Лариса Теплякова - Дела сердечные

— А что лучше и надежнее?

— Все вместе, но это дорого.

— Я хорошо заплачу, — заверила Нина.

— Приезжайте. Мы всё подготовим, — весомо пообещала служительница колдовского заведения.

В холле магического салона с типовым, незатейливым евроремонтом висел содержательный прейскурант, и стояли горшки с цветами. Девушка, похожая на обычную секретаршу, подпиливала ногти. Увидев вошедшую Нину, она нараспев спросила:

— Вы записаны?

— Да, я Воробьёва. Я час назад звонила.

— Проходите. Для вас всё готово!

Комната, в которой принимала сама Варвара, была декорирована иначе. В таинственной полутьме сидела ведунья. Она испытующе посмотрела на Нину большими, густо подведенными глазами, потом начала молча раскладывать карты.

— Садись, — пригласила она, кивком указывая на кресло. — Рассказывай, да только правду, одни факты.

Нина немного смутилась, подбирая слова, сопровождая свою речь излишними жестами.

— Не оправдывайся! — прервала её колдунья. — Не в церкви. Мне твое покаяние не требуется. Я всё и так вижу. Карты мне всё про тебя говорят. Вначале снимем с тебя порчу, проклятия, все негативные программы уберем, а потом вступим в контакт с невидимым тонкоматериальным миром.

Порчу сняли быстро. Так же скоро ликвидировали накопившийся негатив. Варвара пояснила, что под этим подразумеваются свои и чужие отрицательные мысли и эмоции, с годами опутавшие Нину, словно тугая паутина. Нина слушала Варвару и представляла, как омерзительные оковы отваливаются слой за слоем. Делалось как будто легче. Потом колдунья понизила голос и приступила к основному действию:

— Взываю к силам бесплотным, к великим таинствам огня, воды и камня!

Нина расслабленно закрыла глаза и погрузилась в дремоту. Хотелось забыться и очутиться в счастливой молодости. Очнулась она от лёгкого толчка в плечо. На столе перед ней лежали овощи и фрукты — капуста, яблоки, морковь, груши. Рядом поблескивал большой нож. Его вид неприятно смутил Нину. Всё-таки холодное оружие, а не волшебная палочка.

— Режь плоды земли пополам и повторяй за мной, — повелела ей ведунья. — Тебе, разлучнице, мужа моего не увлечь, не завлечь, не спать с ним не лечь! Подожди, активней работай! Злости побольше! Веселей! С начала давай.

— Не увлечь, не завлечь, не спать с ним не лечь! — вторила Нина.

— Зло не прощаю, тебе возвращаю! Красоту отнимаю, болезнь нагоняю! Мужа маню, тебя гоню!

Порубленные и заговорённые овощи и фрукты сложили в пакет. Их надлежало рассыпать возле дома соперницы, но Нина решила, что это лучше сделать под окнами больницы. Потом Варвара протянула ей маленькую английскую булавку и красиво упакованное печенье:

— Булавку мужу незаметно приколи. Она для приворота. Сейчас научу тебя, как с печеньем поступить.

По окончанию ритуала ей подали квитанцию с перечнем услуг. Это было так похоже на счёт в ресторане, что Нина подумала, не оставить ли улыбчивой девушке чаевые, но сумма была настолько внушительна, что она передумала.

Напоследок колдунья скептически спросила Нину:

— А ты сама-то любишь его, Алексея своего?

Нина смущенно улыбнулась, опустила глаза и поспешила прочь. Этот вопрос Варвары окончательно убедил ее в чудесных способностях гадалки.

* * *

В вечерних сумерках в палате Анжелы появилась незнакомая посетительница. Она была одета в длинное тёмное платье, на голове — платок.

— Кто вы? — тревожно спросила Анжела. — Ошиблись дверью?

— Я к тебе, — приглушенно сказала женщина. — Гостинчик принесла. Отведай с чаем.

— От кого?

— А из местной церкви. Намоленная выпечка. Набожные люди молятся за здравие страждущих, а потом мы разносим по палатам.

Женщина положила пакет на стол и поспешно вышла, склонив голову. Анжела выглянула в коридор, но посетительницы там уже не было. Какое- то внутреннее чутье ей подсказывало, что не стоит трогать печенье руками. Не долго думая, Анжела накинула на плечи шаль и направилась в больничный храм.

К счастью, отец Серафим был еще в церкви.

— Можно к вам обратиться? — смело спросила Анжела.

