И внезапно, впервые за долгое время, Джек почувствовал, что в мире снова наступил порядок. Утро было прекрасное, в небе сияло солнце, лето было в самом разгаре. Он представлялся себе молодым, красивым и мужественным.

Джек тоже не удержался и от души рассмеялся.

* * *

Поместье Эндслей оказалось одинокой усадьбой, располагавшейся неподалеку от высокого прибрежного утеса. Холмистый сельский пейзаж, усеянный точками пасущихся коров и овец, резко обрывался безбрежным морским простором. Сверху открывался столь величественный вид на залив и на окружающие холмы, что просто дух захватывало. Построенная из бледно-серого камня юным и амбициозным Робертом Адамом, усадьба напоминала миниатюрный древнеримский храм: классические пропорции гармонично вписывались в пейзаж с зеленеющими полями, вторя его идиллическому совершенству своим куполом в палладинском стиле и строгими тонкими колоннами. По обе стороны от самого здания, защищая от штормовых зимних ветров классический итальянский розарий и грядки с овощами, высились многометровые каменные стены, а изогнутая подъездная аллея, посыпанная гравием, с давно уже не работающим фонтаном посредине, придавала дому дух утонченной, естественной и свободной гармонии.

Впечатление Эндслей производил просто потрясающее, и вместе с тем было в этой усадьбе нечто бунтарское, нарушающее установленные правила, тем более что в последнее время здесь отчетливо проявились следы запустения. Газоны заросли травой, фонтан украшали пучки полевой травы, такой густой и высокой, что она почти закрывала центральную фигуру: Артемиду с луком и стрелами, грациозно балансирующую на носках, – скульптор изобразил ее в тот момент, когда охотница преследовала какого-то зверя. Некому было позаботиться о том, чтобы поправить провисшие водосточные желоба, привести в порядок уж слишком буйно разросшиеся кусты роз. У этого дома не было хранителя, его красота ветшала, постепенно уступая неизбежной анархии, которую несут с собой торжествующая природа и неумолимое время.

Возле самой подъездной дорожки стоял неброский знак, указывающий путь к палаточному кемпингу, расположенному в миле вниз по склону холма, поближе к берегу и вне поля зрения обитателей усадьбы. Далеко внизу видно было, как берег залива слегка изгибается, словно обнимая морской простор, бледно-серая полоска которого сливалась на горизонте с необъятной голубизной небесного свода. День выдался безоблачный, ясный. Жар полуденного солнца смягчался прохладным ветерком.

Джек притормозил, колеса зашуршали по гравию, машина остановилась, и мотор умолк.

Несколько секунд они сидели, не говоря ни слова, созерцая дом и любуясь потрясающим пейзажем. Они были очарованы окружающей красотой. Тишина, густая и сонная, висела вокруг, она была осязаема, как и жара. До чего же непривычное ощущение: ведь внутренний ориентир всякого городского жителя – постоянный шумовой фон, создаваемый другими обитателями полиса, – здесь напрочь отсутствовал.

– А дом намного больше, чем я себе представляла, – наконец сказала Кейт. – Похоже, мы тут надолго застрянем.

«Интересно, – подумал Джек, – что она имеет в виду? Неужели прикидывает, как долго нам придется оставаться здесь вдвоем?»

– Да, пожалуй, – пробормотал он.

Распахнув дверь, Кейт выбралась наружу. После долгой езды земля под ногами, казалось, ходила ходуном.

Джек последовал ее примеру, и вдоль длинного ряда розовых кустов, усеянных распустившимися благоухающими бутонами, над которыми с жужжанием летали насекомые, они направились прямо к парадному входу.

Джек нажал на кнопку звонка. За тяжелой дубовой дверью послышались чьи-то шаги.

Дверь открыл высокий худой человек в темном костюме. На вид ему было лет шестьдесят; длинное, болезненно-землистого цвета лицо обрамляли редеющие седые волосы. Большие глаза, окаймленные широкими темными кругами, смотрели печально.

– Должно быть, вы мистер Коутс из фирмы «Деверо и Диплок»? – предположил он, не удостоив их даже улыбки.

– Совершенно верно.

– Милости просим. Добро пожаловать в Эндслей! – Он пожал Джеку руку.

– А это мисс Альбион, моя… помощница, – добавил Джек.

– Джон Симс, – представился пожилой мужчина, слегка поклонившись Кейт, словно все наличные средства он уже вложил в первое рукопожатие и не собирался вкладываться еще раз. – Компания «Смит, Бутрой и Эрл». По поручению членов семейства мы контролируем ликвидацию активов. – Он сделал шаг назад, Джек и Кейт переступили порог дома. – Добро пожаловать в Эндслей! – повторил приветствие Джон Симс.

