Анна Стасюк - Делирий

— У тебя настолько белое лицо, что если бы не твоя черная одежда, я бы тебя не нашла в этих стенах, — шепчу смеясь.

Вижу как тревога сменяется облегчением, следом тяжелый вздох, и пристальный взгляд, сканирующий меня насквозь.

— Я рад, что ты смеешься, но мне не весело. Что это было?

— Тебе ведь говорил Митч, я больна.

Минутное молчание.

— Я думал, это ложь.

— Как видишь, нет.

— И как твой приступ называется?

— Делирий. Галлюцинации на фоне эмм….стрессовой ситуации.

— Но ты ведь около недели у меня, ничего ведь не было. Так?

— Да. Я думала это прошло.

— То есть Митч и правда тебя лечил?

— Нуууу, почти.

— Почему почти?

— Ты ведь подстелил его, так, что скорее я за ним ухаживала.

— Я не стрелял в него.

— Может кто-то из твоих людей….

— Нет, исключено — перебивает, — у меня не было в планах его убить.

Молчу, смотрю в его холодные глаза, и понимаю, почему моя копия просто кричала…. Я тону в этих голубых омутах. Они притягивают как небо летом, когда хочешь лежать в пахнущей траве, разглядывая облака. Так и я. Не могу оторваться. И это плохо. Я его рычаг. Пленница!! Я не должна тонуть…. Я должна его ненавидеть, но ненависти почему то нет.

— Ты хотел погулять, — начинаю, надеясь все еще сбежать от сюда.

Берет меня за руку, осторожно сжимая ее в своей ладони.

— Думаешь стоит?

Киваю согласно головой. Конечно стоит. Как минимум я подвшу свежим воздухом.

— Ладно, одевайся.

Встает с кровати, отпустив мои пальцы, двигается к двери. Берет ручку в ладонь, оборачивается, долго смотрит и говорит:

— Я подожду за дверью.

Выходит в коридор, тихо прикрыв дверь.

Вскакиваю с кровати, чувствуя себя на удивление полной сил, хотя обычно глюки вызывают усталость. Наверное это предвкушение прогулки, говорю сами себе. Нахожу сапоги, натягиваю их на ноги, набрасываю куртку, шапку, лежащие на краю кровати, выхожу в след за Крисом.

Стоит спиной ко мне, не шевелясь, смотрит на картину, висящую перед ним. Из-за его роста, не вижу, что же его так могло заинтересовать, подхожу сзади, окликая его по имени.

— Крис…

Поворачивается ко мне, оглядывает с головы до ног, улыбается и идет вперед.

— Пойдем.

Следую за ним, рассматривая картины. Доходим до красивой широкой белой лестницы, спускаемся, и оказываемся в зале. Белый ковер, диван, бежевые стены, вазы размером с мой рост, камин, и просто невероятно красивая елка. Я и забыла, что скоро Рождество. Замираю на мгновение, заглядевшись на светящиеся огни, яркими отблесками отражающимися в окнах.

— Какое сегодня число? — спрашиваю, помня, что Делирий «забирает время».

— 25 декабря, — отвечает сразу приятный тембр над моим ухом.

Боюсь повернутся к нему, вспоминая поцелуй, до сих пор не понимая, зачем он это сделал. Чувствую его близость как никогда, тепло тела, руки на моих плечах, аромат его парфюма, обволакивающий меня словно облако, завораживая своим запахом, который хочется вдыхать и вдыхать.

— Неужели 25 декабря? — полушепотом, спрашиваю скорее саму себя. — Я не заметила.

— Это тоже из-за болезни?

— Да.

— Пойдем, на елку еще и насмотришься вдоволь.

Тянет за рукав куртки из гостиной, в коридор из светлого дерева, большой прихожей, и явно бронированной входной дверью.

Выходим на порог дома, с большой террасой, первое что замечаю просто огромные ворота из дерева, с невероятно красивой резьбой. Витиеватые узоры похожи на какие-то древние узоры, в некоторых местах выкрашены золотой краской. С медового цвета деревом, смотрится очень красиво. Забор в тон воротам, тянется на несколько метров по обе стороны сплошной стеной.

Выходим из под крыши, ступая в хрустящий снег на земле. С неба падают хлопья, вихрем приземляясь на белое покрывало, теряясь в нем. Стоит такая тишина, что кажется я оглохла. Даже ветра нет.

— Пойдем.

Крис идет вперед, к воротам, которые медленно открываются перед ним.

— Ты не боишься, что сбегу? — спрашиваю в спину.

— Нет.

Надо же, какой самоуверенный.

