– Кто приехал? – спросил Роуан. Он был на пару дюймов ниже Ксанте, но моложе и шире в плечах. Слишком много голодных зим пережил Ксанте, чтобы иметь такие мощные мышцы, как у Роуана.

– Тал выслал навстречу Силин Дейра с сотней воинов.

– Силин? – переспросила Лора. – Та женщина, на которой должен жениться Роуан?

Ксанте ответил неприязненным взглядом, словно советуя Лоре не лезть в чужие дела.

Лора вызывающе уставилась на него.

– Может, следует выехать им навстречу? – спросил Роуан, слегка хмурясь.

Его конь уже был оседлан и ждал, а хозяин, как всегда, был окружен ланконийцами, словно ребенок, нуждавшийся в постоянной охране. Они направились на северо-запад, к горам, где в закатном солнце увидели высланный навстречу отряд. Роуан скрепя сердце приготовился встретить женщину, бывшую кем-то вроде рыцаря.

Он заметил ее еще издали. Никто не принял бы ее за мужчину: высокая, стройная, прямая, с упругими грудями, тонкой талией, перехваченной трехдюймовым ремнем, и округлыми бедрами.

Роуан пришпорил коня, игнорируя протесты мужчин, и выехал вперед, чтобы поздороваться с Силин. Увидев ее лицо, он улыбнулся. Оказалось, что она поистине прелестна, с темными глазами и алыми губами.

– Миледи, я приветствую вас, – объявил он, продолжая улыбаться. – Я Роуан, смиренный принц вашей великолепной страны.

Ланконийцы упорно молчали. Мужчина не должен так вести себя, особенно тот, кому предназначено стать королем. Они смотрели на его волосы, отливающие золотом в последних лучах, и понимали, что все, чего боялись, оказалось правдой: на трон сядет глупый английский слабак.

Услышав за спиной ехидный смешок, Силин подъехала ближе и коснулась руки Роуана. Она тоже была разочарована. Принц был довольно красив, но, судя по глупой улыбке, мужчины правы в своем мнении о нем.

Роуан, продолжая удерживать руку Силин, посмотрел ей в глаза и понял, о чем она думает. Он остро ощущал высокомерие и неприязнь ланконийцев, и гнев едва не вырвался на поверхность. Непонятно только, на кого он злился: на себя или на ланконийцев?.. Шрам на его бедре дернулся, и улыбка померкла. Он поспешно уронил руку Силин. Одно дело выглядеть шутом в глазах мужчин, и совсем другое – перед великолепным созданием, которое прочат ему в жены…

Роуан развернул коня и привстал в стременах.

– Мы возвращаемся в лагерь! – приказал он, ни на кого не глядя, но зная, что первыми повинуются три рыцаря-англичанина.

Неожиданно раздались крики, и ланконийцы немедленно окружили Роуана и его людей.

– Мы подошли слишком близко к землям зернас, – сказал на языке ириалов молодой серьезный парень, ехавший рядом с Силин, после чего принялся строго отчитывать Ксанте. Роуан подумал, что это, должно быть, Дейр.

Хотя ланконийцы пытались остановить его, Роуан встал во главе отряда, чтобы посмотреть, что было причиной тревоги.

На холме, освещенные умирающим солнцем, стояли трое мужчин.

– Зернас, – сказал Ксанте Роуану, словно это все объясняло. – Мы отвезем тебя в лагерь. Дейр! Выбери пятьдесят человек и приготовься драться.

Роуан, все это время державший себя в руках, на этот раз дал волю своему нраву.

– Черта с два! – бросил он Ксанте с идеальным ланконийским выговором. – Ты не смеешь калечить моих подданных, а зернас – такие же подданные, как и ириалы. Я решил приветствовать этих людей. Нейл! Уотлин! Белсер! – крикнул он рыцарям. Никогда еще они не подчинялись столь охотно, поскольку до смерти устали от наглости ланконийцев. И поэтому бесцеремонно протолкались вперед, чтобы встать рядом с Роуаном.

– Останови глупца, – велел Дейр Ксанте. – Тал не простит нас, если его убьют.

Роуан пронзил Дейра убийственным взором.

– Ты станешь выполнять мои приказы! – отчеканил он, и Дейр замолчал.

Ксанте с некоторым интересом уставился на Роуана, но он был старше Дейра, и запугать его было не так легко.

– Это зернас, а они не признают ириалского короля, – с огромным терпением объяснил он. – Считают своим королем Брокаина и будут счастливы прикончить тебя.

– Я не доставлю им такого удовольствия. Едем! – бросил Роуан через плечо.

Англичане тронули коней. Ксанте остановил ириалов, бросившихся было за Роуаном.

