Ах, ну почему я не нашла эти письма сразу же после смерти матери? Почему не рассказала ей о моей привязанности к Родерику? Моя жизнь могла бы сложиться совсем иначе. Мари-Кристин задалась целью переделать комнату моей матери. Но ничто не могло уничтожить память о ней. Я постоянно вспоминала написанные ею слова. Как сильно в тех письмах проявилась ее любовь ко мне!

Все произошло так, как она задумала. Чарли считал меня своей дочерью. Как могла она предусмотреть последствия этого?

В течение нескольких недель ничего не происходило, затем позвонил Чарли, он приехал в Лондон. Я размышляла: стоит ли говорить ему о моем открытии? Было бы справедливо рассказать ему правду. Я хотела знать, что ему известно о смерти Робера, у меня не хватило духу написать ему об этом. Теперь он был здесь.

Он вошел в гостиную и взял мои руки в свои.

— Я только что узнал о том, что случилось, — сказал он. — Мне сказали в Сити. Как ужасно думать, что Робер… умер. Долгое время я пытался связаться к тобой. Я не знал, что ты в Лондоне; я позвонил, чтобы узнать, нет ли новостей. Я собирался в Париж навестить тебя, но пока во Франции беспорядок, путешествовать непросто. Как я рад, что ты дома.

— Со мной племянница Робера Мари-Кристин. Знаешь, она потеряла семью. У нее никого не осталось.

— Бедняжка.

— Чарли, я должна сказать тебе что-то очень важное. Это случилось только что. Я нашла своего отца, своего настоящего отца.

— Моя дорогая, о чем ты говоришь? Что ты можешь знать?

Я рассказала ему об обнаруженных письмах и о поездке в Корнуолл.

— У меня есть доказательства, — объяснила я. — Эннис Мастерман показал мне мамины письма, из которых абсолютно ясно, что он мой отец.

— Но зачем?..

— Она сделала это ради меня. Она хотела, чтобы я ни в чем не нуждалась.

Мой голос дрогнул, и Чарли сказал:

— Дорогая Ноэль, я подозревал это. Но независимо ни от чего я бесконечно благодарен ей за то, что она смогла мне дать… Таких, как она, больше нет.

— У тебя хватит сил прочитать эти письма?

Он согласился, и я принесла ему письма. Пока он читал, на его лице отражались все переживания.

Когда он закончил читать, то сумел взять себя в руки.

— Теперь все ясно. Если бы я знал…

— Как Родерик? — спросила я.

— Изменился. Ушел в себя. Я редко вижу его, как, впрочем, и все мы. Он часто в разъездах по имению. С головой ушел в работу.

— А Лайза?

Он нахмурился.

— Бедная девочка. Ей становится хуже. Ее позвоночник поврежден навсегда. Ей никогда не станет лучше. Большую часть времени она проводит теперь в своей комнате. Иногда ее спускают вниз, и она лежит там на софе. Ее часто мучают боли. Доктора дают ей лекарства, но это не всегда помогает.

— Как это ужасно.

— Сначала думали, что у нее незначительные повреждения, но потом оказалось, что это не так. Оставить мечты о карьере было для нее большой трагедией. Она была так подавлена, доведена до отчаяния. Будущее казалось ей безнадежным. Но он не должен был жениться на ней, Ноэль. Его всегда трогали страдания людей, и он готов был броситься на помощь. Но на этот раз он зашел слишком далеко. Он был так расстроен, когда потерял тебя. Я думаю, он поддался минутному порыву.

— А леди Констанс?

— Она горько разочарована и не может скрыть своих чувств. Старается избегать Лайзы, но бывают случаи, когда это не удается. Она хотела бы другого брака для Родерика. Она всю себя посвятила ему. И мне тоже, хотя я вряд ли этого заслуживаю. Она сожалеет о женитьбе Родерика, потому что, во-первых, считает происхождение девушки неподходящим и, что более важно, она хочет внуков. Знаешь, Ноэль, она искренне хотела, чтобы вы с Родериком поженились. Когда ты впервые появилась у нас, она была далеко не доброжелательна, но потом полюбила тебя. Твой отъезд был для нее ударом.

— Нужно было что-то сделать, когда мы оказались в большой опасности.

— Так и было. Это произвело на нее впечатление. Она говорила о тебе раз или два. Она в восторге от тебя. Для нее было ударом, когда она узнала, что ты моя дочь. Она давно знала о моей привязанности к твоей матери.

Чарли обнял меня за плечи.

