Келли Орам - Девушка в сердце

Эрик в замешательстве хмурит брови и ждет, что я скажу дальше. Тяжело вздохнув, я сжимаю его руку.

– У меня нет однозначного ответа. Да, мой нервный срыв произошел из-за того, что ты пригласил на выпускной Шелли Тернер. Да, я была опустошена. Да, я испытывала к тебе чувства, но при этом понимала, что это неправильно. Я ничего не могла с собой поделать. Тебя так легко полюбить.

Он зажмуривает глаза. Его кадык дергается, и он хрипит:

– Прости.

Я снова сжимаю его руку.

– Все в порядке, Эрик. Я в порядке. Все совсем не так, как ты думаешь. – Он хмурится, и я мягко улыбаюсь в ответ. – Я и правда расстроилась, когда ты рассказал мне о Шелли, но совсем не потому, что я была в тебя влюблена. Настоящая причина лежала гораздо глубже. То, как ты отнесся к моему желанию пойти на выпускной, вызвало у меня огромный личностный кризис, к которому я не была готова.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду… Что я девочка.

Эрик хмурится еще сильнее. Теперь он еще сильнее сбит с толку.

– Конечно, ты девочка.

Я вздыхаю.

– Не в буквальном смысле. Конечно, я буквально девочка. Но дело в том, что я девочка не только снаружи, но и внутри.

Эрик качает головой.

– Это неправда. Ты…

– Да, – настаиваю я. – Так и есть. В глубине души я вовсе не та пацанка, к которой все привыкли. Я самая настоящая девочка и всегда ею была. Я просто подавляла свою натуру, потому что боялась, что вы не будете со мной дружить.

– Чарли… – Его голос срывается, будто он вот-вот заплачет.

– Мне нравилось вести себя по-мальчишески, и, честно говоря, я даже не знаю, как вести себя по-другому. Но чем старше я становилась, тем больше понимала, что недовольна собой, и мне все сложнее было притворяться «одной из парней».

Какое-то время мы сидим в тишине, и мне трудно дышать. Я понятия не имею, о чем думает Эрик. Поймет ли он? Примет ли меня такой, какая я есть? Если нет – я этого не переживу.

– Ты могла бы мне рассказать, – тихо говорит Эрик, глядя в лобовое стекло.

– Нет, не могла, – шепчу я. Теперь я зажмуриваю глаза, а мой голос срывается от волнения. – Когда я спросила тебя о выпускном, вы с парнями… вы все посмеялись надо мной, потому что не могли представить, чтобы я вела себя как девочка. Вы не могли поверить, что я тоже хочу пойти на танцы. Это было очень обидно. Да, я была влюблена в тебя, и я знала, что эти чувства безответны, но это была сущая мелочь по сравнению с тем, что никто из вас по-настоящему меня не видел. Мне казалось, что меня никто не понимает. Я ушла из команды не из-за вас с Шелли, а потому что я задыхалась и не знала, как это исправить.

Наконец Эрик смотрит на меня настороженным взглядом.

– Ты была так несчастлива?

Я снова вздыхаю и качаю головой.

– Я не была несчастлива, – убеждаю я, потому что на его лице опять появляется страдальческое выражение. – Ты, Диего и Кевин – лучшие друзья, о которых только можно мечтать. У меня прекрасная жизнь, лучший в мире отец и друзья, которые готовы убить за меня. Я люблю вас, ребята. Но я не могла понять, что со мной происходит. Я знала, что-то не так и мне нужно как-то это исправить. Я настолько запуталась, что не могла дышать. Моя жизнь превратилась в ловушку.

Эрик смотрит в лобовое стекло и сжимает руль так сильно, что костяшки его пальцев белеют от напряжения.

– Значит, Кинг просто ворвался в твою жизнь, когда ты была уязвима, и полностью тебя изменил, – ворчит он, и в его голосе слышатся резкие нотки.

– Нет. – Мой голос звучит твердо и настойчиво. – Джейс меня не менял. Я сама себя изменила. Я попросила Джейса о помощи, потому что была в отчаянии, и он познакомил меня с Лейлой. Я попросила ее научить меня быть девочкой, потому что это то, чего я хотела, и не могла справиться с этой задачей самостоятельно. Это был мой выбор. – Сжав челюсти, Эрик отводит взгляд, и в моих словах начинает звучать отчаяние. – Эрик, они так сильно мне помогли. Они помогли мне понять, кто я на самом деле, и только благодаря им я нашла в себе уверенность, чтобы стать тем человеком, которым я себя ощущала. Я еще никогда не чувствовала себя так хорошо и правильно. Единственное, что отравляет мою жизнь, – это наша ссора, и я больше не могу этого выносить.

