Я постоянно с любовью вспоминаю о тебе. Пусть Господь благословит тебя и принесет тебе надежду на счастье — такое же, как то, что обрели мы с Родериком.
Лайза».
Письмо ошеломило меня. Родерик и Лайза — муж и жена!.. Перед моими глазами проплывали эпизоды прошлого. Первая встреча в парке; в тот вечер Лайза заняла в спектакле место моей матери; Родерик присутствовал там; она попросила его прийти и посмотреть спектакль. Ну конечно, она с самого начала была влюблена в него.
Где-то в глубине души я надеялась, что произойдет чудо и все образуется. Как я была глупа! Разве можно что-то исправить? А теперь… Это конец. Он женат на Лайзе.
Мне нужно все забыть, перестать думать о нем.
Я положила письмо в ящик стола, но забыть о нем не могла. Снова и снова я вынимала его и перечитывала.
Я обо всем рассказала Роберу. Он был потрясен.
— Робер, — сказала я. — Я в растерянности… Мне кажется, я бесцельно плыву по течению. Меня просто куда-то уносит волнами. Я четко это осознаю.
— Это ужасная трагедия, Ноэль. Жаль, что я ничем не могу тебе помочь. Но мне кажется, что здесь ты чувствуешь себя более счастливой, чем где-либо?
— Да, Робер, но не могу же я бесконечно оставаться у вас.
— Почему? Считай этот дом своим.
И я осталась.
Незаметно летели недели. Прошло почти два месяца с тех пор, как я получила письмо от Лайзы. Я написала ей в ответ коротенькое письмо, в котором поблагодарила за то, что она мне сообщила эту новость, и пожелала ей и Родерику счастья. С тех пор вестей от нее не было. И это было к лучшему.
Ларс Петерсен устраивал выставку своих работ, и я помогала ему. Он выставил мой портрет, и его купили для какой-то национальной галереи. Ларс был в восторге. А Жерар повесил мой портрет в своей мастерской.
— Мне нравится смотреть на него, — говорил он. — Он вдохновляет меня.
Мы с Мари-Кристин и вездесущей мадемуазель Дюпон проводили больше времени в Париже, чем за городом.
Пока они занимались уроками, я отправлялась в мастерскую. Мне нравилось перед этим заходить на рынок и покупать что-нибудь вкусное к обеду. Это вошло в привычку. Когда мы с Жераром садились за стол, к нам часто присоединялся Ларс Петерсен или какой-нибудь бедный художник в поисках бесплатного обеда.
Робер был прав, когда сказал, что богемная жизнь пришлась мне по вкусу.
Жерар сразу заметил перемену во мне после этого письма и однажды, когда мы были одни, спросил меня, что произошло.
Я не могла не рассказать ему обо всем.
— Бедняжка Ноэль. Жизнь — жестокая штука. Несчастья не приходят в одиночку. Кажется, это сказал Шекспир?
— По-моему, да, и в моем случае это как раз верно.
— Но должно же все измениться когда-нибудь. Это — закон природы.
— Я никогда не смогу забыть Родерика.
— Я знаю.
— Он всегда мысленно будет рядом, и я всегда буду думать о том, что потеряла.
— Понимаю.
— Из-за Марианны?
— Я тоже никогда не смогу забыть ее.
Тень упала на дверь, ведущую на крышу. В комнату заглянул Ларс Петерсен.
— Пахнет чем-то вкусным, — сказал он. — Не найдется ли у вас чего-нибудь для бедного голодного художника?
Мне казалось, что Марианна преследует меня всюду. Я не могла забыть те наброски, которые случайно обнаружила в шкафу у Ларса Петерсена.
Я расспрашивала о ней. Разговаривала с Мари-Кристин. Пыталась поговорить с Анжель. Они все в один голос твердили: она была очень красива.
— Самая красивая женщина на свете, — сказала Мари-Кристин.
— У нее была такая внешность, на которую нельзя не обратить внимания, — сказала Анжель. — Жизнь в деревне казалась ей скучной. Ей было не больше пятнадцати, когда один из художников, приезжавших к Жерару, мельком увидел ее. Он захотел написать ее портрет, и это стало началом ее карьеры натурщицы. Она уехала в Париж. Но она довольно часто возвращалась, чтобы повидаться с сестрой и няней.
Мне удалось обнаружить очень мало нового о Марианне, почти все уже было известно. Однако я продолжала думать о ней, потому что когда-то она околдовала Жерара и многих других.
Я предложила Мари-Кристин снова навестить ее тетку.
— По-моему, они были очень рады видеть тебя, — сказала я.
— Хорошо, — согласилась Мари-Кристин, — хотя я думаю, что им все равно, приду я или нет.