– Пусть лучше этого глупца убьют до того, как Тал сделает его королем, – процедил он. Ланконийцы бесстрастно наблюдали, как ненавидимый всеми принц мчится навстречу верной смерти.

Все три члена племени зернас оставались неподвижными, в ожидании Роуана и его людей. Подъехав ближе, он увидел, что это молодые люди, явно выехавшие на охоту и испугавшиеся вида такого количества вооруженных ириалов, оказавшихся в том месте, где им не следовало быть.

Гнев Роуана все еще отдавался стуком в ушах. Ему столько лет твердили, что он – король всей Ланконии, а ириалы пытаются расправиться с зернас!

Он знаком велел рыцарям оставаться позади и в одиночку выехал приветствовать молодых людей. Остановившись в сотне ярдов от охотников, он объявил на ириалском диалекте, который понимали и зернас:

– Я принц Роуан, сын Тала. Мир вам и мои приветствия.

Все трое не двигались с места, словно зачарованные этим светловолосым мужчиной, каких они в этих местах еще не видывали, и его могучим гнедым жеребцом. Средний, совсем юный, почти мальчик, первым пришел в себя и, молниеносно выхватив лук, пустил стрелу в Роуана.

Тот чуть отклонился вправо и ощутил, как наконечник царапнул левую руку. Выругавшись, он пустил коня в галоп. Хватит с него выходок этих ланконийцев. Презрение и насмешки – дело одно, но выстрел мальчишки после того, как он предложил мир, – оскорбление, которое вынести невозможно.

Еще секунда – и он очутился рядом с мальчиком, стащил его с лошади и швырнул на землю, а сам, спрыгнув с седла, навалился сверху.

Позади послышался громовой топот копыт приближавшихся ланконийцев.

– Убирайтесь отсюда! – зарычал он на парней, все еще сидевших на конях.

– Не можем, – пробормотал один, в ужасе глядя на мальчика, которого Роуан так и не выпустил. – Он сын нашего короля.

– Я ваш король! – прогремел Роуан, выплеснув в крике свою ярость.

Англичане приблизились к нему.

– Уберите их отсюда, – велел он, показав на парней. – Иначе Ксанте разорвет их в клочья.

Рыцари Роуана набросились на зернас, и те, повернув коней, пустились вскачь. Роуан пристально присмотрелся к мальчишке. Довольно красив, лет семнадцати и взбешен как кот, которого швырнули в воду.

– Ты не мой король! – взвизгнул он. – Настоящий король – мой отец, великий Брокаин!

Роуан не успел опомниться, как мальчишка плюнул ему в лицо. Роуан стер плевок и отвесил парню оскорбительную пощечину как женщине с чересчур острым языком.

– Ты пойдешь со мной, – приказал он, рывком поднимая мальчишку.

– Раньше я умру…

Вместо ответа Роуан повернул его лицом к ириалскому войску. Зрелище было впечатляющим: мускулистые, вооруженные до зубов мужчины, угрожающе надвигавшиеся на пленника.

– Они убьют тебя, если попытаешься бежать.

– Ни один зернас не боится ириалов, – гордо провозгласил мальчишка, с лица которого, однако, сползла краска.

– Бывают моменты, когда мужчина должен пользоваться головой, а не луком и стрелами. Сделай так, чтобы отец тобой гордился.

Он ослабил хватку, и мальчик, чуть поколебавшись, остался на месте. Оставалось надеяться, что он не совершит какой-нибудь очередной глупости. Ириалы, вне всякого сомнения, с большим удовольствием прикончат попавшего к ним в руки члена племени зернас.

Ланконийцы окружили Роуана и мальчика, держа наготове оружие. Их было столько, что Роуану вдруг захотелось повернуться и сбежать.

– Прекрасно! – заметил Ксанте. – Ты захватил пленника. Мы казним его на месте за попытку убить ириала.

Роуану понравилось, что мальчик не дрогнул, не выказал трусости. Но ему самому не понравилось своеволие Ксанте. Настало время показать, кто тут хозяин.

Сдержав гнев, он спокойно взглянул на Ксанте.

– Это мой гость, – подчеркнул он. – Сын Брокаина. Он согласился поехать с нами и провести через земли своего отца.

Ксанте фыркнул так громко, что конь попятился.

– Гость, который стреляет в тебя?

Роуан только сейчас заметил, что по руке струится кровь, но отступать было нельзя.

– Я поранился о камень, – солгал он не моргнув глазом.

Силин тронулась с места и встала между обоими мужчинами.

