Арабелла Вейр - Дневник Жаклин Пейн

NB. Думаю, сперма приравнивается к «пустым калориям», так же как выпивка и фруктовый сок, вроде переваривать нечего, а толстеешь.

Только что вернулась от папули и Дженифер. К моему удивлению, он не сказал, как обычно, что я потолстела, но стоило мне взять горсть орешков, которые Дженифер подала к аперитиву (специально, чтобы соблазнить меня), как он поднял брови. Отомстила ему за это, съев по дороге домой упаковку из трех «Ферреро Роше». Во всем остальном вечер прошел нормально. Они рассказали, что нашли подходящий дом где-то в Португалии. Расспросили, как у меня дела на работе, довольна ли я своей квартирой и т. д. Вернулась домой в хорошем настроении, пока не вспомнила, что мне не задали ни одного вопроса про мистического бойфренда… черт побери, Дженифер ясно дала мне понять, что с самого начала не верила в его существование… Иначе почему же она не спросила? Хм… вообще-то они, возможно, поверили мне на слово, когда я сказала, что мне особенно нечего рассказывать… Какой из двух вариантов правдоподобнее?

NB. Не могу заснуть, из квартиры Нижнего Парня ни малейшего звука. А я-то уже начала привыкать к скрипу пружин и громким воплям, они действуют на меня усыпляюще, как колыбельная. Когда в следующий раз займусь сексом, надо быть осторожнее, а то впаду в глубокий сон, как только услышу сопение, — еще один условный рефлекс.

Прошу прощения, всю неделю не было ни одной свободной минуты, чтобы писать в дневнике. Куча дел на работе. Угадай, что случилось! Вчера вечером Нижний Парень пригласил меня к себе на ужин… Надеюсь, не из жалости, потому что я вечно сижу дома по вечерам. О боже, что, если он уезжает куда-нибудь на год и хочет, чтобы я поливала его чертовы цветы, пересылала его почту в Гватемалу или еще куда-нибудь и передвигала его машину, если начнут менять дорожное покрытие? Однако вряд ли, ведь он занимается пластмассами, и в джунглях ему долго делать нечего.

NB. За ужином ни в коем случае не говорить о том, что до меня доносятся звуки его сексуальных приключений, даже если беседа закончится неудачно. Далее… ни в коем случае не называть хозяина Нижним Парнем… Кажется, его зовут Ричард. Или Роджер?.. Чарльз? Нет, по-моему, Ричард. Подожду, пока кто-нибудь не назовет его по имени, ведь другие гости должны знать, как его зовут, если только не получится, что гостями окажемся только мы со старой миссис М. Надеюсь, ее он не пригласил. Правда, с моей стороны довольно подло так говорить, но она вполне может ляпнуть что-нибудь про лифчики и трусы «Бодиформ», подмигивая мне, мол, люблю пошутить.

Извиняюсь, не писала вчера — что за дела, я уже устала извиняться… Ведь я не обязана писать каждый божий день, это мой дневник, и я могу писать так часто или так редко, как хочу… Ну ладно, я знаю, что должна писать каждый день, ведь если я не буду стараться, хотя это и нелегко, находить время и желание писать каждый проклятый день, это будет не настоящий дневник. Послушай, о’кей, я извиняюсь, постараюсь писать хоть что-нибудь, хотя бы: «Привет!» или: «Прошлой ночью спала хорошо», идет? Думаю, это приучит меня к дисциплине… и даже одну строчку можно посчитать за запись, да? Какая я все-таки дура! Страшно мучит постменструальный синдром, проснулась, а у меня вся челюсть болит, наверно, ночью скрипела зубами. Да, мне явно удалось выбросить Энди из головы, даже не думала о нем и об этом несколько дней. Просто «заблокировала» эту тему (как говорится в книге по психотерапии). А может, мне просто стало наплевать на то, как он отнесся к тому, что я напилась и ему пришлось нести меня домой, хотя это мало похоже на правду. Салли говорит, будто это хороший знак, что я учусь принимать себя такой, какая я есть, с бородавками и прочими делами (имея в виду, помимо бородавок, целлюлит, усы, толстый зад, ломкие ногти и т. д. и т. п. — словом, все). О, если бы! Боже, что за человек эта Салли!

Завтра он вернется, и мне придется набраться мужества и встретиться с ним лицом к лицу, если он только не наплюет на меня окончательно и просто-напросто не оставит на моем рабочем столе брошюрку «Анонимных алкоголиков».