— Но ты же дочь Марианны. Давай еще раз сходим туда.
Мы отправились, и нас приняли очень тепло. Меня вежливо спрашивали о моих впечатлениях.
— Вы стали почти членом семьи, — сказала Кандис.
— Да, я уже так давно здесь.
Кандис захотела показать мне сад, и, пока мы прогуливались, я сумела ненадолго остаться наедине с Нуну.
— Я хотела поговорить с вами о Марианне, — сказала я.
Ее лицо просияло.
— Мне хотелось бы узнать о ней побольше, — продолжала я. — Многие считают, что она была интересным человеком, а вы наверняка знаете о ней больше, чем кто-либо.
— Интересным! Еще бы… С ней рядом никогда не было скучно! Кандис мало говорит о ней, особенно когда здесь Мари-Кристин.
— У вас, наверно, сохранилось много ее фотографий?
— Я постоянно смотрю на них, и кажется, она снова со мной. Мне хотелось бы показать их вам, но боюсь, Кандис это не понравится.
— Жаль. Мне очень хотелось бы их увидеть.
— Почему бы вам как-нибудь не прийти ко мне одной? Скажем, утром. Кандис не будет дома. По утрам она отправляется за покупками в Вильмер на двуколке. И заходит там к друзьям. Так что приходите утром.
— С удовольствием.
— Я покажу вам ее фотографии. И мы сможем спокойно поговорить.
Кандис вернулась к нам.
— Я показывала Мари-Кристин куст остролиста. На нем завязывается очень много ягод. Говорят, что это к суровой зиме.
Так начались мои посещения Нуну.
Это было легко делать по утрам, когда Мари-Кристин была на занятиях, а Кандис уезжала за покупками. Наши встречи носили некий заговорщицкий оттенок, что нам даже нравилось. Это отвлекало меня от постоянных мыслей о том, что происходит в Леверсон-Мейноре. Я представляла себе, как они едут на место раскопок, разглядывают находки, пьют кофе с Фионой и ее мужем уютной маленькой компанией. Я изводила себя этими мыслями и чувствовала некоторое облегчение, только когда ездила на бывшую мельницу поболтать с Нуну. Я спрашивала себя, а что я скажу, если Кандис неожиданно вернется или окажется дома, когда я приеду? «О, я просто была недалеко от вас и решила заглянуть». Я полагала, что она, может быть, и поверит этому, но вряд ли.
Нуну получала огромное удовольствие от наших встреч. Больше всего на свете она любила поговорить о своей обожаемой Марианне. Она показывала мне фотографии Марианны. Марианна — девочка, с признаками будущей красоты, Марианна — молодая женщина, воплощение тех ранних признаков красоты.
— Она была чародейкой, — рассказывала Нуну. — Все мужчины стремились завоевать ее. Здесь, в деревне, ей было не по себе. Слишком тихо для нее. Кандис была серьезной девушкой. Пыталась удержать сестру. Она хотела, чтобы Марианна вышла замуж за хорошего молодого человека и угомонилась.
— Кандис сама не вышла замуж, — заметила я.
— Она всегда жила в тени своей сестры. Люди замечали только Марианну. Хотя, когда ее не было рядом, Кандис могла показаться очень симпатичной девушкой. Конечно, ей следовало выйти замуж за какого-нибудь хорошего юношу. Но рядом всегда была Марианна. А потом приехал этот художник в гости к господину Жерару, и достаточно было ему один раз взглянуть на нее, чтобы он захотел нарисовать ее портрет. Так все и началось. А стоило Марианне чего-либо захотеть, ее было уже не остановить. И она уехала в Париж. Сначала ее рисовал один художник, потом другой. Она стала знаменитой. Все заговорили о Марианне. А потом она вышла замуж за господина Жерара.
— Вы были рады этому?
— Конечно, это была хорошая партия. Буше всегда были уважаемыми людьми в округе. Это не показалось неожиданным, Жерар ведь все время рисовал ее.
— Значит, это был счастливый брак?
— Господин Жерар всегда был гордым. И он получил свою награду, не так ли?
— А жили они в основном в Париже?
— Нет, и сюда частенько приезжали. Марианна постоянно возвращалась сюда. Не могла бросить свою старую Нуну. Я всегда считала ее своей девочкой.
— Значит, вы хорошо знаете, что тогда происходило?
Нуну многозначительно кивнула.
— Я видела, что-то происходит, но она мне и половины всего не рассказывала. О, она была сумасбродкой. А затем с ней произошло это… Увидеть, как она лежит мертвой у моих ног! Я думала, что не переживу этого. Лучше бы мне умереть и ничего не видеть. Даже сейчас я не могу об этом вспоминать.
