Анна Бартон - Дерзкая и желанная

Оливия нахмурилась. Она не снимала кольцо с того дня, как они нашли его почти неделю назад.

– Не знаю. Возможно, есть что-то внутри.

Брови старика приподнялись на морщинистом лбу.

– Я удивлен, что Джеймс не проверил.

– Кстати, о Джеймсе. – Оливия бросила взгляд в сторону двери. – Я знаю, что он унаследовал свою любовь к старине и археологии от вас. Можно задать вам вопрос личного характера?

Хэмфри отложил лупу и сплел пальцы.

– Конечно, моя дорогая. Спрашивайте.

– Вам когда-нибудь приходилось участвовать в большой археологической экспедиции?

– Нет. – Его морщинистое лицо приняло тоскливое выражение. – Я хотел, разумеется. Жаждал испытать приключения, восторг открытия тайн прошлого.

– Что помешало вам поехать?

– Обязанности удерживали меня здесь много лет. А потом уже здоровье не позволяло. Поэтому приходится довольствоваться книгами и рассказами других людей об их открытиях. Я жалею, что не поехал, когда был молодым и здоровым, но это ведь не трагедия. – Вот только страдальческое выражение лица опровергало его слова.

Оливия подозревала нечто подобное, и все равно сердце ее упало.

– Джеймс собирается отказаться от своего места в экспедиции. А я не хочу, чтоб он отказывался. Это его мечта и единственная в жизни возможность. Он должен поехать в Египет.

– С вашей стороны великодушно давать ему свое благословение и поддержку, но это ему решать, ехать или нет. – Он сложил пальцы домиком и задумчиво покачал головой. – Да, трудный ему предстоит выбор, не позавидуешь.

– А как это все будет? Это очень опасно?

– Возможно. Места, куда он едет, далеко от цивилизованных британских берегов. Предыдущие группы страдали от нехватки пищи и воды, болезней и ужасных роящихся насекомых. – Должно быть, Хэмфри заметил вспыхнувшую в ее глазах тревогу, потому что быстро добавил: – Но команда Джеймса будет хорошо подготовлена и он отнюдь не типичный изнеженный англичанин, так что в состоянии защититься от всех и вся.

Ну хоть какое-то утешение.

– Вы поможете мне? – Она импульсивно сжала руку Хэмфри. – Поговорите с ним? Убедите поехать? Я же вижу, как вы грустите, что у вас не было такой возможности, и не хочу, чтобы и он вот так же грустил. Не хочу, чтоб он лишился такого редкого шанса из-за меня.

– Юная леди, если я чему и научился за свои семьдесят с лишком лет, так это что логике не равняться с любовью.

Оливия покачала головой.

– Я не думаю, что любовь – часть этого уравнения. Джеймс говорил вам, что мой брат вынуждает нас пожениться?

Старик выгнул седую бровь.

– Это не имеет значения.

О, еще как имеет. Для нее по крайней мере.

– У него не было выбора.

– У нас всегда есть выбор, моя дорогая.

– Да, – задумчиво проговорила Оливия, – всегда. – И, глядя в добрые глаза Хэмфри, добавила: – Пожалуйста, пообещайте мне, что, как бы там ни было, порекомендуете ему поехать. Я знаю, что в глубине души он очень этого хочет. Это его давнишняя мечта.

Хэмфри открыл рот, чтобы ответить, но тут в комнату вошел Джеймс.

– Ну вот. – Он гордо продемонстрировал цветы, которые всунул в кувшин. Вода капала с боков, и несколько цветочных стеблей согнулись под необычным углом. Джеймс оглядел комнату в поисках плоской чистой поверхности, на которую можно было бы водрузить букет.

– Поставить на каминную полку? – Оливия взяла цветы и немножко расправила их, прежде чем примостить кувшин там, где до него не доберутся кошки. Она надеялась, Хэмфри понимает, что продолжение разговора о поездке нежелательно в присутствии Джеймса.

– Леди Оливия, должен поздравить вас с отличными набросками. У меня такое чувство, будто я сам побывал там. Такое идиллическое местечко, верно?

Оливия почувствовала, как шею и лицо заливает румянец, и молча кивнула. Они с Джеймсом и в самом деле нашли его идиллическим.

– Сегодня поедете туда? – полюбопытствовал Хэмфри.

Джеймс сверкнул быстрой, многозначительной улыбкой.

– Там нас ждет еще столько открытий.

О небо! Если она надеется убедить Джеймса покинуть ее, ей надо перестать проводить с ним так много времени.

– Вообще-то мне надо вернуться в гостиницу. Я ужасно запустила свою корреспонденцию. – И это была истинная правда.

