла леди Маргарет?

Доктор кивнул.

– Я тогда откровенно высказал ему свое мнение, но лорд не привык, чтобы ему противоречили. Понятно, что кончина жены повергла его в глубокую печаль, но леди Маргарет была не первой женщиной, умершей при родах. Так вместо того, чтобы благодарить Бога, что у него двое крепких здоровых ребят, Трегарон отказался даже взглянуть на новорожденного. Он проклял обоих сыновей, пожелав им отправиться в ад – в преисподнюю, как он сказал… Он полагал, что, будучи мусульманином, имел бы право отвергнуть или даже убить нежеланных детей. Да, я достаточно откровенно высказался, что я о нем думаю и…

Тесс насторожилась.

– Вы говорили о крепких, здоровых сыновьях, доктор. И Хью был… я имею в виду, что Хью был обычным ребенком?

– Отличным мальчиком! При рождении весил восемь фунтов и развивался отлично.

– Так вы его часто видели, пока не родился Деймон?

– Еще бы!

Доктор Квинсли отпил добрый глоток и вытер рот тыльной стороной руки.

– Леди Маргарет была очень беспокойной матерью – она вызывала меня каждый раз, стоило мальчику хотя бы чихнуть. А был он сильным, как теленок, и…

– … И развитым?

Она пыталась скрыть свое любопытство.

– Знаете, я ведь его никогда не видела, отец увез его за границу.

– Вы задаете смешные вопросы, мадам! Развитым? Трудно сказать. Когда я его осматривал последний раз, ему не было еще и трех лет. Он был, как все дети в этом возрасте: веселый, непоседливый, хитрый, озорной… Будь на то воля Мальвины, так она держала бы его в вате, а ему больше нравилось носиться с Нэн. Вы, конечно, знаете Нэн, она еще немножко косит и такая бойкая на язык. Тогда она работала на кухне и сама была почти ребенком, при первой возможности убегала с кухни, чтобы поиграть с Хью – к большому неудовольствию Мальвины. Та не могла вынести, что достаточно было Нэн кивнуть, как ребенок убегал из-под ее опеки…

Между тем доктор допил вино и собрался уходить.

– Благодарю за угощение, мадам. Через день-другой я зайду осмотреть миссис Пентайер. А через недельку можно будет уже и швы снять.

Проводив доктора, Тесс глубоко задумалась.

Так много событий произошло в этот день. Прощание с Деймоном, откровения Мальвины, несчастный случай с миссис Пентайер и возвращение лорда Трегарона. Но что особенно приводило Тесс в замешательство, так это рассказ доктора Квинсли. Теперь она понимала, почему Мальвина ненавидела Нэн – много лет назад Нэн украла у нее любовь маленького Хью. Но странно и почти необъяснимо, почему в течение нескольких лет врач не заметил ни малейших проявлений душевного расстройства у ребенка. Вне всякого сомнения, Хью Трегарон не был умственно отсталым от рождения.

Тесс словно заблудилась в лабиринте. Тайны Аайонесского аббатства не поддавались распутыванию. Когда уже казалось, что все нити, ведущие к ра'згадке, у тебя в руках, они вновь ускользали. Во всяком случае, она решила основательно все выяснить, нарушив предупреждение Деймона не вмешиваться в его семейные дела. В конце концов, она тоже была теперь членом семьи Трегаронов, со всеми правами и обязанностями. И если с Мальвиной было трудно разговаривать, то уж из Нэн она все вытянет.

Возможность для этого представилась уже на следующее утро. Лискард сопровождал лорда Трегарона при обходе владений – конюшен и полей, демонстрируя своему бывшему господину множество изменений и нововведений. Когда Тесс вошла в кухню, Нэн была одна, мыла посуду.

– Я бы хотела поговорить с вами, Нэн.

– Пожалуйста, мадам. Вы, наверное, слышали, что Джим и я… Ну да, мы хотим пожениться, как пройдет оглашение. Я понимаю, вы хотите упрекнуть меня, мадам…

– Да нет же, Нэн.

