Лариса Теплякова - Дела сердечные

Совершённый обряд помог Анжеле освободиться от сомнений, былых обид, неудач и отпустить с миром своё прошлое. Выходя из храма, она ловила взгляды людей, обращенные на них с Алексеем. Счастливые глаза мамы. Душевные, открытые глаза Оксаны Андреевны; загадочные и мудрые — невролога Тимура Кимовича; удивленные глаза знакомых медсестёр. И ещё десятки взоров других людей сопровождали их до ворот Чоховской клиники. Они все явились добрыми свидетелями рождения их семьи.

На следующее утро пошел первый снег. Он неистово кружился, гонимый безжалостным ветром, потом всё-таки достигал земли и таял под ногами, образуя грязную кашицу. В природе всё резко изменилось. Казалось, будто всем привиделся светлый, сухой прохладный осенний день и чудесное венчание в маленьком храме. Обычная больничная жизнь творилась в каждом отделении Чоховской клиники, но всё же то тут, то там слышались разговоры о вчерашнем событии. Жизнь торжествовала вопреки болезням!

Венчание в больничной церкви постепенно становилось легендой клиники.

Алексей уезжал на работу, и Анжела проводила день в ожидании его возвращения. Она занималась с сыном, готовила еду, неторопливо выполняла еще какие-то домашние дела, и при этом любой житейский пустяк наполнялся особым смыслом. Оказалось, что ждать мужа, пребывая в полной уверенности, что он вернется домой, удивительно приятно. Она никогда не стремилась к роковым страстям. Она желала комфортной повседневности.

Теперь Алексей принадлежал ей, но былое не отпускало его полностью. Очень скоро Анжела поняла, что приняла любимого мужчину с внушительным багажом всей его прошлой жизни, со всеми взаимосвязями и родственными узами. С этим ей приходилось считаться. Будучи любовницей, она никогда не сталкивалась с Ниной Ивановной, а в качестве второй жены Алексея ей довелось несколько раз пообщаться с первой. Нина сама звонила ей, провоцируя колкостями на конфликт. Однажды, увидев гримасу досады на лице дочери, Лидия Матвеевна взяла у неё телефонную трубку.

— Здравствуйте, Нина! Я мама Анжелы, — учтиво представилась она. — Давайте с вами познакомимся. Нам не помешает выстроить корректные отношения

Вдруг Лидия Матвеевна осеклась, выслушиваясь в пространную тираду Нины. А та не стеснялась в выражениях.

— Ах ты, старая кошёлка! — в запальчивости заявила Нина. — И ты со своей дочкой-бесстыдницей заодно! Ничего, он вас тоже бросит! Отольются вам мои слёзы!

Нина прекратила свою речь, когда молчание на том конце провода показалось ей слишком длительным.

— Вы правы, Ниночка, по сути, но грубоваты по форме, — спокойно сказала Лидия Матвеевна. — Я немолода, это верно. Но старость никого ещё не миновала, и вас не обойдёт. А такие разговоры до добра не доведут. Жизнь всё расставит на свои места. Не тратьте своё время на напрасные звонки.

Затем она положила трубку и строго сказала Анжеле:

— Нечего морщиться! Знала, на что шла! Алексею Витальевичу ни полслова, ни полнамёка, про наши бабьи разговоры! Он знать не должен.

Анжеле хватило здравомыслия и сдержанности не говорить мужу о звонках Нины. Помнила она и слова отца Серафима — не держать зла в душе.

Но Нина беспокоила звонками и самого Алексея. Она будто бы сбросила свою обычную маску флегматичности, сделалась вздорной, требовательной, склочной. Алексею она грозила отсудить у него долю в предприятии.

— И что ты будешь с этой долей делать? — удивлённо спросил он.

— Продам тебе назло! — выкрикнула Нина. — Первому встречному!

— Ну, и отрубишь сук, на котором сидишь, — спокойно парировал Алексей. — Ты и девочки будете всегда прекрасно обеспечены при условии стабильной работы моей фабрики. Производство поделить непросто. А начнутся суды, разбирательства, так как я денег заработаю? Не глупи, Нина. Успокойся. Давай лучше обговаривать все вопросы по-семейному.

— Поменял здоровую жену на больную! — выдала Нина. — Она же у тебя сердечница!

— А вот это мы обсуждать не станем, — сухо ответил Алексей. — Как бы у тебя самой нервное расстройство не случилось, Нина. Уж очень ты кипятишься.

И ему не раз приходилось ездить к своей первой жене с увещеваниями. Впрочем, Алексей не тяготился этим и совсем не злился на Нину. Он понимал, что развод — это отнюдь не полный разрыв обязательств, и бремя его ответственности только возросло. У него по-прежнему было три семьи — первая, где росли дочери, вторая, где сын и Анжела, и третья — фабрика.

