А Себастьяна тогда долго рвало в кустах.

Странно, что он снова чувствует себя как солдат. А может, не так уж и странно. Он воюет с дядей всю свою жизнь.

* * *

За завтраком леди Чаллис сообщила Аннабель и Луизе, что большинство гостей, включая лорда Ньюбури, прибудут только вечером. Себастьяна она не упомянула, а Аннабель не спросила. О ее вопросе немедленно доложили бы бабушке, а Аннабель всем сердцем не желала повторять вчерашний разговор.

Стояло дивное летнее утро, и Аннабель с Луизой решили прогуляться к пруду, во многом потому, что никто больше не проявлял интереса к подобной прогулке. У воды Луиза немедленно подобрала с земли камешек и послала его по воде «печь блинчики».

— Как ты это делаешь? — требовательно спросила Аннабель.

— Заставляю камушек прыгать? А ты что, не умеешь?

— Нет. Братья всегда утверждали, что девчонки на это не способны.

— А ты и поверила?

— Конечно, нет. Но я годами пыталась, и у меня так и не вышло доказать им, что они ошибаются. — Аннабель подняла камень и попыталась бросить. Он немедленно пошел ко дну.

Как камень.

Луиза смерила подругу высокомерным, насмешливым взглядом, подняла еще один камешек и пустила его над водой.

— Один… два… три… четыре… пять! — ликовала она, считая прыжки камня. — У меня получалось и шесть!

— Шесть? — Аннабель чувствовала себя полностью раздавленной. — Не может быть!

Луиза пожала плечами и подняла следующий камень.

— Отец в Шотландии обращает на меня ничуть не больше внимания, чем в Лондоне. Разница только в том, что там вместо сезона у меня для развлечения есть озера и камешки. — Тут она нашла подходящую плоскую гальку и подняла с земли. — Для тренировки в моем распоряжении было все время на свете.

— Покажи мне, как ты…

Но камешек Луизы уже скакал по воде.

— Один… два… три… четыре. — Она раздраженно хмыкнула. — Так и знала, что он слишком тяжелый.

Аннабель недоверчиво смотрела, как кузина один за другим запускает три камня, и каждый из них скачет по пять раз.

— Похоже, я тебе завидую, — наконец заявила она.

Луиза засияла.

— Мне?

— По твоему виду никак не скажешь, что ты способна хотя бы поднять один из этих камушков, не то, что заставить их скакать по волнам!

— Эй, эй, Аннабель, — смеясь, укорила Луиза, — давай не будем злобствовать.

Аннабель изобразила, что хмурится.

— Я не умею быстро бегать, — заявила Луиза, — меня не берут на соревнования по стрельбе из лука из страха за жизнь и здоровье остальных участников, и я не способна ни черта выиграть в карты.

— Луиза!

Луиза чертыхнулась. Аннабель не верила своим ушам: чертыхнулась!

— Но камушки, — Луиза послала по волнам еще один голыш, — я умею бросать мастерски.

— Безусловно, — уважительно подтвердила Аннабель. — Ты мне покажешь, как это делается?

— Нет. — Луиза лукаво поглядела на подругу. — Мне нравится уметь хоть что-то лучше тебя.

Аннабель показала кузине язык.

— Так ты говоришь, он у тебя скачет шесть раз?

— Вот именно! — подтвердила Луиза.

— Что-то я этого не видела. — Аннабель подошла к большому валуну и похлопала по нему, проверяя на сухость, прежде чем сесть. — У меня впереди целое утро. И вообще весь день, если подумать.

Луиза нахмурилась, потом заворчала, а после отправилась на поиски подходящих объектов для метания. Один сделал пять прыжков, другой четыре, потом еще два проскакали по пять.

— Я жду! — сказала Аннабель.

— Подходящих камушков больше нет.

— Ничего себе предлог. — Аннабель проверила, нет ли у нее грязи под ногтями, потом наклонилась, чтобы взять с земли свой собственный жалкий камешек. Подняв голову, она увидела, что по волнам скачет очередной голыш. Один… два… три… четыре… пять… шесть!

— У тебя получилось! — воскликнула Аннабель, вскакивая. — Шесть!

— Это не я, — сказала Луиза.

Девушки обернулись.

— Леди, — изящно поклонился Себастьян.

В свете утреннего солнца он был невероятно красив. Аннабель никогда не думала, что в его волосах столько рыжины. Она ведь впервые видит Себастьяна утром! — пронеслось у нее в голове. Они уже встречались при луне, потом днем. В Опере она наблюдала его при мерцании сотен свечей.

