Наталия Доманчук - Дневник идеальной жены

– А почему вы не полетите с ним?

– И бросить компанию на произвол судьбы? У нас налоговая завтра. А ему с тобой будет интересно – ты умная девушка. И потом, со мной он тоже гулял по полной. А ты, может быть, его немного усмиришь.

– Мудрое решение, – Настя улыбнулась.

Тигре ответ Насти не понравился, она на секунду замешкалась, потом еще раз посмотрела на счастливую Настю, вздохнула и добавила:

– Вылет сегодня в 9 вечера. Иди собирай чемодан, водитель заедет за тобой в 6.

Настя ехала домой такой счастливой, какой она никогда себя и не помнила. Ее ждала целая неделя с мужчиной, по которому она сходила с ума. Ничем плохим эта поездка не грозит, думала она, если он будет только с ней – возможно она им насытится и перестанет так хотеть, как сейчас. Если он будет с ней и параллельно еще с другими женщинами – возможно она в нем разочаруется и все будет как прежде. А как прежде? Скучно? Бесцветно? Нет, так как раньше жить она определенно не хотела.

Водитель привез Настю в аэропорт и проводил в ВИП зал, где ее уже ожидал Давид. Настя было в светлых джинсах и облегающем свитере грубой вязки, она очень старалась держать осанку и не сутулиться. Давид это заметил и подумал что этому ее научила Тигра. Он недовольно отвел взгляд.

Настя присела на мягкий диван все так же с ровной спиной – как будто кол проглотила и Давид не выдержал:

– Это тебя твоя Степановна научила держать осанку, как лошадь на показе?

Настя опешила:

– Нет, я бывшая балерина. Меня этому учили почти десять лет.

– Вот откуда в тебе грация и тонкие ноги, – чуть мягче добавил Давид: – больше всего мне хочется, чтобы ты не слушала мою жену. А еще лучше – делай все наоборот. Она думает, что она меня знает. Может и знает, не спорю. Но мне одной ее достаточно – еще одну копию я просто не вынесу.

В самолете Давид надел на глаза повязку и попросил Настю не будить его до утра.

Он злился. И в первую очередь на себя, что не может совладать с собой и признаться, что Настя ему действительно очень нравилась. Вроде выходные прошли спокойно, но вот сейчас он увидел ее и вряд ли сможет заснуть. Больше всего ему не хотелось показывать свою любовь.

Настя же совершенно не понимала что происходит, но пыталась найти ему оправдания – устал, сложный бизнес, жена Тигра, которая все контролирует. Конечно ему не просто жить с ней. Кроме того, она первый раз летела на частном самолете и была настолько впечатлена сервисом, что о невнимании Давида ей и времени не было подумать. Она пересела в светлое кожаное кресло у иллюминатора и насладилась полетом. Стюардесса не переставая предлагала ей то попить, то поесть и Настя переробовала все. Затем она разложила кресло в лежачее положение, укрылась пледом и уснула.

На остров добирались на катере. Насте было очень весело – всем проплывающим мимо теплоходам она махала рукой, подставляла лицо теплому ветру и улыбалась.

– Я смотрю тебе весело! – пробурчал Давид.

– Жизнь вообще прекрасна!

– Знала бы ты для чего мы тут – не радовалась так.

– Я знаю. Но я все равно счастлива! – опять улыбаясь ответила Настя.

– Ты здесь, чтобы приесться мне. Чтобы по приезду в Москву меня от тебя тошнило! – грубо прокричал ей в лицо Давид.

– Нет! – Настя продолжала улыбаться, – я здесь для того, чтобы провести с мужчиной, который мне очень нравится, целую неделю.

На стойке в отеле им выдали ключи и проводили до бунгало. Провожающий на ломаном английском пытался рассказать где находится душ и ванная. Давид всунул ему в карман зеленую купюру и выставил за дверь. Настя стояла у кровати – рассматривала балахон из парчи. Давид подошел к ней и мягко толкнул на кровать.

На обед и даже на ужин в тот вечер они не пошли. Давид по телефону попросил накрыть им стол на веранде. Когда стемнело – вокруг бунгало зажгли факелы и свечи.

– Сегодняшний день – это самое яркое впечатление за всю мою жизнь. Как будто в сказку попала. Невероятно! – восхищенно призналась Настя и отпила вино из бокала.

– Я уже давно перестал ловить кайф от роскоши. Привык, наверное. Люди ко всему привыкают – и к бедности и к богатству. Люди вообще продажные.

