Подкрепившись, Малинен вернулся на остров. Фотографии спаривающихся орлов напомнили Элстеле, что пора забраться в вагончик. Милла же решила провести ночь в собственной кровати, под предлогом, что она не орлиха, а юрист.

Через два дня группа паромов добралась до Оулу, где их пришвартовали на острове Хайлуото, у нового бетонного причала. На берегу ждали два тягача, чтобы везти груз дальше в Мухос.

Морская часть пути была пройдена, теперь предстояло перевезти паромы в Лемпиниеми, оттуда – в отводной канал гидростанции «Пюхакоски», где их пришвартуют к берегу. Милла хотела, чтобы Хемми поехал с ней в Женеву на переговоры с Красным Крестом.

– Морская прогулка была прекрасна. Но что с нашими рокерами, живы ли они?

Караван с водородом вернулся в тибетскую долину. На месте старого лагеря остались дрова, посуда и вещи. Очевидно, товарищам пришлось срочно покинуть долину – даже лагерь не разобрали. Но что могло случиться? Неужели дирижабль снова улетел, забрав с собой трех сторожей? И как теперь поднять из ущелья и с почестями похоронить тело барабанщика? Столько вопросов – и ни одного ответа.

Все неожиданно и счастливо решилось на следующее утро. Яки и верблюды еще спали, когда в лагерь явился Танели Расакка собственной персоной. Он едва держался на ногах, рука сломана, лицо разбито. Наркотические пары выветрились. Он сказал, что всю ночь полз по дну ущелья и потом через какой-то разлом выбрался к лагерю – на пламя костра.

Беднягу Танели стали приводить в порядок: на руку наложили шину, умыли и накормили супом. Совсем уставшего, его завернули в одеяло и уложили спать.

К полудню в лагерь явились остальные и рассказали, что во время сильной грозы «Фея» отвязалась, улетела к горам и теперь висит там над самой крутой вершиной. Экипаж корабля молча сидел у костра с восемью баллонами жидкого водорода, и еще неизвестно, пригодятся ли теперь они.

Лишь к вечеру заметили, что у барабанщика сломана еще и нога, но, к счастью, с другой стороны. Небольшая беда, главное, что так он мог сохранять равновесие.

Ура, построили!

Переговоры с Красным Крестом в Женеве утром 1 мая, можно сказать, прошли успешно. Помощник первого секретаря, высокопоставленный чиновник, специально отвел время в своем расписании для представителей бизнесмена Лильероза – Миллы и Хемми. Его кабинет находился на втором этаже, где гостям предложили легкий завтрак.

Решили, что логотипы Красного Креста будут висеть по обеим сторонам дирижабля, без рекламы черепичного завода, который итак уже прославился, а заказы все росли.

Секретарь достал тетрадь с описанием необходимой для полевого госпиталя мебели. Список был длинный, начиная с палаток и перевязочных и заканчивая хирургическими инструментами. Дирижабль мог вместить все это без труда. Красный Крест был готов безвозмездно предоставить Лильерозу необходимое оборудование. Как по заказу, в финском городе Тампере хранилось несколько комплектов полевых госпиталей на случай стихийных бедствий.

Хемми Элстела был неприятно удивлен, узнав, что Красный Крест не спешит на помощь пострадавшим, пока они сами не попросят. Секретарь ответил, что нельзя сломя голову бросаться в очаг землетрясения: вначале местные власти должны выяснить масштабы бедствия, сообщить, какая необходима помощь, а затем уже на международном уровне принимается решение, нужно ли вмешательство Красного Креста, и если да, то в каких масштабах.

– Но время-то идет! – не сдавался Хемми. Он напомнил секретарю о землетрясении в Турции 1999 года. Тогда помощь подоспела слишком поздно, когда о катастрофе уже говорил весь мир, а в результате сотни, даже тысячи несчастных погибли.

Полный сострадания, секретарь пытался объяснить, что Красный Крест медлил не по собственной воле – без разрешения местных властей и их содействия они не имеют права никого спасать, как бы ни хотели работники Красного Креста и пострадавшие.

– Но ведь нашему дирижаблю даже аэропорт не нужен, – ответил Хемми.

Действительно, дирижабль стал бы отличным решением. В нем можно было укрыться от зноя и дождей, ему не нужна длинная взлетная полоса, к тому же на нем можно доставить полевой госпиталь в собранном виде вместе со всем оборудованием и врачами прямо к месту катастрофы без пересадок и таможенных досмотров.

– …причем в скорейшем времени. Врачи и экипаж прибудут на место событий бодрые и отдохнувшие, – добавил Элстела. – И кратчайшим путем!

