Маша Драч - Девочка для Беса

Наверное, только я. А с чего бы это мне падать к ногам этого мужчины? Он меня весь месяц пугал своим незримым присутствием. А потом вдруг появился и всё решил за меня. Что я должна была делать? Просто так согласиться? Я, конечно, далека от любых бандитских деяний, но вряд ли к таким людям нужно добровольно идти в руки. Но в любом случае, я теперь сижу здесь и пытаюсь понять, почему именно на мне сконцентрировалось внимание этого человека.

- Ты не притронулась к еде, - констатирует Бес, завершив со своей трапезой.

- Я не голодна, - отвечаю.

- Твое право, - Бес сделал несколько глотков красного вина и снова посмотрел на меня своим этим откровенно заинтересованным прямым взглядом. – Не буду больше тебя задерживать, - мужчина дал знак своей охране.

Я не верила своим ушам. Вообще не верила в то, что это самое странное безумие подошло к своему завершению.

- Отвези девочку домой, - приказал Бес и бросил салфетку рядом со своей пустой тарелкой.

Я поднялась из-за стола и направилась за высоким мужчиной. Удивительно, но лопатки не жег острый взгляд, я даже на секунду обернулась, что убедиться в правдивости своего ощущения и оно оказалось верным. Неужели, это был просто ужин? Как же у этих богачей всё легко! Простые люди для них игрушка, которую можно взять в любой момент.

Не хотелось думать обо всем этом больше секунды. Хватит с меня приключений. Охранник помог мне устроиться в машине. Это был не легковой автомобиль, на котором я сюда приехала, а внедорожник.

- Ваши вещи, - сухо заявил охранник и вручил мне мою же сумку, которую я оставила в караоке-баре.

Она была нетронутой. Первым делом я отыскала свой телефон. Бесчисленное количество пропущенных звонков и непрочитанных сообщений. Я ведь планировала сегодня с друзьями где-нибудь повеселиться в честь моего дня рождения, но теперь мне совсем ничего не хочется, кроме как оказаться дома, в своей комнате.

Ноги гудели, голова раскалывалась. Принуждала себя не думать о том, что сегодня произошло, но назойливые мысли упорно мешали сконцентрироваться на чем-то другом. Как мне теперь вернуться в караоке-бар? А вдруг Бес снова захочет со мной встретиться? Нет-нет, там я работать больше не буду. Хотя, он меня не тронул, как и обещал. Только ужин. Я должна всё рассказать дядюшке.

Машина плавно остановилась, и охранник заявил, что мы на месте. Я не сразу поняла, что вообще-то не называла ему свой адрес. Леденящий ужас заструился по венам. Он знает, где я живу. И как долго?

Я схватила сумочку и вышла из автомобиля, громко хлопнув дверцей. Руки мелко дрожали, пока я пыталась найти в своей сумочке ключи. Резко зазвонил телефон, отчего я дёрнулась, будто меня током ударили. Звонила Вика – моя подруга из консерватории.

- Да? – ответила я, наконец-то, отыскав ключи.

- Кир, а где ты пропала? Как же твой день рождения? Как же наш сюрприз для тебя?

- Прости, но всё отменяется, - я сбросила вызов, открыла дверь и быстро зашла в дом. – Хватит уже на сегодня сюрпризов.

- Кира? – дядюшка вышел в прихожую, плотней кутаясь в халат.

Я дрожащей рукой нащупала выключатель и через секунду в небольшом пространстве прихожей стало светло.

- Разве ты не договаривалась со своими друзьями провести ночь в клубе? – дядюшка внимательно посмотрел на меня, я заметила, что в его глазах отразились настороженность и непонимание. – И почему ты в другой одежде? И почему у тебя ссадина на щеке? – дядюшка подошел ко мне ближе. – Что случилось, солнышко?

Я несколько секунд молча смотрела в родные добрые глаза, а потом не сдержалась и расплакалась. Пыталась храбриться, но страх оказался слишком велик, чтобы так просто побороть его.

- Кира, - дядюшка обнял меня и нежно погладил по голове, а я вместо того, чтобы попытаться успокоиться, расплакалась еще сильней.

Да, ничего дурного со мной не произошло, но этот мужчина, этот Бес, он жутко напугал меня. Меня вообще пугает какое-либо внимание со стороны взрослых незнакомых мужчин. А если бы он преследовал другие цели? Если бы захотел сделать со мной что-то другое, что абсолютно не связано с поездкой в ресторан?

- Идем в дом, - дядюшка провел меня в нашу небольшую гостиную и усадил в кресло.

