— Убирайся, Тиен! И не… — я слышу, как холод сочится сквозь слова, но чувствую и то, как её дрожь будто отголоском бьет в меня, — … прикасайся больше никогда ко мне, иначе я тебя действительно прикончу. Никогда! Не смей меня трогать больше! Хочешь трахнуться перед свадьбой с навязанной девкой? Поищи себе шалаву покраше! Полон клуб таких! А посмеешь ещё хоть раз распустить руки… Я…


— Что, ты? — с вызовом спрашиваю, а перед глазами рушится ещё один замок из песка.


Ещё одна иллюзия рассыпается тем самым песком, который облизывал фигуру Терезы, когда у меня ещё была моя жизнь.


Потом в моей голове происходит нечто совершенно невообразимое. Я вообще не понимаю, что творю, потому что во мне поднимается волна безумия.


" — Хочешь её — так бери…" — звучит голос Дже в голове, который как спусковой механизм, отключает все моральные принципы.


— Что? Не нравится смазливый красавчик с картинки? Да? Хочешь мужчину? А я тогда КТО? — рычу ей прямо в лицо, на что слышу ответ, который добивает меня окончательно.


— Эгоист и нарцисс, который хочет только одного — чтобы его обожали и ценили все! Вот только я перед собой вижу сопляка, который не знает цену ни чувствам, ни боли других людей, красавчик! Ты избалованный и распущенный, и то, что вытворил только что, лишь доказало это.


Я отшатнулся от Терезы, и словно протрезвел разом, а она продолжила:


— Ты слеп, и не видишь, что творится вокруг тебя только по одной простой причине, Чон Тиен! Ты никогда не управлял своей жизнью! И теперь, когда пропали все, кто решал за тебя, делал за тебя, принимал ответственность за тебя, ты… стал пустым местом! А проявить свой характер решил, когда увидел в мести женщины нечто романтичное? Тогда ты вдвойне ребенок, Чон Тиен! В убийстве нет ничего романтичного, даже если это месть за любимого человека. Знаешь, почему?


По мне мороз гулял от пят и до маковки головы, пока Тереза говорила. Её голос вибрировал, стал жёстким и не просто холодным. Каждое слово обратилось в хлесткий порез, словно от лезвия бритвы.


— Потому что смерть — это конец! За ней нет ничего, кроме твоего гниющего тела в земле! Это тьма, которая поглотит каждого, потому ты должен понять, что жизнь — самое, мать его, ценное, что у такого избалованного сопляка ещё осталось! А ты уже трижды чуть не погиб, потому что НЕ понимаешь, что это не съёмки клипа, или кино, где ты режиссер! Это реальность, в которой ты только что был под прицелом пушки, способной размозжить твой череп, а мозги размазать по всем этим стенам!


Меня шатнуло в сторону, а перед глазами поплыло всё. Желание? Не осталось ничего, кроме понимания, что я пропал. Я окончательно пропал в этой женщине. Мне даже её отповедь показалась не чем-то оскорбительным, а самым настоящим. Тем, что способно помочь мне выбраться наверх.


"Но Тереза не моя, и моей не станет никогда. Мы не подходим друг другу…"


— Нэ ёджа… Нэ ильпу…*(Моя женщина… Моя часть…) — прошептал, как приговор в пустоту, потому что остался один в помещении.


Тереза ушла, а за дверью уже стоял громила моего братца, который явно искал именно меня.


— Где твой господин? — я поправил рубашку и надел пальто, однако резко остановился и повернулся к тому месту, где мой наставник разрушил первый из иллюзорных замков.


Сейчас там никого не было… Теперь и мне это стало не интересно. Тереза сама сказала, что это уже не моя проблема. Что ж! Пусть будет так!


— Поехали! — холодно приказал, и повернулся обратно к выходу из лабиринта коридоров.


За мной захлопывались все двери. Я будто слышал этот стук за спиной. Ощущал каждый порыв из прошлого, которое запечатывалось под сотнями замков.


"У меня больше нет прошлого. И раз я нарцисс и ничтожество! Что ж… Значит, такую жизнь я наконец, начну ценить!" — с этими мыслями я входил в огромный особняк, который больше напоминал дворец.


Тайцы любили роскошь. Однако их вкусы были намного помпезнее корейских, потому что Таиланд стоит на стыке двух разных культур — нашей и культуры Индокитая. Поэтому, когда я встал на колени перед родителями Амины́, и так и сидел на полу вместе с девушкой, пока её и мои родители спокойно беседовали сидя на диванах над нами, ничуть не удивился ни позолоте, ни росписям на стенах, ни излишней, кричащей роскоши.


