Триша Левенселлер - Дочь короля пиратов

Я ошеломленно смотрю на него. Он дал себя ранить, чтобы отнять у меня меч. Это смелый и безумный шаг.

И он мне нравится.

Я так восхищена, что даже не могу как следует рассердиться. Я недооценила Райдена.

Он прячет меч в ножны, бросает меч Киарана рядом с его спящим телом и крепко хватает меня за предплечье.

– Я не ухожу, потому что он мой брат. Он единственный из моей семьи, кто любит меня без всяких условий. Тебе этого не понять.

Мне хочется возражать, защищаться, оправдать свои отношения с отцом. Но я не могу подобрать нужных слов. Поэтому свободной рукой я бью его в то место, куда ранила. Он морщится от боли и отводит меч, повернувшись ко мне другим боком.

– По-моему, нам обоим удалось раскопать вещи, которые лучше было бы не трогать. А теперь давай-ка вернем тебя на корабль.

По дороге в моей ноге пульсирует боль, но это ничто по сравнению с огнем, который горит у меня в груди от его недавних слов. Он продолжает меня злить. Очень злить. Мне хочется поразить его сильнее. Но приходится изо всех сил сдерживаться, чтобы дать ему отвести себя на этот проклятый корабль.

Я пытаюсь выпрыгнуть из шлюпки, но Райден пинает меня, и я делаю вид, что удар вышиб из меня дух. Когда с корабля спускают лестницу, чтобы мы поднялись на борт «Ночного странника», я даю ему кулаком в лицо и пытаюсь прыгнуть в воду, но он ловит меня и практически несет к лестнице. Он сильнее, чем кажется.

Эти фальшивые попытки бегства – единственная месть за его проклятые слова, которую я могу себе позволить.

Райден ведет меня обратно в камеру. Он не обращает внимания на Эзека и Йолека, которые пытаются объяснить ему, как я сбежала, просто приказывает им уйти.

И сам исчезает из тюремного отсека – всего лишь на миг. И тут же возвращается. Я с удивлением вижу, что он запирает себя в камеру вместе со мной.

– Ты решил, что твое место тоже за решеткой? – спрашиваю я.

– Я давно это решил, но сейчас я здесь не поэтому.

Тут я замечаю чистое белье и повязки. Чуть погодя еще один пират приносит ведро горячей воды и уходит.

– Хочешь, чтобы я промыла тебе раны? – язвительно спрашиваю я.

– Конечно нет. Я промою твои.

– Не понимаю.

– Капитану не понравится, если он узнает, что я тебя исполосовал.

– Я тебя подстрекала.

– Не имеет значения. Мне надо было быть сдержаннее.

– Мы пираты, – напоминаю я.

– Все равно не имеет значения. А теперь…

Он поднимает меня на стол, и я сижу, вытянув перед собой раненую ногу.

– Я и сама умею садиться, – говорю я, сбитая с толку его бессмысленным движением.

– Знаю. Но так веселее. А теперь снимай бриджи.

– Ха! Ни за что.

– Там нет ничего такого, чего бы я не видел раньше.

– Ты не видел меня. И не увидишь.

Райден расплывается в дьявольской усмешке. Как быстро он приходит в себя!

– У меня есть идея получше.

Я берусь за окровавленный разрез на бриджах и, морщась, поднимаю ткань вверх, отрывая ее от раны.

– А я уже почти поверил, что ты не чувствуешь боли.

– Заткнись, Райден.

Он замолкает, и я знаю – это не потому, что он меня послушался. Я вижу, что он не мигая смотрит на мою ногу. Нет, не на ногу. На шрамы. Мои руки и ноги покрыты шрамами.

– Что случилось? – спрашивает он.

– Я родилась у короля пиратов.

Он протягивает руку, собираясь провести пальцем по одной из тонких белых линий.

– Не трогай, – говорю я. – Я только что отбилась от Шека. Мне вовсе не нужно, чтобы кто-то еще меня трогал.

– Да, конечно, – спохватившись, говорит он. – Прости. Но я не собирался…

Умолкнув, он обрывает неловкий момент и, потянувшись вниз, достает мазь и чистую повязку.

– Дай мне, – говорю я. – Лучше я сама.

– Нет уж, я сделаю это сам. Ты пленница, и ты пыталась сбежать. Больше ты не имеешь права что-то требовать.

– Я могла тебя пронзить.

– А я могу так промывать твою рану, что она будет болеть больше, чем нужно.

Я сижу, не двигаясь, но не смотрю, как он втирает в мою ногу темную жидкость. Рана пузырится и отчаянно жжет. Я хватаю Райдена за руку и крепко сжимаю, чтобы не закричать.

– Все хорошо, я почти закончил.