Я, всхлипывая и глотая слезы, протерла глаза, пытаясь хотя бы чуть-чуть взять себя в руки. Весь вечер я всячески оборонялась и, кажется, у меня что-то получалось, но для такой обороны нужны силы. Меня толкал адреналин на все эти демонстрации протеста, а потом, когда он ослаб, я ощутила такое неприятное опустошение. Голова прояснилась, и я поняла, что ходила по лезвию, испытывая своими едкими словами терпение мужчины.

- Держи, - дядюшка подал мне стакан воды, а сам уселся в кресло, что стояло напротив.

Я сделала несколько глотков и тяжело вздохнула. Повисло молчание. Мне было страшно говорить о том, что сегодня случилось.

- Кто тебя обидел? – серьёзным тоном спросил дядюшка.

У меня не получилось ответить сразу, но всё-таки через какое-то время, когда эмоции немного поутихли во мне, я рассказала дядюшке обо всём, что сегодня приключилось со мной. Он слушал меня внимательно, его напряженный взгляд не выдавал никаких эмоций, и я могла только догадываться, о чем сейчас думает дядюшка.

- Меня никто не тронул. Привезли домой. Бес прекрасно осведомлен о том, где я живу, поэтому мне страшно.

- Не нужно было тебя устраивать в тот караоке-бар, - дядюшка устало потер лицо. – Что же это за беда такая за тобой увязалась? Главное, что ты цела и невредима, - он едва заметно улыбнулся, но взгляд остался напряженным.

- Кто этот Бес? – тихо спросила я, будто нас мог кто-то подслушать. – Ты ведь его знаешь, правда?

- Бандит он самый натуральный. Весь город под ним. Ничего без его ведома здесь не происходит. Я, когда открывал свои цветочные магазины, у него разрешения добивался. Все это делают, иначе никакой торговли не получится.

- Я не понимаю, почему он вообще обратил на меня свое внимание? – я глотнула еще воды. – Неужели у него жены нет или любовницы?

- Кирочка, солнышко, ты себя в зеркало видела? Ты растёшь настоящей красавицей. И, к сожалению, твоя красота притягивает не только хороших парней. Мать твоя такой же была. Я постоянно ее защищал, потому что многие хотели, чтобы такая красивая девчонка кому-нибудь принадлежала.

- У него есть помощница, - продолжила я. – Она мне это платье дала. Она сказала, что Бес часто любит ужинать с какими-нибудь женщинами и дарить им подарки. Может… Может, просто и я попала в это число? Оплатил своими подарками мое время за ужином. Может, всё обойдется?

- Не знаю. Вряд ли. Не верю, что он так просто отстанет от тебя. У него есть и власть, и деньги, от такого человека не скрыться, - дядюшка помассировал веки, затем посмотрел себе под ноги.

- И что мне делать? – ужас внутри меня ощутимо возрос, отчего задрожали кончики пальцев.

- Нужно подумать.

- Что тут думать? – после внушительной паузы спросила я. – Ответ очевидный – мы ничего сделать не сможем, раз у него есть власть, - горько было это говорить, но уж лучше сразу избавиться от иллюзий.

- Я с ним лично не знаком, но то, что я о нем слышал, внушает страх.

- И… и что же ты слышал? – я не была уверена, что хочу знать ответ.

- Это слухи, правдивы они или нет – черт его знает. Говорят, что у него было пару постоянных любовниц, но, когда одна из них забеременела, он насильно отправил ее на аборт, а девушка не перенесла операции и умерла. И вообще у него детей нет. Зачем тогда ему столько денег, столько власти, если передать всё это награбленное и отобранное некому?

- Я и подумать не могла, что такое в городе происходит, - я сглотнула.

- Его люди умеют выбивать долги, умеют устранять конкурентов. Просто это происходит так, что почти никто ничего не знает. Для общественности Бес всего лишь бизнесмен.

- Дядюшка, я не хочу, чтобы он снова появился, - у меня от страха даже ладошки похолодели.

- Всё будет хорошо, солнышко. Я что-нибудь обязательно придумаю, а ты лучше иди, приляг, поспи.

Конечно, ни о каком сне не могло идти и речи. Я закуталась в одеяло с головой и притянув колени к груди, лежала в постели, постоянно думая о том, что случилось. Было страшно, а в темноте комнаты – по-особенному становилось не по себе. Что мне делать? Просто продолжить жить дальше, сделав вид, что ничего и не было? После такого вряд ли получится вернуться к прежней беззаботной жизни. Я не чувствую себя в безопасности, не чувствую уверенности в том, что Бес больше не потревожит меня.

До утра я никак не могла уснуть, но потом мой организм всё-таки сдался, и я провалилась в глубокий крепкий сон. Вытянул меня из этого состояния звонок мобильного телефона. Я нащупала его на полу, рядом с кроватью, где и оставила ночью. Мне звонил кто-то, чей номер был скрытым. Вообще впервые видела такую опцию, чтобы звонили со скрытого номера.

