Она провела ладонью по его бархатной обивке.

– Я уже почти забыла, какое это блаженство – сидеть на чем-то мягком. – Она перевела взгляд на Девлина. – Какого цвета эта материя?

– Золотистого, – ответил он, отводя волосы с ее лба. На секунду его пальцы задержались, сжимая ее прядь. – Но не такого чистого оттенка, как твои волосы.

Лицо Бэррета помрачнело – он наконец понял, почему Мориа не пожала ему руку. Бэррет внимательнее вгляделся в ее лицо. Раньше он, по-видимому, был слишком занят фигурой гостьи, чтобы обратить внимание на странную неподвижность ее лазурно-голубых глаз.

Изумление на лице Бэррета вызвало у Девлина улыбку.

– Ты не очень наблюдателен, братец, – укоризненно произнес он. – Тебе потребовалось много времени, чтобы это заметить.

Бэррет почувствовал жалость к золотоволосой красавице. Он не мог представить, как слепая девушка была способна жить в суровых горах, где сам Девлин находился лишь по необходимости.

Девлин заметил участие в глазах Бэррета, и это ему не понравилось. Теперь, когда он отправится сводить счеты с подполковником Беркхартом, его младший братишка наверняка примет на себя заботу о Мориа. Он проявляет к ней слишком большой интерес, черт бы его побрал!

– Ваши кушанья, о повелители, – объявила Джессика, появляясь в гостиной. – Вам еще что-нибудь принести, или же вы разрешите мне к вам присоединиться?

Услышав в голосе сестры иронию, Девлин нахмурился. Джессика всегда отличалась острым язычком, но с гостями она обычно вела себя сдержанно. Что вдруг на нее нашло? Громко поблагодарив сестру, он устремил на нее полный укоризны взгляд. Потом, взяв из ее рук стаканчик с бренди, подал его Мориа. В другую ее руку он сунул бутерброд с сыром.

Даже в этот момент Джессика еще не поняла, что Мориа слепа. Она целиком была занята своей обидой на братьев, не обращавших, как ей казалось, внимания на ее присутствие.

– У вас очень просторно, – произнесла Мориа, с улыбкой поворачивая лицо к Бэррету. – Я никогда раньше не была в таком огромном доме.

Вывод о величине дома Мориа сделала, сосчитав, сколько шагов ей пришлось пройти от порога до гостиной. Бэррету ее слова показались забавными. По-видимому, их гостья совсем не желает, чтобы к ней относились как к слепой.

– С вашей стороны очень любезно это заметить, – чуть насмешливо произнес он. – А как вам нравятся эти зеленые занавески? Я думаю, они совсем не гармонируют с золотистой обивкой дивана и синими стульями.

– Я считаю, что все эти цвета радуют глаз, – возразила Мориа, продолжая улыбаться. – Яркие краски мне всегда нравились больше бледных. Я с удовольствием любовалась закатом, когда мне предоставлялась такая возможность.

Не понимая скрытого смысла этой беседы, Джессика пришла к выводу, что более идиотского разговора она не слыхала ни разу в жизни. Ее братья продолжали игнорировать ее присутствие, направив все свое внимание на приблудную шлюху в рваной одежде. Может, они вообще забыли, что у них есть сестра?

– Вы останетесь с нами на ужин, Мориа? – едва сдерживая себя, произнесла Джессика.

Ее вопрос содержал явный намек на то, что гостье пора бы и удалиться.

– И на ужин, и на все время, которое потребуется, – объявил Девлин. – Мы покажем ей все наше гостеприимство, – добавил он, выразительно глядя на сестру.

Ну нет, это уже не лезет ни в какие ворота! Может, Девлин намеревается вышвырнуть ее из ее же спальни, чтобы там расположилась его ободранная принцесса? Или, что еще хуже, он собирается переселиться к этой потаскушке в комнату для гостей? Джессика даже побагровела от злости.

– Рада это слышать, – буркнула она; но ее тон говорил обратное.

Мориа повернула лицо на голос, в котором звучала откровенная неприязнь. Она знала, что выглядит сейчас не намного лучше пугала, и потому это недружелюбие ее не удивило.

– Мне придется воспользоваться вашим гостеприимством лишь до того дня, как я смогу найти работу в Тусоне, – сообщила она Джессике.

Девлин хотел было возразить, но вовремя вспомнил, что они с Мориа уже не раз разговаривали на эту тему и успеха он так и не добился.

Бэррет в изумлении уставился на Мориа. Разве не очевидно, что если она не видит, то не сможет и работать? В следующее мгновение ему пришло в голову, что девушка со столь сильным характером, если захочет, сумеет добиться своего.

