Оно от Кайлера Лидса!

По крайней мере, так кажется на первый взгляд, но, когда я открываю послание, я понимаю, что оно все-таки не совсем от Кайлера. На самом деле мне пишет его помощник Донован, который координирует проект «Вечер мечты». Он просит подтвердить, правильно ли указан мой домашний адрес в заявке и что именно там Кайлер может забрать меня и мою подругу в 6 часов вечера в субботу. Также к письму прилагается целый ряд различных формуляров, которые нужно распечатать и подписать мне или кому-то из близких, типа родительского согласия или разрешения на съемки.

Меня начинает немного трясти. Я настолько увлеклась планами мести Ринзи с помощью «Вечера мечты», что совершенно не думала о реальной стороне вопроса. А через четыре дня меня действительно ожидает встреча с Кайлером Лидсом. Я, Отем Фоллз, проведу вечер с Кайлером Лидсом!

– Мам, – кричу я, – мам! Ты должна это увидеть!

– Кэрри Амерник звонила мне вчера вечером, – сообщает Джей-Джей, когда мы встречаемся на следующее утро. – Она хотела узнать, как можно стать твоей новой лучшей подругой, чтобы познакомиться с Кайлером Лидсом.

– Ты поделился с ней секретной формулой успеха?

– Только если считать секретом, что «Амалита тебя налысо побреет, если ты хоть на секунду задумаешься над тем, как украсть у нее эту возможность».

– Хорошо все-таки, что вы сейчас не вместе, – говорю я. – Девчонки не любят, когда им врут.

– В этом-то я уж точно не вру, – заявляет Джей-Джей. – Амалита может реально вломиться в дом Кэрри и сбрить ей всю шевелюру!

– Это да, – соглашаюсь я. – Только ты наврал ей о том, что я беру с собой Амалиту. По крайней мере, Кэрри будет так думать.

– Я сегодня утром уже сломал себе голову над одной криптограммой, – говорит Джей-Джей. – Так что можно пояснить, о чем это ты?

Я пересказываю ему план Амалиты пообещать Ринзи «Вечер мечты», а потом в последний момент бортануть ее, и добавляю:

– Но это только начало. В ее неконтролируемом стремлении стать моей лучшей подругой, Ринзи пригласила меня к себе домой, и там-то я и предприму тайную попытку найти доказательства.

– Доказательства чего?

– Что это она разместила мою фотографию на сайте школы. Что это от нее исходят слухи о причинах моего переезда из Мэриленда сюда. И что «Зима тревоги нашей» – тоже ее рук дело.

– Кстати, этого сайта больше нет.

– Конечно, нет, – говорю я. – Ринзи знает, что мне известно, кто автор сайта, а ей хочется, чтобы я думала, что мы теперь подруги. А ты откуда знаешь, что его больше нет? Ты что, постоянно его перечитывал?

– Нет уж, мне одного раза хватило, – отвечает он. – А вот Кэрри, как это ни печально, нет. Она-то и сообщила мне, что он накрылся. Ее очень расстроило, что больше не будет новых разоблачений, но она заверила меня, что самые грязные куски она успела скопировать и сохранить.

– Неужели ты действительно мог с ней встречаться?

– У нее были некоторые достоинства, – отвечает Джей-Джей.

– Полагаю, целая пара, – говорю я, закатывая глаза.

Когда мы направляемся к входной двери в школу, я инстинктивно придвигаюсь поближе к Джей-Джею. Рядом с ним меня задевают, толкают и осыпают ругательствами реже, чем когда я одна.

Но потом я вспоминаю о лавине сообщений и электронных писем, полученных мною от моих новых «друзей». Я обгоняю Джей-Джея и широко распахиваю дверь.

– Здравствуй, Отем!

– Привет!

– Поздравляю!

– Отем, очень рада за тебя!

– Ты рада? Я бы умерла от счастья!

Как только я захожу внутрь, меня окружают плотным кольцом. Всюду широкие улыбки на лицах. Люди, у которых нет ни малейшего основания рассчитывать на то, что мне может быть приятен тесный контакт с ними, то и дело заключают меня в объятия.

Врать не буду. Мне приятно! Я понимаю, что это бессмысленно. Все это лишь потому, что у меня есть то, чего они жаждут. Но все равно я купаюсь в этом. И когда София Брукс берет меня под руку и спрашивает, решила ли я уже, кого возьму с собой на «Вечер мечты», я рада, что наш с Амалитой план требует, чтобы я ответила отрицательно.

Толпа обожателей провожает меня в класс. Когда я вхожу, то вижу Шона и Ринзи на соседних стульях. Рядом с каждым из них есть свободное место. Я очень хочу сесть с Шоном, но Ринзи призывно машет мне рукой и улыбается во весь рот. Я сажусь с ней.

– Поздравляю, – говорит она. – Я только что услышала про тебя и Кайлера Лидса!

– А ты не знала? – спрашиваю я. – Ты ведь позвонила мне вчера сразу после объявления результатов конкурса, и я подумала…

– Нет, что ты! – восклицает Ринзи. – Простое совпадение!

