Арто Паасилинна - Дирижабли бизнесмена Лильероза

– Достать ножи! – гаркнул Чен Микила. Из окон гондолы показались руки и головы рокеров и акробатов, сверкнули острые лезвия.

– Руби канаты! Рраз! – приказал Чен зычным голосом.

Шерпы отвязали яков. Дирижабль с достоинством качнулся, из его брюха вылили еще два ведра воды, и он начал подниматься в небо. Али Алкаш завел моторы – они работали безупречно. В первый раз «Фея равнин» поднялась в воздух, как положено, по инструкции. Под четким управлением сделала несколько витков в небе. Внизу, в долине, караван собирался в обратный путь. Микила и шерпы махали им с земли. Тут Танели Расакка неожиданно вспомнил, что у него еще оставались деньги. Он вытащил из заднего кармана брюк горсть мелочи – из отправленных Лильерозом денег у него оставалось восемьсот сорок долларов. Деньги ссыпали в пакет, положили туда пустой кошелек барабанщика и новый диск группы, «Ангел и Дьяволы» – для балласта.

Басист Сакке Ярвелайнен прицелился – и кинул пакет аккурат под ноги Микиле. После долгих криков «ура» Али Алкаш доложил по радио:

– Направление юго-восток, скорость двадцать две мили в час.

Это означало, что они двигались в сторону Индии.

Первая семейная ссора между Миллой Сантала-Элстела и Хемми Элстела разгорелась из-за сейсмографа. Хемми и Ларс Лильероз еще весной договорились, что, как только где-нибудь грянет землетрясение, они немедленно вылетят на помощь, а для этого нужно пристально следить за колебаниями земной коры, а не ждать, пока новость попадет в газеты и на телевидение. Надо приобрести собственный сейсмограф.

Они нашли то, что искали, на распродаже старых, но еще исправных приборов в геофизической обсерватории города Сотакюла. Огромный передвижной сейсмограф объехал всю Лапландию, им измеряли воздействие взрывов на земную кору. Так, в 1970-х годах во время испытаний одна бомба была брошена в озеро в округе Энонтекио, вторая – где-то в Киттиля. Благодаря этому удалось определить твердость земной коры Лапландии и наличие рудников. Больше обсерватория в нем не нуждалась, и Хемми его купил по самой выгодной цене.

Сейсмограф весил килограммов сто, к нему прилагался плоттер для записи сейсмограмм и сигнализацией, которая должна была включаться, как только колебание земной коры превышало три балла по шкале Рихтера. При помощи этого прибора Хемми пытался измерять движения кристаллического фундамента, но лучше всего он почему-то реагировал на сейсмические изменения в Европе и Азии.

Вскоре после внезапного венчания Милла и Хемми переехали в Мухос и поселились на берегу водопада Пюхакоски в доме бывшего начальника гидростанции. В один прекрасный день, несмотря на все протесты жены, Хемми с помощниками втащил сейсмограф в спальню. Под окнами он выкопал двухметровую яму – глубже не смог, там начинались твердые породы – и поместил туда датчик, а провод от него протянул через форточку в спальню.

Хемми был уверен, что прибор никак не потревожит сон молодой жены, – тем более что детей у них пока не было, а за движениями земной коры Евразии надо было неусыпно следить, чтобы катастрофа не разрушила в одночасье хрупкое семейное счастье. Хемми считал, что первые часы землетрясения являются решающими, им придется быстро погрузить в дирижабль лекарства, все необходимое и вылетать, а не ждать неделями новостей. Формальностями пусть занимается Красный Крест в своей Швейцарии.

Милла поворчала и согласилась, но вскоре оказалось, что так жить невозможно. Днем Хемми с маниакальным упорством работал над дирижаблем, носился как чумовой по строительной площадке, а вечером бежал домой, садился у сейсмографа и смотрел, как тот работает. Он выжидательно пялился на плоттер, делая какие-то пометки в блокноте о толчках, произошедших за день. Пол спальни Хемми устелил картами Европы и Азии, на которых отмечал зоны землетрясений. Он дотошно просчитал расстояние от Мухоса до зон сейсмической активности и необходимую высоту полета с учетом гористой местности. Хемми был настолько поглощен всем этим, что ему просто не хватало сил на выполнение супружеских обязанностей. Он поздно ложился, спал беспокойно и при малейшем жужжании плоттера выскакивал из объятий жены и несся к аппарату, который, как обычно, показывал один-два балла по шкале Рихтера где-то в Тихом океане, и, разочарованный, возвращался в постель.

