–Я не лгала никому, и вам, тем более. Вы считаете, что я вас обманула? Имеете в виду, что я проложила свой путь через постель? Ах, вы… – я не могла найти достойных слов, чтобы выразить то, что творилось на душе. – Да как вы можете вообще?! – я готова была разорваться от переизбытка чувств сейчас! Только кому нужно то мое взрывное состояние?! Черствому и бессердечному Норвату? Бетон и то проще смягчить и разжалобить, чем Норвата! Ревность и отчаяние в моем сердце дополнились страхом и униженностью. Я прокладывала свой путь через постель, ложась под двух сразу! Так низко меня никто не опускал. Мне хотелось кричать, вывалить на Майкла тонну оскорблений в ответ и забить его до полусмерти! Уничтожить, как он меня уничтожил! Взял и стер в порошок всю мою гордость и честь. Смял, выбросил, а потом подобрал и сжег. А все он не унимается… Продолжает издеваться!

Возбужденный Алекс стоял под дверью и громким топаньем извещал о своем нетерпении. Его присутствие еще пуще раздражало меня. Я догадалась – Майкл изменил мнение обо мне после попыток Алекса очернить мои чувства. Он поверил сыну, чего я и боялась. И теперь, когда Алекс весь обмотался лаврами победителя, мне хотелось придушить его этими лианоподобными ветками субтропического растения!

– Это пустой разговор. – сухо сказал Майкл, а потом громко добавил. – Алекс, зайди сюда!

Алекс тут же заскочил в кабинет и упал передо мной на одно колено, держа в руках коробочку с кольцом. Мое лицо, красное от слез и обиды не выражало ничего. Я не соображала, что происходит здесь и сейчас. Меня, что, замуж зовут? Зачем мне это? Ведь жить смысла нет. Уже не важно. Все равно. Пусть будет так, как скажет Майкл Норват. Я никто, чтобы спорить с ним и что-то доказывать.

Майкл продолжал сидеть в кресле, опустив глаза.

– Говори, что хотел! – поторопил он Алекса.

Тот напрягся, но все же произнес.

– Выходи за меня замуж, солнышко! Я люблю тебя!

– Зачем ты сказал это? – спросила я дрожащим голосом. Но мой вопрос был обращен вовсе не к Алексу. – Разве мне нужны деньги?!

– Но, а что я мог подумать? – Алекс недвусмысленно подмигнул. – Ты ведь довольно быстро согласилась!

– Зачем ты врешь?! – я подскочила с дивана, как ужаленная. – Что было? Майкл! – я посмотрела на Норвата с мольбой. Я в отчаянии! Он же никогда не станет прислушиваться к моим оправданиям… – Неужели вы верите ему?

– Алекс мой сын… – спокойно произнес Майкл, безразлично пожав плечами и дав понять, что моя правда не считается таковой, если расходится с правдой Алекса. Кто я такая? Майкл отвернется от сына ради той, которую взял в сексуальное рабство? Смешно и наивно, но мне хочется плакать от того, что меня загнали в клетку. Безвыходность заставила колотить «Норватовскую» стену, имея маленький шанс оставить в той трещину.

– Вы ведь знаете, что у нас с Алексом ничего не было и быть не могло! – я сверкнула глазами, решительно коснувшись той «девственной» темы, которая служила для меня, своего рода, алиби. Это последнее, что оставалось! Будь, что будет!

– Алекс, выйди! – бросил ему рассерженный Майкл.

– Нет уж! Говорите при мне! У вас есть какие-то тайны? Дилана? – Алекс поднялся на ноги и швырнул коробочку с обручальным кольцом на диван. – Расскажи, чего я такого не знаю? И ты тоже?! – он ревностно покосился на отца.

Майкл продолжал наблюдать за обвалом доверительных отношений между ним и сыном. Его взгляд выражал абсолютно полную отрешенность! О чем он думал в данный момент? О чем-то судьбоносном…

– Да ты шлюха, оказывается! – Алекс толкнул меня в плечо и перешел на дикий рев. – А говорила, что у тебя никого не было!

– Не было у нее никого! – Норват посмотрел на меня, но в его взгляде я не прочла ненависти. Напротив, решительный настрой Майкла сильно удивил. – Дилана действительно была невинной. Я был первым, кто… – и смолк!

Признание Майкла в секунду остановило мое сердце. Я вытаращила глаза, с трудом осмысливая причину самоотверженности. Майкл поддерживает меня? Верит мне, а не Алексу! Поздно, Майкл! Я не прощу тебя за то, что усомнился во мне, да еще и по-живодерски наказал за то, в чем нет моей вины!

– Вот здорово! – свирепо процедил Алекс. – Мой отец увел мою девушку! Но знаешь, – он выдержал паузу, а потом поверг в шок не только меня, но и Майкла. Тот даже выматерился смачно! – Папа, я прощу тебя, если отдашь эту игрушку! – он указал на меня пальцем. – Ты наигрался, теперь дай другим!