— Тут на многие мили лес, так, что конечно, можешь попробовать, но я настоятельно не рекомендую, — продолжает. — Просто замерзнешь на смерть.

Выходим за ворота, практически сразу оказываясь между деревьями, с высокими стволами. Свежий запах действует опьяняюще. Вдруг ощущаю себя невероятно счастливой и свободной от всего. Будто нет никаких проблем, я не рычаг давления, у меня нет никакого психического расстройства, я не пленница, и мои родители живы.

Входим глубже в лес. Теперь я иду впереди, обогнав Криса. Слышу свист, чувствую удар в спину. Оборачиваюсь в сторону Криса, не поняв, что произошло. Вижу его довольное лицо, перевожу взгляд на руки, поняв, что это явно была снежка. И да, в левой ладони он держит вторую снежку, замахивается смеясь, и кричит:

— Берегись, атака прямо по курсу.

Бросает снежку, которая летит точно в мое лицо. Решил по играть? Детство вспомнил? Что же, ч не против. Склоняюсь влево, снежка пролетает мимо, беззвучно упав в снег. Заражаются его позитивом. Смеюсь. Наклоняюсь к снегу, сгребаю полную охапку, лепя большую снежку.

— Сейчас будет ответ, — кричу смеясь.

Запускаю в него, и наблюдаю как он уклоняется от нее.

Не знаю как долго мы обстреливались снежками прячась за деревьями, но я напрячь забыла, что он мой враг. Что он плохой человек. Странно видеть его таким веселым, добрым и беззащитным, зная, что он плохой. Видеть как он веселиться, не думая ни о чем. Даже промелькнула мысль, что Крис не так уж плох, и скрылся пол маской безразличия, холода, отчуждения. Но осуждать его не выходит, ведь он потерял свою семью. Ребенка. И мне жаль.

Крис подбегает ко мне из-за спины, швыряя в грудь снежку, крича, что победил.

— 10: 3 Миа. Ты проиграла.

Толкает меня шутя, я приземляюсь на спину утопая в снегу, увлекая за собой Криса.

— Я сейчас тебя зарою в снег с головой, — смеясь говорю.

Крис лежит на мне, вжимая в мягкий белый ковер из снежинок, практически нос к носу, обжигая горячим дыханием мою замерзшую кожу. На его лице появился румянец, глаза блестят задором, не знаю сколько ему лет, но сейчас он выглядит моим ровесником.

— Миа, — тяжело выдыхает, почти прикасаясь к моим губам.

Лежу, боясь пошевелиться, с опасением ожидая поцелуя, надеясь, чтобы его не было. Но тут же, понимаю, что хочу потянутся вперед, прикоснуться самой к его губам, ощутить их мягкость. Мятное дыхание обжигает, пытаюсь сбросить с себя это наваждение.

Он твой похититель. Он угрожает твоей жизни. Он убьет тебя.

Но это почему то не помогает, не останавливает минутное влечение.

Ты сгоришь.

Он сожжет тебя до тла, не оставит даже пепла…

Даже не думай….

Крис приближается на миллиметр, и целует.

Мягко, нежно, словно я хрупкая как его вазы, стоящие по всему дому. Аккуратно, будто дуновение легкого ветра, касается пальцами щеки, проводя по ней дорожку к губам. Отстраняется, но тут же снова впивается в губы теперь более настойчиво, пытаясь проникнуть глубже, в самое естество, взрывая во мне бурю эмоций, будоража мою кровь, заставляя сердце стучать невероятно быстро. Приоткрываю рот, впуская его, теряю контроль, обнимаю руками за шею, притягивая ближе, кожей чувствую его дрожь, или это моя?

Не могу держать себя в руках, тону словно в омуте. Все расплывается, голова идет кругом, как и его язык, танцующий дикий танец. Не могу себя контролировать, не могу оттолкнуть от себя, не могу перестать хотеть, чтобы продолжал.

Пытаюсь прижаться к нему ближе, ища защиты и покоя, умиротворения и блаженства, чувствуя сквозь слои одежды безмолвное обещание чего-то не изведанного, того, что я давно ищу, большего чем просто счастье….

Останавливается, поднимает голову, смотрит прямо в глаза.

— Миа, — шепчет, вижу, теряется на мгновение, не зная, что сказать.

Резко поднимается, отряхиваясь от снега облепившего пальто, протягивает ладонь по мне, предлагая помощь. Ну и скажите мне, как теперь себя вести?