Мне было наплевать, даже в тот момент, когда я надел расшитый вышивкой, белоснежный смокинг и встал в проходе, чтобы смотреть на то, как ко мне идёт пустая кукла. Она улыбается, а перед моими глазами хмурое лицо, и холодный взгляд Терезы. Амина́ делает шаг по проходу межу двумя рядами приглашенных, а я слышу не их восхищённый шепот красотой невесты, а резкие выдохи женщины, которая впервые показала мне что такое настоящее чувство. Амина́ продолжает идти, а я вспоминаю то, как на моем языке играл сладковатый холод, приносящий лихорадку моему телу.


" Моё проклятие!" — шепот в голове вернул меня в реальность и я понял, когда взял куклу за руку:


"Для меня конец наступил намного раньше, чем смерть, Тери. Я умер со своим братом. На том холодном асфальте лежал не Шин, на нем растекалась кровь Чон Тиена. Теперь я действительно пустое…"


Пустое настолько, что моя оболочка смогла улыбаться гостям, смогла поддерживать беседу с друзьями моей жены, и даже смогла хорошо отыграть свою роль. Это я умел слишком хорошо, ведь подобному меня научил именно шоу-бизнес. Картинка для айдола — это всё! Потому Чон Тиен в вечер своей свадьбы был безупречно мил и вежлив. Шутил, и постоянно держал за руку свою куклу. Амина́ конечно же, понимала, что это игра. Именно это понимание злостью скользило во взгляде девушки, когда мы смотрели друг на друга.


— Самолет готов? — тихо задал вопрос, когда подошёл к столу, где стоял Дже и мило беседовал с сестрой Амины́.


Девушка завидев меня, тут же убежала искать куклу, а Дже повернулся к залу спиной, и тихо ответил:


— Вылет в четыре утра. Но… Ты хорошо все обдумал? Это всё-таки некрасиво по отношению…


— Мне плевать. Она хотела этого, Амина́ это получила.


— В каком смысле? — нахмурился Дже, а я ответил:


— Она знала, кто я с самого начала и заставила родителей заключить соглашение, Дже.


— Твою мать… — брат выругался, а я вспомнил Лео и Га Иль.


— Они хоть знают, кто им на голову свалится?


— Лео только рад будет. Он мандражирует, как ненормальный, потому что Га Иль слишком много внимания обращает на то, что происходит в сети. А она на сносях.


— А что происходит в сети? — я опустошил свой бокал с шампанским и подозвал официанта.


— Ты удалил страницу, а я нет. И то, что полилось на нас после смерти Шина… Ты хоть знаешь, в чем обвиняют Сонбэ? Это дерьмо со всех щелей полезло настолько стремительно, что мой отец вынудил Инстаграмм удалить любую информацию даже по тегам, которые упоминали моё имя.


— Понятно, — скривился и думал, а можно ли Дже говорить то, что узнал о жизни наставника за каких-то пару дней?


Однако ближе этих людей нет никого? Неужели я настолько перестал доверять всем?


— То, что я тебе сейчас скажу, Дже, должно остаться только между нами! — я поднял взгляд и проследил, чтобы никого из моей семьи и рядом сейчас не было.


Найдя У Бома и Хён Шика с их женами в компании друзей семьи Напрхри, я немного успокоился, а Дже напротив стал хмурым.


— Если ты о том, что недавно было в прессе, то я не верю этому! Тем более Сонбэ сейчас не до гулянок на боковую, Хён!


Я опешил и посмотрел на Дже, а потом кивнул и он тут же понял меня без слов. Брат достал сотовый и, делая несколько глотков шампанского, нашел то, что искал. Повернулся к столу спиной и начал играть на публику, пока я читал о том, что "Ли Шин Сай был замечен в одном из самых дорогих клубов на Каро Сукиль в компании неизвестной девушки…" Дальше под записью информагентства были опубликованы несколько видеозаписей комментаторов, на которых я чётко видел, как Сонбэ сажает в тачку шалаву и увозит в неизвестном направлении, даже не скрываясь от прессы и папарацци.


Я опустил сотовый и закрыл глаза, пока Дже продолжил тихим тоном:


— Зная, насколько наш наставник одержим женой и семьёй, я скорее поверю в то, что Элвис воскрес, чем в то, что Сай-ши решил натянуть вот это…


— Я видел их, Дже, — прошептал, открывая глаза, и прогоняя картинку того, что разрушило меня окончательно.


