Мэг Кэбот - Девятый ключ (ЛП)

– Как ее звали? – спросила я, кивнув на портрет. – Я имею в виду, маму Брэда.

– Синтия.

Синтия. Господи, я такая неудачница.

– Дорогая, ты мне не поможешь? – Мамуля снова засуетилась над креслом. – Никак не могу освободить этот валик…

Я сунула письмо Джины в карман и начала помогать маме.

– А где Док? В смысле, Дэвид.

Мама бросила на меня любопытный взгляд.

– Наверху, у себя в спальне. Кажется, делает домашнее задание. Зачем он тебе?

– О, мне просто надо кое-что ему сказать.

Кое-что, что мне следовало сказать ему давным-давно.

– Ну что, – поинтересовался Джесс. – Как он все воспринял?

– Не хочу об этом говорить.

Я растянулась на кровати, одетая в самый старый спортивный костюм. На лице ни грамма косметики. У меня был новый план: я решила держаться с Джессом точно так же, как со сводными братьями. Тогда я в него точно не влюблюсь.

Вместо домашнего задания по геометрии, которое мне надо было делать, я листала «Вог». Джесс сидел на банкетке – разумеется, – поглаживая Гвоздика.

Он покачал головой.

– Да ладно тебе! – Так странно было слышать фразочки вроде «Да ладно тебе» из уст парня, на рубашке которого вместо пуговиц были завязочки. – Выкладывай, что он сказал.

Я перевернула страницу.

– Расскажи, что вы сделали с Маркусом.

Джесс, кажется, немного удивился моему вопросу.

– Ничего мы с ним не сделали.

– Чушь! Куда он тогда делся?

Призрак пожал плечами и почесал Гвоздика за ухом. Дурацкий кот мурлыкал так громко, что я слышала его на другом конце комнаты.

– Кажется, он решил немного попутешествовать. – Голос Джесса был обманчиво невинным.

– Без денег? Без кредиток?

Среди вещей, найденных пожарными в кабинете, был бумажник Маркуса… и его пистолет.

– Нашу великую страну гораздо интереснее осматривать на своих двоих. – Призрак шутливо отвесил Гвоздику подзатыльник, когда тот лениво ударил его лапой. – Возможно, так он лучше оценит ее естественную красоту.

Я фыркнула и перевернула еще одну страницу.

– Да он вернется через неделю.

– Не думаю.

Джесс сказал это с такой убежденностью, что я мгновенно преисполнилась подозрений.

– Почему нет?

Призрак поколебался. Я видела, что он не хотел отвечать на мой вопрос.

– Что? – не выдержала я. – Ты нарушишь какой-нибудь призрачный кодекс, если расскажешь об этом мне, простой смертной?

– Нет, – улыбнулся Джесс. – Маркус не вернется, Сюзанна, потому что ему не позволят это сделать души людей, которых он убил.

Я удивленно подняла брови.

– О чем ты?

– В мое время это называлось порчей. Не знаю, как это называется сейчас. Но твое вмешательство сплотило миссис Фиске и трех других, чьи жизни забрал Маркус Бомонт. Они объединились, и теперь не успокоятся, пока он не будет в достаточной мере наказан за свои преступления. Маркус Бомонт может оббежать всю Землю, но никогда от них не избавится. По крайней мере, пока не умрет. А когда это случится, – в голосе Джесса появились металлические нотки, – с ним будет покончено.

Я ничего не сказала. Не смогла. Я понимала, что как медиатор не должна одобрять такого рода поступки. В том смысле, что позволять призракам брать закон в свои руки следует не больше, чем живым людям.

Но я не испытывала к Маркусу особой нежности и в любом случае не могла доказать, что он убил всех этих людей. Понятно, что он избежит наказания в этом мире. И так ли уж плохо, если его покарают жители мира потустороннего?

Я украдкой взглянула на Джесса, вспомнив, что если верить написанному в тех старых книгах, за его убийство тоже никого так и не осудили.

– Ты, наверное, то же самое сделал, а? Ну, с теми… э-э-э… кто тебя убил?

Увы, он не купился на этот коварный вопрос, а лишь улыбнулся и сказал:

– Рассказывай, как все прошло с твоим братом.

– Сводным братом, – напомнила я.

