Шейла Бишоп - Девица на выданье

– Можно я покормлю уток? – спросил Нед.

Они взяли тарелку с кусками хлеба, и Нед разбрасывал их по воде перед целой колонией диких уток и утят, после чего мальчик и его сестры пожелали всем спокойной ночи и отправились обратно в дом с мисс Пригл. Бойсы и миссис Уильямс решили посидеть еще немного в павильоне, тогда как шестеро оставшихся членов чайного вечера отправились прогуляться по увеселительным садам.

Это была странная процессия. Луиза и Верни оба не желали, чтобы Джулия шла вместе с Ричардом; пастор остался рядом с женой, и Харриет пришлось идти с ними вместе. Она чувствовала себя ужасно несчастной и едва разговаривала, обиженная замечанием Верни там, на мосту. Она старалась не обращать внимания на ту боль, которую вызывало в ней его флиртование с Джулией, но, с другой стороны, она не испытывала никакого удовольствия, видя его помрачневшее лицо и вызывающее поведение из-за того, что его обошел старший брат.

Прекрасные мягкие сумерки уже окутали верхушки деревьев. Зелень в саду слилась в одноцветную тень. Гладь озера приобрела молочное перламутровое сияние. Они ходили туда-сюда по дорожке, наслаждаясь видом монастыря, грота, каскада. И всю дорогу Ричард о чем-то спокойно и серьезно говорил с Джулией. Верни их перебивал едкими замечаниями. Но Джулия не обращала внимания на Верни и внимательно слушала Ричарда.

Тяжелаядверь библиотеки бесшумно приоткрылась.

– Добрый вечер, Верни, – сказала Луиза. – Я надеялась найти тебя здесь.

Верни неохотно поднялся. Он уже уютно подремывал над «Квартальным обозрением» и был не в восторге от того, что Луиза его побеспокоила, вероятно собираясь прочесть ему лекцию о Харриет. Его совесть уже достаточно изводила его, он знал, что обошелся с бедной девушкой очень плохо; и не было никакой необходимости выслушивать еще и проповеди Луизы.

– Осмелюсь предположить, что ты бы предпочла увидеть Ричарда, – сказал он. – Так вот, он отправился катать мисс Джонсон и миссис Уильямс по Саутбери.

– Да, я знаю. Об этом я и хотела с тобой поговорить.

– О, – сказал Верни, с куда большей готовностью пододвигая ей стул.

– Я начинаю очень нервничать. – Луиза уставилась на него своими ясными голубыми глазами. – Мне кажется, Ричард... то есть, боюсь, я вынуждена буду произнести это слово... Ричард сходит с ума по этой молодой женщине.

– Согласен с тобой. Поначалу я не дог в это поверить: Ричард всегда был настолько сдержан, ни разу дважды не посмотрел ни на одну женщину, кроме Кэтрин. Я полагаю, все дело в том, что он слишком долго был одинок.

– Запершись в деревне и ни с кем не встречаясь, – уточнила Луиза, хотя, сказать по правде, она сама немало поощряла это затворничество. – А в результате он пал жертвой интриганки, авантюристки...

– Тебе не кажется, что это слишком сильно сказано? Интриганка, охотящаяся за мужем, если хочешь, но Джулия Джонсон исключительно респектабельна и вовсе не относится к числу вульгарных созданий, которые охотятся за мужчинами в публичных местах и на водах. Именно таких называют авантюристками.

– Я не сомневаюсь, – иронически отозвалась Луиза, – что тебе это известно лучше, чем мне, мой дорогой Верни.

Верни ухмыльнулся. Можно было не сомневаться, что Луиза не преминет сделать такое замечание. И все же его заинтересовал ее выбор слов, потому что он и сам теперь испытывал глубокие подозрения насчет Джулии. Множество девушек пытались приблизиться к Ричарду, но ни одна из них не сумела сыграть свою роль так последовательно, как эта. Она была очень хороша, он сам подпал под ее чары, но временами она вела себя очень неестественно, настораживало и выражение, которое иной раз мелькало в ее глазах...

– Почему ты называешь ее авантюристкой? – спросил Верни.

– Потому что, думаю, она не та, за кого себя выдает. Я не верю, что ее рекомендовал капитан Боуер или что их матери когда-либо вместе учились!

– С чего ты взяла?

Луиза с готовностью принялась объяснять. Она с самого начала была убеждена, что в прошлой жизни Джулии Джонсон таилось нечто странное (хотя Луиза и не могла сказать почему), и в течение последних двух недель постаралась задать Джулии и миссис Уильямс множество вопросом об их предполагаемом знакомстве с семьей Боуер. Очень скоро они стали не только противоречить друг другу, но каждая начала противоречить своим собственным предыдущим утверждениям. Они действительно знали девичью фамилию матери капитана Боуера – мисс Сэйер из Линкольншира, – но во всех остальных деталях путались, и фрагменты их историй были плохо отрепетированы.