Меня поражает его ласковый голос. Таким тоном говорит Мэндси, штопая мои разрезы. Странно слышать это от мужчины.

Он промокает лишнюю жидкость. Пропитавшись ею, ткань розовеет. Уверенным жестом он отрывает полоску и обвязывает вокруг моей ноги. В холодной и сырой камере его руки согревают мне кожу.

– Все, – говорит он. – Должно зажить быстро. Это небольшая царапина.

– Знаю. Как видишь, это не первая моя рана.

– Ну почему ты все время защищаешься? Я же помогал тебе.

– Да, и могу представить себе, каких усилий тебе это стоило. Уверена, что ты не получил много удовольствия.

Улыбнувшись, он чуть наклоняется вперед:

– Ты самый приятный пленник, какого мне приходилось видеть на борту этой посудины.

– Уверяю тебя, я не стараюсь им быть.

Его улыбка гаснет. Пристально глядя мне в глаза, он серьезно говорит:

– Я знаю.

Его рука все еще лежит на моей голой лодыжке. Он ловит мой взгляд. Я сглатываю, облизывая внезапно пересохшие губы.

Райден кладет руку мне на щеку.

– Алоса…

– Да?

На его лице странное выражение. Он опускает руку.

– Как ты выбралась из камеры?

Вместо ответа я пожимаю плечами, воспользовавшись моментом, чтобы прийти в себя и обрести голос.

Райден отступает назад и внимательно смотрит на меня.

– Ты умна, Алоса, умна не по-пиратски. И талантлива. В этом нет сомнений. И я всегда знал, что ты что-то скрываешь. А теперь у меня возникло ощущение, что ты хочешь находиться на этом корабле больше, чем я.

– Хочу находиться на этом корабле? – изумленно спрашиваю я. – Если ты так думаешь, то сделай одолжение и отпусти меня.

– Зачем еще тебе понадобилось бы идти в пиратский квартал? Ты должна была знать, что там будем мы.

– Ты шутишь, а? Ты меня запер и приставил ко мне Шека и Ульгина. Да ты представляешь себе, что мне пришлось перенести? Я решила найти и убить их обоих. Это не люди. Они не заслуживают того, чтобы жить.

– Я знаю. Потому и дал тебе убить Шека. Потому что сам не мог этого сделать. Но зачем тебе было рисковать? Если бы ты просто ушла, то легко могла бы сбежать.

– Мне нелегко дается прощение. Я не собиралась уходить, пока все не улажу.

Я не понимаю, верит ли он мне. Он все еще пытается прочесть что-то на моем лице.

А потом его взгляд падает на мои вещи.

Я загораживаю их собой.

– Куда это ты смотришь?

– Знаешь, я собираюсь обыскать твои вещи. Если только ты сама не расскажешь, как отсюда выбираешься.

– Я просто вышла, понял? Оставь в покое меня и мои вещи!

– Не могу. А теперь отойди.

– Нет.

Он делает шаг вперед, намереваясь отодвинуть меня в сторону.

Здоровой ногой я бью его прямо в грудь. Удар такой сильный, что он падает на спину. О нет! Я перестаралась. Практически выдала ему все свои секреты. Он относится ко мне с бо́льшим подозрением, чем остальные. Мне нужно отступить. Но он покушается на мою одежду! Это все, что у меня есть на этом корабле, и я довольно сильно к ней привязана. Я не хочу, чтобы он перебирал ее своими липкими пальцами. И, полагаю, нехорошо выйдет, если он заинтересуется моими книгами.

Встав с пола, Райден смотрит на меня так, словно что-то понял.

– Ты от меня скрывалась.

– Довольно крепкий удар, да?

Я пытаюсь сделать вид, что сама удивлена, как мне повезло, но не уверена, что он на это купится.

– Я не хочу причинять тебе боль, но, если понадобится, буду.

Ха! Как будто он сможет что-то сделать, если я буду драться в полную силу! Однако такой аргумент был бы опасен. Я расслабляю лицо, стараясь придать ему испуганное выражение. И, хотя против этого протестуют все мои инстинкты, отступаю назад.

Райден склоняется над моей одеждой, но так, чтобы я оставалась в поле его зрения. Он не хочет давать мне возможность напасть сзади. Быстро он учится!

Он копается в моих вещах. Я замечаю, как он быстро просматривает белье, стараясь его не трогать. Интересно… Особенно тщательно он осматривает объемные вещи с карманами. Но, как ни странно, ничего не находит, если не считать нескольких булавок, которые он прячет себе в карман. Бегло оглядывает книги.

Но тут он натыкается на том, озаглавленный «Этикет: Руководство по воспитанию настоящих леди». Мне не составило труда его выпотрошить. Все эти советы – смех, да и только. К сожалению, Райден тоже так считает.

– А это что такое? – спрашивает он.