И я вовсе не собиралась описывать Джессу мой разговор с Доком. Так же, как и он не думал делиться обстоятельствами своей смерти. Вот только в моем случае это было связано с тем, что обсуждать случившееся с Доком мне было до ужаса стыдно. А Джесс не хотел говорить о том, как он умер, потому что… ну, не знаю. Но сомневаюсь, что причиной его нежелания был связанный с этим стыд.

Дока я нашла именно там, где мама и сказала – в его спальне, корпящим над домашним заданием – докладом, который нужно было сдать только в следующем месяце. Но в этом был весь Док: зачем откладывать на завтра домашнюю работу, которую можно сделать сегодня?

В ответ на мой стук Док без раздумий крикнул: «Войдите». Он не подозревал, что это окажусь я – обычно, если у меня был выбор, я старалась избегать комнат сводных братьев. Грязные носки воняли чересчур сильно.

И сейчас я решила, что смогу это выдержать, только потому что сама пахла отнюдь не розами.

Увидев меня, Док безумно удивился и покраснел так, что его щеки стали одного цвета с волосами. Он подскочил и попытался засунуть груду грязного белья под одеяло, скомканное на незаправленной кровати. Я посоветовала ему расслабиться. А потом села прямо на постель и объяснила, что должна кое-что ему рассказать.

Как он все воспринял? Ну, для начала, не задавал всяких дурацких вопросов вроде: «Откуда ты знаешь?» Док понимал, откуда. Он был немного в курсе всей этой медиаторской ерунды. Самую малость, но достаточно, чтобы знать, что я на более-менее регулярной основе общаюсь с немертвыми.

Наверное, слезы в его голубых глазах вызвало осознание того, что на сей раз я общалась с его родной матерью… и это слегка меня напугало. Я никогда раньше не видела, чтобы Док плакал.

– Эй, – обеспокоенно сказала я. – Эй, все в порядке…

– Как… – Было видно, что он с трудом сдерживает слезы. – Как она в-выглядела?

– Как она выглядела? – повторила я, не уверенная, что правильно его расслышала. Док энергично кивнул, и я осторожно ответила: – Ну, она выглядела… она выглядела очень мило.

Полные слез глаза мальчишки расширились.

– Правда?

– Ага. Знаешь, я ее потому и узнала. На свадебной фотографии там, внизу, где она с твоим папой. Твоя мама выглядела точно так же. Только волосы короче.

– Мне бы очень хотелось… – Голос Дока дрожал от сдерживаемых рыданий. – Мне бы очень хотелось увидеть ее такой. В последний раз она выглядела просто ужасно. Не так, как на той фотографии. Ты бы ее не узнала. Она лежала в к-коме с запавшими глазами. И у нее изо рта торчали все эти трубки…

Хотя я сидела в полуметре от него, я почувствовала, как по его телу прошла дрожь, и нежно сказала:

– Дэвид, то, что ты сделал, когда вы приняли решение ее отпустить… это было правильно. Она хотела этого. И теперь ей надо, чтобы ты это понял. Ты же знаешь, что поступил верно, да?

Слезы настолько застилали его глаза, что мне уже даже не было видно радужек. Одна слезинка скатилась по щеке Дока, за ней по другой щеке тут же последовала вторая.

– Умом – д-да. Наверное. Н-но…

– Ты поступил верно, – твердо повторила я. – Ты должен в это поверить. Она верит. Так что прекрати себя корить. Мама очень тебя любит…

Это стало последней каплей. Теперь слезы покатились градом.

– Она так сказала? – спросил Док надтреснутым голосом, который напомнил мне, что он всего лишь маленький мальчик, а не сверхчеловеческий компьютер, на который иногда был похож.

– Ну конечно.

Разумеется, она этого не говорила, но, уверена, сказала бы, если бы не была так возмущена моей вопиющей некомпетентностью.

И тут Док кинулся мне на шею. Я потрясенно застыла в его объятиях.

Никогда не видела Дока таким взволнованным. Это было так на него не похоже, что я не знала, как быть. На несколько неловких секунд я застыла, боясь, что если пошевелюсь, то оцарапаю ему лицо какой-нибудь заклепкой на своей куртке. Но поскольку он и не думал меня отпускать, я в конце концов потянулась и неуверенно похлопала его по плечу.

– Все хорошо, – запинаясь сказала я. – Все будет хорошо.

Док проплакал еще несколько минут. Пока он, крепко вцепившись в мою шею, рыдал у меня на плече, я почувствовала, как в душе растет странное чувство. Что-то вроде желания защитить этого малыша.

