Кейтлин дразнила его, что ко Дню Святого Валентина они испробуют все сексуальные позы, если он не притормозит.

― А сейчас я собираюсь положить тебя в ту позу, которую я хочу. Не верю, что ты последуешь моим приказам.

Лицо Кейт покраснело, но она ничего не ответила, полная решимости испытать его. Ее ошибка.

Взяв анальную пробку среднего размера, смазку и еще одну веревку, он опять сел на кровать. Ее глаза расширились. Они раньше немного экспериментировали с анальной пробкой меньшего размера, но эта потребует от нее усилий.

Лукас схватил ее за бедра и приподнял задницу, вынуждая ее согнуть колени. Так как ее руки были связаны за спиной, она не могла поднять ни свою голову, ни грудь от матраса. Пришло время заставить ее почувствовать себя еще беспомощнее.

Он обвязал веревку вокруг ее согнутых коленей, а потом закрепил ее вокруг талии. Она пошевелилась, проверяя бондаж. Мужчина дал ей несколько секунд осознать, что она действительно в ловушке, а потом ударил ее по заднице.

Лукас специально выбрал такую позицию, намереваясь возродить воспоминания их ночи на яхте. Он надеялся напомнить Кейтлин о хороших временах. Помочь ей забыть, какой сволочью он был на прошлых выходных.

Кейтлин продолжала извиваться, пытаясь освободиться, но у нее этого не выйдет, пока он ей не позволит.

― Не двигайся, ― предостерег он ее.

Кейтлин хотела ему подчиниться. Правда, хотела. Но все, что с ней делал Лукас, было слишком идеальным, слишком умопомрачительным.

Она не собиралась с ним бороться, когда взбиралась на кровать. Ей очень нравился бондаж. Но она увидела что-то на его лице, что испугало ее так же, как и разбило ей сердце.

Лукас сказал, что любит ее. Кейтлин поверила ему и поняла, что осознать свои чувства и признаться в них было для него очень тяжело.

Не то, чтобы ей было намного проще в любовных отношениях. Пока Лукас охранял свое сердце с упорством питбуля, не позволяя никому проникнуть в него, Кейтлин поступала совершенно иначе. Она вручала свое сердце бесчисленное количество раз на блюдечке с золотой каемочкой все время не тому мужчине в надежде, что может быть он тем самым.

Сейчас они оба были испуганы. И это было очевидно. Он был незнаком с любовью, а она слишком часто обманывалась, а это значит, что они оба вступали на зыбкую почву.

Но они ни разу не колебались, когда дело доходило до секса. Это было прочным основанием. Возможно, ей не хотелось в этом признаваться, но это то, что у них было. Это и любовь, и надежда, что остальное тоже разрешится.

Это выражение беспомощности она никогда не видела у Лукаса. Он нуждался в этом моменте так же, как и она.

Лукас должен был найти в себе внутреннюю силу, и она хотела, о, ради всего святого, наконец-то, быть с тем мужчиной, который трогает не только ее тело, но и сердце, разум и душу.

Лукас подходил под это описание. Она не сомневалась.

Она дернулась, когда он выдавил холодную смазку прямо в ее задницу, а потом шлепнул по ней.

― Кейт.

Это было тихим предупреждением.

Оставаться без движения было невозможно. Все, что он делал, заставляло ее кричать, требовать больше, толкаться ему навстречу, а не наоборот.

Она думала слишком много. Опять.

Кейтлин закрыла глаза, отодвинула подальше все мысли, позволила себе расслабиться и чувствовать.

Анальная пробка, которую он выбрал, была больше той, с которой они обычно играли. На краткое мгновение, она задумалась, значит ли это то, что Лукас намерен взять ее так, трахнуть в задницу.

Эта мысль, как и все остальные, отступили в тот момент, когда он прижал кончик пробки к ее анусу. Она сделала глубокий вдох и задержала дыхание. Ее действие было неверным, но она не должна об этом волноваться.

Лукас никогда не позволит ей причинить себе вред.

― Дыши, Кейт.

Она шумно выдохнула. По крайней мере, ей показалось шумно. В ее ушах звенело, кровь сильно пульсировала в ее венах. Так было постоянно: слишком интенсивно, слишком мощно.

Лукас был терпеливым любовником. Он доказывал это раз за разом. За каждым поступательным движением внутрь, которое производил он пробкой, следовало небольшое движение назад. Он давал ее телу привыкнуть к игрушке, и не торопился, позволяя привыкнуть к каждому более глубокому проникновению, которое делало ее более открытой.