– Книга, – остроумно отвечаю я.

– Я должен поверить, что ты читаешь такие книги? Ты пират.

– Но я еще и леди.

– Не думаю.

И он пролистывает страницы. Когда это ничего не дает, он разрывает книгу, отделяя переплет от страниц.

Дьявол!

Ему на ладонь падает флакончик с фиолетовой жидкостью.

– Что это у нас тут такое?

– Средство от морской болезни.

– А зачем ты его прячешь?

– Стесняюсь.

– Очень интересно! И знаешь почему? Эта жидкость точно такого же цвета, как и средство, помогающее людям уснуть. Если вдохнуть содержимое, человек моментально теряет сознание.

– Какое совпадение! – говорю я.

– Еще бы.

Он отрывает от обложки оставшиеся страницы и находит разные виды оружия. Миниатюрные метательные ножи, проволоку для удушения, яды и много чего еще.

С полными карманами Райден встает и направляется к двери.

– Куда ты все это уносишь? – спрашиваю я.

– Положу в надежное место.

– Которое еще называют морским дном?

Прежде чем выйти, он ухмыляется.

Я начинаю по-настоящему ненавидеть этого человека.

Вскоре после ухода Райдена в тюремный отсек входит Энвен вместе с другим пиратом. Уверена, Киарана пришлось заменить, потому что он все еще лежит где-то без сознания.

– Это Белор, – говорит Энвен. – Он поможет мне тебя охранять. Хороший пират, да, так и есть. Он понимает, что такое здоровый уровень суеверия.

– Не сомневаюсь, – говорю я, хотя, сдается мне, Белора больше интересует мешок с монетами, висящий у Энвена на поясе.

Уже стемнело, самое начало ночи. Большинство пиратов все еще в городе, им надо проспаться. Отличная возможность пошарить по кораблю. Мне надо найти карту. Хочется поскорее уже забыть этот корабль и этого самодовольного первого помощника. Все еще не могу поверить, что ему удалось меня ранить. Больше того, нанести удар по моей гордости.

– Единственная удача – это золото, чистое золото, – говорит Белор. – Коль оно у тебя есть, можешь купить себе какую хочешь удачу.

– Потому-то я и заимел эти вот жемчужины, – говорит Энвен, вынимая свое ожерелье.

И он снова пересказывает историю о том, как получил этот жемчуг. Не думаю, что Белор слышал хоть слово из его рассказа, – он только и делает, что пялится на Энвенов кошелек. Ни тот ни другой не обращают на меня ни малейшего внимания. Они облегчают мне задачу. Никто из моей команды никогда не стал бы вести себя так безответственно. Даже малышка Рослин, самая младшая среди нас, ей всего шесть. Разумеется, я никогда не поручила бы ей сторожить пленника. Она почти все время на такелаже и лазает лучше любой обезьяны.

Я переворачиваю стол и заглядываю в его левую ножку. Нокаутировав Эзека и Йолека, я выпотрошила ее кинжалом и спрятала в дыру отмычки. Просто позор, что Райден до сих пор не догадался их тут поискать.

– Знаешь, у меня есть кое-что для тебя, Энвен, – говорит Белор, вынимая из кармана что-то похожее на кожаный шнурок. – Тот, кто мне его дал, сказал, что снял это с пояса сирены. Он защищает того, кто его носит, от бурь и волн.

Энвен смотрит на шнурок с благоговением, хотя я уверена, что, пока никто не видит, Белор снял его со своего ботинка.

– Отдам его тебе за три золотых, – говорит Белор.

Я тем временем уже открыла дверь и стою между двумя пиратами.

– Нечестная торговля, Энвен. Врет он, этот человек. Ему просто нужно твое золото.

– А если нет? Как я могу упустить такое? И больше нечего бояться на море, мисс Алоса!

– Тогда как же он может продавать такую ценность всего за три золотых?

– Вы правы. Надо дать ему пять.

Белор наконец отрывает взгляд от мешка с золотом, при мысли о пяти монетах у него загораются глаза.

– Ой! Что это ты тут делаешь?

– Слежу за тем, чтобы ты не надул беднягу Энвена, – отвечаю я, хотя у меня появляется уверенность, что в течение нескольких дней Энвен намерен вернуть монеты себе.

– Спасибо за помощь, мисс Алоса, но лучше вам вернуться в камеру, – говорит он, вынимая меч.

– Не могу. Прости, Энвен. Ты мне вообще-то нравишься.

Через секунду они оба лежат на полу. Когда Энвен очнется, ему придется выпить столько же, сколько Киарану, чтобы прошла головная боль. Честно говоря, мне это совсем не нравится, но у меня нет времени ждать, пока они уснут. Это может быть не так быстро, а я хочу воспользоваться тем, что корабль почти пуст.