Потом он наконец-то отодвинулся от меня и, смущенно вытерев глаза, промямлил:

– Извини.

– Нет проблем, – откликнулась я, хотя, само собой, это было не так.

– Сьюз, можно кое-что тебя спросить?

– Конечно, – ответила я, ожидая, что Док захочет узнать еще что-нибудь о матери.

– Почему от тебя воняет рыбой?

Пару минут спустя я ушла к себе. Меня немного потряхивало, и не только от эмоциональной реакции Дока на доставленное мной сообщение, но и еще кое от чего. Того, о чем я не сказала Доку и не собиралась рассказывать Джессу.

Это касалось момента, когда я обняла Дока, а с другой стороны кровати появилась его мама. Она посмотрела на меня и произнесла:

– Спасибо.

Мама Дока плакала так же сильно, как и ее сынишка. Только ее слезы, вдруг поняла я, были вызваны признательностью и любовью. Мне моментально стало неловко.

Учитывая, что вокруг меня рыдало столько народу, так ли уж странно, что у меня глаза тоже оказались на мокром месте? В смысле, да ладно вам. Я же всего лишь человек.

Но я правда терпеть не могу реветь. Лучше уж порезаться, или вырвать, или еще что-нибудь эдакое. Просто рыдания…

Ну, они хуже всего.

Так что вы понимаете, почему я не могла рассказать обо всем Джессу. Просто это было слишком… личное. Все произошло между Доком, его мамой и мной, и никакими клещами – даже если эти клещи будут в руках чересчур привлекательного призрака, который живет в моей спальне, – из меня нельзя было вытащить правду о том, что случилось.

Оторвав глаза от статьи, в которую слепо пялилась («Как узнать, любит ли вас в тайне парень». Ага, конечно. У меня такой проблемы точно нет), я украдкой глянула на Джесса.

– И все же, – широко улыбнулся он, – должно быть, у тебя сейчас хорошо на душе. Не каждый медиатор может собственноручно остановить убийцу.

Я перевернула еще одну страницу и пробурчала:

– Уж как-нибудь прожила бы без подобной чести. И я остановила его не собственноручно, а с твоей помощью. – Тут я вспомнила, что на самом деле к тому времени как появился Джесс, я уже держала ситуацию под контролем. – Ну, вроде того.

Но это прозвучало как-то невежливо, так что я неохотно добавила:

– Спасибо, что пришел.

– Как же я мог не прийти? Ты меня позвала.

Он где-то отыскал обрывок ленточки и теперь помахивал ею перед носом Гвоздика, который наблюдал за пляшущим концом с таким видом, словно хотел сказать: «Ты что, за идиота меня держишь?»

– М-м-м, я тебя не звала, понятно? Не понимаю, с чего ты это взял.

Джесс посмотрел на меня. Его глаза в лучах заходящего солнца, которые каждый вечер на закате безжалостно заливали мою комнату, были еще темнее, чем обычно.

– Я отчетливо слышал твой зов, Сюзанна.

Я нахмурилась. Все это было немного странно. Сначала миссис Фиске появилась, когда я о ней всего лишь подумала. А потом Джесс сделал то же самое. Вот только, насколько мне известно, я никого из них не звала. Ну да, я думала о них, но не больше.

Черт! Во всей этой ерунде с медиаторством скрывается гораздо больше, чем я подозревала.

– Раз уж мы завели об этом разговор, почему ты просто не сказал мне, что мама Дока называла сына Рыжим?

Джесс бросил на меня озадаченный взгляд.

– Откуда бы я это узнал?

И правда. Об этом я не подумала. Энди с моей мамой купили этот дом – дом Джесса – только прошлым летом. Джесс не мог знать, кем была Синтия. И все же…

Ну что-то же ему было о ней известно.

Призраки. Пойму ли я их когда-нибудь?

– Что сказал священник? – спросил Джесс в очевидной попытке сменить тему. – Я имею в виду, когда ты сообщила ему о Бомонтах.

– Не слишком много. Он довольно крепко обиделся за то, что я сразу не рассказала ему о Маркусе и всем остальном.

Я старательно обошла вниманием тот факт, что отец Ди все еще не оттаял, после того как узнал о существовании Джесса. Падре пообещал, что эту тему мы детально обсудим завтра утром в школе. Жду с нетерпением! Неудивительно, что у меня нелады с геометрией – учитывая, сколько времени я провожу в кабинете директора.