Кейтлин перестала ощущать время: они могли провести в этой постели минуты или дни.

И вот с последним толчком самая широкая часть пробки погрузилась в нее.

Она охнула.

Лукас завершил овладение ее задницы поркой, той, которая заставило приятно зашевелиться игрушку внутри нее. Она застонала, моля его трахнуть ее.

Как она может одновременно чувствовать себя такой наполненной и такой опустошенной?

Когда порка закончилась, Лукас наклонился ниже и нежно поцеловал ее саднящие ягодицы, проводя теплым языком по ее пылающей коже.

― Я люблю тебя, ― прошептал он.

Ее киска сократилась, на секунду Кейтлин задумалась, могут ли простые слова заставить ее кончить.

― Я тоже тебя люблю, ― ответила она с облегчением, что, наконец, может их произнести.

Лукас в последний раз провел рукой по ягодицам прежде, чем опять подняться. Она расстроилась, когда он встал с кровати, но ничего не сказала. Девушка прекрасно понимала, что он возьмет ее тогда, когда будет к этому готов, и не на секунду раньше. И она также знала, что до тех пор он будет проверять ее возможности, доведет ее возбуждение до таких высот, которые Эвересту только снились.

Она удивилась, когда он вытащил из коробки тонкий вибратор.

― Черт, ― пробормотала она.

Ее ругательство вызвало дьявольскую улыбку у ее красивого любовника.

Красивый. Она вспомнила свое первое впечатление, когда они встретились в пабе. Красивый было одним из слов, которые всплыли у нее в голове, но она подумала, что его холодность скрывает привлекательность. Когда ее мнение о нем изменилось? Когда суровая пугающая сволочь превратилась в теплого забавного чертовски сексуального мужчину?

Говорят любовь слепа, Кейтлин задумалась, возможно, все наоборот: любовь сделала ее взгляд более ясным, помогла увидеть то, что она давно искала.

Лукас опять присел рядом с ней и втолкнул вибратор в ее киску. Хватило одного движения, несмотря на то, что ее колени были крепко связаны. Если анальная пробка потребовала время, чтобы войти в нее, то вибратор ― нет. Во-первых, потому что он был тонким и не представлял для нее проблем. Во-вторых, она была настолько мокрой, что могла держать наплаву и огромный круизный лайнер.

Лукас включил вибратор.

― Черт! ― слово сорвалось с ее губ в тот момент, как маленькая игрушка начала работать.

Она задала жару. Кейтлин жаждала большего; из-за того, что ее киску давно не ласкали, она уже была готова кончить.

Он усмехнулся, но ничего не сказал, не стал предостерегать. Вместо этого он включил вибратор на полную мощность, пропустив средний, и встал с кровати.

Кейтлин стала вырываться, отчаянно пытаясь получить оргазм с помощью вибратора. Она вспомнила тот раз, когда Лукас также ее связывал. Они были на яхте. Разница была лишь в том, что тогда он запретил ей кончить, и ей приходилось сопротивляться оргазму. А в этот раз она просто не могла его достигнуть. Без него. Внутри себя.

― Кейт, ― строго сказала Лукас. ― Не шевелись. Или я свяжу тебя крепче.

Она сильно сжала глаза, пытаясь восстановить дыхание. Ей нужно сконцентрироваться на чем-то, что не связано с происходящим ниже ее пояса.

Девушка очень хотела кончить. Сильно. Чертовски сильно.

По ее щеке прокатилась слеза. С одной стороны ничего не болело, с другой стороны ― все.

Ее тело, голова, сердце.

Она не была уверена, как долго сможет продержаться.

Неужели он не видит? Разве не понимает, что он с ней делает?

Он ей нужен. Чтобы он овладел ею, трахнул, заклеймил. Чтобы любил ее.

― Кейт. Открой глаза.

Кейтлин задрожала, услышав его голос. В комнате было тихо, и ей казалось, что прошло много времени. Хоть она и чувствовала себя одной, но все равно знала, что он с ней.

Она приподняла веки, быстро моргая, фокусируя свой взгляд.

Мужчина сидел на стуле перед кроватью, опираясь своими локтями на колени. Лукас внимательно изучал ее лицо. Он ничего не пропустил. Никогда не пропускал.

Он знал, чего она хочет, в чем нуждается.