После переговоров Хемми поехал покупать машину, «Вольво-пикап», с пробегом 40 000 километров. Их дальнейший путь лежал в Триер, в долину Мозель, а оттуда с ветерком по старой винной дороге еще сто километров до Кобленца.

– Там мы пройдем курс первой помощи и вкусно пообедаем, – быстро сообразила Милла.

Вечером они прибыли в Цель и там остановились на ночь в маленькой гостинице на берегу. Милла застелила двуспальную кровать, они приняли душ и забрались под одеяло. Миллу очень беспокоило самочувствие жениха – не вернулось ли недавнее уныние? Они в отпуске, что опять не так? Хемми сказал, что чувствует упадок сил, даже ногти на ногах постричь не может. Милла разозлилась, вытянула его ноги из-под одеяла и постригла всё, что полагается делать самому.

– Когда поженимся, сам будешь этим заниматься.

– Поженимся? Я и ты? Как это?

Милла напомнила, что Хемми уже давно, еще в Лиминке, сделал ей предложение, когда таскал каркасные балки дирижабля в ее двушку. Там-то в коридоре он и предложил пожениться.

– Ясно. Давай спать.

Милла в ярости спрыгнула с кровати, схватила подушку, достала из кладовки одеяло и ушла спать на диван.

Утром она долго и громко звенела посудой на кухне. Хемми, лежа в кровати, пытался понять, куда дует ветер, попутно любуясь формами Милли под ночной рубашкой.

– Вылезай, медведь! – приказала Милла.

Затем невеста перешла на официальный тон:

– Или ты женишься на мне, или сам себе ногти стриги!

Тут до Хемми дошло: только что молодая по сравнению с ним женщина в приступе гнева сама сделала ему предложение.

Ну что мы будем за семья, думала Милла Санатала, одеваясь. Хемми же, наоборот, был уверен, что, отбросив некоторые психические особенности, брак у них выйдет на редкость удачный.

После женитьбы надо будет обязательно составить брачный контракт и взаимное завещание, мечтательно рассуждала Милла.

По возвращении в Финляндию Миллу и Хемми ждал сюрприз: каркас дирижабля был уже готов. Осси Хулкконен и Томми Лаукканен серьезно взялись за дело.

Рабочий офис размещался в жилом вагончике, который покупали для плота. Осси Хулкконен и Томми Лаукканен вынесли оттуда кровати и превратили его в рабочий кабинет: на стены повесили чертежи дирижабля и карту области Лемпиниеми. Осси доложил, что фрахтовка плотов в Мухос прошла успешно. Старший сержант Ропе Рюнанен лично проследил за ходом операции. На это ушло три ночи. Ширина самого большого плота составляла одиннадцать метров при допустимой ширине груза девять с половиной метров. Но для них сделали исключение. Сержант Кауно Солехмайнен был очень недоволен превышением размеров, но операцию тем не менее удалось осуществить. Ропе Рюнанен лично возглавлял конвой с плотами на патрульной машине, освещая ночную трассу мигалками. Обошлось без происшествий.

Хемми Элстела рассматривал карту Лемпиниеми. Одно дело смотреть из окна самолета, теперь же здесь предстояло как-то разместить оборудование и сам дирижабль, а это уже совсем другое дело.

Плотина Пюхакоски простиралась с севера на юг, значит, река текла с востока на запад. В нижнем течении реки было две отвесные скалы, Ниукка на северном берегу и Керне на южном. Там на якоре в два ряда стояли двенадцать паромов, на которых лежал каркас дирижабля из водородного волокна, скрепленный самодельными пластмассовыми креплениями, всего сто сорок метров в длину и двадцать метров в ширину. С берега каркас казался хлипким, но Осси и Томми убедили Элстелу, что, несмотря на внешний вид, он прекрасно выдерживает большие нагрузки.

По плотине, которая одновременно служила мостом, шла дорога. Там, на берегу, в лесной прохладе располагалась деревня, около двадцати домов, где жили строители и подсобные рабочие. Когда плотина только строилась, рабочих селили в убогих бараках, а для инженеров и других штатных сотрудников построили целую деревню и роскошное здание – гостевой дом. Это был проект известного архитектора Хейкки Сирена, вместе с женой Каей он спроектировал еще часовню в городе Отаниеми, церковь в Оривеси, Дворец съездов в Багдаде и концертный зал в Литце. Хемми выбрал для себя и Миллы дом бывшего начальника гидростанции, стоявший на побережье.

