Марьяна Романова - Девушки с проблемами

– Дашута! – при ее появлении Инна вскочила с места, словно галантный кавалер.

Даша немного растерялась – ей было неловко смотреть Инне в глаза, и она надеялась, что та тоже будет молчаливо смущаться и скромно помалкивать.

– Ну привет, – бодро сказала Женя, голос которой вопреки гулявшим по Москве сплетням не претерпел никаких изменений и оставался таким же грубым и сильным. – Залетела, что ли?

– Женя! – укоризненно прошипела Инна.

– Да ладно, мне-то что, – великодушно пожала плечами Даша, – это же правда.

– Когда ожидается?

– В апреле. – Она вытянула руку, на которой сверкнуло наспех купленное Резниковым колечко. Было оно симпатичным и стильным, но недорогим – крошечный бриллиантик в оправе из белого золота. Однако и Инна, и Женя искренне восхитились и принесли ей свои многословные поздравления, которые Даша приняла со снисходительностью женщины, готовой покорить общество иного, высшего уровня. Да, девушка Даша с радостью выпьет с ними кофе, но вот супруге самого Олега Резникова в такой компании уж точно делать нечего.

Даша уселась на единственный свободный стул. Пока официант суетился возле них, раскладывая столовые приборы, девушки обменивались ничего не значащими репликами о содержании местного меню. Но когда заказ был сделан, а официант удалился, над столиком повисло неловкое молчание. Вдруг выяснилось, что у них троих нет ничего общего, кроме прошлого, о котором – так уж вышло – никто из них не любил вспоминать.

Тогда Инна, вздохнув, решила на правах самой старшей, опустив возможные светские темы, перейти к самому главному.

– Даша, мы тебя пригласили не случайно, – тихо сказала она.

– Это я уже и так поняла, – усмехнулась Даша. – И что же вам от меня надо?

Вот тогда-то и началась ее хоровая, заранее, видимо, подготовленная обработка. Сначала измученная, усталая Даша даже не поняла, что же, собственно, эти ненормальные от нее хотят. А когда все-таки догадалась, чуть не задохнулась от возмущения. Да как такая гнусная мысль вообще могла прийти в их головы?! Как они могли ей предложить, чтобы она порекомендовала на свое место в концерте Женю?!

– Это исключено, – решительно ответила Даша, – и давайте не будем возвращаться к этой теме.

Женя ничего не сказала, только прикусила губу и насмешливо взглянула на Инну. Вообще-то она с самого начала была на все сто процентов уверена, что именно этим все и закончится. Мало того, что Дашута всегда ее за что-то недолюбливала (что казалось Жене парадоксальным, ведь им совершенно нечего было делить), так она еще и ревниво относилась к карьерам всех без исключения своих ровесниц. И никому из них никогда не стала бы помогать, даже если бы ей это ничего не стоило.

– Девочки, но вы поймите! – Видимо, Даша все же почувствовала некоторую неловкость, поэтому и заговорила виновато. – У меня все не так гладко, как может показаться. Отношения у нас с Олегом натянутые, он все еще ходит злой на меня, к тому же этот концерт...

– Ладно, проехали, – к ее облегчению, сказала Женя. – К тому же у него, наверное, уже полно претенденток.

– В том-то и дело, что никого нет! – воскликнула Даша, перед тем как поняла, какую глупость сморозила.

Вот тогда Инна, сочувственно улыбнувшись и накрыв ее руку своей холеной рукой, сказала:

– Дашенька, ты должна это сделать. Я понимаю, как тебе тяжело, как ты сама хотела там спеть.

– Если бы ты понимала!

– Представив Резникову Женьку, ты убьешь двух зайцев, – невозмутимо продолжила Инна, – и подруге поможешь, и будущему мужу. Да он же тебе только благодарен будет, это будет очко в твою пользу.

– За кого благодарен, за нее? – презрительно усмехнулась Даша. – И что же она собирается петь на кастинге и на концерте? Старые песни «Паприки», что ли?

Женя молча выложила на стол несколько дисков в самодельных, на компьютере распечатанных обложках.

– У меня есть материал для сольного альбома. Я его собирала целый год.

– И кто тебе пишет песни? – удивилась Даша. Не удержавшись, она взяла со стола верхний диск и повертела его в руках. Он был украшен (то есть, по мнению Даши, изуродован) Жениной фотографией, крайне неудачной – на снимке та была лысая и грустная.

– Сама пишу, – не без гордости ответила Женя.

– Даша, ты передай Олегу эти диски, – вмешалась Инна, – только не просто положи на стол, а именно передай. И скажи, что наша Женька очень талантливая. Главное, чтобы он хотя бы начал слушать диск. Тогда он точно в нее вцепится.

