Марьяна Романова - Девушки с проблемами

– Только не это, – простонал Иртенев, когда на следующее утро Женя появилась в арендованной им репетиционной студии выспавшаяся, повеселевшая и... абсолютно лысая.

Есть тип девушек, которых отсутствие волос даже украшает, Шиннед О’Коннор например. Но Женя к этим избранным счастливицам явно не относилась. Выглядела она ужасно, как бродяга, страдающий острой формой педикулеза. Ее череп был бугристым и имел какой-то подозрительно синеватый цвет.

Артем был не из робкого десятка. Чего он только не повидал на своем веку – и армейскую дедовщину, и парашютные прыжки, и нелегальную охоту на заповедных львов. Внешне он выглядел спокойным почти всегда. Но в тот момент, когда лысая Женя улыбнулась ему и сказала: «Привет!», нервы железного продюсера сдали.

– Что... это такое? – прохрипел он.

– Это я, Женя. – Чертова девка, довольная произведенным эффектом, продолжала растягивать в широченной улыбке неровно накрашенные губы. – Ты что, не узнаешь меня?

– Страшная какая... Скажи, что это шутка.

– И не надейся. Я теперь так буду выглядеть всегда! – Женя хлопнула его по плечу, из чего Артем сделал вывод, что не такая уж она и трезвая, какой кажется. Раньше она никогда не позволила бы себе такого. Женю, конечно, нельзя было назвать эталоном тактичности, но дистанцию она чувствовала всегда.

– Что ты пила? – холодно спросил он.

– Чего я только не пила... – протянула Женя, выставив в его сторону грязный указательный палец.

В тот момент, когда Артем был готов наброситься на нее с кулаками, в студии появились Даша и Инна. На них Женина новая внешность тоже произвела эффект разорвавшейся бомбы. Даша в ужасе выпучила глаза, и даже на Иннином лице (в последнее время лишенном каких-либо эмоций) промелькнуло удивление.

– Женька? – прошептала Инна. – Что-то случилось?

– Ага, случится с ней что-нибудь, как же! – пробормотал Артем. – Эта дура просто хочет меня разорить.

– Да ладно тебе, – примирительно улыбнулась Женя, у которой была какая-то своя реальность, – так я выгляжу гораздо ярче. Публика меня полюбит.

– Но как же наш концерт в «Метелице»? – пискнула Даша.

– А вот насчет этого можешь вообще не волноваться, – хмыкнул Артем, – концерт я сегодня утром отменил.

– Почему?! – разочарованно воскликнула Даша, которой нравилось выступать в дорогих клубах, где можно было завести массу полезных знакомств. – Ты ведь даже договаривался с какими-то журналистами!

– Да как я могу показать вас журналистам, – вспылил Иртенев, – если одна стала похожа на крашеную куклу, другая разжирела, как свиноматка, а третья вообще выглядит как обожравшийся галлюциногенов марсианин?!

В хоровом молчании как-то особенно резко прозвучал Женин хриплый, каркающий смех.

Инна была уверена на сто процентов – за ней следят. Это скорее не пугало ее, а забавляло. В последнее время она все чаще видела возле себя того самого яппи, на которого совершенно случайно обратила внимание несколькими неделями раньше.

И вот теперь этот самый мужчина встречался ей чуть ли не на каждом шагу. Он не отличался особенной изобретательностью и, похоже, держал ее за дурочку. Во всяком случае, незнакомец даже не пытался прятаться. Инна не наглела и никогда не глазела на него в упор, предпочитая тактику тайного подглядывания. Доходило до смешного. Например, гуляет она по супермаркету, прикидывая, вписывается ли лишний банановый йогурт в ее норму калорийности. А навстречу – он с пустой тележкой. Или едет она в своем «Лексусе», слушает сингл «Паприки», никого не трогает. И вдруг на светофоре замечает в соседнем ряду неприметную «девятку» цвета мокрого асфальта, а за рулем – знакомый профиль. Ей даже пришла в голову шальная мысль: а не начать ли с ним здороваться? Но ничего подобного Инна, конечно же, делать не стала. Зачем ей вмешиваться и лишний раз злить того, кто эту слежку спровоцировал?