Ах, я еще не писала о прошлом вечере у Нижнего Парня (его-таки зовут Ричард, но думаю, ему больше подходит мое прозвище). За ужином нас было шестеро — я (понятно), Ниж… извини, Ричард, коллега Ричарда — Грэм, пара из Глазго (Мэй и Уилл) и до противного хорошенькая девица по имени Тори, названная родителями вовсе не из лояльности, как я сначала подумала, к любимой партии. Оказалось, это премиленькое уменьшительное от имени Виктория! Слушая ее смех, похожий на сирену или туманный горн, я сделала вывод, что Тори и есть участница озвученных сексуальных сеансов, это ее захлебывающийся вой я слышу время от времени. Вечер был приятный, за исключением того, что мне первой предложили пудинг, который я, ничего не подозревая, вежливо приняла, а Мэй и Тори от него категорически отказались! Когда я наконец поумнею?! Никогда не следует первой брать пудинг в гостях, ведь тебя сразу же сочтут жирной обжорой, а все остальные почувствуют свое превосходство и облегчение, отказавшись от него, будто, изъявив желание его съесть, ты дала им возможность от него отказаться. Может, им тоже хотелось пудинга, но при виде пожирающей его жирной свиньи это желание тут же пропало.

NB. Общее правило: люди замечают, что ты толстая, только когда ты ешь пудинги или шоколад. Если тебе хочется отведать чего-нибудь вкусненького на вечеринке, откажись за столом, предложи помочь убрать посуду — так у тебя появится возможность на пару секунд остаться в кухне без свидетелей и съесть все, что осталось. КОГДА НИКТО НЕ ВИДИТ, ЭТО НЕ СЧИТАЕТСЯ. А вот если ты ешь в присутствии хоть посторонних, хоть знакомых, от этого в их глазах ты только станешь толще.

По правде говоря, теперь, вспоминая об этом ужине, я думаю, что все было специально так спланировано, чтобы я чувствовала себя толстой. Я ухитрилась явиться последней, хотя живу этажом выше, и Ричард отпустил по этому поводу какую-то шуточку. Сказать правду, я была готова уже в половине седьмого, но приглашение было на восемь, и я не хотела заявиться раньше времени и выглядеть невротичкой без личной жизни, а потому сидела, смотрела телик, выключив звук (чтобы он не услышал), решив прийти по-светски, с опозданием. (Интересно, нет ли такой книги, где говорится, на сколько именно минут следует опаздывать? Это было бы полезно знать, поскольку я вечно попадаю в одну из нежелательных категорий — пришедших «до нелепого рано» или «слишком поздно, чтобы влиться в компанию».) Я поняла: чтобы выглядеть по-современному круто, надо какое-то время носиться кругами по квартире, постоянно роняя на пол что-нибудь тяжелое. По телику, например, в рекламе, когда девушки опаздывают — ну там, в критические дни или из-за бритья ног, мытья головы и т. п., — они вечно носятся по дому, роняют туфли и прочие предметы, и прыгают на одной ноге до того, что трусики начинают врезаться в зад.

Этот парень — Грэм — немного полноват, и я подумала: может, Ричард пригласил меня, толстушку-приятельницу, для толстяка-приятеля?

Как бы то ни было, ужин удался. Ричард — отличный кулинар. Уилл, шотландец, очевидно, занятная личность, хотя сама подтвердить это не могу, потому что не поняла ни слова из того, что он говорил, но когда он что-нибудь рассказывал, все хохотали или переглядывались улыбаясь. Вряд ли я разобрала бы все, что он говорит, даже если бы он не заикался так ужасно. Я притворилась, что тоже нахожу его страшно остроумным, и следила за остальными, чтобы успеть засмеяться вместе с ними. Один раз я даже опередила их, вышло, будто я поняла шутку раньше других, — я заметила, что губы у его девушки начали расплываться в улыбке, как только он начал рассказывать очередную историю. Разумеется, я, как всегда, не могла не вляпаться: я дико заржала, а речь, оказывается, шла о закрытии шотландских судостроительных верфей.

Надеюсь, я не расстроила Нижнего Парня тем, что не пошла домой с Круглолицым Грэмом. Я хочу сказать, что он не заинтересовался мной, а я не заинтересовалась им, но… не знаю, может, мне надо было переспать с ним просто из вежливости… не хочется обижать хозяина.

