Кэрол Финч

Дикий мед

Эта книга посвящается моим детям Кристи, Джиллу и Курту с выражением большой любви, а также моему мужу Эду – с благодарностью за помощь и моральную поддержку.

ЧАСТЬ 1

Глава 1

Территория Нью-Мексико

1865 год

– Боже, я никогда раньше не встречала такого безлюдного края! – в отчаянии воскликнула Руби Тэтчер. – Сколько дней мы уже едем по этой земле, и до сих пор не встретили ни одной деревни!

Подняв голову, Мориа Лэверти огляделась. Солнце ярко освещало безжизненную равнину, бросая пурпурные тени на величественные склоны уходящих на север гор. Мориа думала о том, что ее больше восхищает дикая красота пустыни, чем волнует безлюдность этого забытого Богом края.

Фургон, в котором они ехали, уже несколько недель следовал в длинном караване среди других фургонов, повозок и одиноких всадников по каменистой, едва видимой дороге, тянущейся через добрую половину штата Техас. Сейчас караван медленно подтягивался к каньону Пало-Дуро, который выглядел гигантским разрезом, разъединяющим надвое бесконечную техасскую равнину. Мориа восхищал окружающий пейзаж, но каньон показался ей наиболее живописным местом. Своеобразную красоту Мориа находила даже в лежащей по обеим сторонам дороги почти лишенной растительности земле.

Конечно, всегда найдутся люди, подобные Руби, которые будут постоянно хныкать и твердить, что в такой местности не способен выжить не только человек, но и зверь. Но именно эта дикость и первобытная красота казались Мориа прекрасными. Девушка чувствовала какое-то родство с непокоренной человеком землей, такой же забытой всеми и не понятой, как она сама.

– Готова поклясться, даже гремучая змея не способна жить в этих краях. Бог приготовил их для дьявола. – Руби огляделась вокруг с выражением крайнего недовольства на лице. – Но даже сатана убежал бы из этого ужасного места!

Резкий, полный раздражения голос Руби Тэтчер отвлек Мориа от ее размышлений. Мориа повернула голову к Вэнсу Тэтчеру, своему отчиму, плечистому невысокому человеку, который, крепко держа в руках вожжи, правил лошадьми. Взглянув на полное недовольства лицо отчима, Мориа словно очнулась от колдовского очарования окружающего пейзажа и вернулась к своим обычным горестным мыслям. А горестей у нее было столько, что девушка иногда задавала себе вопрос: за что Бог заставляет ее так страдать?

Конечно, жизнь не может напоминать дорогу, усыпанную лепестками роз, но почему она должна быть усеяна одними колючками? Судьба определенно за что-то ополчилась на Мориа. Годы, проведенные с отчимом и мачехой, заставили ее совершенно забыть, что такое любовь и радость.

Теперь Мориа даже удивляло, что когда-то она была веселым беззаботным ребенком и шаловливо резвилась на небольшом ранчо своих родителей в Техасе, неподалеку от Остина. Все внезапно изменилось, когда на скачках лучшая лошадь конюшни сбросила с себя Майкла Лэверти. После этого дня мать больше не улыбнулась ни разу.

Мориа до сих пор не могла понять, почему Марианна Лэверти вышла замуж за Вэнса Тэтчера. Возможно, Марианне нужен был человек, который смог бы управлять ранчо, или она хотела таким образом избавиться от чувства одиночества. Так или иначе, но Марианна стала женой Тэтчера, одного из работников ранчо, который поглядывал в ее сторону уже несколько лет. Однако этот брак оказался неудачным. Как выяснилось, Вэнс был глуп, ленив и, не умея принимать самостоятельные решения, охотно слушал разного рода проходимцев. Он легко становился добычей людей, нечистых на руку – таких как Руби, которые использовали его в своих целях.

Мориа невольно бросила взгляд на Руби. Боже, как она ненавидела эту женщину! Когда мать Мориа неожиданно скончалась – это произошло пять лет назад, Руби приложила невероятные усилия, чтобы женить на себе Вэнса, ставшего опекуном Мориа. Теперь Мориа приходилось терпеть не только своего несносного отчима, но и хитрую, расчетливую и злобную мачеху, которая заставила мужа продать принадлежавшую Мориа ферму, собрать вещи и отправиться в Калифорнию. Все ценности, хранившиеся на ферме, Руби сразу прибрала к рукам. Единственным, что осталось Мориа на память о ее семье, был золотой медальон, который мать подарила ей еще в детстве.