Заводь в нижней плотине ГЭС называлась Киексинской дугой, так как река там резко поворачивала влево, то есть, если считать по частям света, западное течение становилось юго-западным, затем река поворачивала на юг, пока не наполняла своими водами заводь Монталампи, превращаясь в искусственную запруду, которую с южной стороны огораживала ГЭС. Там-то инженер Яатинен и построил причал для паромов с погрузочной платформой и скатом. За рекой открывался центр деревни Мухос: церковь, школа, проспект, магазины и кабаки, а в конце главной улицы – гордость губернии, дом культуры и библиотека, которой дали меткое название «Звезда и береза» в память о грустной сказке писателя Топелиуса про потерявшихся детей.

Рядом с Киексинской дугой, у подножия скалы Керне, раньше было озеро, которое теперь так и называлось – Высохшее. Высохло оно, разумеется, при строительстве ГЭС, теперь там был просто луг. Он почти граничил со строительной площадкой, поэтому Хемми, Осси и Томми решили перевезти туда гелиевую станцию и два газгольдера.

Вопрос с питанием тоже решился быстро – Аапо Малинен закрыл свое заведение в Ваасе и переехал в Мухос. В бывшей столовой для рабочих ГЭС он открыл ресторанчик. Повару частенько и с большим удовольствием помогали старший констебль Рюнанен, которого временно освободили от служебных обязанностей, и его тайная невеста Лаура.

Пилот Ёрвести сообщил из Турции, что получил предложения от заводов «Роллс-ройс», «Пратт-&Уитни» и «Сааб». Скутари настоятельно рекомендовал взять моторы «Пратт&Уитни» как самые легкие и дешевые. Заодно он спросил, можно ли ему оформить заказ. Лильероз подумал, что хоть «Роллс-ройс» – марка более известная, для «Мимми» подойдут и эти, тем более что их рекомендует специалист. Заказ отправили из Турции прямо в Коннектикут, США, на завод.

Гондолу заказали на заводе «Икарус», и вскоре получили ответ, что она уже готова. Проверяющий из ВВС Финляндии мог в любое удобное время приехать на завод и убедиться в качестве изделия, а если в этом нет необходимости, гондолу сразу отправят в Оулу на корабле.

Из Франции с завода «Мишлен» прислали материал для оболочки – десять огромных, десятиметровых рулонов высококачественного углеродного волокна, способных покрыть площадь около двух гектаров.

И только из Тибета по-прежнему не было вестей. Врач Ирена Кортеранта организовала для будущего экипажа и санитаров курс первой помощи. У нее был прекрасный опыт и надежные помощники – анестезиолог Лаура Юли-Вайнио и Мимми Лильероз, которая прошла практику в Красном Кресте.

В гостевом доме нашлось подходящее помещение для вечерних курсов, лекций и практических занятий, часть которых проводили на улице. Полевой госпиталь заказали заранее, чтобы команда могла тренироваться на настоящем оборудовании. Им прислали десять легких носилок и множество пакетов с перевязочными материалами и респираторами. Вечером рабочие набивались в гостевой дом, где женщины разъясняли им основы первой помощи, попутно развивая собственную решительность и смелость.

В четырех километрах от ГЭС располагался огромный карьер, где раньше добывали известняк – окрестности Мухоса славятся его богатством. Карьер оказался прекрасной площадкой для тренировок и спасения людей из-под завалов. Там же дрессировали собак-спасателей: карельского медвежатника Турре, любимого пса Тиины Лильероз, и немецкую овчарку Хулму, которую отдали Хулкконены. Жертв землетрясения очень достоверно изображал сам Хемми, ползая среди камней и жалобно стеная. Хулму, почти совсем щенок, так и не поняла, чего от нее хотят, только лаяла и носилась вокруг, как ни в чем не бывало. Турре, напротив, сразу понял свою задачу. Заслышав стоны, он потащил Тиину на поводке к завалу и благодаря чуткому нюху и прекрасному слуху без труда откопал Хемми из-под камней. Отличный выйдет спасатель, надо продолжать тренировки. А щенка Хулкконенов решили больше не мучить уроками и отправили на каникулы домой.

Милла Сантала погладила Турре и пошутила, что такого пса и она бы купила или одолжила у кого. Вдруг Хемми и правда куда-нибудь потеряется, тогда верный пес найдет и вернет мужа к исполнению семейных обязанностей.

Во второй половине мая дирижабль «Мимми» был почти готов. Каркас начали крыть оболочкой, курс первой помощи подходил к концу. Прекрасный момент для празднования двойной помолвки. Но как назвать церемонию? Когда почти построен дом, отмечают возведение кровли, когда корабль – спуск на воду. Надо было придумать термин для дирижабля.