Мы немного помолчали. Я слышала, как часы на камине отсчитывали секунды, напоминая мне о том, что время проходит. Я должна уйти, прежде чем вернется Кандис и закончит уроки Мари-Кристин.
— Приходите снова, когда пожелаете, дорогая, — сказала Нуну. — С вами так приятно поговорить, хотя это и заставляет вспоминать прошлое. Мне кажется, она снова где-то недалеко от меня… Как раньше.
Я пообещала вскоре снова навестить ее.
Мы опять приехали в Париж. Мари-Кристин всегда оживлялась во время этих поездок, поэтому Робер и Анжель считали, что это полезно для нее: кроме того, раз есть дом, где можно жить, почему бы не использовать его?
Я всегда ощущала подъем, приезжая в этот город. Вдали от него я скучала по свободной и беззаботной жизни, которой жили Жерар и его друзья. Студия стала частью моей жизни, и я верила, что там мне легче не думать о Родерике.
Я с нетерпением ожидала наших бесед с Жераром за обедом, особенно когда никто не мешал нам. Жерар становился одним из самых лучших моих друзей. Нас связывали похожие несчастья: я потеряла Родерика, он — Марианну. Поэтому мы так хорошо понимали друг друга.
Я говорила с ним о Родерике. Рассказывала об остатках римского храма и ужасном приключении, когда леди Констанс и я чуть не оказались заживо погребенными; о том, как миссис Карлинг убрала предупреждающие знаки.
Он слушал меня с неподдельным интересом.
— Вы много пережили, — говорил он. — Мне кажется, что все это началось со смерти вашей матери. Бедняжка Ноэль, сколько вам пришлось страдать!
— И вам тоже, — заметила я.
— Но по-другому. Как вы думаете, сможете ли вы когда-нибудь забыть Родерика?
— Думаю, что всегда буду его помнить.
— И всегда с горечью? Даже если… появится кто-то другой?
— Я думаю, Родерик навсегда останется в моей душе.
Он ненадолго замолчал, а я спросила:
— А вы… и ваш брак?
— Я никогда не забуду Марианну, — ответил он.
— Понимаю. Она была такой красивой, необыкновенной. Ее никто не сможет заменить. Вы любили ее всем сердцем. Я хорошо понимаю вас, Жерар.
— Ноэль, — произнес он медленно, — я несколько раз пытался поговорить с вами об этом. Мне нужно кому-то рассказать, чтобы снять тяжесть со своей души. Я ненавидел Марианну, и я убил ее.
Я замерла от изумления. Я была уверена, что ослышалась.
— Вы… убили ее?
— Да.
— Но ее же сбросила лошадь!
— Косвенным образом убил ее я. Это будет преследовать меня всю мою жизнь. В душе я знаю, что именно я повинен в ее смерти. Я убил ее.
— Каким образом? Ее няня рассказывала мне, что нашла ее в поле недалеко от их старого дома. Ее сбросила лошадь, и у нее была сломана шея.
— Да, это так. Позвольте мне объяснить. Я скоро понял, каким я был глупцом. Она никогда не любила меня. Я происходил из богатой семьи, а все, что ей было нужно, — это лесть, поклонение и деньги. Первого и второго было в избытке.
— Но почему вы утверждаете, что убили ее?
— Мы были в Сером доме. Поссорились. В этом не было ничего необычного. Она насмехалась надо мной. Повторяла снова и снова, что никогда меня не любила. Говорила, что вышла за меня замуж потому только, что я был хорошей партией для натурщицы, что ненавидит меня. Она издевалась и насмехалась надо мной, как могла. Тогда я сказал: «Убирайся из этого дома! Убирайся из моей жизни! Я не хочу больше никогда тебя видеть!» Она растерялась. Она думала, что настолько желанна, что может поступать, как ей заблагорассудится, и при этом оставаться неотразимой. Ее поведение сразу же изменилось. Она стала уверять, что ничего такого не имела в виду, что не хочет меня терять, что муж и жена должны быть вместе, должны преодолеть все трудности. Я повторил: «Убирайся! Уходи из моей жизни! Я не хочу тебя больше видеть». Она начала плакать. «Я солгала, прости меня. Я буду вести себя по-другому». Она упала на колени. Но я не верил ее слезам. Она хотела остаться со мной, потому что эта жизнь была легкой и беззаботной, но в то же время она хотела жить, не считаясь со мной. С меня было довольно. Я больше не мог этого выносить. Ее красота была олицетворением зла. Я понял, что вновь обрести спокойную жизнь можно, только избавившись от нее. Я хотел навсегда забыть, что был женат на ней.
"Дочь обмана" отзывы
Отзывы читателей о книге "Дочь обмана". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Дочь обмана" друзьям в соцсетях.