— Ты наверное, не понимаешь КТО я, Тереза! Так я тебе напомню в тысячный раз, что ты должна знать своё место! И то что ты вытворила… — я даже опешил, когда на лице женщины проступила хищная ухмылка, — … Тебе смешно?


— А что я должна сделать, красавчик? — она бросила этой фразой так, будто я ничтожество, но не остановилась:


— Трястись от страха перед тобой? Ты думаешь испугать меня своим грозным видом? Ты хоть знаешь!!! — я охренел когда нож из ее руки полетел в стол и вошёл в него, как в масло, — Ты хоть знаешь, что такое реальная опасность? Слюну подбери! — моя рука за секунду отлетела от её затылка, а передо мной словно не женщина встала, а самая настоящая кумихо.


И не та, которой пугают в сказках, а реальная волчица, с таким взглядом, что я замёрз прямо изнутри. Мне показалось, что каждая часть моего тела покрылась коркой льда и я прирос ногами к полу.


— Никогда! Слышишь! Никогда не приближайся к солдату со спины! Никогда не прикасайся к такому человеку, потому что он убийца! Я убийца, Чон Тиен! Таким же ножом я зарезала троих человек, и у меня даже мускул ни один на лице не дрогнул! Поэтому… Не приближайся ко мне… — она выдохнула, а я будто сделал это вместе с ней.


Сердце колотилось в горле, руки дрожали, а шок от услышанного и увиденного, заставлял, прямо вынуждал отшатнуться от этой женщины. Однако, я не смог. Не знаю по чьей издевке и почему, но меня настолько притягивала её сила, что я не мог противостоять подобному чувству.


Казалось бы, какой идиот в здравом уме захочет иметь дело с убийцей? А в том, что Тереза не врала, сомневаться не приходится. Она убивала, и то что произошло, только доказывает её слова. Однако я смотрел сейчас на неё… Я жадно ловил взглядом влажную дорожку от слезы, которая медленно спускалась по её лицу.


Потому и не выдержал. Ненавижу делать ошибки. Однако мне нужна именно эта ненормальная ошибка, чтобы прийти в себя. Чтобы выбросить из головы этот бурлящий поток во взгляде напротив. Он способен не то, что с ног снести. Это хуже чем ушат ледяной воды в самый лютый мороз.


— Почему? — гортанно выдохнул.


— Что почему? — не менее холодно спросили меня.


— За что ты убила? — задал вопрос по-другому, и ответив на него, ошибка обрела для меня вес.


— Мстила за смерть, — четко и резко прошептала Тереза.


— Чью? — смотрю ей глаза, а сам молюсь, чтобы ошибка стала моей.


— Своего мужчины.


Её голос прозвучал, как приговор смертнику. Жёстко, отрывисто и с силой, так как звучат слова человека, который не сомневался в своем решении. От этого моё убеждение в том, что я больной идиот только усилились.


Всё потому, что я — не ведающий и не знающий что есть любовь на самом деле. Не понимающий её смысла, и уж точно ни разу не ощутивший подобного чувства никогда — пожелал… Страстно и со всей силой захотел, чтобы нашлась женщина, которая поступила бы точно так же ради меня.


Эгоизм? Да. Страшное осознание, что желаешь подобного дикого и больного чувства? Да. Понимание того, что хочешь такого человека — готового убить за тебя? Тысячу раз да, потому что в эту самую минуту уверен — это и есть любовь. Для меня она будет только такой. И я хочу получить такого человека. Женщину ради которой и сам стану способен на всё, лишь бы она была рядом и стала МОЕЙ частью.


— Мне пора, — произнес и заметил, как Тереза закрыла глаза, прежде опустив взгляд.


— Иди. Ты знаешь, где выход, — на этот раз холод в её голосе не оставил того неприятного послевкусия.


Напротив, идиот Чон Тиен понял — она не умеет по другому. Тереза такая, и такой останется. А значит, не я причина этого холода.


Тереза и есть холод.


Холод, который сковал меня настолько, что я не понял, как попал домой. Не заметил даже того, что меня вообще что-то болит. В голове, как на повторе прокручивались её слова. Я пытался осознать, что передо мной стоял человек, который убил, однако не мог поверить в это до конца.


Всему виной её вкус. Бред о том, что у каждой женщины есть вкус, я всегда воспринимал именно как бред.