– Кстати, на счет продажности. Те деньги, которые мне подложил в сумочку в машине – они со мной. Я взяла их чтобы отдать тебе. Мне достаточно платит Тигра, – Настя запнулась, – то есть Елена Степановна.

– Денег никогда не бывает достаточно. Чем больше я зарабатываю – тем больше еще хочу. А так как все в этом мире покупается – не парься. Я тоже продажный. Это нормально. Такова жизнь. Тебе для сына надо. Вкладывай в его образование – он потом тебе спасибо скажет.

Настя задумалась, посмотрела на Давида и все же решилась спросить то, о чем ей запретила Тигра.

– Мне твоя жена запретила об этом спрашивать. А ты сказал, чтобы я все делала наоборот, поэтому хочу спросить: почему у тебя нет детей.

Давид залпом выпил все вино в бокале и недовольно хмыкнул:

– Иногда моя жена советует умные вещи. Все же тебе надо иногда прислушиваться к ней.

Он бросил салфетку на стол и зашел в дом. Стянув с себя одежду он лег на кровать и отвернулся от Насти, которая сразу пошла за ним. Она тоже разделась и присела на кровати. Сначала дотронулась до его спины – погладила. Он не сопротивлялся. Тогда она стала массировать его плечи и шею. Давид резко повернулся к ней, уложил ее на подушку и навалился сверху.

Просыпать рядом с мужчиной, от которого Настя сходила с ума, было самым огромным кайфом. Настя наслаждалась каждой минутой и ловила каждое слово Давида.

Дни пролетели очень быстро: утром они завтракали в номере, затем почти до обеда плавали в масках, катались на катере на соседние острова, а вечера проводили наедине – пили вино, ели морепродукты и болтали. В основном, конечно, болтала Настя – она рассказала Давиду почти всю свою жизнь, но и Давид в последний день разговорился и признался:

– У нас с Леной был сын. Но он умер. По моей вине. Это было давно, но я все еще не могу себе простить этого и очень боюсь иметь детей. И я очень благодарен ей, что она поняла меня, простила, приняла как есть и никогда даже не намекала о детях.

– А я бы ни за что не смирилась. Я бы тебя просила о детях каждый день. Дети – это самое большое счастье в мире. Все в этом мире ошибаются. Надо найти силы и идти дальше.

– Ты не знаешь о чем говоришь…

– Наоборот, я знаю, у меня есть сын. И если бы он погиб, даже по моей вине, я бы все равно не отказалась от материнства. И я думаю, что ты гуляешь именно по этой причине. У тебя нет заземления. Нет смысла. Да, хороший дом и интересная работа, да верная и любимая жена. Но это не смысл. Это жизнь по течению. Дети – это наш якорь и самое лучшее, самое дорогое что может быть в жизни. Это твое продолжение.

Давид не стал спорить и замолчал.

В самолет сели молча. Настя опустилась в знакомое кресло и поняла, что видит Давида в последний раз: он слишком порядочный и никогда не оставит Тигру, а держать возле себя Настю тоже не будет. Да и сама Настя уже не так держалась за этого сильного, но такого слабого мужчину, который подарил ей не только самую лучшую неделю в ее жизни, но еще и уверенность в себе. Она понимала, что и сама живет по течению и что это надо менять. Он дал ей силу и стартовый капитал для этого. Она надела на глаза повязку, укуталась в плед и заснула.

По прилету их ждали два автомобиля. Из одного вышла Тигра, но не пошла им на встречу, а ожидала мужа рядом с машиной.

Давид повел Настю к другому автомобилю. Ни ему, ни ей не хотелось ничего говорить, все было так понятно, что они оба только улыбнулись.

На следующее утро Настя пришла на работу с четким желанием написать заявление об увольнении по собственному желанию.

Тигра появилась около 10, подошла к Насте и попросила проводить ее в кабинет.

– Спасибо тебе огромное. Ты выполнила свою работу на пять с плюсом. Я очень надеялась на тебя и ты справилась.

– Вы замечательный психолог. И я очень рада, что помогла вам. Надеюсь, вы не будете против подписать мое заявление по собственному желанию? Я хочу начать новую жизнь и найти работу по специальности.

– Я помогу тебе. Пойдешь работать по специальности и по моей рекомендации. Дай мне пару недель и я все строю.

Настя кивнула и вышла из кабинета.

Через месяц у Насти был первый рабочий день в компании ее мечты. Она вышла из метро и пошла по осеннему бульвару. Возле дверей офиса она увидела Тигру.

– Пришла пожелать тебе удачи и отдать долг, – она протянула Насте толстый конверт.

– Вы и так много сделали для меня.