– Мы рады принять гостя, даже если он зернас, – объявила она таким тоном, словно приглашала в постель ядовитую змею. При этом она не спускала глаз с Роуана, подметив, как смело тот взирает на грозного Ксанте. Не каждый отважился бы бросить вызов такому воину, как Ксанте. И она в жизни не поверила бы, что этот слабак англичанин способен на такое. Но она своими глазами наблюдала, как тот смело выехал навстречу зернас, удивительно ловко уклонился от стрелы, прыгнул с лошади прямо на мальчишку, и теперь тот едва ли не жался к англичанину, словно этот светловолосый человек мог защитить его от ириалов. А вот теперь Роуан смело выступил против Ксанте, словно ничуть его не боялся. Может, Роуан и глупец… но что, если он вовсе не таков, каким его все представляли?

Белсер, один из рыцарей Роуана, взял под уздцы коня господина. Роуан вскочил в седло и протянул руку мальчишке, который примостился сзади. Развернув коня и уже готовясь вернуться в лагерь, Роуан спросил:

– Как тебя зовут?

– Кеон! – гордо объявил пленник, но при этом чуть запнулся, словно в горле еще стоял страх после близкой встречи со смертью. – Сын короля зернас.

– Думаю, лучше стоит дать твоему отцу другой титул. Я – единственный король этой страны.

Кеон пренебрежительно рассмеялся.

– Мой отец уничтожит тебя. Ни один ириал не будет править зернас.

– Это мы еще посмотрим. Но хотя бы сегодня тебе лучше считать меня зернас и держаться поближе. Уверен, остальные ланконийцы не так снисходительны, как я.

Позади них ехали рыцари Роуана, и только за ними – остальной отряд во главе с Дейром, Силин и Ксанте.

– Он всегда ведет себя так глупо? – потихоньку спросил Дейр у Ксанте, глядя в спину человека, назвавшего себя ириалом, но обращавшегося с мальчишкой зернас как с другом. – Как тебе удалось довезти его живым?

Ксанте задумчиво взирал на странную парочку.

– До сегодняшнего вечера он был смирен, как домашняя собачка. В его сестре, казалось, куда больше огня, чем в нем! И до сегодняшнего вечера он говорил только по-английски.

– Если он и впредь будет выезжать в одиночку навстречу зернас, наверняка не проживет долго, – заметил Дейр. – Нам не следует пытаться удержать его от глупостей, которые он так и стремится наделать. Судя по тому, что сотворил сегодня так называемый принц, он готов открыть ворота Эскалона любому завоевателю. Ланкония падет под правлением такого глупца! Нет, пусть и впредь выезжает на врага в одиночку. Скоро мы избавимся от него, и нашим королем станет Джералт.

– Разве он так уж глуп? – удивилась Силин. – Если бы мы напали на мальчишек и убили сына Брокаина, то, поверьте, не знали бы мира, пока Брокаин не уничтожил бы сотни наших людей. А теперь у нас появился знатный заложник. Брокаин не посмеет пойти на нас войной, из страха, что мы убьем его сына. И, говоришь, за все эти недели Роуан ни словом не обмолвился на ланконийском? Ты меня поражаешь, Ксанте. Этот человек узнал о нас все, что возможно, а вот тебе о нем ничего не известно!

Усмехнувшись, она пришпорила лошадь и догнала Роуана.

Весь вечер Силин наблюдала за ним, его сестрой, племянником и людьми, сидевшими вокруг костра, перед красивым шелковым шатром Роуана. Кеон тоже находился рядом с ними, тихий, молчаливый, настороженный: очевидно, он, как и ириалы, считал поведение Роуана по меньшей мере странным. Роуан держал на коленях маленького Филиппа и что-то шептал, отчего ребенок визжал и смеялся. Ни один ланкониец не стал бы держать на коленях своего сына. К четырем годам мальчики уже учились обращаться с оружием, как и девочки, выбранные для отряда женской стражи.

Вот Роуан улыбнулся сестре, спросил, удобно ли ей… и Силин вдруг задалась вопросом, каково будет жить с человеком, сотканным из противоречий, человеком, не побоявшимся в одиночку встретиться с тремя зернас. Человеком, который всего два часа спустя после стычки ласкает ребенка и перешучивается с женщиной… Может ли он быть настоящим воином? Сумеет ли стать королем?

Ранним утром, на рассвете, часовые протрубили тревогу, мгновенно подняв на ноги весь лагерь.

Роуан вышел из шатра в одной набедренной повязке, впервые позволив ланконийцам увидеть свое тело, которое те считали мягким и заплывшим жиром. Но такие мышцы наливаются только в результате тяжелого, неустанного труда.

– Что это? – крикнул он Ксанте на ланконийском.

– Зернас, – сухо ответил тот. – Брокаин пришел отбить своего сына. Мы встретим его.