* * *

Когда Алексей входил в дом, сразу становилось шумно и празднично. Вначале к нему с криком радости бежал Саша. Он старался завладеть отцом первым, и они затевали веселую возню прямо в прихожей. Потом оба шли целовать маму. Потом следовал длительный ужин и мягкие беседы.

По выходным подолгу гуляли втроём. Иногда Алексей уезжал один и накупал множество продуктов. Он открыл в себе увлеченность кулинарией, и порой удивлял своих домочадцев грамотным красивым обедом.

Как-то в воскресный полдень он явился домой с огромной яркой коробкой, прошел с ней прямо на кухню и таинственно закрыл за собой дверь. Саша попытался заглянуть к нему, но Алексей прикрикнул:

— Пока никому не входить! Я сам всех позову!

Когда домочадцы были, наконец, приглашены, они увидели на столе диковинный кухонный прибор.

— Что это? — спросила Анжела.

— Фондюшница! — торжественно объявил Алексей.

— Что-что? — в один голос воскликнули женщины.

— Приспособление фондю готовить! — любовно разворачивая какие-то причиндалы, сообщил Алексей. — Смотрите, какая прелесть!

Нечто, одновременно похожее на кастрюлю и самовар, блистало гладкими нержавеющими боками. Рядом располагались двурогие вилочки с разноцветными набалдашниками.

— Фондю — это не просто блюдо, — увлеченно пояснял новоявленный кулинар. — Это — целая философия! Фондю не терпит суеты. Вот здесь горит огонек, а тут сыр плавится. Накалываешь что-нибудь на вилочку и окунаешь в горячий сыр. И так каждый делает по очереди.

— А что накалывать? — спросила Анжела.

— Я пока точно не разобрался, — признался Алексей. — Тут книга рецептов прилагается. Для начала даже просто булочку можно. Чтоб не заморачиваться... Ну, как?

— Здорово! Особенно если не заморачиваться, — с улыбкой оценила Анжела.

— Испытаем? — предложил Алексей.

В ход пошли булочки, колбаса, сосиски, овощи. Все казалось необыкновенно вкусным. За сыром пришлось еще раз сходить в ближайший магазин. Обед вышел шумным и долгим. Все оживленно общались, толкались локтями, роняли вилки. Даже Лидия Матвеевна разрумянилась и съела больше обычного. Саша был доволен больше всех. Мама и бабушка кормили его совсем по-другому, не позволяя шалить за столом. С папой было гораздо интереснее. Такого веселого обеда, похожего на игру, он в своей жизни еще не видел.

Алексей смотрел на лицо сынишки и обнаруживал свои черты, омытые детством до трогательной чистоты. Воробьёв признавался себе, что настоящую суть отцовства он открыл во всей полноте именно во втором браке.

— Анжела, мне бы хотелось познакомить его с сёстрами, когда он станет чуть старше. Ты не будешь возражать? — вполголоса спросил Алексей, наблюдая за Сашей.

— Конечно, Лёш, ведь он им брат, — тихо сказала Анжела. — Мы с тобой продумаем, как это лучше сделать.

— Да, пока это непросто... — вздохнул Алексей.

Поздно вечером, уже лежа в постели, Анжела спросила:

— Я вдруг почему-то подумала, а как же раньше бедных девушек выдавали замуж без любви, против воли? Как же они жили каждую ночь, каждый день?

— Они рано старились, — пошутил Алексей. — Без любви очень-очень скучно, я это точно знаю.

И они оба тихо рассмеялись.

* * *

Как-то вечером Алексей появился в кабинете Жильцовой. Он знал, что Оксана Андреевна засиживается допоздна.

— Заехал обсудить щепетильный вопрос, — сказал он. — Мы ведь, Оксана Андреевна, и не отблагодарили тебя по-хорошему. Вот только ума не приложу, как лучше это сделать. Не везти же тебе ящик коньяку, в конце концов! Мы люди свои — ты уж подскажи мне, не стесняйся.

Жильцова рассмеялась:

— Знаешь, как врачи говорят в таких случаях? Сказать?

— Как? — заинтересовался Алексей.

— Чем бутылка коньяку, лучше три бутылочки водочки, чем коробка конфет, лучше три баночки тушенки, а вообще-то мы и колбаску тоже кушаем! — выдала Жильцова.

— Что же, не лишено житейского смысла, — хмыкнул Алексей. — А если серьёзно?

