Виктория Холт - Дочь обмана

— Но, может быть, я смогу уберечься от этого… Этой неприятности, которая ожидает меня? — с надеждой спросила я.

— Конечно, сможете. В этом-то и весь смысл. Вот почему я и хотела встретиться с вами. Я должна была заглянуть в ваше будущее. Это было предопределено. Я почувствовала это, как только увидела вас… Нет, даже еще раньше, когда услышала о вашем приезде. Идите домой, упакуйте вещи… И уезжайте, пока еще есть время.

— Мне надо как следует подумать, — неуверенно пробормотала я.

Она смиренно улыбнулась:

— Ваша судьба в ваших руках. Как и у всех нас.

По дороге от миссис Карлинг чувство, что я заглянула в будущее, стало улетучиваться. На улице ко мне вернулось нормальное восприятие жизни.

Как я могла позволить — даже на короткое время — дать одурачить себя этим спектаклем? Уж кому, как не мне, знать, что такое хорошо сыгранная роль? Конечно, сказалась та необычная атмосфера, которая царила в доме. Кроме того, я чувствовала враждебность и в Леверсон-Мейноре. Может быть, мне действительно следует уехать. Мое присутствие, несомненно, оскорбляет леди Констанс.

Миссис Карлинг была права в одном: мне следует уехать из Леверсон-Мейнора, но не из-за какой-то призрачной угрозы. Однако когда я встретила Чарли и Родерика, то почувствовала, что не могу заявить им о немедленном отъезде без каких-либо причин, кроме той, что одна слегка тронутая старуха прочла мою судьбу в стеклянном шаре.

Проснувшись утром, я, как обычно, подошла к окну, чтобы полюбоваться красотой и великолепием сада, который в это время дня был особенно прекрасен. К своей радости, первым, кого я увидела, был Чарли, сидящий в одиночестве на лужайке в плетеном кресле.

Самое подходящее время для разговора. Я поспешила одеться и умыться в надежде, что он еще не уйдет к тому моменту, как я смогу спуститься. К счастью, он оставался там. Он приветливо поздоровался со мной, когда я вышла из дома и подошла к нему.

— Прекрасное утро, — сказал он.

— Чарли, мне надо поговорить с вами.

— Садись, — произнес он, с тревогой глядя на меня. — Что-нибудь случилось?

— Да. Мне необходимо уехать, Чарли. Я не могу больше здесь оставаться.

Он помолчал некоторое время. Затем спросил:

— Это… из-за моей супруги?

— В общем-то, да. Она не хочет, чтобы я оставалась здесь.

— Она изменит свое отношение.

— Не думаю. В конце концов нельзя требовать от нее слишком многого.

Он помрачнел и немного помолчал.

— Она привыкнет к тому, что ты живешь здесь, — сказал он, но в его голосе была скорее надежда, чем уверенность.

— Нет, Чарли, этого не будет. И я решила, что мне лучше уехать.

— Куда? Что ты будешь делать?

— Мне нужно еще это решить. Горе обрушилось так внезапно. Мама была такой здоровой, полной жизни, и вдруг такая смерть.

Он взял меня за руку и сжал ее. Он понимал меня и испытывал те же чувства.

— Что мне делать, Чарли? — спросила я.

— Я обещал Дезире, что этот дом всегда будет твоим…

— Я знаю. Но она бы первая поняла, что мне следует уехать, и чем скорее, тем лучше.

— В Лондон?

— Сначала да. Думаю, я смогу найти какую-нибудь работу.

— Работу? Какую работу?

— Гувернанткой. Компаньонкой. Обычно в моем положении выбирают нечто подобное.

— Это не для тебя, Ноэль. У тебя такой же независимый характер, как и у твоей матери.

— Независимый характер хорош, когда есть средства его поддерживать. Я примерно знаю, каково мое финансовое положение. Мне следует думать о будущем.

— Моя дорогая Ноэль, тебе не надо ни о чем думать. Я буду выплачивать тебе содержание.

— Благодарю вас, Чарли, но я не могу принять этого. Я должна встать на ноги сама. Когда юристы дадут мне подробную картину моего состояния, я буду точно знать, каково мое положение и что мне делать дальше. Очень скоро я пойду в контору «Мейсон и Кревитт», и все станет ясным. А пока я должна поехать в Лондон. Робер позволит мне некоторое время пожить в доме.

— Робер купил этот дом, так что он будет и твоим домом, как всегда.

— Я не могу принять этого так же, как не могу принять содержания от вас. У меня будут кое-какие средства. По сравнению со многими я буду вполне обеспечена. Чарли, мне надо уехать.