Хотя Мориа категорически не соглашалась продавать свою собственность и не хотела никуда уезжать, защитить свои права она не могла – ведь ей еще не исполнилось двадцати одного года. Руби отлично это знала и именно потому поспешила закончить дела с продажей. На вырученные деньги они и совершали теперь долгое путешествие на запад.

– Боже милосердный, мы когда-нибудь остановимся на отдых? – бормотала Руби, вытирая пот со лба. – Мой зад, похоже, уже стал плоским, как сковородка.

– Нам осталось совсем немного, дорогая, – ответил Вэнс. – Начальник каравана сказал мне, что следующая остановка будет у реки Мимбрес. Это совсем скоро.

– Я не могу больше ждать! – недовольно буркнула Руби, откидывая назад блеклые, лоснящиеся от жира волосы. – Эту жару и эту пыль я выносить уже не способна.

Водянистые рыбьи глаза Руби на секунду остановились на лице Мориа, которая, судя по всему, переносила дорогу намного легче. Это было неудивительно – она была моложе. «И намного красивее, даже в своем жалком платье», – со злостью подумала Руби.

Мориа просто поражала своей красотой – благородными чертами лица, элегантной фигурой, голубыми глазами и пышными золотистыми волосами. Казалось, ее создала кисть художника. Каждый раз, когда глаза Руби останавливались на приемной дочери, она с горечью вспоминала, что ее молодость давно прошла, а красота увяла. Руби заставляла падчерицу надевать убогие, уродливые наряды, но и в них Мориа смотрелась как Золушка, к которой вот-вот должен явиться принц. Каждый раз, когда Руби замечала взгляды мужчин, устремленные мимо нее на ее падчерицу, она чувствовала себя старухой. Тогда она казалась себе чем-то вроде розы с опавшими лепестками, стоящей рядом с ярким полевым цветком. Боже, как она в эти минуты ненавидела Мориа! Сколько бессонных ночей Руби провела, придумывая, что можно противопоставить привлекательности своей приемной дочери! Однако все ее ухищрения оказывались тщетными. Мориа просто излучала очарование – вне зависимости от того, что на ней было надето. И это приводило Руби в бешенство.

– А мне нравится равнина и открытое пространство, – произнесла Мориа лишь для того, чтобы позлить Руби.

Последнее время почти единственным ее утешением стали подобные уколы в адрес злобной мачехи. Даже если Руби говорила, что солнце встает на востоке, Мориа тут же ей возражала.

– Тебе должно нравиться это место. – Руби попыталась изобразить на своем лице улыбку. – У этой пустыни такой же дикий характер, как у тебя.

Мориа непроизвольно сжала пальцы в кулак, борясь с желанием размазать лежащий толстым слоем вокруг глаз Руби грим по ее глупому лицу. Одновременно ей хотелось устроить что-либо подобное и Вэнсу. Однако единственное, что она была сейчас в силах сделать, – это хоть как-то отреагировать на выпад мачехи.

Лишь только Мориа открыла рот, чтобы нанести ответный удар, Вэнс поспешно толкнул ее в бок.

– Придержи язык, – буркнул он, – все и так устали. Скоро мы доберемся до реки и отдохнем.

Обе женщины замолчали, бросая друг на друга полные ненависти взгляды. Вэнс же пристально вглядывался в дорогу, пытаясь разглядеть хоть что-то в клубах пыли, поднятых скачущими навстречу лошадьми. Всадников заметили и в других фургонах, и караван стал поворачивать, чтобы образовать круг, в котором было легче держать оборону в случае нападения индейцев. Однако вскоре стал виден флаг кавалерийского полка, и это вызвало дружный вздох облегчения.

Руби следила за приближением кавалеристов, тревожно сжимая складки платья, в котором были зашиты полученные от продажи фермы деньги. Мориа, Вэнс и многие другие из каравана, спустившись на землю, отправились навстречу драгунам. Внимание Мориа сразу привлек командир отряда. Один рукав кавалериста свободно болтался – у него не было руки. Переведя взгляд на лицо безрукого командира, Мориа сразу нашла его отталкивающим.

У подполковника Лила Беркхарта были рыжие волосы и холодные зеленые глаза. Прищурившись, он оглядел разношерстную группу и остановил свои взгляд на Мориа.

Лил Беркхарт признавал в своей жизни совсем немного удовольствий – охоту на покинувших границы своей резервации апачей, крепкие спиртные напитки и привлекательных женщин. Высокая блондинка с изящной фигурой не могла не привлечь его внимания. У Лила уже давно не было белой женщины, и кровь подполковника в один миг закипела от вожделения. Ему захотелось немедленно схватить эту красавицу, оттащить ее подальше от дороги, раздеть и всласть отвести душу.

