– Я был уверен, что ты не собираешься делать ничего такого, что может запачкать твою одежду.

– Я еще маленькой поняла, что быть пиратом – это значит время от времени быть грязным. Нужно только быть достаточно богатым, чтобы регулярно принимать ванну и иметь несколько комплектов одежды. Кстати об одежде, мне нужен новый комплект.

– Но ты же собираешься запачкаться.

– Я знаю. Но в этом я хожу уже слишком долго.

С тех пор как меня переместили в каюту Райдена, Энвен регулярно приносит мне чистую одежду. Очень заботливо с его стороны, но сейчас я не могу ждать, пока он принесет мне новую. Соблазняя капитана, я должна быть чистой и свежей.

– Ладно, пойду захвачу что-нибудь, – говорит Райден.

– Нет, я хочу, чтобы ты принес все мои вещи.

Он фыркает:

– Ни за что! Кто знает, что ты там еще прячешь. Ты получишь только один наряд – и ничего больше.

Энвен тоже на это не пошел, но попробовать стоило.

– Отлично, – говорю я. – Принеси мне зеленый.

– Зеленый?

– Да, ты его узнаешь, когда увидишь. И еще я хочу чистую рубашку и рейтузы.

– Что-нибудь еще? Может, белье?

– Не мечтай, что я доставлю тебе это удовольствие.

Он смеется.

– Но сейчас ты не можешь меня остановить, так ведь?

И Райден быстро удаляется – не похоже, чтобы он просто хотел услужить даме. Слишком уж прытко. Может, он больше не собирался слушать мои возражения? Или ему не терпелось покопаться в моем белье?

– Что это такое? – спрашивает он немного погодя. Вернувшись, он даже не позаботился закрыть за собой дверь.

– Одежда, – отвечаю я. – Честное слово, Райден, ты что, забыл, как называется?

– Нет, – говорит он, обрывая мою такую остроумную реплику. – Это не одежда. Этим и младенца не прикроешь.

– Оно растягивается, дурень.

– Растягивается! – восклицает он. – Нет. Это ты не наденешь.

Взамен он бросает мне ком фиолетовой ткани, который держит в другой руке. Это корсет с капюшоном и короткими рукавами, которые прикрепляются на шнуровке, и надевается он на лиф, а не под него.

– Что такого сделал тебе мой зеленый наряд, что ты так обиделся? – спрашиваю я.

– Ты же не дурочка, Алоса. Ты думаешь, хоть один человек из команды сможет работать, когда ты будешь крутиться перед ними вот в этом?

Именно по этой причине я его и выбрала. Мне нужно, чтобы Драксен обратил на меня внимание. Он ни разу еще не смотрел на меня иначе, чем на помеху. Сегодня я намерена это изменить. И должна сделать это, не тратя оставшуюся силу своей песни.

Он капитан, и я у него в плену. Но мне нужно, чтобы он увидел во мне больше, чем пленницу. Я должна сделать так, чтобы он не видел во мне никого, кроме женщины. В зеленой блузке игнорировать этот факт просто невозможно.

– Вряд ли это меня касается, – говорю я. – Я хочу мою зеленую блузку.

– Ну, ее ты не получишь. Я выброшу ее за борт.

– Эй, ладно тебе, Райден! Это несправедливо.

– Ты пленница. С тобой не обязаны обращаться справедливо.

Что ж, придется обойтись фиолетовым корсетом, но я не могу удержаться, чтобы сначала немного не подразнить Райдена.

– Ты уверен, что тут нет еще чего-то, а, Райден?

– Что ты имеешь в виду?

– По-моему, ты ведешь себя как ревнивый муж.

– Кто?

– Ну, знаешь, бывают такие мужчины, которые ходят на поводке у женщин.

– Да, мне известно, что такое муж. – Он смотрит на меня, сжав кулаки. Он ужасно красив, когда злится. – Тут не из-за чего ревновать.

– То есть ты хочешь сказать, что если бы я надела эту блузку, то лично тебя это никак бы не задело?

– Абсолютно.

– Тогда мне ничто не мешает ее надеть, так? Дай мне ее.

Райден сжимает зубы:

– Нет.

Насколько я понимаю, придется в основном рассчитывать на язык тела, но, думаю, я все равно справлюсь с задачей. Некоторых мужчин можно соблазнить даже в мешке из-под картошки.

Драксен, однако, кажется довольно умным. Достаточно умным, чтобы уловить, если я перестараюсь. Нужно действовать очень осторожно.

– Ладно. Уйди, я переоденусь. Или ты не в силах работать, зная, что я буду голая в твоей комнате?