— Я поклялся заботиться о тебе, Ноэль. Я обещал это твоей матери.

— Да, я знаю. Но мама не могла предвидеть всех обстоятельств, и потом я уже решила.

Он вздохнул. Затем произнес:

— Очень скоро я уеду по делам за границу. Может быть, даже послезавтра. Меня не будет несколько недель. Обещай мне одно. Ты никуда не уедешь, пока я не вернусь.

Казалось, у меня в ушах звучал голос миссис Карлинг: «Вы должны уехать немедленно».

Но это было в каком-то другом, нереальном мире. Здесь в саду, в это раннее свежее утро я сказала себе, что глупо попасть под влияние какой-то старухи со стеклянным шаром. Это все напоминало театральную мелодраму. Я была уверена, что Чарли просто поднял бы меня на смех, если бы узнал об этом.

— Ты дала мне слово, — сказал он. — Знаешь, что мы сделаем, Ноэль? Почему бы не повидаться с адвокатом сейчас? Ты можешь поехать в Лондон со мной и остановиться или у нас, или в своем старом доме. Это займет день-два. Ты получишь информацию, а когда я вернусь, мы все обсудим. Как мой план?

— Вполне приемлемо.

Я почувствовала облегчение. Несмотря на враждебность леди Констанс, предупреждение миссис Карлинг и собственное ощущение, что я не должна здесь находиться, мне не хотелось покидать Леверсон-Мейнор.

Мы с Чарли приехали в Лондон в конце дня. Я была глубоко взволнована, и знакомые места вызвали смешанное чувство радости и боли. Все так напоминало о ней. Мы с Чарли мало говорили, но понимали друг друга, так как испытывали одно и то же.

Я остановилась в его лондонском доме. Я могла бы поехать в свой старый дом, но подумала, что это пока будет слишком болезненно, а во временном жилище была определенная анонимность, что-то безличное, что устраивало меня в данный момент.

На следующий день Чарли отправился в Европу, а я — к Мейсону, в «Мейсон и Кревитт». Разговор с ним дал мне уверенность в том, что деньги, оставленные мамой, будут давать небольшой доход — достаточный, если жить скромно. Ситуация оказалась почти такой, как я и ожидала.

Я решила, что пока не вернусь в Леверсон-Мейнор.

Визит в мой старый дом был неизбежен. Я прошла мимо него и с трудом сдержала себя, чтобы не постучать в дверь. Даже на улице меня охватили воспоминания. Вот то место, где Лайза Финнелл упала прямо перед экипажем и таким образом вошла в нашу жизнь. Вот окно, у которого я обычно поджидала маму из театра.

Тогда я почувствовала, что мне будет невыносимо трудно войти внутрь.

Но на следующий день желание войти стало настолько сильным, что я не смогла его преодолеть.

Я постучала в дверь. Ее открыла Джейн. Она на мгновение уставилась на меня, а затем ее лицо расплылось в широкой улыбке.

— Мисс Ноэль!

— Да, Джейн, это я.

— Входите скорее, я скажу миссис Кримп.

— Я проходила мимо, — начала я, — и решила…

Но она уже не слушала. Она побежала через прихожую, и я пошла за ней.

— Миссис Кримп! Миссис Кримп! Посмотрите, кто пришел!

И вот появилась миссис Кримп. Она бросилась ко мне и обняла.

— Ой, миссис Кримп, — сказала я дрожащим голосом.

— Боже мой! — воскликнула миссис Кримп. — Мисс Ноэль, как приятно вас видеть.

— Я вчера проходила мимо, но не смогла…

— Понимаю. Ой, мисс Ноэль, ваш приход напомнил прошлое. — Она достала носовой платок и вытерла глаза. Затем выпрямилась и быстро сказала: — Пойдемте лучше ко мне в комнату. Мне хочется поскорее узнать, как ваши дела.

— А как вы живете, миссис Кримп?

— Ай… все не так, как было. «Смотрители, — сказала я мистеру Кримпу. — Вот мы кто!» Когда я думаю о прошлом, поверьте, я могу расплакаться.

Мы сели у нее в комнате, и она спросила:

— Как вы живете у мистера Чарли?

— У него красивый дом, но я не уверена, что останусь там жить. Я должна подумать.

— Мы надеялись, что вы вернетесь.

— Это уже не мой дом, миссис Кримп.