— Конечно, — мягко сказал священник. — Чем-то встревожена, дочь моя?

— Да, батюшка. Со мной сейчас произошел странный случай.

— Садись, в ногах правды нет, — предложил старец. — Рассказывай, не смущайся.

— Ко мне в палату вошла незнакомая женщина в длинном черном платье и сказала, что разносит намоленные гостинцы из этого храма.

— Никого не посылал, — ответил отец Серафим. — А что она принесла?

— Выпечку, — сказала Анжела.

— Кажется, я догадываюсь, что это. Так иногда всякие маги и колдуны делают, — пояснил отец Серафим. — Порчу насылают, да только всё это пустое. Не пугайся, родная. Хорошо, что пришла. Мы с тобой поговорим, я тебя перекрещу и отпущу с богом. Ты мне лучше расскажи, что в твоей жизни происходит, кого ты можешь опасаться.

Отец Серафим говорил очень ласково, и всем своим обликом напоминал Анжеле доброго царя Берендея из сказки о Снегурочке. Ей захотелось выговориться.

Отец Серафим умел слушать: это было большое его достоинство. Анжела говорила с надрывающей сердце горечью, не щадя себя. Священник сразу это приметил. Все накопленное и потаённое мучительно всплывало у нее изнутри серой пеной и рвалось наружу. Ей не хотелось больше таиться.

— Твои сомнения мне понятны. Ты заперла свои чувства в сердце, а оно ослабело от натуги. Бог — есть любовь, и богу угодно, чтоб люди любили друг друга. Не всегда получается идти прямой дорогой к своему счастью. Вот и твой Алексей заплутал. Только ты не должна ожесточаться, дочь моя. Не держи зла на нелюбимую жену своего Алексея. Она сама не ведает, что творит. Я не знаю, сама ли она была у тебя, подсылала ли кого, но зло это от нее исходит. А ты снеси оскорбление в молчании. За это бог воздаст тебе. Лечись, выходи за Алексея замуж, живите в любви, но не препятствуй ему помогать своим дочерям. Уважай его чувства, способствуй его добрым делам, и все у вас образуется. Пора тебе прилепиться к мужчине, — так напутствовал Анжелу отец Серафим.

Жильцова встретила Анжелу у входа в кардиологическое отделение.

— Где ты была?! — удивилась она. — Я тебя потеряла! У меня уже были случаи, когда пациенты пропадали. Особенно влюблённые.

— Что ты, Оксана Андреевна, я на такое не способна. К дисциплине с детства приучена, — улыбнулась Анжела. — Ой, прошу тебя, зайди ко мне.

Она коротко рассказала Жильцовой о происшествии. Выслушав её, Оксана рассмеялась:

— Ох, мне эти Варварины козни! Не первый раз она против моих сердешных ворожит! Придется мне самой с ней как-нибудь разобраться!

— А кто это, Варвара?

— Да колдунья! У нее салон ритуальной магии через дорогу! И нет, чтобы что-то новенькое придумать, а она всё одно и то же клиентам подсовывает! Песочное печенье из ближайшей кулинарии.

Войдя в палату, Оксана схватила злополучный пакет и со смехом сказала:

— Ворожу, ворожу, беду отвожу! Отвяжись, болячка, пришла казачка! Всё, теперь все злые чары, как рукой снимет!

Анжела облегченно улыбнулась.

— А я-то, дурочка, страшилась этот гостинец в руки брать, — созналась она своей подруге и доктору.

— Ну, тебе, может, и не надо. На всякий случай, — подмигнула Оксана. — А мне можно. Я сама ведьма! А теперь давай серьезно. На завтра я договорилась провести обследование у Цоя в неврологии, а потом и к нашему Васеньке Пушкаревскому заглянем. Если что-то тебя удивит, ты просто положись на меня. Все не напрасно.

— Оксана Андреевна, я верю тебе, больше чем себе, — доброжелательно сказала Анжела.

* * *

Жильцова внимательно смотрела на монитор и с нетерпением ждала заключения невролога Цоя. На экране был четко представлен мозг пациентки Комаровой. Неподготовленного человека эта картина могла бы даже испугать, но сама Анжела безропотно лежала в камере огромной установки магнитно-ядерной томографии и не могла ничего видеть. Тимур Кимович вертел изображение так и сяк, делал какие-то разрезы, выделял области, но пока хранил молчание.