Майкл выпучил на Алекса глаза и молчал. Не получив ответа, Алекс принялся донимать меня, взял за локоть и вытрухивал согласие! Я же не в силах не только отвечать, но и смотреть на этого гада. Убегу отсюда раз и навсегда! И не приду больше! Даже не здороваться не буду ни с кем из этой развращенно-избалованной семейки, если повстречаю на улице!

– Пошли вы… Оба! – вырвавшись из цепких лап Алекса, я бросилась к двери, но Алекс тут же схватил меня и повалил на пол, сковывая волю и пытаясь поцеловать. Я даже не успела сообразить, что на меня напали!

Мгновение, и я вижу перед собой Майкла. Тот оттащил от меня Алекса и врезал ему кулаком по лицу. Сын Майкла, сверкая глазами, отполз на приличное расстояние, но не унялся. Майкл тоже. Обругав друг друга, они сцепились в драке.

– Ненавижу! Ты мне больше не отец! – слышались крики Алекса, сопровождающиеся ревом, бранью и глухими стуками.

Я созерцала ту ожесточенную картину битвы несколько секунд, потом в испуге вылетела из кабинета. Сбежала по лестнице и распахнула парадную дверь, жадно вдыхая воздух. Я должна убежать из этого дома и его обитателей! От обид и непонимания хотелось вопить так, чтобы лопнули уши… но я не могла переступить порог дома! Не могу переступить через себя! Дыхание становилось все тяжелее и громче, тело готово было в один момент разорваться на атомы. Я люблю его, не могу уйти…

Простояв так несколько минут, я побежала на кухню, чтобы выпить залпом бутылку вина, одну из коллекции Норвата. Подумала, если Майкл делает так, чтобы забыться, то и мне несомненно, поможет!

Линда все еще была на кухне и уже собиралась уходить.

– Думаю выгулять Милли, – увлеченно сказала она, приглашая присоединиться и заодно услышать новые сплетни из первых уст. – Вид у тебя какой-то сумасшедший, Ди… Что там происходит?

– Не спрашивай ничего, потом все расскажу. – я в страхе посмотрела на потолок. Вопли и брань становились громче. Алекс и Майкл вывалились в коридор. – Они бьют друг друга! Пойдем же быстрее, пока нам с тобой не досталось!

***

Целый день я провела с Линдой, Милли и Максом. Не хотелось столкнуться с Алексом, который теперь, вдобавок к раздражению, вызывал чувство у меня страха и паники. Не хотелось видеть и Майкла, который, словно нож в сердце, убил меня. Видеть Норвата и чувствовать его – означает страдать. Вечные муки ради того, чтобы тешить собственные желания. Я осознавала: розовые мечты о любви не всегда такие, какими могут показаться поначалу. Моя любовь не имеет ничего схожего с чем-то приятным. Любовь – это адская боль. Ненависть и страх. Страсть и принуждение. Несвобода.

Я поймала себя на мысли, что тоскую по Майклу. Верила – в душе он вовсе не такой, каким предстал передо мной. Я видела его настоящим дважды. В обоих случаях Майкл целовал меня. Вот почему он раньше не целовался, он не любил. А теперь… Мне кажется, что я запала в его душу. Но он почему-то отрицает то чувство, пытается поработить его черствым разумом. Не так просто это осуществить, Майкл. Сердцу не прикажешь… Уж я точно это знаю! Хоть палкой гони мою любовь, хоть режь, она все равно жива. Потому что любовь бессмертна.

– Так ты не хочешь возвращаться к нам? – прильнула ко мне Линда с грустным лицом. – Но так ты покажешь отцу, что Алекс прав! – она возмутилась, поставив руки на тонкую талию. – С самого начала ты была моя, Ди! Ты приехала жить со мной, а не с моим отцом или братом! Я спасла тебя от гибели, пригласила в свое сердце! Если уйдешь, значит, я не нужна тебе, и наша дружба для тебя – пустое место! Ты нужна нам, Ди! Всем нам, и Милли тоже. Пожалуйста…

Я, поразмыслив, покорно вздохнула и опустила глаза.

– Куда я без вас? Разве могу уйти от тебя и Милли? Но знай, я делаю это только ради вас!

– Слышишь, Милли! Ди нас не покинет!

– Мамочка! – тонким голоском произнесла Милли.

– Хочешь к маме? С каких пор? Постой… – Лин присела на корточки, посмотрев на сестру. – Ты заговорила! Наша Милли заговорила!

– Мамочка, мама! – Милли протянула ко мне ручки, сжимающиеся в малюсенькие кулачки. Я невольно съежилась при слове «мама», но не подавала виду и взяла Милли на руки.