В утреннем свете все выглядело иначе.

— Мистер Грей, — прошептала она, почувствовав внезапное, необъяснимое смущение.

— Это было замечательно! — воскликнула Луиза. — Какой у вас рекорд?

— Семь.

— Серьезно?

Аннабель не помнила, когда ее кузина выглядела столь оживленной. Разве что, когда рассуждала о книжках этой Горли. Которых Аннабель до сих пор не читала. Вчера вечером она начала «Мисс Сейнсбури и загадочного полковника», но осилила всего две главы. Правда, нельзя было не поразиться тому, сколько препятствий на своем жизненном пути умудрилась преодолеть мисс Сейнсбури всего за двадцать четыре страницы. Она пережила эпидемию холеры, нашествие мышей… и дважды подворачивала лодыжку.

По сравнению с этим проблемы самой Аннабель меркли, по крайней мере, наполовину.

— А вы умеете бросать камешки, мисс Уинслоу? — вежливо спросил мистер Грей.

— К неизбывному стыду своему — не умею.

— А у меня он подпрыгивает шесть раз, — похвасталась Луиза.

— Только не сегодня, — сообщила Аннабель, не в силах удержаться от шпильки.

Луиза раздраженно подняла палец и вновь направилась к берегу искать еще один подходящий объект для метания. Себастьян подошел к Аннабель. Руки у него были крепко сцеплены за спиной.

— Она знает? — тихо спросил он, кивая на Луизу.

Аннабель помотала головой.

— А кто-нибудь еще?

— Нет.

— Я вижу.

Она не понимала, что он в этом видит, поскольку сама не видела ничего.

— Несколько неожиданное приглашение на лоно природы, вам не кажется? — проговорил он.

Аннабель закатила глаза.

— Подозреваю, что за всем этим стоит моя бабушка.

— И это она меня пригласила?

— Нет. По правде говоря, она, кажется, упоминала, что не смогла предотвратить ваше приглашение.

Тут он рассмеялся.

— Как меня любят.

У Аннабель екнуло сердце.

— Что случилось? — спросил он, глядя в ее внезапно расширившиеся глаза.

— Не знаю. Просто…

— Вот! — возвестила Луиза, решительно направляясь к ним. На ладони у нее лежал круглый плоский голыш. — Идеальный камушек, чтобы «печь блинчики».

— Можно посмотреть? — спросил Себастьян.

— Только если вы пообещаете его вернуть.

— Даю слово.

Луиза протянула Себастьяну камешек, он покрутил его в пальцах, взвесил на ладони. Потом вернул, слегка пожав плечами.

— Вы не считаете, что это хороший камень? — несколько обескураженно спросила Луиза.

— Ничего, сойдет.

— Он просто пытается тебя обескуражить, — заявила Аннабель.

Луиза изумленно ахнула:

— Да?

Себастьян, лениво улыбнувшись Аннабель, заметил:

— Как хорошо вы меня знаете, мисс Уинслоу.

Луиза решительно направилась к кромке воды.

— С вашей стороны это не по-джентльменски, мистер Грей.

Себастьян хмыкнул и оперся на валун, на котором сидела Аннабель.

— Мне нравится ваша кузина, — сказал он.

— Мне она тоже нравится.

Луиза глубоко вздохнула, сосредоточилась и швырнула камешек в воду необычайно резким (так показалось Аннабель) движением кисти.

Они хором начали считать. «Один… два… три… четыре… пять… шесть!»

— Шесть!!! — взвизгнула Луиза. — Получилось! Шесть! Ха! — последнее было обращено к Аннабель. — Я же говорила, что могу заставить его скакать шесть раз.

— Теперь вы просто обязаны дойти до семи, — сказал Себастьян.

Аннабель зашлась от смеха.

— Нет, сегодня я ничего не должна, — объявила Луиза. — Сегодня я буду греться в сиянии славы своего шестиколепия.

— Шестиколепия?

— Шестичия.

Аннабель снова начала хихикать.

— Шестичественности, — провозгласила Луиза. — И вообще, — добавила она, указывая кивком на Себастьяна, — я так и не видела, как он у вас прыгает семь раз.

Себастьян поднял вверх руки, признавая поражение.

— Это произошло много-много лет назад.

Луиза одарила их обоих царственной улыбкой.

— На этой радостной ноте мне, похоже, стоит покинуть вас и отпраздновать победу. Мы увидимся позже. Возможно, много позже. — И она ушла, оставив Аннабель наедине с Себастьяном.