Инна была уверена, что за всеми этими странностями стоит ее супруг Артем. А кому же еще интересно знать, как именно проводит она свободное время? Понятное дело, неверный муженек желает ее уличить. Со свойственным ей пессимизмом Инна даже могла сказать наверняка, зачем Артему понадобилась вся эта компрометирующая информация. Он, влюбленный в певицу Ярославу, хочет разорвать с ней, Инной, отношения. Но предприимчивый бизнесмен Иртенев не может не помнить, что между ними заключен брачный договор, согласно которому в случае развода Инна получит кругленькую сумму, а также роскошную пятикомнатную квартиру в центре и половину офисных помещений Артема. Но только не в случае ее измены. Когда-то Инна со спокойной совестью подписала опасную бумагу, у нее и в мыслях не было, что в один прекрасный день она встретит Валерия, от которого кругом пойдет голова.

Поэтому и пасет ее Иртенев. Доказательства собирает. Хорошо, что Инна вовремя этого яппи заметила. Кто знает, может быть, ему еще не удалось узнать правду? Скорее всего, так оно и есть, иначе зачем он упорно ее выслеживает?

В любом случае она решила рассказать обо всем Валерию. Да и выхода у нее не было – в последнее время во имя спасения собственной репутации ей приходилось уклоняться от посещений бывшей коммуналки на Чистых прудах.

Неприятности начались в бутике «Карен Миллен», куда Инна заглянула в поисках подходящего строгого костюма. Откровение снизошло на нее вечером накануне – Инна наводила порядок в своем бездонном гардеробе, раскладывала по нарядным круглым коробкам аксессуары и шарфики, и вдруг отчетливо осознала: у нее нет ни одного делового костюма.

– А зачем тебе унылый пиджак? Ты же эстрадная певица, а не бизнес-леди, – равнодушно пожал плечами Артем, когда она поделилась с ним неожиданным открытием.

В последнее время их отношения окончательно разладились. Инна нервничала, ее обременяло знание того, о чем знать ей совершенно не полагалось. Она постоянно возвращалась мыслями к пышногрудой красавице Ярославе, которая с видом самым собственническим прижималась к Артемову плечу. Артем же пребывал в счастливом неведении относительно ее осведомленности, но его раздражала задумчивость и холодность жены. Инна и раньше не отличалась эмоциональностью, а тут вообще превратилась в переваренную курицу. Все молчит и смотрит на него огромными своими глазищами, аж не по себе становится. К тому же она опять начала поправляться. Не то чтобы Артема всерьез волновала Иннина красота, но все же ее безупречное тело было в какой-то степени его бизнесом, его инвестицией. Кому нужна перекормленная эстрадная девочка? Которой к тому же давно стукнуло тридцать лет...

В последнее время Артем все чаще поднимал эту тему, но Инна лишь устало отмахивалась. «Я соблюдаю диету, наверное, это гормональное, – говорила она, – не волнуйся, кроме тебя, никто ничего не замечает». – «Как же, скажут тебе, если и заметят, – ворчал он. – За спиной твоей посплетничают, а в лицо улыбнутся, да еще и добавят, что хорошо выглядишь».

Он ни разу не поймал супругу на секретном поедании чего-нибудь запретного. Правда, большую часть дня они проводили не вместе, но все же он делал ставку на Иннино природное благоразумие. В самом деле, не станет же она объедаться пирожными, зная, что ее собственная карьера может полететь из-за этого ко всем чертям?

– Между прочим, я дипломированный переводчик, – сказала Инна обиженно, – и раньше у меня было полно деловых костюмов.

– Подумаешь, а я когда-то учился в авиационном, – скрывая зевок, парировал Артем. – Может быть, мне по этому поводу прикупить себе парашютный шлем?

Первым Инниным побуждением было надеть ему на голову самую большую обувную коробку, вторым – бросить в его равнодушное лицо миллион обвинений; ей захотелось выложить все, что она знает о красотке с кобыльим телосложением по имени Ярослава.

Но Инна промолчала. Стиснув зубы, она отвернулась к шкафу и окончательно утвердилась в мысли: ей просто необходимо приобрести хотя бы один строгий деловой костюм.

И вот на следующий день в бутике «Карен Миллен» произошло непоправимое.

Инна выбрала два костюма – черный с брюками и песочный с юбкой – и привычно скомандовала девушке-консультанту:

– Сорок второй, пожалуйста!

Однако в кабинке переодевания выяснилось, что дура-консультантка ошиблась с размером.

– Я же просила сорок второй, а мне дали сороковой! – прокричала Инна, высунув голову из-за черной шелковой шторки.

Консультантка бросилась к ней, едва не переломав по дороге каблуки. Взглянув на этикетку, она перевела недоуменный взгляд на Инну:

– Но это же и есть сорок второй.