Встаю, отталкивая его руку, повторяя за ним, избавляюсь от снежинок на одежде. Перебрасываю волосы на плечо, смотря на них с каким-то сожалением, но не уверенна, что оно относится именно к состоянию моих волос. Снег, прилипший в пряди решил, что останется на них, решила даже не пытаться его отряхнуть, сам растает.

— Идем обратно? — спрашиваю, стараясь не смотреть в его сторону.

— Ты не хочешь еще пройтись? Мы не далеко от дома.

— Можно, — отвечаю, так и не смотря на него. — Зачем поцеловал?

Подходит ко мне, приподнимает за подбородок опущенную вниз голову, вынуждая смотреть прямо в его лицо.

Смотрит.

Долго вглядывается, ища, что-то в моих глазах, вижу как тщательно думает над ответом.

— Нельзя? — спрашивает каким-то надменным тоном.

Хмурюсь, удивляясь новому тону.

— Просто ответь, зачем?

Забирает руку с лица, опустив ее вниз.

— Потому, что хочу.

Почему он вдруг из приятного человека, превратился в холодную глыбу?

— Ты всегда берешь, то, что хочешь?

— Стараюсь, чтобы то, что хочу было моим.

— Я не твоя.

Склоняет голову влево, улыбка озаряет красивое лицо, превращая его в милого парня.

— Потому, что любишь Тринити? — зло спрашивает.

— Что? Нет. Что за бред. Я не люблю Тринити.

— Тогда мне ничего не мешает. Ты моя пленница, я тебя просто не отпущу, — на полном серьезе отвечает.

Так и знала.

Ловушка.

— Знаешь, что!? — начинаю злится, — я живой человек, у меня есть тоже желания, в конце концов у нас свободная страна, так, что твои действия противозаконны.

— Мы в Канаде. Если что.

Подмигивает, весело улыбаясь.

Черт, тебе смешно???

Я просто игрушка?

— И что? Тут разрешено похищать людей? Удерживать их против воли? — кричу уже, раздражаясь все больше.

— Хочешь уйти? Иди.

Махает рукой в сторону гущи леса.

— Думаешь не уйду???

— Думаю, не уйдешь.

— Прощай Крис.

Зашагал в сторону указанную ним, широкими шагами.

Глупый поступок.

Да, очень!

Но вдруг я правда свободна?

Только, что я с этой свободой буду делать, когда умру от холода?

Но обратно не поверну!

Не буду унижаться перед ним.

Оборачиваюсь, смотрю как Крис стоит не шевелясь, провожая меня взглядом.

Он не остановит меня?

Хотя зачем ему это? Так, я умру, и никогда не расскажу про него. Никто даже знать не будет, разве, что Митч все объяснит, возможно отправится в полицию, и мое замерзшее тело найдут, но сомневаюсь, что причастность Криса Джонса будет доказана.

Поворачиваю голову назад, смотрю теперь только вперед.

Все равно не верю, что так просто отпустил.

Иду вперед, против ниоткуда поднявшегося ветра, глаза слезятся, сколько я их не утираю. Не смотрю назад, чтобы проверить, стоит и Крис на месте, или уже ушел. Просто передвигаются ноги. В голове пусто, ни одной мысли, кроме надежды, что иду в верном направлении.

Не выдержав, все таки смотрю назад, и ….. там пусто. Крис ушел. Он правда меня отпустил. Отправил на смерть. А я на чистом упрямстве ушла.

Черт.

Ладно, переживу. Я сильная. Я выйду из леса, где-то ведь он заканчивается?

Несколько часов брожу среди одинаковых деревьев, утопая в снегу. Даже не знаю, проходила ли я здесь, или нет. На первый взгляд, все такое же, как и пол часа назад, но конца как-то не видно. Возможно я брожу по кругу.

Сколько мое тело выдержит?

Сутки?

От холода зуб на зуб не попадает, трясет все тело. Ступней вообще не чувствую, как и пвльцев рук. Волосы от мороза стали деревянными, вися сосульками из под шапки. Передвигаюсь медленно, просто потому, что быстрее не могу.

Тысячу раз прокляла сама себя, ругая за ненужную гордость. Толку от нее, если я умру?

Не понимаю почему так поступил? Неужели можно целовать человека так будто он весь мир, а потом дать этому же человеку умереть?

Хотя, чего я ожидала от него??!

Каждый шаг дается труднее. Сумерки опустились на землю, как бы обещая мне, что конец близко. Как далеко в темноте я пройду? Метров 20? Точно не больше.

Простите меня мама и папа, я пыталась после вашей смерти жить, пыталась вылечится, но не смогла. Неужели вселенная оставила меня в живых, чтобы забрать в этом лесу?