— Ноэль… В моих чувствах к тебе ничего не изменилось. Я всегда любил тебя. Мы должны поддерживать отношения. Если тебе что-то понадобится, я всегда к твоим услугам. Помни это. Мое отношение к тебе осталось прежним.

— Я тоже люблю тебя, Чарли.

— Если тебе нужны деньги…

— Нет, спасибо. Робер оставил мне этот дом и деньги.

— Я так рад снова видеть тебя, Ноэль. Здесь, в этом доме…

— Полном воспоминаний, — добавила я.

— Тебе хорошо здесь?

— Я сама не знаю, что для меня хорошо. Надеюсь понять, что мне нужно.

— Как бы я хотел… — начал он.

— Не надо, прошу тебя, Чарли, — оборвала я его на полуслове.

Вошла Мари-Кристин, и я познакомила их. Она знала, кто он, и думаю, размышляла, каковы могут быть последствия этого визита. Она обладала юношеской верой в чудеса, и я была тронута ее нежеланием принимать истинное положение дел. Она верила, что должно случиться чудо, и до некоторой степени увлекла и меня.


Прошло три дня. Я читала в своей комнате, когда Джейн доложила, что мистер Клэверхем ждет в гостиной.

Я поспешила вниз, удивляясь, что могло заставить Чарли вернуться так скоро. В гостиной был Родерик.

— Ноэль! — воскликнул он.

Я бросилась к нему. Он обнял и крепко прижал меня к себе.

— Я не мог не прийти, — объяснил он. — Отец все рассказал мне. Я так скучал по тебе!

Я не могла вынести его взгляд, полный грусти, и отвернулась.

— Что же нам делать? Ты женат…

— Это не настоящий брак. Она была так отчаянно несчастна. Карьера загублена, жизнь сломана. Я боялся за нее, и в порыве… Я совершил ужасную ошибку. Я должен был помочь ей, но…

— Я понимаю, Родерик. Мы расстались. Мы оба считали, что должны так поступить. А все это время те письма лежали в бюро. Непереносимо думать, что все могло быть иначе.

— Должен быть какой-то выход.

— Нам не следует встречаться.

— Но я хочу быть с тобой. Его больше нет, этого непреодолимого барьера. У меня появилось ощущение свободы. Я не могу сдержать своих чувств, должна же быть надежда.

— Лайза, — напомнила я.

— Мы должны найти какое-то решение.

— Давай посидим в парке, как раньше, — предложила я. — Я хочу уйти отсюда, Родерик. В любой момент нам могут помешать. Может войти Мари-Кристин, которая живет здесь со мной. Она захочет познакомиться с тобой. А я хочу побыть с тобой наедине.

На улице я почувствовала себя в безопасности. В гостиной желание быть ближе друг другу было слишком велико, чтобы ему сопротивляться. Я должна все время помнить, что он муж Лайзы.

Мы отправились в Грин-парк, где часто бывали вместе. Я не переставала вспоминать те случаи, когда к нам присоединялась Лайза. Мы сидели на той же скамье, что и раньше, в более счастливые времена.

Я рассказывала ему о Франции.

Он взял мою руку и сжал ее.

— Страшно даже думать, что ты была в такой опасности.

— Я думала о тебе все время, — призналась я.

— Когда я потерял тебя, то подумал, что, может быть, смогу сделать счастливее Лайзу. И мне будет о ком заботиться.

— Мы оба старались начать новую жизнь. Отец Мари-Кристин предлагал мне выйти за него замуж.

— И если бы он не погиб, ты бы так и поступила?

— Не знаю. Я не могла ни на что решиться. Он был хорошим художником. Если бы я смогла забыть тебя…

— Но ты не забыла меня?

— Нет, Родерик, не могла… И никогда не смогу.

— Мы должны что-то сделать.

— Что?

— Я попрошу Лайзу отпустить меня.

— Ты женился на ней из жалости. Можешь ли ты оставить ее теперь?

— Она должна понять.

— Родерик, не думаю, что тебе следует просить ее об этом.

— Она будет всем обеспечена до конца дней.

— Ей недостаточно этого. Она хочет быть рядом с тобой.

— Но я так редко бываю дома. Я, по возможности, все время отсутствую. Теперь я собираюсь в Шотландию.

— Сколько ты там пробудешь?

Он пожал плечами.

— Я просто должен чаще уезжать из Леверсон-Мейнора. Это я и собирался сделать. Ты не можешь себе представить, как обстоят дела дома.

— Думаю, что могу.