– Это ты для меня сделала невозможное.

Тигра улыбнулась:

– Страшно?

– Очень.

– Мне тоже. – Призналась Елена Степановна.

– А вам чего? – не поняла Настя.

– Страшно становится мамой когда тебе далеко за сорок. Но мы справимся. И ты справишься. Слышишь? Мы обязательно справимся, – и она прижала к себе Настю и еще раз еле слышно прошептала «Спасибо».

Это были времена «Улыбчивого Мишки», «Ландышей» и брюк «колокольчиком».

Ира росла в обыкновенной советской семье: мама, папа, сестра Таня – старше ее на год и брат Витя – младше на год. Тогда все у всех было одинаковое. Одинаковые доходы, однотипные пальто и прически, одни и те же взгляды на жизнь и даже мечты, и те, очень похожи.

Она только закончила школу и пошла учиться в торговый техникум.

Родители только построили большой дом, и каждый вечер в доме собиралось очень много народа. Мама пекла пироги, а отец пел под гитару. В зимнее время все усаживались возле печки и рассказывали интересные истории.

В один из таких вечеров среди гостей появился и Орест. Его родители умерли когда он только пошел в школу и его определили в детский дом. Тетя Зоя забрала его и решила воспитать как своего, хотя, честно говоря недолюбливала.

После окончания школы Орест пошел работать на завод, но все деньги отдавал тете, которая «очень сильно нуждалась в них». Тетя, как говорили все соседи, пожалела мальчонку и парень должен быть ей очень благодарен за это.

Орест всегда выглядел неопрятным: грязные длинные русые волосы сосульками падали на плечи, одежда лоснилась, брюки вечно засаленные. У него была всего одна пара брюк, в которых он ходил и на завод и на танцы, две рубахи, куртка и старые, рваные ботинки, которые он постоянно заклеивал и зашивал.

Он познакомился с Таней, Ирой и Витей на танцплощадке.

После танцев ребята пригласили Ореста к себе домой.

Когда они зашли в дом, отец поздоровался с ним за руку и крикнул матери:

– Шура, налей парню тарелку борща.

Такого вкусного, густого борща Орест в жизни не ел. Тарелка была глубокая, в ней плавал большой кусок мяса. Отец отрезал парню горбушку хлеба и положил рядом банку сметаны.

Орест не заметил, как на него смотрели девочки и как улыбнулся Витя.

Он приходил к ним каждый вечер и каждый вечер его угощали, потом они играли в карты или пели песни под гитару.

Когда он объяснился Ире в любви, она засмеялась, и сказала:

– Ты посмотри на себя и посмотри на меня. Думаю, что ни один человек не скажет, что мы пара.

Он пожал плечами и ушел. А через несколько дней все узнали, что он уехал на заработки и когда приедет неизвестно.

Орест вернулся через восемь месяцев с огромным чемоданом вещей и полными карманами денег.

Ира праздновала свой день рожденья и все друзья пришли поздравить ей. Все сидели за столом и слушали рассказы Ирочкиного отца, а сама именинница заболела и поэтому лежала в кровати.

Орест зашел не постучавшись. Он открыл дверь, громко сказал «Здравствуйте вашему дому», нашел глазами Иру и прошел через всю комнату к ней.

Это был совсем другой Орест: волосы пострижены и красиво уложены, вместо засаленной одежды на нем была красивая клетчатая рубаха и модные брюки колокольчиком, а в руках огромная коробка.

Он наклонился к Ире и поцеловал её в губы, а потом протянул ей коробку.

В комнате стало тихо. Все наблюдали за парой.

Ира открыла коробку, увидела свадебное платье, улыбнулась и сказала «Да».

Позже, вечером, когда все ушли она обняла сестру и сказала:

– Я знаю, я знаю, что вы все равно не поймете меня.

– Ну ты хоть попытайся, – попросила Татьяна.

– Я не могу объяснить. Что-то произошло. Что то такое, чего я никогда не чувствовала.

– Но он же не нравился тебе. Неужели чистые брюки и новая рубашка поменяли твое отношение. – Удивилась Таня.

– Какая рубашка? Какие брюки? – засмеялась Ира. Я даже не заметила всего этого. Заметила только, что он постригся. – Она замолчала, а потом посмотрев сестре в глаза тихо сказала: – Я почувствовала такую силу. Как будто он взял меня на руки, посадил на ладошку, а второй ладошкой тихонечко прикрыл, чтоб никто меня не обидел. Я почувствовала себя маленькой-маленькой, беззащитной бабочкой, уютно устроившийся у него на плече.