Только Джессика ни секунды не сомневалась, что их гостья прекрасно устроится – чтобы найти работу, от нее не потребуется даже подниматься с кровати. Подумав об этом, Джессика бросила на Мориа полный презрения взгляд. Мориа не могла его видеть, зато он не ускользнул от внимания Девлина, и тот пришел к выводу, что ему придется серьезно побеседовать со своей сестренкой, как только они останутся одни.

– Сейчас Мориа примет ванну и переоденется в какое-нибудь из платьев Джессики, а ты можешь вкратце рассказать мне, что Хэверн собрал для предстоящего суда, – предложил Бэррету Девлин.

Ярость Джессики была неописуемой. Мало того, что наглая мерзавка останется в их доме, она еще и заберет себе одно из ее платьев! Как только Девлину могло прийти в голову предложить ее одежду этой шлюхе!

Бросив удивленный взгляд на сестру, всем своим видом выражавшую недовольство, Бэррет вызвался проводить Мориа наверх. Девлин же решил остаться, чтобы сказать несколько слов Джессике.

– Я отдам распоряжение слуге налить в ванну воды и отведу вас, – произнес Бэррет, опуская руку на талию Мориа. – Уверен, что вам понравится обстановка вашей комнаты, – добавил он. – Там как раз везде яркие цвета.

– Не могу дождаться, когда вы мне все это покажете, – ответила Мориа.

– Признаюсь, в первое же мгновение вы меня просто поразили, – произнес Бэррет, направляясь к лестнице.

– Вы мне льстите. – Мориа взяла его под руку, чтобы было удобнее идти. – Сколько ступенек на этой лестнице?

На лице Бэррета появилось озадаченное выражение.

– Сказать по правде, не знаю. У меня раньше не было повода их пересчитывать.

Бэррет проводил Мориа вверх по лестнице и подвел ее к двери комнаты для гостей, расположенной прямо напротив верхней ступеньки. Измерив расстояние от лестницы до двери, он сообщил, что оно равно шести шагам, – для того, чтобы девушка случайно не оступилась.

Тем временем Девлин занялся воспитанием сестры.

– В нашем доме так гостей не принимают, – холодно начал он, глядя Джессике прямо в глаза. – Прежде ты не вела себя так. Не думаю, что ты не можешь поделиться с Мориа хотя бы одним платьем до того, как я куплю ей что-нибудь. Ну вот еще!

– Ты собираешься что-то ей покупать? – недовольно фыркнула Джессика. – Как ты вообще посмел притащить сюда эту потаскушку? Я не собираюсь терпеть ее здесь, дожидаясь, когда ты явишься снова! Ты найдешь ей комнату в гостинице в Тусоне, и она покинет этот дом!

Глаза Девлина потемнели.

– Мориа уйдет отсюда, когда сама того пожелает, и ни мгновением раньше. А до этого ты будешь обращаться с ней со всем уважением, которого она заслуживает.

– Я как раз обращаюсь с ней именно с тем уважением, какого она заслуживает! – с вызовом ответила Джессика. – И буду продолжать делать это до тех пор, пока она не поймет и не уберется отсюда!

Девлин смерил сестру презрительным взглядом.

– Ты сделаешь именно так, как я говорю, юная леди, – громко произнес он. – И если Бэррет скажет мне, что ты вела себя с Мориа грубо, то, как только я вернусь обратно, тебе придется за это дорого заплатить.

– И заплачу! – почти прокричала Джессика.

– Ты заплатишь прямо сейчас, если не начнешь вести себя как следует! – Голос Девлина был похож на раскаты грома. – У Мориа нет никого, к кому бы она могла обратиться. Ты ведешь себя как капризный ребенок и даже не заметила, что она слепа. Наше ранчо – единственное место в мире, где она может найти хоть какое-то убежище.

– Слепа? – изумленно моргая, переспросила Джессика. – Но она этого не говорила...

– Конечно, не говорила, – горько усмехнулся Девлин. – Мориа очень горда и независима. Она полна решимости устроиться в жизни сама, несмотря на свою слепоту. То, что она пережила, иначе, чем адом, назвать нельзя. И я хотел бы, чтобы о времени, проведенном здесь, у нее остались хорошие воспоминания. Вы двое могли бы подружиться. Последние десять лет она не имела ни одного друга!

Несколько мгновений Джессика внимательно смотрела в глаза брата. Так вот в чем дело! Девлин, который всегда подбирал брошенных котят и вступался за обиженных, просто пожалел эту девку. Нет сомнения, что она тут же решила этим воспользоваться. Наверняка она пролила немало крокодиловых слез, предложила ему свое тело и рассказала какую-нибудь басню о своей жестокой судьбе. А то, что эта потаскуха была слепой, сделало историю особенно убедительной.