Эрик продолжает хранить молчание, и это заставляет меня чувствовать себя уязвимой.

– Неужели тебе так не нравится новая Чарли? Новый стиль, новые друзья, общение с людьми и, так и быть, хихиканье?

Это заставляет Эрика улыбнуться. Он бросает на меня косой взгляд.

– Да, хихиканье – это странно.

Я усмехаюсь, но это длится всего мгновение. Атмосфера в машине снова становится тяжелой.

– Неужели это настолько странно, что ты больше не хочешь быть моим другом?

Он широко распахивает глаза.

– Как ты можешь такое спрашивать? Я всегда буду твоим другом. Несмотря ни на что.

Я сглатываю.

– Но ты был так зол.

– Потому что Джейс украл тебя у меня! Все было прекрасно, а потом ты ни с того ни с сего начала проводить с ним время, рассказывать ему свои секреты и совсем перестала общаться со мной. Ты бросила меня, Чарли. Совершенно неожиданно, без предупреждений и объяснений.

Мои глаза наполняются слезами, и я отчаянно качаю головой.

– Это неправда. Я пыталась все объяснить, но ты был так зол. Тебе не нравилась новая версия меня. Тебе не нравилось все, что делало меня счастливой. Мне казалось, что ты меня ненавидишь.

По моим щекам текут слезы, и Эрик тут же теряет весь прежний запал. Его лицо и голос становятся такими мягкими, что у меня внутри все сжимается.

– Эй, эй, эй. Как я могу тебя ненавидеть? – Он тянется ко мне через центральную консоль, чтобы обнять. Это физически неудобно, но мне все равно. – Я беспокоился о тебе, ревновал к твоим новым друзьям, и мне было больно, потому что я не понимал, что происходит. Но я бы не смог тебя ненавидеть. Никогда. Даже когда ты хихикаешь.

Последнее утверждение заставляет меня захихикать, и впервые за последнее время Эрик смеется. Он вытирает слезы с моего лица и откидывается на спинку водительского сиденья. Я делаю глубокий вдох. Наш смех замолкает, но мне кажется, будто с моих плеч свалился тяжелый груз.

Эрик бросает на меня свой фирменный напряженный взгляд и спрашивает:

– Теперь ты стала счастливее?

Я киваю.

– Впервые в жизни я чувствую себя комфортно в своем собственном теле.

– А Кинг? – спрашивает он. – Ты действительно счастлива с ним? Имей в виду, что если он тебя обидит – я его похороню.

Он не шутит, но я все равно смеюсь.

– Если он меня обидит, то я помогу тебе копать. А Кев и Диего постоят на стреме.

Эрик улыбается, но его улыбка быстро меркнет.

– Ну тогда… как насчет…

– Тебя? – Я призываю всю свою силу воли, стараясь не покраснеть, но, кажется, ничего не выходит. – Не пойми меня неправильно, но это в прошлом. Теперь я испытываю к тебе только дружеские чувства. Честное слово.

Эрик смотрит мне прямо в глаза, словно ищет подтверждение моим словам.

– Дело в Кинге?

– Ну да. – Я пожимаю плечами. – С самого начала мне было очень комфортно рядом с ним. Благодаря ему я чувствую себя… особенной. – Теперь мои щеки точно покрываются румянцем. – Он сразу увидел меня такой, какая я есть. Он меня понимает. И то, как он со мной обращается… Еще никто не относился ко мне с такой заботой и вниманием.

Эрик прищуривается, и я задерживаю дыхание, ожидая его реакции. Он хмурится, но за этим выражением не кроется никакой угрозы.

– Раз так, я разрешаю тебе с ним встречаться.

Я фыркаю.

– Ты мне разрешаешь?

– Да. – Его голос звучит совершенно серьезно. – Я ввожу новое правило. Никаких парней без моего одобрения. Я не позволю тебе встречаться с придурками, Чарли. И точка.

Мне приятно, что он пытается меня защитить, но я все равно скрещиваю руки на груди и поднимаю бровь.

– Прекрасно. Но это правило действует в обе стороны. В следующий раз, когда ты пригласишь на свидание кого-нибудь вроде Шелли, я тебя ударю.

Эрик ежится.

– Да уж, будь добра. Эта девчонка – настоящий кошмар.

Я смеюсь.

– Так и есть.

Когда наш смех утихает, я задаю Эрику последний вопрос.

– Теперь у нас все хорошо?

Эрик делает паузу, как будто ему нужно подумать. Он глубоко вздыхает и наконец заводит машину. Бросив на меня косой взгляд, он еле заметно улыбается.

– Да, Гастингс. Теперь у нас все хорошо.