Они оказались в довольно просторном холле, строгом и почти пустом: пол, выложенный черно-белой мраморной плиткой, два огромных шкафа красного дерева с изящной инкрустацией, заполненные коллекционным фарфором. Над камином висела большая, но маловыразительная картина маслом, изображающая особняк на фоне окружающего пейзажа. Из холла в разные части дома вели четыре двери.

– Как доехали? – лаконично осведомился мистер Симс.

– Спасибо, хорошо, – ответила Кейт и отвернулась, разглядывая статуэтки дрезденского фарфора, собранные в одном из шкафов. Они стояли, жеманно склонив друг к другу головки с полупрозрачными фарфоровыми личиками и вытянутыми розовыми бутончиками губок, застывшие в живописной сценке обольщения во время рандеву.

– Пробок на дороге не было, – сказал Джек и тут же спохватился: черт возьми, не мог придумать что-нибудь не столь банальное.

Мистер Симс был человеком немногословным и еще менее общительным.

Пробормотав: «Замечательно», он посчитал, что обмен любезностями на этом завершен, и открыл перед ними одну из дверей:

– А теперь позвольте показать вам дом.

Кейт и Джек вошли вслед за ним в главный зал, откуда широкая лестница вела на галерею, увешанную семейными портретами и пейзажами. Главный зал сильно напоминал музей: по обеим сторонам старинного дубового стола – парочка не менее старинных жестких кресел в готическом стиле, над дверьми – головы оленей и чучела рыб; был здесь даже старинный обеденный гонг.

Кейт подняла голову. Потолок, эффектно сделанный в виде купола, был расписан: тут и там виднелись прозрачные, бледные фигуры богов и богинь, предающихся веселым играм в слегка облупившемся синем небе.

– Как красиво!

– Да. Но, увы, находится в довольно плохом состоянии, как и все остальное в этом доме. Кстати, здесь десять спален. – Мистер Симс сделал быстрое движение рукой в сторону верхних этажей. – Я приказал приготовить для вас спальню хозяина и спальню ее светлости, они состоят из нескольких смежных помещений.

Он прошел дальше, в наполненную гулким эхом столовую. Помещение было выполнено в традиционном стиле: длинный обеденный стол начинался от окна, откуда открывался вид на двор с фонтаном и газоны.

– Столовая, – провозгласил их провожатый и сразу же направился к следующей двери, ведущей в гостиную с изысканным сводчатым потолком, бледно-желтыми стенами, книжными шкафами и роялем. Проемы между шкафами украшали мраморные бюсты на постаментах. Здесь были также два старинных дивана со множеством подушек, приглашающих уютно устроиться на них с книжкой и чашкой чая. На тахте, в квадратном пятне солнечного света, громко и довольно урча, грелся мордастый рыжий кот.

– Гостиная. – Симс широко распахнул еще одну дверь. – Комната отдыха.

Экскурсия продолжалась в таком же бодром темпе. Чего только не было в этом доме: утренняя гостиная, кабинет, оружейная, специальная комната для рыболовных принадлежностей, буфетная, комната, где хранили серебро, главная кухня с длинным столом из сосны и прохладными каменными полами из плитняка, за ней – вторая кухня, поменьше, погреба… Не дом, а лабиринт какой-то. Запросто можно заблудиться и остаться тут навсегда. И никакая уборка, похоже, уже не избавит особняк от чуть ощутимого запаха пыли и сырости, прочно поселившегося в мягкой мебели, которой пользовалось не одно поколение. Несмотря на жару, здесь было довольно прохладно, словно бы старинный дом был постоянно укрыт невидимой глазу тенью.

Мистер Симс вернулся в гостиную и раскрыл стеклянные двери, ведущие наружу. Они вышли в окруженный стеной сад, располагавшийся сбоку от дома. По обеим сторонам лужайки были разбиты аккуратные цветочные клумбы, а за ней – небольшой розарий в итальянском стиле. Посредине розария стояли солнечные часы, а в каждом углу его темнели изящные скамьи из резного камня. Отсюда был виден залив. В лучах подернутого дымкой дневного солнца вода сверкала тысячами бликов.

Они прошли в конец лужайки, где в прохладной тени старого каштана стоял столик, а вокруг него – несколько стульев. На столике имелось все необходимое для чаепития: чайник из голубого фаянса, две большие чашки, бутерброды с сыром и тарелка с шоколадным печеньем.