— Я уже упоминал, что мне нравится ваша кузина? — осведомился Себастьян. — Так вот, думаю, что я ее уже люблю. — Тут он слегка наклонил к собеседнице голову. — Без сомнения, чисто братской любовью.

Аннабель сделала глубокий вдох, но от этого стала только больше нервничать и дрожать. Она знала, что Себастьян ждет ответа. Более того, он его заслуживает. Но у нее нет никакого ответа. Только жуткое ощущение пустоты внутри.

— Вы выглядите усталым, — заметила она. Потому что он на самом деле так выглядел.

Он пожал плечами.

— Я плохо спал. Я вообще плохо сплю.

Голос Себастьяна звучал странно, и она присмотрелась к нему повнимательнее. Он не смотрел на собеседницу, его взгляд был сосредоточен на какой-то неизвестной точке за ее спиной. Похоже, на корне дерева. Потом он перевел взгляд на собственные ботинки, один из которых старательно ковырял носком землю. Что-то в этом его выражении лица показалось ей знакомым… Она вспомнила — точно так же он выглядел тогда, в парке, сразу после того, как расстрелял мишень.

В тот раз он не захотел об этом говорить.

— Мне очень жаль, — произнесла Аннабель. — Терпеть не могу, когда не получается заснуть.

Он снова пожал плечами, и теперь это движение показалось ей вымученным.

— Я привык.

Несколько секунд она молчала, а потом поняла, что тут просто напрашивается вопрос: почему?

— Почему? — спросила она. — Да, почему вам трудно заснуть. Вы знаете причину?

Себастьян сел рядом с Аннабель на камень и уставился на воду, где все еще расходилось несколько одиноких кругов от Луизиных камней. Он на секунду задумался, потом открыл рот, словно собирался что-то сказать.

Но не произнес ни слова.

— Я обнаружила, что необходимо закрыть глаза, — сказала она.

Он насторожился.

— Я имею в виду, когда засыпаю, — пояснила Аннабель. — Я должна держать глаза закрытыми. Если лежать и смотреть в потолок, можно сразу признать поражение. Я ведь не засну с открытыми глазами, правда?

Себастьян несколько секунд обдумывал ее слова, потом криво ухмыльнулся.

— Я смотрю в потолок, — признался он.

— В этом-то вся и проблема.

Он повернулся. Аннабель смотрела на него чистым, открытым взглядом. Он же сперва подумал: «Хотел бы я, чтобы проблема решалась так просто». Но потом вдруг: «А может, в этом-то все и дело». Возможно, самые сложные вопросы требуют самых простых ответов.

Может статься, она и есть его самый простой ответ.

Себастьяну захотелось поцеловать Аннабель. Желание накрыло его внезапно и непреодолимо. Но ему хотелось просто коснуться ее губами. Ничего больше. Просто благодарный поцелуй. В знак дружбы, а возможно, и любви.

Но он не собирался ее целовать. Не сейчас. Она склонила голову набок и смотрела на него… Себастьяну хотелось бы прочесть ее мысли. Ему хотелось узнать ее. Знать ее мысли, надежды и страхи. Знать, о чем она думает ночами, когда лежит без сна, и что ей снится, когда она наконец засыпает.

— Я думаю о войне, — тихо произнес Себастьян. Раньше он никогда никому в этом не признавался.

Она кивнула. Почти незаметно, он едва разглядел этот кивок.

— Наверное, там было ужасно.

— Не всегда. Но то, о чем я думаю ночами… — Он на мгновение закрыл глаза, не в силах избавиться от навязчивого запаха пороха и крови и, самое ужасное, от шума.

Она накрыла ладонью его руку.

— Мне очень жаль.

— Сейчас не так плохо, как раньше.

— Вот и хорошо, — она ободряюще улыбнулась. — А как вы думаете, что изменилось?

— Я… — Но он ничего не сказал. В этом он не мог признаться. Не сейчас. Как он может рассказать Аннабель о своем писательстве, если даже не знает, нравятся ли ей его книги? Его никогда не смущало, что Гарри с Оливией считают его книжки ужасными… ну, не сильно смущало… Но если Аннабель они не понравятся…

Это будет практически невыносимо.

— Думаю, дело только во времени, — сказал он наконец. — Время лечит. Так говорят.

Аннабель снова еле заметно кивнула. Ему нравилось думать, что никто кроме него не различил бы этого кивка. А потом она с любопытством посмотрела на Себастьяна, слегка склонив голову набок.