Сон буквально за секунду расеялся, будто я вообще не спала. Сердце в груди отдалось тяжелым болезненным толчком и стремительно ускорило ритм. Я резко села в кровати и ответила на звонок:

- Да? – в моем голосе отчётливо слышалось опасение.

- Здравствуй. Узнала? – этот низкий голос сложно было не узнать, уж очень сильно он въелся в мою память, будто какой-то вирус.

- Узнала, - тихо ответила я.

- Завтра вечером мы снова увидимся, - его слова прозвучали не как вопрос, а как сухая констатация факта.

- Я не хочу, - мой голос дрогнул.

- Я не спрашивал, - спокойствие.

- Почему нельзя выбрать девушку, которая добровольно захочет провести с вами время? – мне тоже нужно говорить спокойно, чтобы не навлечь на себя беду.

- Хочу именно тебя.

- Я не игрушка. Прошу вас, просто оставьте меня в покое, - я испугалась собственных слов и в панике сбросила вызов.

Он звонил еще раз, но я трубку так и не подняла.

Больше никаких звонков не было. Весь мой выходной день прошел так же, как и все предыдущие – тихо и спокойно. Неужели, действительно, меня решили оставить в покое? Очень сильно хотелось в это верить, но какой-то маленький червячок сомнений всё равно жил во мне.

Дядюшка решил, что сегодня он побудет дома вместе со мной. Мы позавтракали. Чуть позже я созвонилась с Викой и договорилась, что мы обязательно встретимся и отпразднуем мой день рождения. Подруга, конечно, немного была обижена, я ее понимала, она готовила для меня сюрприз и всё так внезапно сорвалось. Мы договорились встретиться завтра на учебе.

До вечера я убиралась в своей комнате, сортировала вещи в шкафу и попутно собирала сумку на завтра в университет. Я просто хотела себя как-то отвлечь от ненужных мыслей, хотя мелкие домашние дела никак не могли остановить эту лавину, что упорно стремилась меня поглотить. Сознание вырисовывало облик Беса, делая особенный акцент на его глазах цвета стали. От такого взгляда кровь в жилах стынет, а учитывая, что этот человек жутко опасен, эта кровь, заточенная в кристалликах льда, тут же превращается в яд.

- Я тебе не помешаю? – в дверном проеме возник дядюшка. – По телевизору нет ничего толкового.

- Нет, проходи, - я махнула рукой в сторону своего пуфа.

Дядюшка сел, осмотрелся по сторонам и остановил свой взгляд на мне.

- Больше звонков не было?

- Нет.

- Это хорошо. Дай бог, может быть, всё обойдется.

- Я не хочу об этом говорить. Уже сил никаких нет, - я устало вздохнула и отправила в шкаф на полку первую стопку отсортированной и аккуратно сложенной одежды.

- Как скажешь, - дядюшка глянул на мой маленький туалетный столик, где стояло несколько фоторамок. – Иногда я жутко по ней скучаю, - вдруг тихо признался он и взял одну из рамок с фотографией моей матери.

- Я тоже, - отложив вещи, я подошла ближе и посмотрела на фотографию.

- Пять лет прошло, а временами складывается такое ощущение, будто это произошло вчера.

Мой дядюшка, дядя Максим был старшим братом моей матери. Несмотря на то, что он родился от первого брака, а мама от второго, они всегда были дружны. Поэтому, когда мама умерла для дяди это стало настоящим ударом. Он долго восстановиться не мог, здоровье резко ухудшилось.

Мама умерла от рака молочных желёз, у нас это семейное и по женской линии передается. Если не из поколения в поколение, то уж точно через одно. Прабабка моя от этого умерла, бабушка, к счастью, не подверглась такой страшной болезни, а вот мама… Всё началось так стремительно, что никто ничего не успел сделать. Мне тогда тринадцать было. Вроде бы уже немаленькая, а тот период в моей голове смазался. Помню какие-то отрывки, помню, когда мне сказали, что мамы больше нет. Не поверила, хотя и так всё уже было очевидно. Не помню, плакала я или нет. В памяти сохранилось лишь странное давящее чувство в груди, оно распирало меня изнутри, давило на ребра и дышать так трудно было. Это чувство прошло только после похорон, когда я собственными глазами увидела яму и то, как туда опускают гроб. В голове тогда красным пульсировала абсолютно дикая мысль – там, в этом гробу, моя мать. Надо же… Вот так в тринадцать лет ты видишь именно это и ничего больше. Ярко отпечаталось в подкорке то, как засыпали яму, как вбивали крест. А потом снова всё такое смазанное и непонятное, будто на картину, нарисованную акварелью, вылили воду и всё растеклось, лишаясь прежних очертаний.