В заключение проехались к церкви. Хотя Лиминка и представляла собой скучный плоский кусок земли, церквушка была по-своему красива, ее желтый цвет на фоне огромных белых берез свидетельствовал о почтенном возрасте. Элстела сказал, что Лиминка была основана больше пятисот лет назад и два года назад отпраздновали 525-летие города.

После этого было просто необходимо посмотреть на памятник войне; огромный, вырубленный из гранита, он возвышался в самом центре города – реконструкция оборонительной башни с пятью бойницами. Медная табличка повествовала о тех кровавых годах. Вместе с соседними волостями Лиминка сражалась против русских в Русско-шведской войне за карельские земли. Слава богу, сейчас отношения с Воздушными силами России дружественные.

Журналисты узнали о Лиминке много интересных фактов: население 4124 человека, промыслы типичные для этой местности: сельским хозяйством жили 22 % населения, в промышленности и на черепичном заводе, в частности, работало 10 %, в сфере обслуживания были заняты 27 %. Процент безработицы в Лиминке был намного ниже, чем в других сельскохозяйственных областях, – меньше 10 %. Из сельскохозяйственных культур выращивали кормовые травы и картофель. Молочного скота больше трех тысяч голов, свиней – семьсот голов. Особенно вся эта информация интересовала иностранную прессу.

В центре города внимание журналистов привлекло красивое белое деревянное здание, в котором располагался магазин товаров ручной работы «Иппала». Кто-то спросил, что значит «иппала». Элстела не знал, так как родом был с юга и много лет провел в Вёюри, но не растерялся и ответил, что на местном диалекте это слово означает варежки или иные шерстяные вещи. Экскурсия завершилась в мотеле «Кранка», где журналистам раздали буклеты про Лиминку и бокалы с шампанским.

Распрощавшись с журналистами, Хемми и Ропе отправились в контору: им еще предстояло подготовиться к поездке в Европу. Рюнанен был членом Союза автомобилистов и давно планировал поехать в Европу на машине, но разве на зарплату полицейского купишь нормальную тачку, чтобы проехать тысячу километров, останавливаясь в дорогих отелях? Пока Ропе вынашивал свою мечту, дома у него накопилась целая гора карт и буклетов из разных гостиниц. Наконец-то и они пригодятся.

– На бензин и гостиницы будет скидка, главное – взять членский билет.

На следующий день рано утром старший сержант Ропе Рюнанен и директор проекта Хемми Элстела собрали чемоданы и вылетели в Берлин. Ропе первый раз летел в центральную часть Европы. Мир-то он повидал, дважды был на Майорке, по разу в Португалии, Алгарве, Петербург и Таллин тоже были ему знакомы. А вот в Берлин он летел впервые.

В самолете Хемми поинтересовался у полицейского: владеет ли он иностранными языками, учили ли их этому в полицейской академии? Ропе смутился, но сказал, что на языках говорит. Нормально знает английский – в школе учил, да и по телевизору свободно слушает, язык международного общения, как-никак. Тут проблем нет. И по-немецки знает много фраз, правда, не всегда знает перевод. Вот и представится прекрасная возможность расширить словарный запас, мозгов ему на это хватит. А шведский в Центральной Европе все равно никому не нужен.

– Мне в голову вместится хоть тыща немецких слов, – хвастался полицейский, доставая из пакета бутылку пива.

– Эй, хорош! Тебе еще машину вести до гостиницы. Приедем – купим.

Элстела поглядел на попутчика. Симпатичный мужик, светловолосый, голубоглазый, высокий, худой. Рюнанен был на несколько лет моложе Элстелы, на вид лет тридцати пяти. Уверенное, честное лицо. Ропе вроде не был женат. А может, и был, не время спрашивать, подумал Элстела, успеется. Авиакомпания «Люфтганза» предложила путешественникам на обед квашеную капусту и жареные колбаски, а как же иначе? Из напитков можно было выбрать пиво или южнонемецкое белое вино. Элстела чувствовал, что жизнь налаживается. Уныние, овладевшее им в Стамбуле, потихоньку уступало место бурной деятельности. Элстела предупредил Рюнанена, что первым делом, как только они сядут в аэропорту Темпельхоф, надо будет взять такси и ехать в автосалон, купить на имя (и деньги) Лильероза нормальную машину. Затем они рванут на автобан, не чета финским, и вечером будут уже в Лейпциге. А там с утра за работу.

Лицо Рюнанена перекосилось. Как, ехать дальше, уже?

– Неужели мы Берлин не посмотрим? Давай хоть денек развлечемся.