Вернувшись домой, мы обнаруживаем, что мой задний двор совершенно преобразился. Все вокруг украшено цветами нашей школы: синим и золотым. Поставщики еды – да, папа заказал кейтеринг для домашней вечеринки – установили огромный гриль, в воздухе витает аппетитный запах барбекю. Неподалеку установлены банкетные столы с навесами, надувные водные горки и полосы препятствий. Судя по всему, папа решил устроить на нашем заднем дворе мини-версию шоу «Большие гонки». При виде грузовика с водяными пушками и шариками мы с Эриком не можем сдержать смех. На небольшом столике разложены камеры GoPro со специальными креплениями для головы.

– Ты думаешь, Чед когда-нибудь вырастет? – спрашивает Эрик.

Я ухмыляюсь.

– Нет. Никогда.

Словно почувствовав, что мы говорим о нем, этот взрослый ребенок подбегает к нам и обводит задний двор широким жестом.

– Что думаете, ребята? Я нанял организаторов, чтобы они подготовили все для вечеринки, пока мы были на игре.

Я обнимаю его за талию.

– Это здорово, папа. Команда будет в восторге.

Папа обнимает меня в ответ, и на его лице появляется гордая родительская улыбка.

– Что ж, вы это заслужили. Чемпионы штата. Когда я был в старшей школе, моя команда так и не добралась до финала.

– А когда все приедут?

Папа смотрит на часы.

– Примерно через двадцать минут, так что надевайте свои костюмы.

Мы с Эриком возвращаемся в дом, чтобы подготовиться к вечеринке. К моему возвращению на заднем дворе уже собирается несколько десятков гостей. Здесь можно увидеть ребят из команды, их семьи, чирлидеров – которых папа пригласил этим утром, когда они пришли на завтрак – и кучу людей с папиной работы. Рейнольдс и Джейс подбегают ко мне, практически светясь от радости.

– Гастингс! Ты знаешь, кто здесь?

– О, ну я даже не знаю. Может, половина основного состава «Питтсбургских Пиратов»?

Он отчаянно кивает.

– Половина стартового состава «Питтсбургских Пиратов»!

А затем Марк Рейнольдс – фанат «Питтсбургских пиратов», – сгребает меня в объятия, достойные самой Лейлы Кинг. Он даже слегка повизгивает от восторга. (Конечно, я счастлива, но при этом немного разочарована, что он все-таки не намочил штаны.)

Когда Марк наконец освобождает меня из своих объятий – наступает очередь Джейса. Он целует меня в щеку и смотрит на Эрика.

– Вы все уладили?

Эрик скрещивает руки на груди и бросает на Джейса уничижительный взгляд. Со стороны это выглядит очень смешно, но я никогда не признаюсь в этом Эрику.

– У нас все хорошо, – ворчит он. – И ты можешь с ней встречаться. Но я клянусь, если ты когда-нибудь причинишь ей боль, я переломаю тебе все кости.

Джейс воспринимает угрозу с поразительным спокойствием и небрежно кивает моему лучшему другу.

– То же самое я могу сказать и тебе, Салливан.

Эрик прищуривается, и они долго смотрят друг на друга с угрожающим видом. Но вдруг Эрик кивает головой, Джейс кивает в ответ, и они пожимают друг другу руки. Думаю, это значит, что они достигли взаимопонимания.

– Отлично, отлично, теперь мы все здесь друзья, – нетерпеливо говорит Марк. – Давайте скорее пройдем эту полосу препятствий.

Его искренний восторг рассеивает напряжение, и мы все идем смотреть, как Рейнольдс позорится на полосе препятствий. Примерно через час мы переходим к восхитительному ужину, и тренер Стэнтон встает со своего места, чтобы произнести речь и вручить награды. Я выбрала место между папой и Джейсом. С одной стороны от нас сидит семейство Кингов, а с другой – Эрик и его родители. Оглядываясь вокруг, я понимаю, что за последние несколько недель в моей жизни появилось множество замечательных людей. И как за такое короткое время могло произойти столько событий?

Раздав все значки, университетские письма и сертификаты, которые заработали игроки, тренер усмехается и просит папу подойти к нему. Все принимаются аплодировать, но мы с Эриком, Кевином и Диего хлопаем громче всех.

– Как вы знаете, – говорит тренер, когда все затихают, – Чед Гастингс любезно устроил сегодняшний банкет. – Он выжидает, пока уляжется еще один всплеск одобрительных возгласов. – Но у него есть еще один сюрприз для всех наших игроков. Давайте дадим ему слово.

На меня устремляются вопросительные взгляды, но я понятия не имею, о чем идет речь.