NB. Неизбежным результатом приглашения на ужин будет мое ответное приглашение. Может, в отместку Ричарду мне пригласить кого-нибудь, кто вообще не говорит по-английски… хм… но не будет ли это слишком по-детски? Невзирая ни на что, он заслуживает, чтобы я его пригласила, ведь мы оставались у него до двух ночи, после чего снова раздались звуки сирены, свидетельствующие о том, что Ричард опять занимался чем-то с Тори в спальне. Может, они желали продемонстрировать мне, что, приготовив три вкуснейших деликатесных блюда, выпив массу вина и убрав со стола, еще сохранили достаточно энергии для крутого секса?.. Наверное, я слишком поздно встала, а потому не увидела, как они с Тори выскочили в семь утра из дома для энергичной пробежки к мусорному баку с целым рюкзаком бутылок, опустошенных накануне вечером.

Наконец Энди подошел к моему столу и сказал, что начальство велело ему составить своего рода рекламную брошюру — чем занимается наша компания и кто мы такие, убедительный документ, предназначенный для рассылки нашим настоящим и потенциальным клиентам, как это делает партия лейбористов. Еще он сказал, что должен выделить время и организовать фотосъемку всех сотрудников, и меня в первую очередь, поскольку я в данное время провожу одно из самых важных мероприятий.

Я была ошеломлена, что он не упомянул про тот вечер, и почти согласилась на фотографирование. Само собой, я не позволю фотографу снимать меня без моего ведома и показывать снимки, пока сама не просмотрю их. Я наврала Энди, сказав, будто недавно снималась для бабушки у профессионального фотографа (бедная старая бабушка, за эти четыре года, что прошли после ее смерти, я ссылаюсь на нее чаще, чем при жизни), и обещала найти снимки. Прекрасно, теперь я могу истратить пару сотен и спокойненько сфотографироваться. Помни, лучше выложить двести фунтов, чем изводить себя, представляя, как Энди и Новая Секретарша Сара рассматривают снимки и хихикают над нелепым выражением лица, с которым тебя подловил фотограф, словно перед тобой расстрельная команда или трусы у тебя надеты наизнанку и задом наперед.

То, что Энди не упомянул про тот ужин, было очень любезно и мило с его стороны, я радовалась этому весь день. Что же, черт возьми, происходит? Позвонила Салли, чтобы она пролила немного света на его поведение, ее дома не было, и я застала Красавчика Дэна. Рассказала ему, что случилось, а он просто-напросто сказал: «Я говорил тебе, что он — гей, этот Энди, он, наверно, только и делает, что мечтает о своем милом дружке, и абсолютно забыл о случившемся». Тут до меня дошло, что Дэн просто заводит меня. Я снова пристала к нему, мол, пусть скажет, что это за мужская игра, в которую играет со мной Энди. «Неужели ты не догадываешься, Клин, что ты в самом деле ему нравишься, что он вовсе не обратил внимания на твои ноги и, в отличие от тебя, не видит во всем этом никакой трагедии?» На этом беседа закончилась, очевидно, Дэн продолжает дурачиться, и добиваться от него серьезного ответа бесполезно.

Разговор с Дэном настолько разозлил меня, что я решила не ломать над всем этим голову и навестить старую миссис М. Нашу беседу мы, естественно, закончили обсуждением Энди и всего, что его касается. И она согласилась с теорией Дэна. Не думаю, чтобы она тоже меня дурачила, и все же такое ощущение, будто весь мир против меня — что за безумная фантазия, будто я в самом деле нравлюсь Энди?

Сегодня видела Энди только мимоходом. Подтвердила все заказанные Поцци места конференций. Не стала пока звонить мамуле насчет уикенда в Бирмингеме, может, если протяну подольше, окажется, что она уже наметила какие-то другие дела. Так уже было не раз. Позвоню и скажу, что с удовольствием проведу с ней весь уикенд, а окажется, что у нее другие планы. Я сделаю вид, что жутко огорчена и разочарована, чтобы для разнообразия она почувствовала себя виноватой, и этого хватит по крайней мере до Рождества. На работе ничего особенного не произошло, если не считать, что в контору опять прислали цветы. Когда я увидела посыльного с букетом, у меня упало сердце. Черт возьми, я больше не выдержу испытующих взглядов коллег. Но оказалось, что эти цветы не для меня — какое счастье! Чувствовала себя со всеми в офисе немного напряженной и раздражительной: еще бы — постменструальный синдром плюс Энди, который висит над моей головой дамокловым мечом. Думаю, он выжидает, чтобы обрушить на меня ураганный огонь за мое поведение в тот вечер. Я чувствую себя как перед казнью, скорее бы уж заработала гильотина, зачем так долго мучить меня? Видно, он задумал что-то ужасное, не мог же он отнести мое поведение в тот вечер на счет нервов, нет, нет, это было бы слишком благородно с его стороны, да и никто не смог бы.