— Что?


— Я видел Ли Шин Сая в том клубе своими глазами. Там же и встретил нашего нового телохранителя, которая не просто так туда попала. Потому что двумя днями ранее, мы с ней чуть не погибли, выясняя кто такой этот Слепой.


— Повтори! — Дже обернул меня к себе, а я продолжил:


— Мне прислали странную посылку. В ней были фотографии каждого из нас, вплоть до снимков Сонбэ в школьные годы, — я чеканил каждое слово, а Дже бледнел, — По снимкам сразу стало ясно, что следили за каждым, кто был в агентстве. В коробке был так же старый билет на дебют группы "SUN". Мало того, мне тут же пришло сообщение на сотовый с названием школы в Пусане, где учился Сай-ши. Там я и встретил Терезу опять. Но она приехала в Пусан не просто так, а привезла с собой книгу из дома Кан Арым, которая оказалась детонатором к взрывпакету, бл***! И вот когда мы вернулись в Сеул, Тереза показала мне запись, из которой мне стало ясно, что Сонбэ сам это всё устроил. Понимаешь?!


Я не мог поверить, что говорю это. Но другого объяснения, после того, что увидел, у меня не было.


— Не неси чушь!!!


— А я не несу чушь, Дже! Сонбэ спасал не нас, он спасал бизнес своего друга. Он специально внедрил в систему агентства программу для распространения хейта, чтобы закрыть его. Он закрывает агентство — ниточки и рычаги влияния на Шин Дана исчезают. Именно это почти прямо в разговоре мне заявил Хён Шик. Только вот Сай-ши не думал, что обычные слова в сети способны поднять такую волну хейта и убить! А именно слова убили и Кан Арым, и Шина.


— Охереть… И ты в это веришь? — выдавил из себя Дже, а я отвернулся.


— Я не знаю, во что уже верить и что происходит, Дже, но ясно одно — Шин Сай это только верхушка айсберга. Скорее всего метили в "Джиллиан", зная что Ли Шин Дан никогда не бросит Сонбэ в трудную минуту. Этим собирается воспользоваться и У Бом. Они потопят "Джиллиан" как только Даниэль попытается спасти от тюремного заключения Сонбэ.


Дже ничего не ответил, потому что и так все хорошо понял, будучи из точно такой же семьи, как моя.


— Иди к жене, — тихо произнес брат, а я горько усмехнулся.


— Жена… Кто? Вот эта девка? Я лучше удавлюсь собственным галстуком, чем назову Амину́ своей женой.


Дже покачал головой, и повернулся ко мне:


— Нам не вернуться обратно, Хён. Та жизнь исчезла вместе с тем, что ты мне рассказал. Если Сонбэ действительно сотворил такое, и виноват в смерти Шина и Арым… Я не прощу его никогда! Для меня этот человек умер в эту же секунду!


Брат опустошил бокал и небрежно бросил его на стол, хищно усмехаясь:


— Я иду развлекаться! Если ты не хочешь, то хотя бы я это сделаю.


— Смотри, чтобы мы потом не породнились! — холодно и зло ответил, на что услышал лишь смешок за спиной.


Мой взгляд застыл на белоснежной поверхности стола, на бокале, в котором играло шампанское. Вокруг слышались тихие голоса гостей, стук каблуков и музыка. Это даже на свадьбу не было похоже. Всё походило на заключение выгодной денежной сделки, и в ней я — красивая кукла с экрана, которую продали другой капризной кукле.


Потому я ушел. Никто бы и не заметил того, как я прошел через сад, в котором росли высокие пальмы, и вошёл в хозяйский дом. Нет, прислуга конечно же обратила внимание на моё появление в пустующей гостиной чужого дома. Однако я не понимал ни слова из того, что они говорили. Не знал ни языка, ни обычаев, да и не собирался вникать.


Поднялся по ступеням в нашу спальню и вошел в уборную, которая была похожа на оазис. Панорамное окно выходило на уровень бассейна прямо на втором этаже. Дикая безвкусица, наделённая излишествами.


Не снимая ничего, кроме ботинок, которые сбросил с ног ещё у дверей спальни, встал в ванную и открыл воду. Раскрутил первый же вентиль и ощутил, как холод наполняет меня изнутри. Ткань пропитывалась влагой, а я начинал приходить в себя. Туман в голове рассеивался, медленно покидал мои мысли, и я смог сделать глубокий вдох.