– Просто великолепно! – заулыбалась Кейт. – Спасибо большое!

Мистер Симс за стол не сел, вместо этого он достал какой-то список и погрузился в его изучение. Через какое-то время он сообщил:

– Экономка, ее зовут миссис Уильямс, просила передать, что, если вам что-нибудь понадобится, ее дом вон там. – Он указал на невысокий коттедж в задней части имения. – К ужину она приготовила картофельную запеканку с мясом, – продолжал Симс. – И заранее просит прощения, если кто-то из вас вегетарианец. – Он умолк, посмотрел на часы и добавил: – Боюсь, мистер Коутс, мне надо идти. У меня назначена еще одна встреча. Я так понимаю: чтобы закончить оценку и опись содержащегося в доме имущества, вы и мисс Альбион проведете здесь ночь, а возможно, даже две. Прав ли я?

– Да.

– Тогда вот вам ключи, а это моя визитка. Если вам что-нибудь понадобится, не стесняйтесь, немедленно свяжитесь со мной. Ключи перед отъездом можете оставить миссис Уильямс, а я буду ждать от вас известий касательно оценки, а также торгов.

Джек принял ключи и, нахмурившись, поинтересовался:

– Скажите, а разве абсолютно все должно быть продано? Неужели родственники не хотят оставить себе хоть что-нибудь?

– В этой стране не осталось никого из семейства, мистер Коутс. Имение целиком куплено застройщиками, они хотят превратить его в пятизвездочный отель, а доходы пустить на благотворительные цели. Поэтому, как ни печально, распродается абсолютно все. Позвольте напомнить, если вам потребуется моя помощь…

– Извините за любопытство, но кому принадлежало это имение? – перебила его Кейт, усаживаясь на стул. – Кто раньше жил в Эндслее?

Мистер Симс бросил на нее взгляд, в котором ясно читались удивление и даже легкая подозрительность:

– Мне казалось, это всякому известно. Здесь жила леди Эйвондейл, более широко известная как Ирэн Блайт – так ее звали до замужества. Она умерла пару месяцев назад в возрасте девяноста двух лет. Удивительная была женщина: очень добрая и великодушная. Леди Эйвондейл принимала самое активное участие в деятельности благотворительных организаций, помогающих детям, особенно ЮНИСЕФ. В семьдесят шестом году она даже получила орден Британской империи. К сожалению, ее младшая сестра – фигура значительно более популярная. Но тут уж ничего не поделаешь. – Он глубоко вздохнул. – Порок, как ни печально, привлекает людей гораздо сильнее, чем добродетель. Полагаю, вы согласны с этим. Прошу извинить, но мне и в самом деле нужно идти. Через час я должен огласить завещание в Оттери-Сент-Мэри. – Мистер Симс отвесил им обоим поклон. – Приятно было познакомиться. Если вам что-нибудь понадобится, миссис Уильямс всегда к вашим услугам. Надеюсь, вам здесь понравится.

Он еще раз слегка поклонился и покинул их, быстро пересекая лужайку длинными шагами.

– Такое чувство, будто мистер Симс спасается бегством. Или мне показалось? – сказала Кейт, наполняя чашки ароматным чаем. – Положить вам сахару?

– Нет, спасибо, – отозвался Джек и взял бутерброд. – Думаю, это только начало. Я всегда так действую на людей.

– Никогда не слышала про Ирэн Блайт. – Кейт протянула ему чашку с чаем. – А кто эта ее печально известная младшая сестричка?

– Дайана Блайт. Ну как же, прекрасные сестры Блайт. Обе почти одновременно начали выезжать в свет и произвели настоящий фурор. Перед войной были настоящими знаменитостями. Неужели вы в самом деле не знаете, кто они такие?

Кейт покачала головой:

– Наверное, я кажусь вам полной невеждой? Сделайте милость, расскажите мне все.

– В общем-то, – признался Джек, – если честно, я больше ничего и не знаю. Слышал, что во время войны Дайана загадочным образом исчезла, ее так и не нашли. Поговаривают, будто бы красотка уехала в Америку. По другой версии, ее якобы убили. Странно, что вы о ней ничего не слышали.

– Я же говорю, что дремуче необразованна, – улыбнулась Кейт и отхлебнула из чашки. – Но как все это удивительно, как романтично!

– У вас устаревшие представления о романтичности.

– У меня вообще эксцентричные представления о многих вещах.

Легкий ветерок пролетел над лужайкой и чуть шевельнул ткань ее юбки.