– Но Джорджа Боуера они, вероятно, знают.

– Как знают и то, что он в Вест-Индии и до него не так легко добраться. Они могли просто воспользоваться его именем.

– Да, но зачем? Что могло заставить их похоронить себя в Уордли? Как ни посмотри, настоящая головоломка. Ты же не хочешь сказать, что мисс Джонсон приехала сюда специально, чтобы завоевать Ричарда? – с иронией поинтересовался он.

– Нет, разумеется, нет. Глупо было бы так думать.

– Но тогда, что могло их сюда привлечь?

– Я думаю, они скрываются от скандала. Нет, послушай меня, Верни, не перебивай. Она очень неохотно отвечает на вопросы, как будто во что бы то ни стало хочет что-то скрыть. Будто у нее есть какой-то преступный секрет. Предположим, она потеряла репутацию в своем собственном кругу и вынуждена была уехать из тех мест. У нее была единственная подруга, которой она доверяла: Они отправились в Лондон, где встретили Джорджа Боуера и узнали о нем достаточно, чтобы хитростью быть принятыми в Уордли в качестве арендаторов Белл-коттеджа. Конечно, это только предположение, но подумай, как это важно, чтобы восстановить ее репутацию. Ей нужно только переждать здесь несколько месяцев, а потом она может ехать куда угодно в качестве друга Кейпелов из Уордли. Отличная рекомендация, как ты понимаешь.

– Ты думаешь, именно для того она и приехала?

– Думаю, именно для того, но, когда она встретила Ричарда, я полагаю, она изменила свои планы и решила выйти за него замуж, и ты должен привести его в чувство.

– Я? – удивился Верни. – Должно быть, ты помешалась. Он не станет меня слушать. Если кто и может с ним спорить, так это Тео.

– Тео не хочет вмешиваться. Временами он бывает очень упрямым.

– Тогда ты сама, Луиза. Ричард тебя обожает и, я уверен, с уважением отнесется к твоему мнению.

Луиза довольно смущенно ответила, что она не может обсуждать с Ричардом прошлое Джулии, это было бы слишком неделикатно.

– Не понимаю почему. Ты ведь обсуждаешь этот вопрос со мной.

Луиза посмотрела на него, но ничего не сказала. Вероятно, Тео заставил ее пообещать, что она в любом случае не будет вмешиваться. По-видимому, ему и в голову не пришло, что его жена может заручиться поддержкой союзника, чтобы он вмешался в это дело.

– Я собираюсь написать Ковердейлу, – сказала она. Ковердейл был семейным поверенным Кейпелов, деловым человеком, который оформлял аренду на Белл-коттедж. – Я спрошу его, когда мисс Джонсон впервые обратилась к нему, представила ли она какие-либо рекомендации от капитана Боуера, ну и так далее. Я попрошу его также выяснить все, что касается ее подлинной истории. В настоящее время я хотела бы, чтобы ты убедил Ричарда не заходить слишком далеко. В конце концов, ты можешь ему только намекнуть.

Это так похоже на Луизу, размышлял Верни несколько часов спустя: она совершенно не одобряла его поведение, частенько говорила об этом ему и, тем не менее, обратилась именно к нему.

Он оказался наедине с Ричардом в первый раз с тех пор, как эта докучная обязанность была на него возложена. Обед закончился, мисс Пригл с девочками удалилась, оставив мужчин наслаждаться вином. Ричард сидел во главе стола, за ним на стене висела та картина Клода с темными стройными деревьями и блестевшей вдалеке водой, так странно напоминающая увеселительные сады Уордли. Ричард выглядел таким счастливым, каким Верни уже давно его не видел. Должно быть, долгие годы он чувствовал себя очень одиноким и заслужил, чтобы судьба улыбнулась ему. И это тем более придавало Верни уверенности, что Ричарда следует защитить от Джулии Джонсон и ее сетей.

– Будь так добр, подвинь мне портвейн.

– Что? О, извини. – Верни подтолкнул графин в серебряной подставке в сторону брата, постаравшись, чтобы он вращался по часовой стрелке: передавать графин через стол против часовой стрелки считалось плохой приметой. – Ты видел кого-нибудь в Саутбери?

– Оливера Портера; и миссис Вуд с дочерьми.

– Осмелюсь предположить, что они были немного удивлены.