"Вкус… Она же не такпокки или лапша, чтобы чувствовать вкус?!" — сжал полотенце в руке и встал над кроватью, в которой через месяц-второй будет лежать другая женщина. Хотя я могу спокойно отправить Амину́ в её комнату, в другую часть дома, но факт останется таковым — безвольная и пустая кукла станет моей женой.


Что я могу вложить в понятие "жена", если ещё вчера не думал об этом совсем? Для меня были важны мои парни, агентство и семья. Для меня на первом месте всегда была работа. У нас не было времени на личное совсем. Постоянные съёмки, беспрерывные репетиции, поддержание имиджа, участие в рекламе и мероприятиях, записи новых песен, клипов и альбомов.


Это целый, мать его, отдельный мир, в котором у меня не было ни сил, ни времени думать о бабах.


Сажусь на кровать и вспоминаю, а сколько у меня вообще было реально женщин? Не девок на один раз, чтобы с ума не сойти, а действительно девушек, с которыми я бы захотел продолжения, развития отношений?


Ноль… Таких просто не было. Возможно, парочку знакомых подруг, я бы и выбрал для отношений… Однако в них не было того, что мне дала Тереза за те несколько минут, что я целовал её. Горло словно пылало огнем, таким горячим стало дыхание рядом с ней.


"Если я продолжу прокручивать в голове момент простого поцелуя, то рехнусь совсем! Тем более она вынудила меня сама!"


За окном явно уже за полдень, а я продолжаю заниматься самокопанием из-за женщины, когда вокруг творится такой бардак.


Встал с кровати, прошел два метра и понял, что внутри пусто. Я потерян. У меня словно часть тела отобрали не только после смерти Шина, но и вообще… У меня нагло украли жизнь.


"Браво, Чон Тиен! Ты неудачник! Стоишь, как прибитый к полу и не знаешь, чем себя занять…" — я вошёл в гардеробную, и надев простой спортивный костюм, решил пройтись в саду.


Хотя такую территорию у нашего особняка назвать садом трудновато. Проходя по дому молился, чтобы не встретить Амину́, которая жила в женской половине. Не хотел видеть и братьев. Не мог говорить ни с кем, а в голове творился нереальный бедлам и раздрай.


Раз за разом картина того, как мы чуть не погибли в той библиотеке, сменялась лицом Терезы.


— Да твою ж!!! — пнул камень у пруда и сжал челюсть, с досадой закрыв глаза.


Я слишком остро реагировал на эту ненормальную…


"Крошка…" — прокрутил и протянул своим голосом в мыслях, а на языке заиграл вкус Терезы, сковавший холодом в одночасье.


— Вижу ты не в настроении, Тиен-ши? — прозвучало за спиной.


— Пока ты не появилась, оно было сносным, — ответил сухим тоном, даже не повернувшись.


— Ничего. У нас впереди много времени, чтобы исправить это, — Амина́ встала рядом со мной, и сложив руки на груди, тоже всмотрелась в водное зеркало, которое простиралось перед нами.


— Давай поговорим?


— И ты даже не станешь раздеваться передо мной? А я так надеялся, — хмыкнул, прищуриваясь и ловя взглядом, круги на воде.


— Нет. Но… Я не хочу, чтобы мы начинали нашу жизнь вот так, — тихо прошептала девушка, опять начиная свои игры.


— Чего ты хочешь? — я всё-таки посмотрел на неё, и мой взгляд уловил, как Амина́ поежилась от моего тона, но повернула лицо и ответила:


— Тебя. И ты будешь моим, Чон Тиен. Хочешь этого или нет, но нас поженят, и ты это знаешь. Потому я хочу, чтобы ты хотя бы попробовал…


— Что… попробовал? — задал вопрос шепотом, всматриваясь в глаза Амины́, которые играли со мной.


"Омма хорошо ей мозг промыла. Очевидно, что на этот разговор по-душам, Амину́ надоумила именно мать."


Ветер разгонял воздух между нами резкими порывами, а я смотрел на девушку, которую мне выбрали. Не я… Не моё тело и душа. За меня сделали всё.


Всё, кроме того, кем я стал до этого момента.


— Нет, — холодно бросил, и обернулся, но Амина́ схватила меня под локоть и повернула обратно.


Всего какой-то секунды ей хватило, чтобы привстать и прикоснуться к моим губам своими. Всего какой-то секунды мне хватило, чтобы день вокруг обратился в вечер, а холодный воздух Сеула, стал морским бризом Пусана.


Я смотрел и видел неприступный, сильный, бурлящий горный ручей перед собой в глубоком взгляде настолько синих глаз, что они были подобны небу. Романтично? О, да! Очень, учитывая, что я наивный дурак, который не знает, что такое настоящее чувство.