– Давай я провожу, – предложил Джеймс.

– Это ни к чему. Оставайся и наслаждайся дядиным обществом. – Повернувшись к Хэмфри, она сказала: – Спасибо, что поделились со мной своей мудростью, сэр. Легко понять, почему вы у Джеймса любимый дядюшка.

– А мне легко понять, почему Джеймс выбрал вас себе в жены, – отозвался Хэмфри, сделав легкое ударение на слове «выбрал».

– Буду с нетерпением ждать следующей встречи. – Оливия взяла его руку и с нежностью пожала.

Но когда она хотела убрать руку, он на удивление твердо стиснул ее пальцы, удержав. Глаза его как-то остекленели, а рот слегка приоткрылся, как в оцепенении.

Джеймс подошел к ним и спросил:

– С тобой все хорошо, дядя Хэмфри?

– Что? А, да. Просто вдруг возникло некое ощущение… со мной такое бывает, ты же знаешь. – Он вскинул глаза на Оливию, словно знал все ее секреты, и дрожащим голосом проговорил: – Кольцо. Оно предназначено вам судьбой. Важно, чтобы вы это знали.

– Я понимаю, – солгала она, потому что ей показалось, что старик хочет услышать именно это.

– Вот и славно. – Он отпустил ее, откинулся в кресле и закрыл глаза, словно смертельно устал.

Джеймс улыбнулся, приложил палец к губам и повел ее к передней двери. Там он наклонился, как будто хотел поцеловать ее, но Оливия притворилась, что не заметила.

– Твой дядя – сокровище. Спасибо, что познакомил нас.

– Ты уверена, что не хочешь отправиться со мной к реке?

Она покачала головой.

– Мне надо заняться своей корреспонденцией.

– Да, ты говорила. Тебя что-то тревожит?

– Нет, конечно же. – Она не смотрела на него. – Просто я пренебрегала кое-какими делами, и как бы ни было мне приятно проводить с тобой время у реки, я не могу бездельничать так каждый день.

Заметив обиженный взгляд, промелькнувший у него на лице, ей захотелось обвить его руками, но Оливия не могла позволить себе поддаться этой слабости. Она делает это ради его же блага.

Джеймс быстро взял себя в руки и улыбнулся.

– Я понимаю, что не вправе требовать твоего безраздельного внимания все время. Даже если мне этого хочется.

– Я признательна тебе за понимание.

Он нахмурился.

– Ты ведь сказала бы мне, если бы что-то случилось, правда?

– Сказала бы. В сущности, есть кое-что, о чем тебе следует знать. – Господи, как же трудно. – На прошлой неделе ты беспокоился, что после наших… э…

– Занятий любовью?

– Да. Что я могла…

– Забеременеть? – Что-то сродни надежде промелькнуло в его глазах.

Она кивнула.

– Этого не случилось. Я хотела успокоить тебя.

– Меня не пугает это, Оливия. Я… – Он как будто хотел еще что-то сказать, но плотно сжал губы.

– Я подумала, – продолжила она, – что было бы благоразумно отложить… э… подобные занятия до того, как мы поженимся. – «И до тех пор, как он вернется из Египта».

– Конечно, я не против подождать, Оливия. Осталась какая-то неделя. – Действительно. Оуэн со дня на день вернется в Хейвен-Бридж с разрешением на брак. – Но мы ведь по-прежнему можем проводить время вместе, правда?

Как же ей хотелось сказать «да», что она была бы счастлива проводить с ним каждую минуту каждого дня и каждой ночи всю оставшуюся жизнь, занимаясь всем, что ему нравится, будь то раскопки, рисование или занятия любовью.

– Думаю, не стоит. Для невесты видеть жениха перед свадьбой – плохая примета.

– Глупые предрассудки.

– Не вижу причин искушать судьбу.

Джеймс потянулся к ней, словно намеревался привлечь к себе и целовать до тех пор, пока она не сделается мягкой и податливой, положив конец подобной чепухе, но Оливия отступила назад.

Он насупился.

– Что-нибудь случилось? Дядя Хэмфри чем-то тебя расстроил, да?

– Нет-нет… Ничего подобного. Я уверена, что это просто из-за свадьбы, как бывает у большинства невест. – Просто удивительно, как легко ей теперь давалась ложь.

– Ну хорошо. – Джеймс потер затылок. – Но, надеюсь, после свадьбы ты вновь станешь той Оливией, которую я знаю.

– Уверена в этом. – Она помахала и зашагала по дорожке, не оглядываясь, чтобы Джеймс не увидел ее слез.