Райдена это задевает, и он это понимает. Удивительно, но прежде, чем захлопнуть дверь, он смотрит на меня.

Я умело зашнуровываю рукава. Они стягиваются в узкие полоски на плечах. Капюшон я тоже надеваю. Если все же придется оказаться в неловкой ситуации, хорошо иметь возможность куда-нибудь спрятать лицо.

Райден и правда принес мне белье. Натягивая все остальное, я стараюсь не думать о том, что он касался этого руками. Просто удивительно, что может сделать с моим настроением чистый и свежий наряд.

Я выхожу из комнаты Райдена новым человеком – свободной женщиной, без сарказма, предубеждений и морали.

Игра начинается.

Я провела столько времени среди пиратов, что усвоила крутой и развязный, как у них, стиль поведения, но на самом деле от природы я не такая. Сирены – грациозные и прекрасные создания. Они действуют больше под влиянием инстинкта, чем навыков и привычек. Я полагаюсь теперь на эту, обычно скрываемую сторону моей натуры.

Думаю, не так уж мне и нужна эта зеленая блузка.

В этом обличье я точно чувствую, чего хотят мужчины. И могу воплотить это для них, чтобы получить то, чего хочу я. Все их чувства передо мной как на ладони. Они вьются вокруг их голов цветными облаками.

Каждый мой шаг по палубе исполнен грации и мягкости. Движения плавные, как у ангела. По лицу никак не видно, что я зорко наблюдаю за всеми и руководствуюсь на этом корабле какими-то своими тайными целями. Я чувствую каждое дуновение ветерка, ласкающего мою кожу. Я ощущаю соль в воздухе. Я чувствую каждую прядь своих волос, каждое их движение вокруг головы.

Сирены – это создания, все существование которых направлено на соблазнение мужчин. Я могу легко переключаться в это состояние, но я его ненавижу. В нем я не ощущаю себя собой. Я живу в точке пересечения двух миров, отчаянно пытаясь приспособиться к одному из них.

Когда я выхожу из каюты Райдена, все головы одновременно поворачиваются в мою сторону.

– Куда мне идти? – спрашиваю я у Райдена.

Мой голос стал мягким, он звучит нежно и музыкально. Но я никого им не соблазняю. Я не могу контролировать больше троих одновременно. На корабле, где столько мужчин, мне пришлось бы плохо, даже если бы моя песня была еще полна силы. Наверное, не надо было прошлой ночью столько ее тратить на Райдена, но, начав, я уже не могла остановиться.

От звуков моего голоса у Райдена открывается рот. Он смотрит так, словно никогда меня не видел. В каком-то смысле так оно и есть. Внешность моя не изменилась, но я веду себя совершенно по-другому. Иначе действую, говорю, двигаюсь. Я надела обличье сирены, и, хотя выгляжу так же, как и раньше, эти люди чувствуют – что-то изменилось, и это возбуждает их интерес.

– Что происходит? Почему все остановились? – Тут Драксен смотрит в мою сторону. Я смотрю ему в глаза. Тончайшим образом показываю свой интерес. Он встряхивает головой, словно хочет отогнать наваждение. – Принимайтесь за работу, или всех ждет порка. Райден, что она делает на моей палубе?

Райден тоже приходит в себя после секундного ступора.

– Она решила, что лучше поработать на палубе, чем гнить в моей каюте. Думаю, она чем-то встревожена, капитан.

Драксен внимательно осматривает меня. Я чуть улыбаюсь ему, отчего он сглатывает, прежде чем снова заговорить:

– Значит, цепи заставили вас передумать, принцесса?

– Да, капитан.

Никакого сарказма. Только искренность. И невинность. Покорность. Я стараюсь не передернуться, когда это слово доходит до моего сознания. Ужасное слово. Но я должна стерпеть, если это сработает. Ради отца я хочу стать кем угодно, даже если мне это ненавистно.

Райден и Драксен молчат, будто ожидая, что я еще скажу. Ах да, они ждут от меня остроумной колкости. Пусть себе ждут. Сирена Алоса – это обещание исполнения любой мужской мечты. Сейчас я настроена на Драксена и стараюсь стать его мечтой.

Райден поворачивается к Драксену, словно ожидая, что у него найдется какое-то объяснение моему поведению. Если бы я не была настолько в своей роли, я бы рассмеялась.

Драксен видит меня в новом свете. Моя слабость кажется ему его собственной силой. Я – существо, которому нужно, чтобы над ним главенствовали. Чтобы его контролировали. Драксену нравится развращать невинность. Едва ли я невинна. Слишком многих людей я убила, чтобы можно было такое обо мне подумать, но это лишь вопрос восприятия.