Оксана Андреевна нешуточно тревожилась. Она прекрасно понимала, что если опытный невролог обнаружит у Анжелы малейшие признаки, крохотные зачатки рассеянного склероза, всё круто изменится в худшую для молодой женщины сторону. И предсказать результаты лечения не возьмется никто. Рассеянный склероз остается твердым орешком для ученых во всём мире. Недуг коварен, мало исследован, страшен последствиями и часто передается из поколение в поколение. Иногда эта болезнь становится злым роком всего рода. Случается, что человек уже рождается с патологическими изменениями в молекуле ДНК, где содержится закодированная генетическая информация. В мозгу происходят необратимые изменения, и ничто не способно оживить его мертвые клетки. Человек постепенно утрачивает свои привычные способности к обычным простым действиям: двигаться, говорить, смотреть, осязать. Жизнь превращается в мучительное существование.

— Ну, что? — решилась спросить Жильцова у своего коллеги.

— Подожди, Оксана Андреевна, остуди свой пыл, — остановил её Цой. Он ловко манипулировал мышкой компьютера и жал на кнопки клавиатуры с таким увлечением, будто играл в занимательную виртуальную игру. — Понимаешь, некоторые болезни мозга именно у женщин проявляются в виде сердечных приступов и судорог. Например, эпилептический синдром. Сама природа эписиндромов....

— Слушай, Тимур Кимович! Мы не на конференции!

— Всё-всё! Вот мои первичные выводы. Очагов и точек, посылающих аномальные импульсы, не обнаружил. Областей и точек, несоответствующих возрасту пациентки, не видно. Ну, это, популярно излагая, а я потом всё опишу, как положено.

— Проще говоря?

— Проще говоря, картина благоприятная. Но кроме приборов, я ещё полагаюсь на свои руки. Сейчас я обследую её старым дедовским методом.

Анжела послушно вытянулась на кушетке, а чуткие руки невролога ощупывали её тело. Было немного щекотно и непонятно, но она смиренно терпела его манипуляции. Оксана Андреевна её предупреждала, и она ничему не удивлялась.

Тимур Кимович будто бы забавлялся, сгибая и разгибая пальцы её ног, поднимая кисти рук и не раз заставляя молодую женщину работать различными суставами. Примерно через двадцать минут он шутливо сказал, щуря свои и без того узкие глаза:

— Все хорошо у вас, деточка. И головка светлая, и все остальное в порядке. Подлечивайте сердце.

Дальше из отделения неврологии две видные дамы поспешили в гинекологию.

Оксана быстрым шагом двигалась по больничным лабиринтам, здороваясь с коллегами на ходу. Анжела едва поспевала за ней.

— Быстрей, Анжела! — весело подбадривала Жильцова. — Наш Васенька Пушкаревский вот-вот убежит на операцию. Он страшно занятой! Сотни женщин ежедневно стремятся прыгнуть к нему на стол или на кресло, больше чем в постель к своему любовнику!

Гинеколог положил Анжеле на колено свою теплую большую руку и сел перед ней на стул, словно он собирался неспешно пообщаться с девушкой. Тепло его ладони расслабило напряжение мышц, даже согрело и успокоило.

— Девы младые, оргазмов взыскующие, — напевал себе под нос Василий Алексеевич, осторожно орудуя своим инструментом. — Что там у нас? Чем удивите?

— Васенька, не смущай мою девушку своими шуточками, — попросила Жильцова. — Она и так, бедняжка, еле жива. Ее сейчас Тимур Кимович вертел, как кубик Рубика.

Пушкаревский обошелся с пациенткой из кардиологии очень бережно.

— По моей части пока все в полном порядке, — заверил он. — Заходите, если что, без стеснения.

— Ну, если Василий Алексеевич так говорит, значит, все замечательно! — обрадовано подытожила Жильцова, помогая утомленной Анжеле встать. — Он про нас, женщин, знает то, чего и нам самим неведомо. Спасибо тебе, Васенька.

— Желаю здравствовать, — напутствовал Пушкаревский.

Вернулись в отделение кардиологии. Жильцова усадила Анжелу на диван в своем кабинете и сказала:

— Ну, сердешная моя, теперь я знаю о тебе всё!

— А мне можно узнать? Хотя это так страшно — узнавать подробности про свой организм!

— Слушай. Все самое страшное мы отсекли. У тебя начальная форма ишемической болезни. Это поправимо. Я составлю тебе план лечения, питания и физических упражнений. Правда, упражняться будешь чуть позже. Таких пациентов, как ты, можно вернуть к полноценной жизни. Мы с тобой вовремя поймали процесс за хвост! Это счастье, как для врача, так и для пациента!