Я перехватываю взгляд Шона. По выражению его глаз я могу сказать, что даже он понимает, что она лжет, но этот факт его не столько раздражает, сколько веселит. Мы обмениваемся ухмылками. Не скажу, что обменяться ухмылками так же приятно, как поцелуями, но тоже весьма неплохо.

– Ну что, ты уже решила, кого берешь с собой? – спрашивает Ринзи.

– Нет еще, – отвечаю я. – Но, боюсь, решать нужно как можно скорее. Остается всего четыре дня.

– Обалдеть! – говорит Ринзи. – Хочу только заметить, что я – дикая фанатка Кайлера Лидса и с радостью пошла бы за ним куда угодно, невзирая на свою загипсованную ногу.

– Возможно, он не отказался бы расписаться на твоем гипсе, – произношу я. – И тогда, после того как его снимут, ты могла бы его продать.

– Или могла бы хранить его вечно как память о волшебном «Вечере мечты», – говорит Ринзи. – Ну, если бы я пошла туда, конечно…

Обед превращается в настоящий сюр! Как только я выхожу с подносом из «Трубы», я словно попадаю на рок-концерт: в воздухе целый лес машущих рук. Только они не приветствуют любимую группу, а заманивают меня за свои столики, призывая стать их подругой дня! Или, вернее, следующих четырех дней.

Я улыбаюсь всем, но прокладываю свой путь к Амалите, Джеку и Джей-Джею. Я уже почти добралась до них, когда слышу, как меня зовет Ринзи. Амалита и я обмениваемся многозначительными взглядами, и я резко меняю направление своего движения.

– Ринзи? Привет! – выкрикиваю я, направляясь прямиком к ней.

– Ты что, издеваешься?! – ругается за моей спиной Амалита. – Бросаешь меня ради нее? Не зли меня, Отем! Тебе не понравится, что случится, если ты меня разозлишь!

Мне трудно не смеяться.

– Извини за эту сцену, – произношу я, подходя к Ринзи. Она сидит на своем любимом месте на лужайке в компании Тейлор, Шона, и еще нескольких студентов, знакомых мне по легкоатлетическим тренировкам. Зака с ними нет. Интересно, они с Тейлор расстались? Это произошло потому, что Ринзи рассталась с Тревором и Тейлор пришлось последовать ее примеру?

– Не волнуйся об этом, – говорит Ринзи. – При всем уважении, хоть она твоя подруга, но она малость сумасшедшая. Присаживайся! – она хлопает рукой по траве рядом. – Подвинься-ка! – обращается она к Тейлор. – Отем негде сесть.

Тейлор послушно отодвигается, хотя видно, что ее это совсем не радует.

– Шон отлично о тебе отзывается, – сообщает Ринзи. – А никто из нас с тобой толком не знаком. Расскажи о себе, Отем Фоллз. Хоть десяток слов. Хоть парочку. Давай!

Все смотрят на меня. На меня словно навели прожектора. Я начинаю ненавидеть наш с Амалитой план.

– Красотка с язвительным чувством юмора и тайной страстью к игре в футбол, – произносит Шон.

Не знаю, за что больше я обожаю Шона: за его слова или за то, что мне помог.

– Это целая дюжина слов! – говорю я в ответ. – Но если сократить «к игре в футбол» до простого «к футболу» и заменить «тайную страсть» на «полное равнодушие», получится вполне сносная характеристика.

Теперь к разговору присоединяются другие ученики, которые пытаются на все лады убедить меня, что футбол – классная игра. Никому это не удается, но их попытки, безусловно, растопили лед, и теперь мы общаемся как закадычные приятели. Мне приходится все время напоминать себе, что я не должна принимать все за чистую монету. Если бы Ринзи не взяла меня под крыло в надежде добраться до Кайлера Лидса, все эти люди, за исключением Шона, так и продолжали бы меня ненавидеть. Возможно, они и сейчас меня ненавидят, но просто не показывают вида.

После школы я иду домой и стараюсь продвинуться с работой по «Гамлету», но не могу сконцентрироваться. Я отвлекаюсь на переписку с Амалитой, где мы обсуждаем, как искать в доме Ринзи доказательства ее деяний.

«Слишком не усердствуй, – советует она. – Разоблачение – это здорово, но первоначальный план мести и так сработает сам по себе».

Она права, но разоблачение Ринзи и есть то пожелание, которое я записала в блокнот, поэтому я знаю, что это осуществимо. Я просто должна понять, как это сделать.

Шон звонит сообщить, что он уже подъезжает к моему дому. Выбежав ему навстречу, я вижу, как Ринзи машет мне с переднего пассажирского места, и залезаю назад.

– Привет, – кивает мне Ринзи. – Извини, что мы немного опоздали. Тренировка затянулась. – Она с шумом выдыхает. – Тренер настаивает на моем присутствии, хотя я могу только сидеть и смотреть.

– А сколько тебе еще ходить в гипсе? – интересуюсь я.