― Ты такая красивая, ― прошептал он.

В его голосе чувствовался восторг и что-то, что она не могла распознать. Печаль? Страх?

― Лукас, ― начала она.

Он встал, качая головой.

― Ш-ш-ш.

Лукас развязал ее руки, только их. Они упали на матрас, но она не могла ими пошевелить. Он сел на колени позади нее, его эрекция, все еще скрытая под его брюками, потерлась о ее задницу, потревожив пробку, напоминая о ее наличии. Лукас размял ее плечи, напряженные мышцы. Это было блаженством, но не расслабляло. Если сначала в ее теле ревел огонь, то сейчас он просто горел. В любом случае, она была все еще чертовски горячей, готовая взорваться, как пороховая бочка.

Как только она почувствовала свои руки, она приподняла свою грудь, опираясь на них.

А потом Лукас взялся за пробку и вытащил из ее задницы.

Она застонала. Ему потребовалось много времени, чтобы втолкнуть в нее, но всего каких-то пару секунд, чтобы вытащить. И вот без пробки, она почувствовала себя пустой.

Ей это мгновенно не понравилось.

Несмотря на это, вибратор продолжал испускать постоянный импульс ее внутренним мышцам, держа ее на грани, но не давая кончить, не давая попасть на седьмое небо.

Она услышала, как Лукас вынул из брюк ремень, следом расстегнул молнию. Кейтлин положилась на свой слух, боясь повернуть голову. Все ее эмоции были сконцентрированы на нем, и она не вынесла, если бы увидела сомнение или колебания.

Все в ней требовало утешить его, но она не знала как. Что хуже всего, она даже не знала, как утешить себя.

Потому что, несмотря на то, как все было потрясающе, внутренний голос говорил ей, что она совершает ошибку, что она прыгнула в его кровать только из-за гормонов, а не из-за любви или даже здравого смысла.

Ничего решено не было. И она была идиоткой, что осталась.

Кейтлин сфокусировалась на изголовье кровати и отбросила все мысли. Это было легко, особенно когда она услышала шуршание презерватива и почувствовала смазку за секунду до того, как к ее анусу прикоснулась головка его члена.

Лукас не спрашивал разрешения. Ему это было не нужно. У нее было стоп-слово.

Синий.

Еще ни разу за их совместное время ей не приходило в голову использовать его. Но сегодня она была готова его произнести.

Не из-за боли или из-за того, что она не хотела всего, что он делал с ее телом.

А из-за того, что ее сердце не переживет последствий.

Просто не справится.

Лукас усилил захват на ее талии и остановился.

― Кейт.

Чертов телепат. Каким-то образом он почувствовал изменения в ней. В определенный момент она была готова его спросить, о чем она думает. Что ее выдает?

― Пожалуйста, Лукас.

Пожалуйста, трахни меня.

Пожалуйста, не причиняй боль.

Она не имела понятия, как он расшифровал ее просьбу. Все, что она знала, это он скользнул внутрь, его член вошел до самого основания.

Ее колени все еще были скреплены друг с другом и привязаны к талии, сохраняя ее в позе эмбриона. Но ее руки были свободны, и поэтому она может толкаться навстречу ему.

Она нашли общий темп, постепенно наращивая силу и скорость. Вибратор, который казался слишком маленьким, чтобы помочь ей кончить, сейчас был в самый раз, особенно, когда Лукас обнял ее и ущипнул за соски.

Девушка сильно затряслась, когда стала кончать, когда каждая мышца ее тела сжалась в едином спазме. Лукас продолжал трахать ее задницу, пока ее сотрясал оргазм. Когда он стих, Лукас вышел из нее, убрал вибратор стал развязывать ее колени.

Кейтлин нахмурилась. Он еще не кончил.

Когда он ее освободил, Кейтлин упала на кровать лицом вниз: все ее мышцы были словно желе.

Лукас перевернул ее на спину.

― Ты не кончил.

― Кейтлин, я хочу видеть твое лицо, когда занимаюсь с тобой любовью.

Она обхватила руками его плечи и раздвинула свои ноги.

Лукас снял презерватив и бросил его на пол. Он погрузил свой мощный член в ее киску, и она осознавала, что он имеет на это право. Ей нравилось все, что они делали в постели, но именно эта часть была ее любимой. Когда были только они, никакого бондажа, игрушек, игр, а просто поцелуи и прикосновения, когда он медленно входил и выходил из ее тела.