– Скажите, путь впереди безопасен? – подошел к подполковнику начальник каравана.

Недовольный тем, что его мечты так неожиданно прервали, Лил выругался про себя и сжал губы, так что они стали почти не видны под пышными рыжими усами.

– На землях апачей всегда неспокойно, – буркнул он. – Горы буквально кишат этими тварями. Запомните – они крадут и угоняют все, что вы не успеете прибить или привязать. Индейцы воруют даже людей. Если вы не будете все время держаться настороже, то сами не заметите, как окажетесь в их руках.

Порыв ветра донес эти слова до Руби Тэтчер, и она сжала деньги еще крепче, со страхом оглядываясь вокруг. От мысли, что может потерять свое богатство, Руби даже вздрогнула.

– На вашем месте я бы повнимательнее присматривал за женщинами – предостерег Лил. – Женщин и детей апачи похищают чаще всего.

После этих слов он повернулся к Мориа и окинул ее столь откровенным взглядом, что лицо девушки порозовело и она уже не была уверена, от апачей исходит угроза или от этого кавалерийского офицера. Судя по тому, как бесцеремонно он разглядывал ее, можно было сделать вывод, что Лил Беркхарт – грубый самоуверенный солдафон, сам вполне способный похитить кого угодно и переложить потом всю вину на индейцев.

Когда Лил заметил хмурый взгляд Мориа, его губы расплылись в столь похотливой улыбке, что у девушки перехватило дыхание.

Мориа часто раздумывала, почему Бог позволяет женщинам испытывать столько страданий от мужчин. В конце концов она сделала вывод, что так слабой половине человечества приходится заслуживать дорогу к вратам рая. Не было никаких сомнений в том, что ад существует, – Мориа видела его воочию. Ад располагался на земле; сквозь него должна была пройти каждая женщина. Иначе чем чьей-то сверхъестественной волей трудно было объяснить, почему ни чета Тэтчеров, ни великое множество отвратительнейших мужчин никак не желали оставить ее в покое.

На самом деле Руби умышленно старалась знакомить Мориа лишь с самыми закоренелыми подонками, для которых женщина являлась прежде всего предметом телесных утех. Иногда Мориа задавалась вопросом, сможет ли вообще вести нормальную беседу, когда встретится с внимательным, хорошо воспитанным мужчиной – если такие еще существуют на земле. Она привыкла избегать мужского общества и к двадцати годам смотрела на отношения между мужчиной и женщиной крайне цинично. К мужчинам Мориа относилась как к надоедливым насекомым, скоплений которых надо по возможности избегать.

– И не забывайте о легендарном Белом Призраке, – вставил Джон Граймс, второй по чину офицер в полку Лила Беркхарта.

По толпе пробежал недоуменный гул, и кавалерист поспешил объяснить:

– Это скрывающийся в горах беглец. Он помогает апачам. Год назад он напал на одного нашего офицера. Апачи вообразили, что Белый Призрак послан их Великим Духом, чтобы изгнать переселенцев с земель индейцев.

Мориа до крайности изумили эти слова: уж не перегрелся ли этот молодой офицер на солнце? Белый Призрак! По всей видимости, этот мифический персонаж был специально выдуман кавалеристами для того, чтобы оправдать неудачи в борьбе с апачами.

– Я бы не советовал вам ночью отходить от лагеря слишком далеко, – предостерег внезапно помрачневший Лил. – Вас могут убить...

– Или украсть вашу лошадь, – добавил капитан Граймс. – Несколько недель назад сам подполковник Беркхарт пострадал от хитрости индейцев. Он боялся оставить свою белую кобылу в конюшне, потому что оттуда апачи уже несколько раз крали лошадей, и спрятал ее в потайном месте, но наутро выяснилось, что украли именно эту кобылу. Охрана не слышала ни звука. Там, где стояла лошадь, осталась лишь стрела с белым оперением. А в этом месяце Белый Призрак...

– Хватит, Граймс, – хмуро перебил Беркхарт. – Нечего делать из этого бандита легендарную личность.

Но капитан Граймс не мог остановиться так быстро.

– Говорят, Белый Призрак поклялся отомстить нашему командиру за...

– Я сказал, хватит! – прикрикнул Лил. – Глупая история. Ее распространяют апачи, чтобы очернить нашу кавалерию, и ты знаешь это. – Зеленые глаза Беркхарта стали жесткими. – Белый Призрак – всего лишь беглец, которого ждет виселица, и к нему надо относиться именно так. Когда я его поймаю, он понесет заслуженное наказание.