Джессика решила, что откроет брату глаза и сделает так, чтобы Девлин перестал видеть в Мориа бедную заблудшую овечку. По-видимому, он слишком долго пробыл в одиночестве, и именно в этом главная причина его привязанности к незваной гостье. Хотя, без сомнения, сыграли свою роль и ее искусство одурачивания мужчин, и богатый опыт. Можно представить, как весело проводили время эти двое, когда Бэррет и сама Джессика снашивали обувь, пару за парой, собирая улики против Лила Беркхарта. Уговорить каждого свидетеля дать показания было неимоверно трудно, поскольку многие опасались мести подполковника.

Решив, что с Мориа она поговорит после отъезда Девлина, Джессика кивнула, демонстрируя послушание, хотя это и далось ей с большим трудом.

– Хорошо, я постараюсь быть любезной с этой проституткой...

– Она не проститутка! – гневно оборвал сестру Девлин.

Глядя прямо в его помрачневшее лицо, Джессика с вызовом добавила:

– Пусть она забирает все мои платья – хотя я и сомневаюсь, что они ей подойдут. Когда они ей больше не потребуются, я сожгу их.

Девлин угрожающе поднял палец:

– Предупреждаю тебя, Джессика. Если я услышу еще хоть одно злое замечание или поймаю хотя бы один косой взгляд, я положу тебя на колено и выпорю.

– Я уже стара для порки. – Джессика вздернула подбородок.

– Я и на это не посмотрю. – Девлин старался сдержать ярость. – То, как я и Мориа относимся друг к другу, тебя совершенно не касается. И лучше не суй свой нос туда, куда не следует. Этот нос тебе могут очень больно прищемить.

– Я не сую нос. Я вообще не хочу видеть твою... – На этот раз Джессика не произнесла того слова, которое намеревалась, – Девлин смотрел на нее так, словно уже заносил руку для порки. – Твоего «нового друга».

– А теперь, когда я тебя предупредил, марш наверх и выбери для Мориа подходящее платье. Да захвати духи и туалетные принадлежности. У нее не было таких удобств, которыми мы тебя, кажется, вконец избаловали.

Джессика недовольно подумала, что Девлин никогда не ругал ее столь свирепо, как теперь, когда в их доме появилась эта мерзавка. Наоборот, ее старший брат был с ней всегда мягок и заботлив. На этот раз он холоден и жесток – и все по вине этой гадкой Мориа. Словно золотоволосая ведьма наложила на Девлина заклятие, которое лишило его обычного доброго расположения духа. Предательство Беркхарта брата, видимо, ничему не научило. Теперь его с не меньшим успехом охмуряет ловкая проходимка, которая сумела сделать своим оружием даже слепоту.

– Ты все сказал? Тогда я хотела бы подняться наверх, чтобы подобрать одежду твоей герцогине, – насмешливо проговорила Джессика.

– И я очень советую тебе к ужину стать любезной хозяйкой. – В голосе Девлина зазвучала угроза. – Если ты меня не послушаешь, то сильно пожалеешь об этом.

Джессика распрямила плечи, гордо подняла подбородок и, прямая, как флагшток, двинулась прочь из комнаты. Ей пришлось стиснуть зубы, чтобы не произнести вслух пожелание золотоволосой ведьме вылететь вон из ее дома прямиком в ад!

Пока слуги заполняли ванну горячей водой, Бэррет обходил вместе с Мориа дом, показывая расположение комнат. Когда они закончили обход и оказались в предназначенной для Мориа комнате, Бэррет улыбнулся и сказал:

– Чувствуй себя как дома. – Повернувшись, он направился к двери.

Скользнув взглядом по стене, Бэррет заметил, что на полке нет полотенца. Он рассеянно захлопнул открытую дверь, но затем направился обратно – к двери в соседнюю комнату, чтобы принести вещи, которые могли бы понадобиться Мориа после ванны. Услышав стук двери, Мориа решила, что осталась одна. Ей захотелось немедленно сбросить с себя грязную рубашку. Когда Бэррет двинулся из комнаты брата обратно с полотенцем в руке, она уже начала расстегивать брюки. Бэррет словно прирос к полу, разинув в изумлении рот.

Толстый ковер помешал Мориа услышать, что кто-то вошел в комнату. Она сбросила с себя рубашку, и Бэррет застыл, неподвижный, словно статуя. Его глаза восхищенно скользнули по округлостям ее загорелых грудей, тонкой талии и изящной линии бедер. Черт подери, почему самое лучшее всегда достается его брату? Тело Мориа было воплощением совершенства, оно словно принадлежало сошедшей с небес богине. В голове Бэррета мелькнула мысль, что ему не следует пялиться на полуобнаженную женщину подобно любопытному подростку, но он был просто не в состоянии оторвать взгляд от Мориа. Продолжая пожирать глазами восхитительное видение, Бэррет повесил полотенце на место.