— Мама невзлюбила Лайзу и не делает из этого тайны. Мне кажется, они ненавидят друг друга. Она убеждена, что Лайза приспособленка и якобы она плела интриги, чтобы женить меня на себе. Она, конечно, знает, как ей помогала твоя мама и что Лайза была ее дублершей. Она думает, что Лайза приносит несчастье, вокруг нее витает зло. Вся наша семья в отчаянии. Теперь появился просвет, я чувствую, что нам удастся все изменить.

— Она не даст тебе уйти, Родерик.

— Я поговорю с ней и с родителями. Я сумею убедить ее, что выход есть. Если только она даст мне уйти. Мы можем развестись. Она должна понять, что это лучший выход для всех. Она не может быть счастлива. По сути, она несчастна. Она должна убедиться, что это единственный выход.

Я не была в этом уверена.

Мы сидели и строили планы. Мы отбрасывали прочь сомнения. Мы нуждались в утешении, и беседа успокаивала нас. Мы смотрели в будущее, которое еще недавно казалось потерянным для нас навсегда.

Было невозможно скрыть от Мари-Кристин возвращение Родерика. Она знала, что нас посетил мистер Клэверхем — молодой мистер Клэверхем, — и ждала моего возвращения.

Она налетела на меня.

— Ты на себя не похожа, — воскликнула она. — Что-то случилось. Что? Родерик? Он вернулся?

— Да, — подтвердила я. — Он был здесь.

— Где же он?

— Ушел.

— Ушел? Но почему? Что он сказал? Он знает, что он тебе не брат. Разве это не чудесно? Если бы я не нашла писем…

— Ты умница, Мари-Кристин.

— Так что же теперь будет?

— Он женат.

— Ну и что вы собираетесь делать?

— Я не знаю.

— Нет, знаешь. Я же вижу. Расскажи мне. Ведь я имею к этому отношение, разве не так? Я нашла письма.

— Да, конечно. Ты мой хороший друг. Дело в том, что сейчас мы не можем пожениться. Он женат на Лайзе.

— Она стоит на вашем пути. Что он собирается делать?

— Он хочет просить ее дать ему свободу.

— Ты имеешь в виду развод? О, Ноэль, как волнующе!

— Мне кажется, все будет довольно печально.

— Как жаль, что он не подождал, пока мы найдем письма. Он тебе сказал, что любит и будет любить всегда? Я полагаю, она согласится, и тогда все будет замечательно.

— Не уверена, Мари-Кристин. Не думаю, чтобы все было так просто.


Все последующие дни я думала только об этом.

Родерик вернулся. В первый момент было не ясно, что он скажет, я сгорала от нетерпения.

— Она была потрясена, когда я все объяснил, — начал он. — Она лежала на кровати, как обычно. Я сказал, что мне очень жаль. Я объяснил ей все — рассказал о нас, о том, как все обернулось. Она знала, конечно, что когда я предлагал ей выйти за меня замуж, то был уверен, что наш с тобой брак невозможен. Я рассказал ей о вашей находке, о твоем отце, о доказательствах, которые у вас есть.

Она заметила: «Теперь ты мог бы жениться на Ноэль, если бы не был женат на мне».

Я пообещал, что если она отпустит меня, ей никогда не придется тревожиться о своем будущем. За ней будет прекрасный уход. Она будет окружена комфортом и не будет ни в чем нуждаться. Тут она грустно улыбнулась и заметила: «Кроме тебя». Я предположил, что мы все могли бы остаться друзьями. Можно решить все очень просто. Я позабочусь о формальностях. Ей не о чем беспокоиться. Она выслушала, а потом закрыла глаза, как будто ей было больно. Немного погодя она сказала: «Ты ошеломил меня. Я должна подумать. Мне нужно время. Пожалуйста, дай мне время. Сейчас ты собираешься в Шотландию. Поезжай, а когда вернешься, я дам тебе ответ. К тому времени я буду знать, смогу ли сделать то, что ты предлагаешь».

— А твои родители — они знают обо всем?

— Я сказал им. Отец считает это разрешением всех проблем. Единственное, что требуется, это согласие Лайзы.

— А твоя мама?

— Она очень рада. Ты же помнишь, когда мы собирались пожениться, мы получили ее благословение, несмотря на ее первоначальное отношение к тебе. Я был изумлен, да и папа тоже. Она так уважает тебя. Она горела желанием видеть тебя в кругу нашей семьи.

— Ты полон надежды.

— Да. Все остальное было бы непереносимо…