– Слушай, а тебе-то это зачем? – прищурилась Даша, которая, хоть убейте, в альтруизм не верила. – Вот лично тебе?

– Не вечно же вам прятаться в моей тени, – скромно улыбнулась экс-солистка. – Так что, передашь?

– Ну ладно, мне не сложно, – пробормотала Даша, пряча диски в сумочку, а сама подумала: «Ничего страшного. Ведь я могу о них и позабыть. Всем известно, какая короткая у беременных память!»

Но вечером так сложилось, что диски она все-таки передала. Даша никогда не верила в судьбу, и та, видимо, в качестве акта возмездия сыграла с ней злую шутку.

Когда она вернулась домой, Резников был не один. В гостиной в удобном кресле напротив будущего Дашиного супруга уютно устроился режиссер-клипмейкер Роман Степанов.

Внезапные воспоминания огненной лавой хлынули ей в лицо. Даше вспомнился головокружительный роман, которого у них никогда не было, но который мог бы состояться, если бы не Женькино грубое вмешательство. С ума сойти, везде эта Женька!

Степанов тоже удивился:

– Даша? Ты?

– О, ты запомнил мое имя! – Она скинула туфли, плавно продефилировала к бару и невозмутимо налила в хрустальный фужер детского безалкогольного шампанского, которое закупалось коробками специально для нее.

– Еще бы! Хорошо поработали. Олег говорил, что собирается жениться, но я и подумать не мог...

– Да, на мне, – перебила Даша.

– А вы что, знакомы? – опомнился Резников. – Я не знал, что ты работал с «Паприкой».

– А я не знала, что знакомы вы, – парировала Даша.

– Я его сто лет знаю, он же все Ясины клипы снимал, – объяснил Резников.

– Ну да, – подтвердил Роман, – я и «Паприке» клип делал. И хороший клип мог бы получиться. Но он так и не был смонтирован, потому что группа распалась. А жаль.

– Не думала, что кому-то нас жаль, – вздохнула Даша. – По-моему, нашего отсутствия никто и не заметил.

– В вашей группе была потрясающая девочка, – улыбнулся Степанов.

«Только не это! – подумала Даша. – Пожалуйста, сделай одолжение, заткнись!» Но Степанов и не думал молчать. Наоборот, выпитый в компании Олега коньяк настроил его на волну ностальгических воспоминаний.

– Женя. Из нее могла бы получиться настоящая дива.

– Кто? – удивился Резников. – Женя – это такая непромытая, что ли?

– Есть немного, – поморщился Роман, – но это неважно с ее-то голосом.

– Не знал, что в вашей группке у кого-то был голос, – рассмеялся Олег, обращаясь к Даше.

– Между прочим, не только у нее, – разозлилась она, – я тоже умею петь, и неплохо.

– Не сердись, – усмехнулся Олег, – но я бы с такой марионеточной группой работать не стал.

– Да много ты понимаешь! Между прочим, Женька сама пишет песни, она мне даже диски подарила, – вырвалось у нее.

– Да ну? – заинтересовался Степанов. – И где же эти диски?.. Слушай, Олег, а ты ведь сам говорил, что тебе некого выпускать в концерт... – Он перевел взгляд с Олега на Дашу.

А та бессильно опустилась в свободное кресло, поняв, что проиграла по всем фронтам.

В шелковом брючном костюме, строгом и одновременно кокетливом, Инна была похожа скорее на стюардессу «Люфтганзы», чем на поп-звезду. Неудивительно, что сотрудница кадрового агентства, женщина лет сорока пяти с косой, витиевато заплетенной вокруг головы, ее не узнала.

– А почему у вас была такая огромная пауза в работе? – нахмурилась она, переведя взгляд с Инниного резюме на саму Инну.

У нее был заранее заготовлен продуманный ответ.

– Замуж выходила. – Ей ничего не стоило сыграть трогательную растерянность. Инна заметила, что на пальцах кадровички нет характерного кольца.

Женщина сочувственно улыбнулась:

– Не сложилось?

– Как видите.

– Может, оно и к лучшему. Видите, можно карьерой заняться. Я вот, когда замужем была, только борщами и занималась, а теперь... – Гордое молчание должно было намекать на то, что теперь-то у разведенной обладательницы косы с карьерой все в порядке.