– Шесть недель. Жуть!

Я чувствую себя жутко виноватой, а потом решаю не думать об этом. У меня есть миссия, и я ее выполню.

– Значит, мы едем к тебе? – спрашиваю я.

– Таков был изначальный план, – отвечает Ринзи, – но потом у меня возникла идея получше. Думаю, тебе понравится. Не слишком изысканное развлечение, но зато весело.

– Потусоваться у тебя дома тоже звучало достаточно весело, – произношу я с сомнением в голосе, теряясь в догадках, что еще мог изобрести ее зловредный ум.

– Ну это-то уж точно веселее будет! – говорит Ринзи, одаривая меня ослепительной улыбкой.

Я перехватываю взгляд Шона в зеркале заднего вида. Он слегка пожимает плечами.

– Лучше не спорить с Ринзи, когда она на что-то решительно настроилась.

– Тебе лучше ему поверить, – подтверждает Ринзи его слова. – Вся его предыдущая жизнь научила его этому.

Шон закатывает глаза. Они так непринужденно общаются, будто они на самом деле брат и сестра.

Немного позже Шон останавливает машину у парковки какой-то средней школы, на которой установлены аттракционы. Уже стемнело, и они мигают желтыми и красными огнями. Через свое окно я вижу верхушку высокого колеса обозрения, качающийся пиратский корабль, одну из тех гигантских горок, что сначала возносят прямо в небо, а затем бросают вниз с высоты вагончики с людьми, которым не дорога их жизнь.

– Сюда? – спрашиваю я, не в силах в это поверить. – Но ты же на костылях!

– Я справлюсь, – уверяет меня Ринзи и хватает за руку Шона, открывающего свою дверцу. – Без тебя! – заявляет она ему. – Ты оставь нас тут, а моя мама потом нас заберет.

– Ты не шутишь? – говорит он, переводя взгляд с меня на Ринзи.

– Нет, – настаивает на своем Ринзи. – Ты сам хотел, чтобы мы с Отем сблизились. Вот это и есть наш шанс подружиться.

– Минутку, – произносит он, затем выходит из машины и открывает мне дверцу, чтобы я смогла вылезти. Он стоит очень близко и говорит тихим голосом, который заставляет меня таять:

– Ты не против? Потому что, если ты против, я останусь.

– Да нет, все нормально, – я пытаюсь улыбнуться, – Правда.

– Круто, – говорит он. – Потому что Ринзи права. Я знаю, она тебе не очень-то нравилась, но будет здорово, если вы подружитесь.

– А если нет? – спрашиваю я, не вполне уверенная, что хочу знать ответ на этот вопрос. – Тогда наш договор можно считать расторгнутым?

Шон смеется.

– Выбирая тех, кто мне нравится, я не руководствуюсь мнением Ринзи. Но сегодня мы хорошо провели время вместе. Мне бы хотелось это повторить. Мне нравится быть с тобой.

Он склоняется и целует меня. Я тут же забываю о своем плане, «Вечере мечты» и обо всем остальном. Я обнимаю его за шею и…

Отскакиваю назад от резкого гудка его автомобиля.

Ринзи перегибается через водительское сиденье, чтобы крикнуть нам в окно:

– Эй, оставьте это на потом! Тут в машине вас ждет девушка-инвалид!

Шон улыбается извиняющейся улыбкой и обходит машину, чтобы помочь Ринзи выбраться. Очнувшись, я понимаю, что Шон уже уехал, а я осталась наедине с Ринзи Треской перед кучей аттракционов.

– Готова? – спрашивает она меня.

Мне надо бы отказаться. Сказать, что я не очень хорошо себя чувствую, позвонить своей маме и попросить забрать меня домой. Шону я нравлюсь. Но ему не понравится, когда я заманю Ринзи в ловушку, а потом бортану ее в субботу прямо перед «Вечером мечты».

Но Ринзи это заслужила. А если мне еще и удастся раздобыть доказательства ее злодеяний, Шон узнает, что она это заслужила, и поймет, почему я так поступила.

Я одариваю Ринзи своей самой дружелюбной улыбкой.

– Давай сделаем это!

В этот вечер мое место – в первом ряду на шоу Ринзи Трески, и, должна признать, оно впечатляет. Как человек, на чью долю при общении с ней до сегодняшнего дня выпадало иметь дело исключительно с мистером Хайдом, я просто потрясена тем, как силен в ней доктор Джекилл[82]. Эта часть натуры Ринзи за две минуты болтовни с парнишкой в кассе умудряется добиться не только того, что он впускает нас бесплатно, но и вручает нам внушительную пачку билетов на различные увеселительные поездки. Она виртуозно обрабатывает каждого из операторов аттракционов, и они не просто пускают ее покататься, хотя я практически уверена, что с ее ногой в гипсе это запрещено, но и угощают нас сладкой ватой и попкорном и стараются выиграть для нас мягкие игрушки и даже платят за нас, чтобы мы могли сфотографироваться в фотокабине.