– Она любит тебя, Ди! Неужели оставишь ее? – Взволнованная Лин уже искала свой гаджет, небрежно вытряхивая содержимое сумки на асфальт. – Она заговорила! Нужно сделать видео! Милличка, обещай, что снова что-нибудь скажешь, а то мне никто не поверит!

– Я всегда буду с тобой, даже если меня выгонят, все равно буду приходить в гости. Люблю тебя, мой ангелок! – я нежно поцеловала Милли в щеку, и та тут же чмокнула меня в ответ. Нас запечатлели на видео.

– Отец звонил. Я сейчас. – Лин набрала номер Майкла. – Папа! Милли заговорила!!! Представляешь??? Она назвала Ди мамочкой!!! – она развернулась ко мне. – Спрашивает, где мы и когда вернемся. Что сказать?

Я продолжала обнимать Милли, но только услышала, о чем Майкл интересуется, тут же зажмурила глаза и качнула головой. Лин, поняв смысл того действия, тут же поднесла телефон к уху.

– У нас срочное дело, и мы не знаем, когда будем. Да, папа. Пока.

– И он не устроил тебе истерику, Лин? – удивился Макс, слушая ее разговор с отцом. – Совсем?

– Папа вежливо попросил не задерживаться, чтобы не нарушать режим Милли. А так все в порядке. Он жалеет о том, что обидел тебя, Ди. – предположила Линда. – Теперь попытается загладить вину. Ты обещала поговорить с ним обо мне и Максе. Помнишь? Сейчас отец будет делать все, что скажешь! И это отличный момент! Прошу-прошу!

–Если честно, я не представляю, как подойти к Майклу с вопросом о твоем замужестве. – я стиснула зубы, заметив неодобрительную реакцию Макса. – Я же сказала, что спрошу. Не канючь!

– И когда нам ждать? – поинтересовался он.

Я отвлеклась, уставившись на экран телефона. Пришло сообщение. От Майкла. «Вернись. Ты нужна мне.»

Я вдумчиво всматривалась в дисплей. Что Майкл хотел сказать этим? Он сожалеет? Да неужели! Но как бы там ни было, я должна держать марку! У меня пока осталась незапятнанная гордость. Не буду таять перед ним и преданно смотреть, как голодный котенок! Покажу, что затаила обиду, и чтобы он побегал теперь за мной, если ему есть дело до этого!»

Алекса я люто возненавидела и больше не желала идти с ним ни на какой контакт. Несмотря на то, что он названивал с самого утра, и чем ближе время подбиралось к вечернему, тем настойчивее становился. Я не хочу больше видеть Алекса, он предстал передо мной предателем и лгуном, потерял доверие, и наши дружеские отношения лопнули в одно мгновение. Напыщенный мажор. Избалованный и мерзкий. Ненавижу!

***

Вернулись домой вечером. Майкл, не изменяя традициям, сидел на диване и читал газету. Я неловко сняла куртку и молча прошла мимо, сделав вид, что не заметила его. Ушла на кухню.

Норват с требовательным видом последовал за мной. Поставив чайник, я невозмутимо повернулась и направилась к выходу, но Майкл закрыл собой проход.

– Кисунь, ну кисунь… – нежным голосом с ноткой хрипотцы замурлыкал он. Майкл был достаточно широк и не хотел пропускать меня или хотя бы немного отодвинуться в сторону.

– Пропустите меня. Нечего больше обсуждать.

– Ты же не всерьез, кисунь!

– Я не шучу с вами! Не положено по статусу! Но, извольте понимать, я не потерплю унижений и оскорблений в свой адрес! Чтобы вам было известно, я осталась здесь ради Милли и Линды! Удивлены? Это чистая правда!  – уверенно бросила я, скорчив обидную гримасу. – Больше меня ничего здесь не держит!

– Как жаль, а как же мы? Я и ты, ты и я… – играючи произнес он. – Забыла о нашем договоре, кисунь?

– Не переводите тему, Майкл! И это вы, между прочим, так быстро забыли обо всем! Высказали свое недоверие на следующий же день после того, что было между нами! Вы поверили в тот бред, который нес ваш сын! Вы сделали мне больно. Как вы могли? Не прощу! Не ждите, Майкл!

– Кисунь, ты это ведь… – Норват напрягся. – Шутишь? Хочешь, чтобы я побегал за тобой, да? Сколько тебе нужно времени, чтобы простить? Согласен на любые условия… – он склонился и ласково шепнул в ухо. – Я хочу твоей любви, Дилана.

– Для того, чтобы хотеть любви, вы сами должны отдавать любовь кому-то! Невозможно терпеть обиды от близкого человека и любить! Если он не отвечает взаимностью на чувства, то…

– Я отвечаю взаимностью, разве нет? Ну что же, если мало отвечаю, расскажи, как именно хочешь, чтобы я навязывался?

– Если для вас проявление симпатии означает навязываться, не стоит даже пытаться!