Инна скептически оглядела пыльный тесный кабинет. На полу валялся полуистлевший ковер, на подоконнике одиноко пылилось любимое стародевическое кадочное растение – ветвистый фикус. Нет, не о такой карьере она грезит. Инне мечталось, чтобы жизнь вернулась на круги своя. Она снова могла бы работать переводчицей на международных конференциях и симпозиумах. Она моталась бы по всему свету с кожаным портфелем в руках, вспомнила бы язык и снова, как раньше, гордилась бы своей эксклюзивностью. Она станет лучшим переводчиком в России, если только эта длинноволосая разведенка даст ей шанс.

– Так у вас для меня что-нибудь есть? – Ее голос дрогнул. Инна знала, что на собеседовании в кадровом агентстве надо выглядеть уверенной и серьезной, иначе никаких шансов нет. И все-таки добавила, втянув голову в плечи, точно опозорившаяся отличница: – Я буду стараться, обещаю!

Кадровичка удивленно посмотрела на нее и рассмеялась:

– Простите, Инна, а сколько вам лет?

– Тридцать один, – слегка запнувшись, сказала та. И сама удивилась. Она уже настолько привыкла врать, что ей двадцать восемь, что правда казалась нереальной.

– Хорошо выглядите. Есть у меня одна вакансия, но я, честно говоря, не уверена, что вы подойдете...

– Почему? – встрепенулась Инна. – Если вы думаете, что я забыла язык, то это неправда, я...

– Да не в этом дело, – перебила женщина. – Понимаете, меня беспокоит ваш возраст и ваша внешность. Там очень серьезная организация, и работать придется на износ. Они ищут человека, который будет гореть на работе. Я думала порекомендовать им какую-нибудь выпускницу иняза, которой до личной жизни пока дела нет...

– Зачем вам неопытная выпускница? – Инна даже на стуле подпрыгнула от возбуждения. – Да я же лучшая кандидатура, посмотрите! И у меня долго еще не будет никакой личной жизни. Знаете, как я этой личной жизни объелась за последние несколько лет? Да я даже смотреть спокойно на мужиков не могу!

– Вот и я тоже, – вздохнула кадровичка. – Ладно, что уж с вами делать. Может быть, вы им и понравитесь. Записывайте адрес...

Женя стояла перед Олегом Резниковым навытяжку, как исправный молодой боец. Он пристально ее рассматривал и не говорил ни слова. А она чувствовала себя дура дурой – и все из-за Инны, которая ни с того ни с сего нащупала в себе имиджмейкера и взялась нарядить и причесать Женю для самого важного в ее жизни собеседования.

И вот этот стилист доморощенный стянула с нее привычные джинсы с истрепанными штанинами и вместо них заставила ее надеть ( Женя басовито вскричала: «Твою мать!», когда себя в зеркале увидела)... заставила надеть... (а потом она долго каталась по дивану, истерично хохоча и суча тощими ножками)... заставила надеть... розовое летнее платье с юбкой фасона «колокольчик» и многослойными кружевными оборками! Это платье точно с фарфоровой пастушки сняли. Дай Жене волю, и это был бы последний предмет, который она возжелала бы примерить. Да она же всегда кисейных барышень ненавидела, непонятно уж почему. Когда Женя видела прилизанную красотку с капризным изгибом губ, свежим мелированием и в чистых туфлях, ей отчего-то хотелось изо всех сил толкнуть примерную аккуратистку, чтобы та повалилась в грязь и хоть немного стала бы похожей на реального человека. И вот теперь из нее самой сделали – черт побери! – какую-то фифу.

– Ну-ну, – сказал наконец Резников, – я вас почему-то представлял немножко другой.

– Я себя тоже вижу другой, – откровенно призналась Женя. Все бы ничего, да вот дрожащий от волнения голос не вязался с наигранной независимостью ее суждений. – Если честно, меня нарядила подруга. Инна.

– Ясно, – без улыбки сказал Олег. – Получается, что чужое мнение так много для вас значит?

– Не любое, – похолодела Женя, соображая, как бы переиграть неприятную ситуацию в свою пользу. – Просто если бы не Инна, наша с вами встреча вообще не состоялась бы. Я ей благодарна, поэтому и позволила ей себя... хм... принарядить.

– А я думал, что ваше собеседование устроила Даша.

– И она тоже. Но в целом это была Инкина идея... А вы... вы прослушали мой диск? – Женя решила отойти от неприятной темы «кто что кому должен» и сразу взять быка за рога.

– В общем, да, – уклончиво ответил Резников, – то есть целиком я его слушать не стал. Мое время стоит слишком дорого.

У Жени упало сердце. Так она и знала – сейчас ей в очередной раз объяснят, что песни ее талантливые, но сырые, что она вполне может попробовать сделать карьеру, но начинать надо с малого... Да она наизусть знала список возможных тактичных отказов – стандартных фраз, которыми опытные продюсеры в два счета расправляются с зелеными новичками.