Однажды ночью между молодоженами разразилась настоящая ссора. Сработал сигнал тревоги. Хемми подбежал к плоттеру – неужели наконец-то на мир обрушилось страшное несчастье? И правда, где-то в Средней Азии наблюдалось движение земной коры, но старый сейсмограф сообщил взбудораженному Хемми, что землетрясение было всего три целых две десятых балла. От такого незначительного толчка даже пьяный погонщик верблюдов не свалился бы на землю, а если бы и свалился – невелико событие!

Шла вторая неделя нервного ожидания, и Милле пришлось наконец показать, кто в доме хозяин.

– Если этот металлолом завтра же не исчезнет из спальни, я уйду, и можешь попрощаться со свадебным полетом!

Хемми запричитал: за последние годы он потерял всё – семью, близких родственников, работу, здоровье, деньги, а теперь еще и новая жена хочет лишить его сейсмографа и землетрясений!

Милла фыркнула, мол, если он будет ныть, список потерь быстро пополнится.

На следующее утро Хемми позвал Малинена и Лаукканена. Они без лишних слов перетащили стокилограммовый сейсмограф в соседнюю комнату, которая отныне стала рабочим кабинетом Хемми. Как только они протянули провод от датчика и подключили к плоттеру, тот принялся старательно чертить амплитуду колебания земной коры. Милла вошла в кабинет, обняла Хемми и сказала, что сейсмограф просто переехал в другую комнату, его жужжание и так будет прекрасно слышно в спальне и они успеют вовремя помочь всем пострадавшим от землетрясения, каким бы сильным оно ни было.

В середине июня инженер Аланен совершил на «Мимми» пробный полет. Дирижаблем управлял Скутари в сопровождении механика Хулкконена и штурмана – аптекаря Раутиайнена. В первый полет отправились также Лильероз, Хемми и Ропе. Женщин с собой не взяли, Аланен сказал, что вначале надо зарегистрировать дирижабль, а пока катать туристов не разрешается. К тому же речь шла о первом, «девственном» полете, а если говорить о наших дамах… ну да ладно, что уж там.

После многочисленных тренировок команды и обучения техников можно было наконец выходить в воздух. Дирижабль привели в равновесие и спустили на паромах вниз в Монтанлампи. Техники под руководством Осси Хулкконена следили, чтобы положение судна было горизонтальным. Моторы несколько раз проходили проверку и покорно заводились. Скутари выглянул из окна и дал знак запускать. Томми Лаукканен крикнул с парома:

– Готово?

– Да! – ответил Малинен.

– Марш!

«Мимми» топталась на месте, как будто не понимала, чего от нее ждут. Но как только Осси Хулкконен вылил сто литров водного балласта обратно в реку Оулу, «Мимми» оживилась и медленно, величественно, точь-в-точь королева небес, поднялась в воздух. Публика на берегу взорвалась громким «ура». Гордая «Мимми» набрала высоту, грациозно повернулась носом к западу и полетела на высоте тысячи метров к городу Оулу. Так она пару часов парила вдоль Ботнического залива. Экипаж аккуратно следовал по намеченному маршруту, затем, удовольствия ради, полетел в Кеми и в Луулая и только потом повернул назад в Мухос. Пробный полет прошел прекрасно. Теперь Тойво Аланен со спокойной душой мог выписать дирижаблю сертификат соответствия и внести его регистрационный номер ОН-ММ2 в перечень воздухоплавательных аппаратов финской авиации.

На земле Ларс Лильероз неожиданно вспомнил, что получил письмо из Тибета, отправленное с караваном из какого-то ущелья. В нем финские рокеры кратко излагали последние новости. Лильероз гордо продемонстрировал мятую бумажку – сразу видно, письмо прошло нелегкий многодневный путь.

– Вот, они пишут, что готовили дирижабль к полету, но тот снова улетел, прихватив с собой верблюда, который болтается теперь между небом и землей, ну а так все хорошо.

В Мухосе и во всей Финляндии народ готовился к празднику Ивана Купалы. «Мимми» покоилась на паромах, словно пышнотелая царица с полотна эпохи Ренессанса. Жители Лемпиниеми украсили террасы своих домов березовыми ветками. Каждую зиму жители Мухоса вспоминают, какие летом березы, а каждое лето – какие зимой звезды. Воздушный экипаж Лильероза и местные жители развели огромный костер на берегу озера Монта, откуда открывался прекрасный вид на плотину и саму «Мимми», возлежащую на паромах. На борт дирижабля уже погрузили оборудование для полевого госпиталя, а также багаж врачей и экипажа. Все было готово к полету.