Элстела в Берлине бывал и ничего веселого в нем не находил. Холодный, сухой город, особенно восточная его часть, она стала жертвой реализации тяжеловесного и вычурного архитектурного плана. Центр был сплошное сверкание стекла и металла.

– Уродливый, враждебный город, – объяснял Элстела, – как из второсортной фантастики. Мрачное место.

– Все-таки хотелось посмотреть немного на столицу Германии. Это же один из главных городов Европы! Порешили остаться в Берлине на ночь, но вначале надо купить машину и перегнать ее на парковку гостиницы, потом можно хоть всю ночь изображать туристов.

Из аэропорта приятели отправились прямиком в автосалон на Мариенбургштрассе, который Элстела заприметил еще, будучи в Лиминке, и тщательно записал адрес в книжку. Там они присмотрели несколько подходящих моделей. Ропе особенно понравился «Сааб» модели 1999 года, он всегда о таком мечтал. Крепкий, надежный автомобиль, изумрудно-зеленого цвета. На нем, согласно приборам, проехали всего 70 000 километров. Внутри – светлая кожаная обивка, объем двигателя 2,4 литра. Рюнанен сказал, что на ней он не побоялся бы ехать даже по немецкому автобану с агрессивным левосторонним обгоном, где всякие бизнесмены и прочие богатеи мчатся под двести километров. На «Саабе» он мог развить скорость до двухсот пятидесяти, ограничений скорости в Германии нет, это Рюнанен знал точно.

Машину оформили на имя Лильероза. Рюнанен сразу впрыгнул в кабину и помчался, следуя указаниям Элстелы, в отель «Ибис» в самом центре города, по адресу: Пренцлауэр Алле, 4 – всего в нескольких кварталах. Хемми Элстела сразу заметил, что Рюнанен – умелый водитель, он легко предугадывал движения машин на дороге, и пробки в центре Берлина ему были не страшны. Старший сержант мастерски припарковал автомобиль у гостиницы. Отель «Ибис Берлин Мит» располагался в самом сердце города. Взяли один номер на двоих – оба утверждали, что не храпят. Комнатка оказалась малюсенькая, словно каюта, но чистая и недорогая, за двух человек и парковку всего сто евро. Сэкономили Лильерозу деньги.

Разложив вещи, приятели отправились в город. Дул холодный ветер, шел мокрый снег, но настроение это не испортило – они же были ребята, привыкшие к северным морозам и снежной пыли равнин. Выйдя на Александерплац, Элстела поведал Рюнанену, что это место было известно в Европе еще до войны. Теперь площадь представляла собой печальное зрелище: гэдээровские бетонные дома посерели и осыпались от времени, а новые стеклянные высотки тоже глаз не радовали. Приятели вошли в метро и поехали на другой конец города – во Дворец Кайзера, надо сходить, раз уж они тут туристы. Должны успеть до закрытия.

Старший сержант Рюнанен восхищался огромными залами дворца, в которых не сохранилось ни золотых, ни богатых украшений.

– Вот так громадина! Прямо чудо из чудес!

Рюнанен купил несколько открыток; одну для Солехмайнена, чтобы поиздеваться; средний сержант такого лоска в жизни не видел. Что у них за спор вышел с Солехмайненом, поинтересовался Элстела. Столько лет работают вместе, чего никак не поделят?

Взгляд Рюнанена стал жестким. Он признался, что несколько лет уже увлекается живописью и как-то по глупости проговорился об этом Солехмайнену. Зря, и не надо было показывать ему свои картины. Что понимает этот деревенский полицай в полете человеческой души?

Ропе сказал, что уже десять лет рисует и пишет красками разные сюжеты. Рисовать он учился сам, теперь пишет акварелью. Картин, писанных маслом, у него было больше сорока, одна из них – обнаженная Лаура Юли-Вайнио в полный рост. Ему пришлось неделями уговаривать невесту, прежде чем она сбросила одежду и предстала перед ним моделью, левая нога кокетливо стоит на большом пальчике, головка художественно повернута в сторону.

Ропе Рюнанен пока не думал делать выставку. Не надо суетиться, вначале надо найти собственное видение и лишь потом выносить свои работы на суд публики.

Кауно Солехмайнен не разбирался ни в искусстве, ни в других эстетических ценностях. Полевой госпиталь Лильероза этот болван считал детской игрушкой. Сам бы он с удовольствием построил на дирижабле летающий кабак, на этом реально можно было денег заработать.