— Да, но мосье Робер не будет возражать. Он очень добрый человек. Мало здесь бывает. Довольно смешное положение дел. Вот мы, опытный дворецкий и домоуправительница, но не за чем следить или управлять. Все не так, как было. Мосье Робер заглянет ненадолго, и все. Позволил нам делать все, чтобы сохранить дом. Я полагаю, что он будет рад, если вы вернетесь к нам, мисс Ноэль. Он приезжал сюда две недели тому назад. Хотел узнать, не вернулись ли вы. Похоже, что эта мисс Финнелл поселилась здесь навсегда.

— У нее все хорошо?

— Она играет в «Тряпье и Лохмотьях». Не так уж плохо, говорят, но и не так уж хорошо. Мисс Финнелл довольна собой. Мы часто слышим, как она репетирует арии. Она все время говорит, что найдет себе другое жилье, но думаю, что это ей вполне подходит, она бесплатно живет здесь, поэтому нельзя ее винить. Мы не против того, чтобы кто-то здесь жил. Это немного оживляет дом. Мосье Робер не против.

— Мисс Финнелл сейчас дома?

— Нет. Она вышла ненадолго. Она будет рада, что вы заходили.

Я выпила бокал вина и похвалила ее печенье, вспомнив, как она любит, чтобы ее хвалили.

— Как в старое время мы сидим с вами и разговариваем, мисс Ноэль, — сказала она. — Вы должны поговорить с Джейн и Кэрри. Мы не держим экипаж сейчас. Нет нужды. Нас немного. Мосье Робер будет очень рад, если вы вернетесь. Мы знаем, что он купил этот дом, чтобы вы могли пользоваться им. Сейчас же получается, что он сделал это для мисс Финнелл. Все хорошо, но она же не член семьи, верно? Мистер Кримп и я, мы все время надеемся, что вы вернетесь.

В ее голосе были слышны умоляющие нотки, и я сказала:

— Я ничего не могу сейчас сказать, миссис Кримп. Посмотрим, как сложатся обстоятельства.

Мы молча посидели несколько минут, думая о Дезире, затем я собралась уходить.

— Только несколько слов с Джейн и Кэрри… и, может быть, взглянете на ее комнаты? Как я уже сказала, они остались такими, как и были. Распоряжение мосье Робера. Когда он сюда приходит, то поднимается наверх. Он даже иногда спит в ее комнате. Он чудной, этот мосье Робер. Ну, он же иностранец. Он не такой, как господин Чарли. С ним вы знаете свое место.

Я поговорила с Джейн и Кэрри и была вознаграждена, так как они обе, так же как и миссис Кримп, дали ясно почувствовать, что счастливы меня видеть.

Возможно, мне следует вернуться домой, хотя бы ненадолго? Поможет ли мне это разобраться в моей жизни?

Я заставила себя зайти в ее комнаты. Они были такими же, как и прежде. Ее одежда висела в гардеробе: я даже ощутила запах ее духов.

В этих комнатах я чувствовала, что она где-то близко, смотрит на меня, любит меня, старается направить меня по правильному пути.

Уже наступил вечер, когда я вернулась в дом Чарли. Я чувствовала себя эмоционально опустошенной и в то же время немного успокоенной.

Не прошло и получаса с момента моего прихода, как мне доложили, что меня ждут в гостиной.

Я спустилась вниз. Это была Лайза Финнелл.

Она выглядела здоровой и цветущей. Она взяла обе мои руки и поцеловала их.

— Мне сказали, что ты приходила, — сказала она.

— Было очень приятно повидать домашних.

— Жаль, что меня не было дома. Как только я узнала, что ты приходила, я приехала прямо сюда. Я не могу оставаться долго. Мне надо спешить в театр, но я должна была повидать тебя. Как долго ты пробудешь в Лондоне?

— Я приехала на день или два, но, возможно, останусь и дольше.

— Да, конечно… Ноэль, как ты?..

— Все хорошо, спасибо. А ты?

— Хорошо. Это было ужасно… Я не могу забыть. Чарли с тобой?

— Он уехал на несколько недель.

— А как насчет…

— Родерика? Он в Леверсон-Мейноре. Это огромное имение. Родерик и Чарли вынуждены уделять ему много времени.

— Не сомневаюсь в этом. Я полагаю, вы с Родериком много общаетесь?

— Да. Он учил меня ездить верхом. Я скоро овладею этим искусством, как он говорит.

— Это, должно быть, интересно. И Чарли, наверное, очень мил. И его жена?..

— А, да, леди Констанс.

— Я полагаю, вы с ней ладите?

— Она довольно суха.

Она кивнула, оценив значение моих слов.

Я быстро спросила:

— Но скажи мне, Лайза, как ты живешь?