– Удивлены, увидев меня на главной улице Саутбери? С чего бы это?

– Удивлены, увидев вас с мисс Джонсон, – уточнил Верни довольно опрометчиво.

– Что в этом такого необычного? Ты ведь часто видишь леди, которые катаются в окрестностях.

– Да, но вы не катаетесь.

– Мне кажется, сейчас самое время начать такие прогулки.

– Не думаешь ли ты, что не всегда мудро выбираешь себе спутников?

– Что ты имеешь против моих спутников? – резко спросил Ричард.

Верни не знал, что ответить.

– Я полагаю, нет нужды об этом расспрашивать, – заметил его брат холодным, жестким тоном. – Ты выказываешь совершенно несправедливую неприязнь к Джулии – мисс Джонсон – с тех самых пор, как она ясно дала понять, что ее не интересуют твои ухаживания. Раз или два мне было по-настоящему стыдно за тебя, и я должен был сказать тебе об этом раньше, и только она удержала меня от этого.

Верни сидел прямо, сжимая в руке стакан и глядя на массивный серебряный орнамент, представляющий «Триумф Бахуса». Атака Ричарда возмутила его до глубины души, но он ответил не сразу, потому что какая-то часть его рассудка советовала ему вести беседу как можно осмотрительнее. Если Ричард и Джулия могут так свободно обсуждать его отношение к ней, значит, они зашли намного дальше, нежели он предполагал. Зловещим предзнаменованием было и то, что Ричард назвал мисс Джонсон просто Джулией.

Может быть, Ричард чувствовал некоторую двусмысленность положения, потому что довольно вызывающе проговорил:

– Я должен сообщить тебе, что намерен жениться на Джулии Джонсон.

– Ты уже сделал предложение?

Ричард колебался:

– Я намерен на ней жениться, если она ответит согласием.

– О, она согласится, не бойся.

– Я нахожу твой тон чрезвычайно оскорбительным. И какое тебе дело, на ком я женюсь?

– Твое счастье является предметом заботы всей твоей семьи.

– В самом деле? Тогда почему я не вижу перед собой депутации? Или тебя избрали ее представителем?

– Не совсем так, – сказал Верни, не желая впутывать Луизу, но в глубине души проклиная ее.

– Ты выражаешься слишком неопределенно. Укажи мне конкретную причину, по которой тебе не нравится Джулия.

– Я не говорю, что мне она не нравится, – неохотно проговорил Верни. – Но мне показалось, она чересчур... ну, ты знаешь ее всего пять недель. Тебе ничего не известно о ее прошлом, о том, откуда она приехала...

– Это абсурд. Я могу заключить из своих собственных наблюдений, что это – молодая женщина хорошего происхождения и с добрым характером, а если это тебя не удовлетворяет, могу добавить, что она была рекомендована Джорджем Боуером...

– Была ли? Ты уверен? В этом вопросе она постоянно сама себе противоречит. Одна и та же история спустя два дня звучит уже по-иному.

– Мой бог, с меня достаточно! – воскликнул Ричард, неожиданно сильно рассердившись. – Как ты осмелился шпионить за моей будущей женой? Как ты посмел говорить о ней так, словно она – бесчестная служанка с фальшивыми рекомендациями! Трудно поверить, но факт есть факт – ты настолько деградировал, что выказываешь это на каждом шагу. Ты соблазняешь жен своих друзей, играешь в кошки-мышки с глупенькими школьницами; и, полагаю, не можешь видеть беззащитную женщину без того, чтобы не сделать ее объектом грязной клеветы...

– Никогда не слышал столько чертовой лжи! – вспыхнул Верни, обозленный подобным толкованием своих недавних слов. – Если хочешь знать, это я был соблазнен женой одного из моих друзей. Да, она соблазнила меня, и если говорить так – недостойно джентльмена, то мне наплевать, я был совершенно одурачен. За всей ее скромностью и поведением достойной леди она оказалась обыкновенной прелюбодейкой, и не исключено, если твоя драгоценная Джулия ничем не лучше...

Он знал, что зашел слишком далеко, но не успел взять обратно свои слова, потому что Ричард вскочил на ноги и возвышался теперь над ним, бледный и грозный. Он схватил Верни за плечи, рывком поднял его со стула и начал трясти, словно тряпичную куклу. В глазах у Верни потемнело. Хватая ртом воздух, он обессилевшими руками попытался оторвать Ричарда от себя.

Ричард прижал его к столу, «Триумф Бахуса» свалился на пол.

Старый дворецкий прибежал с криком:

– Сэр Ричард! Мастер Верни! Что за безобразие? – Он знал их, когда они оба были еще мальчишками.