На другой стороне улицы, в парке Кайзера, находились пивные, в одну из них и завернули наш туристы. Место оказалось необычное: по стенам и стеклянным шкафам во многих комнатах ровными шеренгами стояли разные пивные бутылки. Официант похвастался, что в их ресторане самый богатый в мире выбор пива. Узнав, что гости из Финляндии, он указал им на угол, где красовалось около двадцати финских пивных брендов. Но финское Lapin Kulta гостей не интересовало. Его и в Лиминке хватает. Финны предпочли несколько пузатых кружек немецкого пива. Чем пиво холоднее, тем теплее становится внутри.

Год назад Рюнанен обнаружил в брошенном сарае самогонный завод – пришлось вылить в поля больше шестидесяти литров готовой продукции. Поганого качества оказался самогон «Разучились нормально гнать. Всё торопятся. Алкаши да торыпыги, не могут продистиллировать как следует, третьей стадии прозрачности никто не ждет. Солехмайнену-то что, он все хлебает, а я желудок не стану портить», – размышлял вслух старший сержант.

«Фея Равнин» скрывается в ущелье

Итак, китайские истребители были вынуждены ретироваться, а «Фея равнин» как ни в чем не бывало полетела дальше. Акробаты завели-таки двигатель и взяли на себя управление судном. Проверили приборы – работают безупречно. Впереди показались горы, пора набирать высоту. Фирма «Сонера» снабдила «Фею равнин» всем необходимым: полные баки топлива, холодильники, набитые напитками на случай визита гостей, и 400-килограммовый баллон с гелием – мало ли что. Чтобы набрать высоту, им пришлось завести двигатели, слить газ из баллона и сбросить его вниз. Пустой баллон с остатками гелия, упав, разорвался, словно бомба, на острых горных хребтах, перепугав стаю диковинных птиц – первый раз их гнездо бомбардировали газовым баллоном.

По навигатору турки установили, что дирижабль движется прямо к высоким и неприступным Тибетским горам. Самое время приземлиться в ближайшем ущелье или в укромной долине, подальше от враждебно настроенных истребителей. Китайцы наверняка снова пустятся в погоню, как только заправятся горючим. И уж к новой встрече они подготовятся как следует: поднимут в воздух более проворные вертолеты и самолеты, чем неуклюжие старые истребители.

Дирижабль летел на высоте 1200 километров над землей. К утру он поравнялся с вершиной хребта, и пришлось снова набирать высоту. С этим справились без труда, опустошив очередной баллон гелия, к тому же за время путешествия дирижабль потерял около пятидесяти литров бензина.

Управлять судном в горных условиях – занятие увлекательное и опасное, но акробатов это ничуть не пугало. В кромешной тьме и при полном штиле они улетали все дальше от китайской границы. Когда забрезжил рассвет, перед путешественниками открылась бескрайняя цепь суровых тибетских гор. Головокружительные снежные вершины, мрачные черные долины и ущелья являли собой зрелище пугающее и захватывающее. Музыканты больше не пели, бледные от усталости, они не отрываясь глядели на пики и пропасти, на дне которых сверкали, извиваясь серебристыми нитями, горные потоки. Солнце уже взошло и время от времени показывало экипажу свой желтый диск из-за снежных вершин.

«Фея равнин» послушно подчинлась управлению. Внизу – ни жилых домов, ни дорог, ни рельсов. Только небольшие стада яков мирно паслись в долинах.

Турки предложили найти какой-нибудь каньон, чтобы посадить дирижабль, не привлекая постороннего внимания. Рокеры, страдавшие от голода, жажды и изнеможения, идею восприняли на ура. Немного тишины и спокойствия им бы сейчас не помешало. Что делать, переход через Тибет придется пока отложить.

Турки не могли с уверенностью сказать, успел ли дирижабль покинуть территорию Китая и проскользнуть в Непал. Судя по навигатору, они находились где-то между непальским городом Юмла и китайским Зонгбаном. Члены экипажа высунулись из окон, пытаясь разглядеть названные города, но ничего, кроме крутых обрывов и бескрайних долин, увидеть не удалось. Где-то внизу показалась деревушка, дым из труб поднимался к горам, но в целом местность выглядела необитаемой.

К середине дня вершины гор стали острее, а склоны – круче. На дне одного длинного каньона текла, появляясь из самых недр и так же незаметно исчезая, река. Необитаемый каньон, окруженный горами, был около трех километров в длину и как минимум километр в ширину. Туда-то турки и устремили уверенной рукой дирижабль. Снижаясь, «Фея равнин» сделала два красивых виража над узкой долиной. Газ со свистом выходил из открытых сливных клапанов, и судно постепенно теряло высоту. Вскоре «Фея» развернулась против ветра и опустила нос к земле. От быстрого снижения заложило в ушах. Огромный, легкий, словно облачко, дирижабль мягко опустился на берег реки, на заиндевелый травостой, бриллиантами сверкающий под лучами полуденного солнца.