Оливия думала, что вернется в гостиницу, поразмыслит над тем, что сказал ей Хэмфри, и решит, как лучше убедить Джеймса поехать в Египет, но едва переступила порог комнаты, Хилди втащила ее внутрь и нервно оглядела коридор, прежде чем закрыть дверь.

– Вас ищет какая-то молодая женщина, миледи.

Оливия резко втянула воздух. Она уже почти отказалась от надежды, что София ответит на ее письмо. В ретроспективе приглашение Оливии приехать к ней в эту далекую деревню казалось в лучшем случае глупым, а в худшем – слишком самонадеянным.

– Кто она?

– Некая мисс София Рольф.

Сердце Оливии забилось быстрее. Сводная сестра здесь.

– Она была одна?

– Да, одна. Я сказала ей, что вы ушли, и она ответила, что сняла комнату на ночь и подождет вас внизу в обеденном зале.

Оливия сняла шляпку и вручила ее служанке.

– Как она выглядела?

Хилди задумчиво склонила голову набок.

– Манеры у нее безупречные, но платье видало лучшие дни. Не думаю, что она вращается в тех же кругах, что вы и леди Роуз. Вы ее знаете?

– Я знаю о ней, но мы никогда не встречались.

– Это очень странно. – Хилди нахмурилась. – Зачем она ищет вас?

– Я ей писала. У нас больше общего, чем может показаться на первый взгляд.

Оливия взглянула на свое отражение в зеркале над умывальником, сделала глубокий вдох и вытерла вспотевшие ладони о платье. Теперь, когда пришло время встретиться с Софией лицом к лицу, ей пришло в голову, что следовало обдумать, как лучше преподнести ей новость.

– Эта встреча, вероятно, займет некоторое время.

– Мне пойти с вами?

– Нет, Хилди, спасибо.

Служанка недовольно фыркнула, но Оливия мягко сжала ее запястье.

– Беспокоиться не о чем.

– Вы сегодня уже много ходили. Может, пригласить мисс Рольф сюда и попросить принести обед на двоих в комнату?

– Я не буду покидать гостиницу. – И не дав служанке высказать дальнейшие возражения, Оливия помахала ей и быстро выскользнула в коридор.

В обеденном зале было немноголюдно, и ей не составило труда отыскать Софию. Она сидела за угловым столиком, склонившись над книгой, так что темные локоны выглядывали из-под соломенной шляпки. Стакан с элем выглядел нетронутым. Оливия подошла и тихонько прокашлялась.

– Мисс Рольф?

Голубые глаза, поразительно светлые, посмотрели на нее.

– Да. Вы, должно быть, леди Оливия. Прошу вас, присаживайтесь.

Она опустилась на стул напротив Софии и, решив, пока спускалась, что лучше всего будет сказать правду сразу же, а не ходить вокруг да около, пустилась в объяснения.

– Спасибо, что приехали. Уверена, вам любопытно знать, зачем я…

Боже всемогущий. Она запнулась, горло сдавило, а мысли смешались.

Безмятежное выражение лица Софии, от добрых глаз до напряженного рта, было точно таким же, как у отца Оливии.

– С вами все в порядке? – обеспокоенно спросила София.

Оливия отвела взгляд и помолчала, пока не убедилась, что не расплачется.

– Да. Прошу прощения – просто не ожидала…

София открыла обложку книги и положила на стол набросок, где была изображена ее мать с младенцем на руках.

– Где вы это взяли?

Оливия сглотнула.

– У вашего отца.

София выпрямилась, искорки гнева вспыхнули в глазах.

– Вы знали его?

Она кивнула.

– Он умер несколько лет назад, но да, я его знала. Он был и моим отцом тоже.

Прижав кончики пальцев к вискам, София сказала:

– Но ваш отец был…

– Герцогом Хантфордом.

– Нет. Этого не может быть. Мама говорила, что познакомилась с отцом в своей книжной лавке.

– Возможно.

– Наверняка она упомянула бы, будь он герцогом.

– Разумеется, если бы герцог не был женат.

София зажала рот ладонью, затем уронила руки на колени.

– Сколько вам лет?

– Двадцать два.

– А мне двадцать три. Значит, мы…

– Сестры. Сводные, если точнее, но сейчас не время вдаваться в тонкости.

– Простите… мне нужно немного времени… чтобы осознать это.

– Конечно, – пробормотала Оливия, подумав, что им обеим нужно много осознать.

– Как у вас оказался этот рисунок?

– Это очень долгая история, и я расскажу вам все, что знаю, хотя это может быть немножко грустно. Однако сначала, думаю, я поговорю с хозяином гостиницы и попрошу подать нам обед в отдельную комнату.