— Я не богата, но жаловаться мне грешно, — ответила Жильцова. — У меня то статейка выйдет, то лекции пригласят прочесть, то платные консультации. Пациенты тоже не забывают. Думаю, и с вашей семьёй я буду теперь дружить. Вы мне оба дороги.

— Можешь быть уверена, Оксана Андреевна, мы всегда придём тебе на помощь...

— Подожди, Лёша, рассыпаться в признательности! — остановила его Жильцова. — Должна тебя предупредить, что счастье твоё хрупкое. Помни мои слова, что Анжеле твоей противопоказано нервничать. Пока всё хорошо, но болезни коварны. Помнишь, я говорила, что ты ей не просто любовник.

— Помню.

— Вот, не забывай. Береги её.

Впервые в своей жизни Алексей осознал, что не всегда и везде он может быть хозяином положения. Обретя настоящее счастье, он изведал и опасения за него. Ведь лишить человека житейских радостей могут не только людские интриги, но и неотвратимые болезни. Человек может угаснуть, как звезда, сделав своих близких несчастными до конца их дней.

Дни летят быстро, а счастливые — в особенности. Незаметно пришла весна. Всё вокруг отогревалось, просыпалось, устремлялось к солнцу. Солнце припекало, изгоняя зимнюю хандру. Весной ритм существования иной. Дышится полной грудью, и сердце наполняется кровью, и радостно бьётся, освеженное кислородом. В конце марта Алексей напомнил Анжеле о намеченном путешествии.

— Ты же любишь Европу, — сказал он жене. — Можно поехать в Карловы Вары. Оттуда до Праги и даже до Германии рукой подать. Можно очень интересно и с пользой провести время.

— Ты не поверишь, но мне часто снится Чёрное море. Оно ведь бывает разным — то грозным, то игривым, то безмятежным. Когда ты мне первый раз делал предложение, море было ласковое. Его хотелось гладить рукой, — мечтательно сказала Анжела.

— Так ты хочешь опять в Сочи? — удивился Алексей.

— А ты нет?

— Мне везде хорошо, лишь бы с тобой, — радостно ответил Алексей. — Я бы вообще не прочь отправиться в кругосветное путешествие на полгодика, да жаль, дела не позволят. Так, ну, если решение принято единогласно, то действовать надо без промедления, иначе вплетутся какие-нибудь непредвиденные обстоятельства, и всё разладится. Завтра закажу номер в отеле, куплю билеты на самолёт. Мне только нужно пару дней для завершения некоторых дел.

— Смотри сам, делай, как лучше.

— Слушай, а где заказывать номер? Может, в «Редиссон-САС-Лазурная»?

— Там, конечно, комфортно, но слишком похоже на безликий турецкий отель. В «Жемчужине», словно в старом замке, притаилось само время. Ведь скоро всё советское совсем канет в историю. Вон, уже «Интурист» на Тверской улице разобрали! И гостиницу «Москва» тоже, и «Россию». Так и до «Жемчужины» дело дойдет. Может, съездим туда ещё раз?

— Удивляюсь тебе каждый день, — признался Алексей. — Ты не похожа на типичных гламурных дам.

— Это плохо или хорошо?

— Это замечательно!

У Анжелы вошло в привычку беседовать время от времени с Оксаной. Конечно, Оксана Андреевна была очень занята, и выбрать время для встреч ей было трудно, но зато можно было позвонить и соприкоснуться душами на расстоянии, проговорить все мелочи бытия.

Когда билеты были куплены, день вылета определен, Анжела рассказала ей про предстоящую поездку в Сочи.

— Послушай, а ведь мне тоже туда надо вылетать! — азартно заявила Оксана. — Я, пожалуй, появлюсь там через пару-тройку дней.

— А что такое? Опять симпозиум? Вот было бы здорово! — обрадовалась Анжела.

— Нет, на этот раз причина совсем другая. Меня вызывают на консультацию к высокопоставленному больному. Он там, в мэрии города Сочи, решал какие-то вопросы инвестиций в строительство.

— А что, там, в Сочи, своих врачей не хватает?

— Понимаешь, больной особенный. Он иностранец, из Южной Кореи, находится в Сочи как официальное лицо, и вдруг, бац, тяжелый сердечный приступ. Первую помощь, конечно же, оказали, но срочно сообщили в южнокорейское посольство. Из посольства позвонили в наше Министерство Здравоохранения с просьбой провести консилиум кардиологов. Ему уже делали несколько лет назад операцию в Москве, и надо принять решение, как поступить на этот раз. В общем, я должна лететь. МинЗдрав требует. Билеты мне купят и гостиницу закажут, какую попрошу. Кстати, где вы остановитесь?