Идиллию ночи неожиданно прервала сирена. Хемми бросился в кабинет и ужаснулся: плоттер выводил на бумаге угрожающую черную дугу, чья высота превышала все предыдущие результаты. Хорошо еще оставалось немного места до края листа бумаги. Сильнейшее землетрясение! Его-то они и ждали! Хемми быстро рассчитал координаты катастрофы и амплитуду – больше восьми баллов по шкале Рихтера, направление – юго-восток. Но насколько это далеко от Финляндии? Хемми провел черту от Мухоса до эпицентра, линия вела к Каспийскому морю и Индийскому океану. Он тут же позвонил на географический факультет Хельсинкского университета, чтобы проверить информацию и запросить дополнительные сведения. Серьезный дежурный ответил, что эпицентр землетрясения находится на границе трех стран: Туркменистана, Ирана и Афганистана. Расчеты Хемми были верны, старый добрый сейсмограф не соврал.

Милла вышла из спальни и в изумлении уставилась за взбесившийся плоттер. Было как-то боязно смотреть на прямую трансляцию с места стихийного бедствия. В голове стучала ужасная мысль, что в этот самый момент под обломками зданий гибнут тысячи, десятки тысяч людей. Не прошло и двух минут, как обрушилась вторая волна. Стрелка перескочила цифру восемь. Это означало, что все дома, мосты и другие постройки в эпицентре катастрофы в радиусе десятка квадратных километров превратились в кучу камней. Милла включила телевизор, канал CNN, но журналисты о землетрясении пока не знали.

Хемми быстро оделся и закричал:

– Тревога, тревога! Экипаж, к вылету!

Милла положила ему руку на плечо – без паники, надо сесть и обдумать все хорошенько.

– Знаешь, муженек, уймись. Иди свари лучше кофе, а я позвоню Лильерозу и остальным. Спешка в беде не товарищ.

Милла нашла на карте место землетрясения. Интересно, сколько там сейчас времени? Не дай бог, несчастье застало людей спящими! Судя по часовому поясу, было раннее утро. Трудно представить себе, что там творилось: судя по карте, в регионе находилось много крупных городов. Бедные люди!

Хемми бросился на кухню готовить завтрак. Руки дрожали от нервного напряжения. Он бросил яйца в кипящую воду – те лопнули. Но что яйца по сравнению со страшным бедствием! Хемми приготовил новые и поджарил хлеб в тостере.

Позавтракав, они снова включили канал CNN, американцы уже были в курсе новостей. Землетрясение произошло в городе Гулран на границе Ирана, Туркменистана и Афганистана. В нем проживало около миллиона жителей, большей частью беженцы из соседних стран. Туда бежали все, кто укрывался от вооруженных конфликтов в Афганистане, Иране и южной части России, было также много беженцев из Индии и Пакистана. Земля плодородная, местное население доброжелательное. В общем, надежное убежище, чуть ли не рай на земле, который рухнул вот так, за несколько минут. По данным последней переписи населения 1953 года, в Гулране проживало 780 000 тысяч жителей, сейчас же, по грубым подсчетам, больше миллиона. Также сильно пострадали ближайшие города – Тахта-Базар, Торбат-е-Джам и Кушка.

Хемми и Милла позвонили в головной офис Красного Креста в Женеве. Ночью там никого не оказалось. Тем лучше, подумал Хемми, и оставил сообщение: «Финский дирижабль ОН-ММ2 готовится к спасательной операции в Гулране».

Не успели серые сумерки короткой летней ночи рассеяться, а люди Лильероза уже собрались на мосту у водопада Пюхакоски – место было определено заранее, во время учебных сборов. Старший сержант Ропе Рюнанен был одет в полицейский мундир, остальные члены экипажа – в белые защитные комбинезоны, все, кроме Томми Лаукканена – у него комбинезон был синий и плотнее, чем у других. Он все-таки владелец автосервиса и сварщик, а даже в местах, пострадавших от землетрясения, надо держать марку.

К мосту подъехала «Газель». Аапо Малинен попросил помочь ему выгрузить продукты. С ним отправились Милла Сантала-Элстела и Томми Лаукканен.

Аптекарь Ханнес Раутиайнен вернулся из Оулу, куда он ездил забирать из Центральной университетской больницы 800 литров сыворотки крови.

Хемми следил за новостями по Интернету. Последние сводки сообщали, что от землетрясения пострадали три города и шестьдесят деревень. Лица людей на мосту были серьезны и мрачны. Все происходило не во сне, а наяву.