– Да? – растерялась та. – Странно. На мне юбка не застегивается. В этой коллекции маломерки, что ли? Я обычно сорок второй беру...

Продавщица заглянула за шторку и профессиональным скептическим взглядом пробежалась по фигуре Инны.

– Попробуйте сорок шестой, – немного снисходительно улыбнулась она, – я вам принесу.

– Постойте, – непонимающе усмехнулась Инна, – сорок шестой мне велик. А у вас сорок второго с половиной нет?

– Я сначала принесу сорок шестой, а потом посмотрим, – мягко улыбнулась девушка, которой, с одной стороны, не хотелось упускать покупательницу в белье от «Ла перла» и антикварном бриллиантовом комплекте, а с другой – раздражало ее непоколебимое самомнение.

Через несколько минут она и правда вернулась с вешалками.

– Вот это сорок шестой, а это – сорок восьмой, – услужливо улыбнулась она шокированной Инне. – Сорок восьмой я принесла так, на всякий случай. Ладно, не буду вам мешать. – С этими словами консультантка скрылась из примерочной, оставив Инну в полном недоумении с вешалками в обнимку.

Сначала она критически взглянула на свое зеркальное отражение, потом на безразмерную, как ей казалось, бежевую юбку. Нет, этого просто не может быть. Сорок шестой размер – не для нее, не для субтильной тростиночки Инны, которая и в тридцать лет могла похвастаться безупречным балетным телосложением.

Она даже хотела отвергнуть ненужную юбку и гордо покинуть магазин, консультанты которого отличаются столь возмутительным непрофессионализмом, но любопытство взяло верх. И Инна через голову натянула юбку, которая – о, ужас, ужас, ужас! – не только пришлась ей впору, но и едва сошлась на ее округлившихся бедрах.

– Ну как? – послышался из-за занавески голос консультантки. – Что-нибудь подошло?

– Нет! – быстро ответила Инна. – Все велико. – И пока у ее позора не появился свидетель, стянула юбку, надела свои джинсы и пулей вылетела из примерочной.

– Посмотрим сорок четвертый? – немного опешила продавщица.

– Нет, спасибо... Я... спешу!

Только отбежав от бутика на значительное расстояние, она остановилась и призадумалась. Как она могла поправиться почти на три размера и даже не заметить этого?! Хотя... В последнее время и джинсы, и брюки упорно не хотели сходиться на ее талии, но Инна пеняла на домработницу-идиотку, которая стирает ее вещи при неправильной температуре, вот они и садятся... Она так давно не покупала себе одежду! По концертным платьям судить нельзя – сейчас «Паприка» выступает в свободных полупрозрачных туниках, из-под которых явственно просвечивает серебристое нижнее белье.

На самом деле Инне было страшно оказаться с неприятной правдой лицом к лицу, однако и оставить все как есть она тоже не могла. Пришлось, пренебрегая собственными опасениями, зарулить в первый попавшийся магазин и примерить там брюки... сорок шестого размера, которые сели на ней как влитые. Значит, это правда.

Консультантка из «Карен Миллен» ошибиться не могла, глаз у нее наметанный. Инна медленно, но верно превращается в толстуху. И ничего, ничего не может с этим поделать.

И если бы ее неприятности закончились на этом чудовищном открытии, Инна, может быть, и не пеняла бы на судьбу. Но нет, основная неудача подстерегала ее на пути домой. Верная своему внутреннему своду законов, Инна не стала садиться за руль в плохом настроении. Лучше уж она прогуляется домой пешком – развеется, все спокойно обдумает. Да и потом, пешеходные прогулки способствуют нормализации веса, а об этом ей, кажется, придется задуматься всерьез.

Маршрут был ей хорошо знаком, Инна могла бы дойти до дома с закрытыми глазами. Поэтому по сторонам она не смотрела, полностью расслабилась и погрузилась в свои неутешительные мысли.

Она и не поняла, откуда взялись те двое. Вроде бы переулок тот был обычно многолюдным, вроде бы Инна часто возвращалась тем маршрутом домой и считала его вполне безопасным. Но когда чьи-то решительные, сильные руки вдруг толкнули ее в сторону и два мужских силуэта с классически квадратными плечами прижали к грязной стене, вдруг выяснилось, что поблизости нет ни души. А даже если бы кто-нибудь и был, это едва ли помогло бы ей: от страха у Инны сел голос.

– Будешь кричать, зарежу, – предупредил один. Приглядевшись, Инна вдруг узнала в нем того самого яппи, который вот уже столько дней следовал за ней по пятам.