– Точно, точно. Да, я на семь лет старше него, а такое редко встречается. Но он преследует меня своими предложениями, хотя я и пригрозила надавать ему затрещин.

Она засмеялась.

– Вы же знаете, какие люди в Девоне, сами оттуда. Он не такой пылкий, как мужчины из Корнуолла, но настойчивый, от него не отделаешься. И он парень с характером, этого уж от него не отнимешь.

– Вы будете хорошей парой, и я желаю вам счастья, – сказала Тесс. – Если у вас чего-нибудь не хватает из приданого, Нэн, дайте мне знать.

Нэн поблагодарила и хотела уже уйти, но Тесс задержала ее.

– Вам известно, что вчера здесь был доктор Квинсли. Впервые после той ночи, когда умерла леди Трегарон. Он кое-что рассказал мне…

– Лучше бы молчал, – с нахмуренным видом заметила Нэн. – Не следует заглядывать в далекое прошлое. Жена Лота превратилась в соляной столб, когда оглянулась и…

– Оставьте Библию в покое, – резко произнесла Тесс. – Что касается Хью Трегарона, то я все знаю. Я видела его в саду, разговаривала с ним, и Мальвина была рядом. И я заставила ее рассказать мне все… все о прошлом…

– Все? – скептически заметила Нэн, и Тесс не могла не отметить ее недоверчивый тон.

Тесс медленно поднялась. Теперь она стояла прямо напротив Нэн и смотрела на нее вызывающе, почти с угрозой.

– Доктор сказал, что Хью был нормальным подвижным ребенком.

Глаза Нэн заблестели.

– У меня тогда уже были маленькие братья, но никого нельзя было сравнить с Хью. Он был забавным, с ранним развитием ребенком – уж поверьте мне, а не этой лживой Мальвине…

– А почему Мальвина должна лгать? Нэн прикусила губу.

– Почему бы вам самой не спросить, мадам? Только, пожалуйста, не говорите ей, что это я вам посоветовала.

– Вы не особенно любите Мальвину?

– Я ненавижу ее.

– А Мальвина ненавидит вас, Нэн.

– Еще с того времени. Она всегда ревновала.

– Потому что Хью предпочитал играть с вами, а не оставаться с ней?

Нэн кивнула.

– Все в доме знали об этом. Если она нас ловила за игрой, тут же хватала его и уносила, как бы он ни сопротивлялся. В последний раз бедный мальчик кричал так громко, что она затащила его в башню и закрыла за собой дверь, чтобы леди Маргарет не могла его услышать. Наша леди была как раз на последнем месяце. Я помню, как повернулся ключ в замке, а Хью все плакал и плакал… а потом…

– Что потом?

– Потом вдруг наступила тишина. Нэн опустила голову.

– Больше я ничего не могу сказать, мадам, потому что больше не знаю. Через несколько дней разразилась гроза, и леди Маргарет умерла, а наш лорд вскочил на коня и был таков.

– А Хью?

Нэн пожала плечами.

– Я никогда его уже не видела.

Тесс схватила ее за плечи и встряхнула. Она готова была вытянуть из Нэн все: какой-то пустяк или малейшее подозрение, но в этот момент услышала топот копыт и увидела, как Деймон соскочил с лошади.

Вернулся хозяин, ее супруг. Тесс побежала в холл, чтобы встретить его. Он молча обнял ее, но не поцеловал.

– Когда ты получил известие?

– Сегодня на рассвете. У меня даже не было времени попрощаться с Элизабет и Энтони. Но мне кажется, их не будет огорчать мое отсутствие. Как она?

– Как может себя чувствовать человек в подобном состоянии?

– Ты не будешь против, Тереза, если я ее навещу?

Тесс пришло в голову, а что бы он сказал, если бы знал, как произошел несчастный случай и почему взбесилась лошадь. Подавив в себе эти мысли, она сказала:

– Конечно нет. Я покажу тебе, в какой комнате она лежит.

Изольда не спала, ее волосы веером рассыпались по белой подушке. Но ей еще было трудно открывать глаза.