Однако в этот момент, я ответил на поцелуй чужой куклы, потому что целовал не её. В груди так рвало желание убить вкус Терезы, что я как больной и одержимый накинулся на Амину́, совершенно не соображая, что вытворяю. Ведь ответив, прижав её к себе и жадно впиваясь в губы девушки, я давал пустую надежду пустышке. Вот он каламбур моего существования!


Я айдол, артист и связанный контрактом человек, оказался выброшен из собственной жизни, которую хотел. Выброшен в объятия пустышки, выбранной не мной.


Мои губы двигались плавно и сильно, но внутри — в глубине души, я очерствел.


"Ни хрена не чувствую к этой кукле…" — мысль прошила тело физически.


Ничего абсолютно, кроме простого плотского желания, и то вызванного лишь тем, что вместо Амины́ передо мной стояла убийца…


Убийца, которая чуть не погибла спасая меня — идиота, которого предупреждали не идти следом, не вмешиваться и не лезть в то, что его абсолютно не касается.


— Не то… — выдохнул в губы Амины́ и опустил руки, которые сжимали её в объятиях.


— Что..? — девушка открыла затуманенные глаза, а я начал пятиться от неё, понимая, что натворил.


— Тиен… Что не так? Ведь…


— Это не поможет, Амина́. Я говорил тебе и повторю опять. Ты мне не нужна. Прости…


Честность. Лучше быть честным с ней сразу, и не давать никаких обещаний. Нельзя этого делать, потому что я в яме и запутался. Мне страшно и душит осознание того, что я растерян.


— Зачем тогда ответил на поцелуй?! — резким тоном спросила девушка, а я покачал головой и хохотнул со словами:


— Чтобы сравнить, и понял, что сделал это напрасно. Вы совершенно не похожи.


Амина́ замерла, а в её взгляде я заметил такую ярость, что подобное даже смутило.


— Кто она? — громко и сквозь слезы спросила девушка, а я не мог взять в толк, с каких это пор её игра зашла настолько далеко, что Амина́ решила проявить истинные эмоции?


— Это не твои родители хотят этого брака, так ведь, Амина́? — догадка родилась спонтанно и я решил её тут же озвучить, чтобы понять хотя бы то, что происходит в эту минуту в моей жизни.


— Конечно же нет. Я сама тебя выбрала, Чон Тиен, — мягкая злорадная улыбка коснулась лица девушки, а я действительно ощутил себя придурком, которого окрутила баба.


— Я с самого начала хотела именно тебя, и когда твой отец гостил в нашем доме, вынудила своих родителей заключить брачное соглашение. Это было трудно, потому что меня обещали другому мужчине. Но… Я захотела тебя, Тиен. С того самого момента, как увидела на сцене, я захотела именно тебя и я тебя получила. Всё просто. Через два дня ты станешь моим.


Сперва из моего горла вырвался смешок, а потом я и вовсе рассмеялся так, что заболела рука. Именно эта боль вернула воспоминания того, из-за кого болит не только рука, но и сна ни в одном глазу вторые сутки.


"Хочу, чтобы меня любили так же… Дико хочу, чтобы она полюбила так же и меня. Чтобы в её взгляде стеклом стояли слезы из-за любви ко мне, из-за чувств ко мне, из-за того, что Я внутри её мыслей, тела и сердца. Хочу… Но сердце Терезы мертвое. Холодное, мертвое сердце убийцы, которая разбила меня ещё хуже. Эта женщина заморозила во мне всё и теперь я не понимал, как отогреться от той стужи, которую принесли её взгляд и голос. Пламя и лёд в одном человеке. Когда целовал — мы горели… Когда уходил — всё замёрзло…"


— Хорошо… — я остановил свой смех резко, чем вызвал шок на лице Амины́, - Хорошо, дорогая. Однако готовься. Ты станешь женой айдола, а это приговор. Знаешь, что случится в первые пару часов после официального заявления в прессе, что я твой муж? — я сделал шаг на встречу к ней и сквозь ухмылку прошептал, — Тебя обольют дерьмом с ног и до головы тысячи хейтеров. Ещё через день, твою персону перетрут вдоль и поперек, не гнушаясь даже рыться в грязном белье твоей семьи. Ещё через неделю… — я встал, нависая над испуганной девушкой, — …тебя обвинят, что ты шлюха, и вообще не достойна такого, как я. Ты… готова к подобному? Ты!