Над плечами капитана загорается красный луч интереса. Он соперничает с оранжевым светом равнодушия. Хорошо.

А Райден? Обернувшись, я внимательно рассматриваю его чувства и желания. Мой новый облик его совершенно не восхищает. Райден любит вызов. Ему нравится играть. Такая, как сейчас, я далеко не столь привлекательна для него, как настоящая. Интересно. Хотя соблазнить его будет потруднее. Сейчас он окружен синим облаком. Синий означает замешательство.

Я потратила несколько лет, чтобы понять, что означают цвета, которые я вижу. Мне приходилось расспрашивать, что чувствуют пираты, когда я становлюсь такой, как сейчас, и тогда я могла сопоставить их слова с тем, что видела. Это было нелегко, потому что, испытывая сильные чувства, люди не слишком склонны о них рассказывать. Но мне удалось заполнить все пробелы.

Я молча жду. Воплощение терпения и смирения.

Райден, кажется, сейчас клюнет носом, так он вытянул шею, пытаясь разобраться в том, что видит перед собой.

Но Драксен все же капитан. Он должен показать пример остальным, поскорее прийти в себя. Этому человеку, такому молодому и еще не привыкшему к новой роли, необходимо создать и укрепить свою репутацию. Определенно он – самый твердый орешек на корабле.

Если бы мы были одни, скорее всего, через пять минут он был бы уже мой. Просто удивительно, что люди могут себе позволять, когда думают, что об этом никто не узнает. В этом-то и трудность – оказаться с ним без свидетелей. Особенно без его вездесущего младшего братца Райдена.

– Неба ради, дайте ей кто-нибудь швабру, – говорит Драксен.

На палубе уже работают пятеро со швабрами. Ближайший к нам пират подскакивает и протягивает мне свою.

– Спасибо, – говорю я, изящно касаясь кончиками пальцев деревянной ручки.

Каждый моряк в какой-то момент своей жизни непременно оказывается на палубе со шваброй. Это дело из таких, которые нужно повторять почаще, чтобы вовремя избавляться от соли и излишков воды. Лично я никогда об этом не заботилась, но сейчас мне нельзя этого показывать.

Я начинаю, плавно двигая шваброй. В особенно трудных местах я наклоняюсь сильнее. Все, что я делаю, имеет цель. Каждое мое движение осознанно, и реакция Драксена на него тоже. Когда мужчине вдруг начинает нравиться женщина, у него появляется мысль, будто все, что она делает, она делает для него. Именно это и происходит сейчас с Драксеном. Он пытается скрывать это, но я отлично знаю, что он наблюдает за мной. Он не понимает причины такой перемены, но о моем интеллекте не слишком высокого мнения, что мне на руку. И сейчас его желание растет, все ярче загораясь красным цветом.

– Что ты делаешь?

Когда Райден заговаривает со мной, я отвлекаюсь от чувств Драксена.

– Мóю палубу.

– Нет, не это. Ты какая-то другая.

– Другая? Подвинься, пожалуйста. Мне нужно вымыть вот тут.

– Видишь, сейчас ты совсем другая. С каких это пор ты говоришь «пожалуйста»? И почему это ты так двигаешься? Смешно выглядит.

– Ты можешь думать, как ты хочешь, – ласково говорю я, словно это комплимент.

– Хватит, – медленно говорит он.

– Ты хочешь, чтобы я перестала мыть палубу?

– Я о твоем поведении. Прекрати это. Это… это… неправильно.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Ты привлекаешь к себе не то внимание, какое нужно. Можешь попасть в неприятную ситуацию, милая.

– А какое внимание нужно? Может быть, твое?

Когда Райден так себя ведет, я не могу удержаться, чтобы его не подначивать. Кроме того, я продолжаю чувствовать Драксена за спиной. Бросив на него быстрый взгляд, я вижу, что в его цветное облако вплетается немного зеленого. Отлично! Драксену не нравится, что я говорю с Райденом.

– Я не имел в виду… – начинает Райден.

– Правда? – Теперь я настраиваюсь на него, концентрируюсь на его потребностях и желаниях. Я вижу самые заветные желания его сердца. – Ты стремишься к счастью, Райден, но у тебя не хватает смелости, чтобы идти за ним. Ты во многих отношениях смел и отважен, но когда нужно позаботиться о самом себе, тут ты слаб.

– Алоса, – говорит он, понизив голос. Его лицо становится серьезным, и я вижу, что он собирается сказать правду. – Прости меня за то, что случилось… если это тебя расстроило. Не нужно вот так мне мстить.

– Ты думаешь, все это делается для тебя, Райден? Как же ты тщеславен! Мне надоело все время сражаться. Я с этим покончила.